Живопись и Жизнь. Елена Крюкова о поэзии Андрея Крюкова

Живопись и Жизнь 

Елена Крюкова о поэзии Андрея Крюкова

Чем сразу, безоговорочно удивляет поэт Андрей Крюков? Бесспорной и смелой живописностью, зрительной и зримой нагруженностью слога. Музыкальное начало в его стихотворных текстах тоже присутствует, слову поэтическому не пристало не быть словом звучащим, но поэт ярко и явно отталкивается именно от видимого мира, когда пытается запечатлеть его и в соблазнительных подробностях, и в недосягаемой целокупности:

Где-то там Енисей, как шатун, бродит в тёмных лесах,
И трясет этот лес на своих ледяных перекатах
И усыпана густо щепой вдоль пути полоса
Лесовозных следов, исчезая в еловых закатах.
А на дальнем краю, что свисает акульим хвостом,
Звероловы жуют чайный жмых вперемешку с табачным
И кидают прищуренный взгляд на недальний Восток,
Карабин разряжая вослед облакам аммиачным...

В этой поэтике удивительно все. Удивительна традиционность, классичность в сочетании с нервным лейтмотивом тайного авангарда, что любит сталкивать лбами предельно контрастные начала:

Где нет времени, только меняются краски шатра
Над твоей головой, да звенят по кустам менестрели,
Где высокое небо сигналит всю ночь, до утра,
Да буран за окном не страшней озорной карусели...

Погружение в старину. Погружение в будущее. Погружение в вечно ускользающую (по Бертолуччи!) красоту. Вольное гуляние по архетипическим закоулкам романтизма, а они внезапно высвечиваются вполне современным, сиюминутным изумлением перед всегдашней изменчивостью притворно-неизменного мира:

Почему мне так радостны эти
Хороводы рябин над ручьём?
Кувыркаются листья, как дети,
За тугим непослушным мячом.
Так под вечер среди разговора
Вдруг захочется дверь распахнуть
И с промокшего вдрызг косогора
За мятежной листвой упорхнуть...

В подобной образной системе можно было бы указать на ее происхождение от мандельштамовского ритмического и изобразительного ряда, тем более, что одно из стихотворений подборки так и называется: «Улица Мандельштама», - но сама структура стихов Андрея Крюкова такова, что ее не «затащишь» на эстетическом «аркане» в уже канувшую в прошлое культурную эпоху; здесь возникают только мелодические схлесты, интонационные перекрестки, всплывающие со дна времен, полузабытые приметы, символы-знаки, которыми Мандельштам обозначал, поверх всего пресловутого и фундаментального акме, столь почитаемого в его время, направление мыслей и чувств, зарифмованных крепко, сшитых прочно, и тем не менее свободно уходящих в почти кинематографический призрак:

...Приторно? Бесовщинки бы? Вспомним способ второй:
Резать, крушить до последнего позвонка и зуба,
Сильно трясти, топить, сажать в каземат сырой,
Воздух выкачивать вон из стеклянного куба,
Что же в остатке выжмешь? Чью-то хрупкую жизнь,
Тенишевка, вернисажи, колбы, библиотека,
Амфитеатр, балюстрады, мрамор и витражи,
Жизнь реалиста-еврея начала бурного века.
Вот он как тень скользит, не тронь его, расступись,
Маленький чистокровка, без примесей и оттенков,
Улицу в честь такого не назовут, разве только тупик,
Короткий, как коридор в чека - сорок шагов и стенка. (...)

Живописи в изобилии, красоты в избытке, и трудно за их роскошной пеленой разглядеть то, что всегда было смыслом и нравственным ориентиром русской поэзии - социальность, обращение не к себе, а к ближнему и дальнему, заглядывание не столько (и не только!) в тайные глубины собственной души, но и в водную толщу души народа. Для этого не обязательно продолжать некрасовскую линию, наследовать Есенина или Рубцова; Андрей Крюков, в совокупности найденных интонаций и образов, в атмосфере своей поэтической планеты, далек от каких бы то ни было перекличек с ярким фольклором или подчеркнутой колористикой народности; однако трагизм мира прорывается даже в развернутый веер живописных находок, в торжествующие созвездия авторских красочных пятен:

Ход жизни вращением этим застигнут врасплох -
Сорвалось с цепей всё, что стыло на вечном приколе,
И мир, что от вспышек разрядов ослеп и оглох,
Из клетки дневной улизнув, развернулся на воле,
Не пол подо мной, а всходящая лесом трава,
Не рамки на стенах, а жалом разящие клумбы...

Романтика, космизм, метафоричность, живописность - все это впрямую соотносится с особым пространством современной поэзии, которое можно обозначить, как метафорический (магический) импрессионизм. Так же, как в прозе существует новый реализм - как вполне правомерное литературное течение, уже ставшее историей, - так же и метафорический импрессионизм есть не просто возврат к старой изобразительной системе, но поиск в ней новых граней, открытие новых фарватеров и заводей, и Андрей Крюков виртуозно доказывает нам эту жизнеспособность романтического направления, спектра этой эстетики:

Как между бездною и солнцем
Он огибал за рифом риф,
И рыб летающих червонцы,
В прыжках неистовых застыв,
Сверкали как разрывы ядер,
Приветствуя прибрежный кряж,
Как им махал весь дебаркадер,
Завидев галльский такелаж,
Как по ночам в безмолвном мире
К рулю вставал сам Асмодей,
И звёзды падали, как гири
За край земель, где нет людей...

Андрей Крюков исповедует апологию живописности и одновременно умеет показать просвечивающий сквозь любые, самые плотные слои самого богатого колорита смысл драмы бытия, сделать так, чтобы зазвучала не только счастливая, но и лейтмотивно-трагическая его нота. Любимые знаковые слова и символические эпитеты поэта – «роскошный», «гроздья», «плод», «бездна», «хороводы», «влюбленный» - вдруг уступают место простым интонациям, простому и пронзительному признанию, простой лирической речи, где за скупыми словами таится, быть может, вся человеческая жизнь:

Нам нужно многое сказать друг другу,
И о гораздо большем промолчать.

Крюкова Елена: личная страница.

Андрей Крюков, родился и живет в Москве. Образование: Московский институт управления им. С. Орджоникидзе. Кандидат технических наук. Публикации стихов в журналах «Новая Юность», «Соло», «Москва», «Нижний Новгород», «Российский колокол», еженедельнике «Поэтоград». Лауреат юбилейного литературного конкурса журнала «Москва» (2018) и поэтического конкурса «Фонарь-2019». Победитель премии им. Киплинга в номинации «Поэзия». Автор сборника «Открытый слог».