Стефания Данилова о стихотворениях Екатерины Мурашовой

«Весенне-летний цикл» Екатерины Мурашовой состоит из одного стихотворения о глобальном и семи – о частном, из чисто любовной лирики.

Первый текст лишён названия, словно к нему применили damnatio memoriae (уничтожение имени) – все и без того понятно, нечего называть это время. Примерно как с Волан-де-Мортом. Словно перед нами открыли Яндекс.Новости, хорошо знакомые всем и каждому последние полтора года. Новости эти цикличны. Каким бы ни было их содержание, ничего приятного они давно не несут даже в такие ласковые сезоны, как весна и лето.

Социальные акты вроде «обращения» и «федеральные собрания» поставлены в один список с природными явлениями, такими, как «землетрясения»: и то, и другое – элементы фатума, нечто, не зависящее от лирической героини, открывающей глаза и видящей вот это всё. Список увиденного – это… протухшая духовная пища, или бездуховная вовсе, потому что, когда глаза закрываются, героиня «переваривает отвращение». Она напитала себя тем, от чего ей становится дурно.

В пространстве стихотворения нет внешних мест, куда можно добровольно пойти. Остается только путь к себе. Как известно, его можно проделать, отправившись в красивое путешествие или на приятное событие, но обстоятельства к этому не располагают. Финал стихотворения создан из бессилия, что подчеркивается нарочито клишированной, банальной рифмой «быть» – «любить». Так или иначе, на этих двух из трех глаголов-китов (третий – «жить») – зиждется мироздание.

Далее автор ведет читателя от общего к частному, с поверхности в глубину миров лирических героя и героини. «Она» и «Он». Если бы у цикла нашелся прокурор, он бы мог назвать эти тексты образчиками сетевой поэзии, которую мало что волнует, кроме романтических чувств. Однако, адвокат цикла сказал бы следующее: в мире, который плохо похож на мир, и где все стремится к усложнению элементарных вещей, простота становится сакральной, как, например, жанр verbatim (обычное чтение без спецэффектов) в эпоху разномастных мультимедиа.

В лирике Е. Мурашовой прослеживается реминисцентивное влияние крымского поэта Михаила «Мио» Гладчука, чьи произведения отличаются редкостной лаконичностью и нежностью. Здесь и самое начало влюбленности, случающейся еще до знакомства с человеком («девочка, позволь угадать твое имя?»), когда пассия сравнивается с самым жарким светилом, герой ослеплен ей и не видит ничего другого; и бытовая лирика, где есть место таким прозаичным «пледу, тв-программе, прищепкам в ванной, майкам, гольфам и трусам» – эти чувства совсем не похожи на первые. Однако, у них уже есть вес. Весьма ощутимый: «на моей кухне весы, на них – твои килограммы». Вот она, героиня, она живая, стоит у героя на кухне и им, по всей видимости, замечательно вдвоем. Правда, зачем писать «мои пальцы помнят наши года», когда далее есть более четкая конкретизация оных без назывности – «штрих, волосы, губы, шрамы», неясно.

«Правописание» отдает ноткой трагичности: «трать мои бесчисленные банкноты», просит герой девушку, а также не против, чтобы она плакалась в его жилетку. Он понимает при этом, что «he», для которого она желает стать всем, скорее всего, не он. Текст подсказывает, что история про марьяж и разницу в возрасте напрашивается сама собой: девушка очень юна, скорее всего, школьница, потому что учится правописанию простейших слов английского языка, а мужчина уже взрослый, поскольку состоятелен.

«Через весну» наполнено трепетом внимания, на которое только способен влюблённый человек: когда запоминаешь о любимом человеке все, его цвета и запахи, и насколько он загорел, и детализируешь его в своей голове. Автор не лишена иронии: «ты слушаешь, что поет тебе в аудиоплеере какой-то обманщик». И каждый человек здесь может вспомнить бесконечные признания в любви, льющиеся из репродукторов, от поп-исполнителей, ни одно из которых не сулит правдой – вспомним, чем у звезд нередко заканчивались их собственные романы. Иначе бы не было желтой прессы.

Цикл недаром зовётся именно так: текст «весна» насквозь буквален и тоже происходит, видимо, от усталости и бессилия, вызванных предыдущими темными и холодными сезонами. Нет ресурса на сногсшибательную лирику, лед снаружи и внутри только начинает таять, и даже слова лениво потягиваются и выходят из глубокой спячки. Эта лирика простая, но у нее есть четкая целевая аудитория – молодые люди, которые предпочитают проживать написанное в стихотворениях самостоятельно, а не уделять поэзии слишком много времени и внимания.

Под назывностью слов «лето» и «весна» они способны снять целые киноплёнки собственных ярких воспоминаний и разместят цитаты из стихотворений Е. Мурашовой (или Мио, или песен Земфиры / Dabro…) в своих ламповых инстаграмах, и солнце не погаснет от этого, вовсе нет.

Впрочем, впечатление от цикла остается светлое, ненапряжное и лёгкое, что в нашем мире, похожем на книгу от очень странного писателя, уже несомненная удача. Эти стихи не разрушительны. Ими нельзя убить. Спасти жизнь ими тоже вряд ли можно. Но подарить улыбку шестнадцатилетней девушке или тому, кто в нее влюблен – вполне посильная для них задача.

Стефания Данилова: личная страница.

Екатерина Мурашова — писательница и поэтесса, пишущая на русском и английском языках. Автор книги «Стамбульские принципы», которая получила награду Rewrite Prize. Стихотворения и циклы Екатерины также в разное время получали награды. Екатерина регулярно участвует в литературных и культурных фестивалях. В настоящее время работает над новой книгой о самоидентификации в эмиграции, а также экспериментирует с современной поэзией, исследуя взаимосвязь между литературой и искусством.

Стихотворения Екатерины Мурашовой

***

открываешь глаза:
новости,
новости.
обращения,
обещания,
федеральные собрания,
землетрясения,
негодование,
непонимание.

закрываешь глаза.
перевариваешь отвращение.
долго лежишь – так невозможно быть.
ищешь пути к себе.
возвращаешь себя себе –
выбираешь любить.

нехватка

первые весенние московские дожди,
ты куда-то, такая
волшебная, вечно спешишь.
девочка, позволь угадать твое имя?

я уверен на двести процентов –
нам с тобой по пути.
у меня авитаминоз,
в тебе солнца больше,
чем в любом известном
буквенном
витамине.

ощущение

называй это судьбой,
или как-то иначе.
но все идет ровно так,
как должно идти.

вместо того, чтобы спать,
ты слушаешь,
что поет тебе в аудиоплеере
какой-то обманщик.

и беспричинно чуешь,
что прекрасное впереди.