Стефания Данилова о рассказах Романа Брюханова

Заглавный рассказ «Шедевр» способен погрузить ничего не подозревающего читателя в наисмешаннейшие чувства. Перед нами Степан, мечтающий написать шедевр и наивно думающий, что великие писатели могли создать свои хиты сразу, минуя тернистый путь проб и ошибок. В погоне за вдохновением Степан пускается в торжество саморазрушения, которое именует свободой. Он разламывает ноут, подобно шоколадке, продает дорогие ему книги, избавляется от одежды, якобы сковывающей его движения, бреется налысо. Единственное, что Степан делает созидательного – это покупает новый крутой ноутбук. Однако, пословица гласит «Хороший танцор и в плохих сапогах станцует», а на экране Степана текст появляется, чтобы быть убитым кнопкой «Delete» – кстати, единственной, которая отсутствовала на старом ноутбуке.

Горе-писатель постоянно недоволен своей работой, только и делает, что страдает и жалуется – все, что угодно, кроме непосредственного занятия прозой. Пойти на курсы к маститым писателям или хотя бы открыть в интернете статьи в духе «Как написать годный текст» не приходит ему в голову. В тексте отчетливо ощущается влияние одного из рассказов «Книги Крови» Клайва Баркера, где в поисках вдохновения герой также занимается деструктивными практиками. Конец рассказа откровенно смущает, потому что читатель успевает привыкнуть к вполне реалистичным координатам истории – и тут какая-то разделенная на две части голова, льющаяся кровь, монструозность, иномирность, кастанедовщина, и Степан никакой не Степан, а главный герой и есть.

По своему посылу данное произведение сродни остеровским «Вредным советам» – как ни в коем случае не поймать вдохновение за хвост и не создать шедевра. А нарочито французское написание слова «шедевр» в заголовке является весьма прочитываемой аллюзией на популярную кинокомедию «О чем говорят мужчины», где «гренка не может стоить восемь долларов, а «крутон» может». Эту историю следует читать между строк и наизнанку, и она о том, что вдохновение добывается, по-эйнштейновски, одним процентом дара, гениальности, может, безумия, и девяноста девятью процентами упорного и не всегда благодарного труда. Однако, хотелось бы посоветовать автору не смешивать жанры «под закрытие», когда кулисы уже опускаются на текст. Реальный парень Степан пусть остается реальным, превращение в непонятно кого кажется излишним нагромождением, уводящим от основного смысла рассказа с неплохой и продуктивной моралью.

Я предложила бы рассмотреть вариант названия «Лестница в небо», потому что именно об этом музыкальном шедевре изначально шла речь, и мотивация Степана состоит из… банальной зависти к тому, что одни смогли создать искусство мирового уровня, а он – нет. Он мечтает о личной лестнице в небо мирового признания, лукавит, что слава не нужна ему и он готов хоть тотчас помереть, но на самом деле он катится по наклонной без чувства, толка и расстановки. Возможно, один из смыслов истории еще и в том, что по-настоящему шедевральные вещи никогда не задумывались создателями как шедевры изначально, они просто создавались и всё, благодаря и вопреки, страдающими и счастливыми, голодными и богатыми, верящими в свою мечту или же окончательно утратившими веру.

Кстати, а почему автор рисует Степана именно как писателя, когда тот изобильно упоминает музыкантов среди тех, кому Удалось – именно так, с большой буквы. Почему Степан не мучает гитару? Могло бы быть эпичнее, особенно финальная сцена, ноутбук в голову все-таки не так живописно, как надетая на нее гитара с торчащими отовсюду струнами…

Однако, судя по последующему рассказу «Позвольте представиться» автор не желает обходиться без включения элементов научной фантастики и заигрывания с инопланетным контекстом, и здесь перед нами уже явная гаррисоновская эстетика. Но не все так просто. Космические корабли, делегации инопланетян – это всего лишь декорации для затрагивания, хм, не последнего вопроса на повестке дня в XXI веке. В тексте особое внимание на себя обращают яркие диалоги касательно априорных, данных при рождении, позиций, которые у землян в рассказе могут меняться. Так, «паспортное» имя Драконуса иное, но он «чувствует, что это его настоящее имя, а не то, которым наградили … родители»; также мы замечаем бурные дискуссии гендерного характера: мужская и женская особь; гермафродиты; сложности идентификации себя как одной из них; смена пола: «Стефания… была мужской особью, однако… решила, что… больше женская, и она на пути к преобразованию». В свете общекультурной повестки про либеральные ценности тематика, конечно, актуальна, никто не спорит. Как к этому относиться, решать каждому читателю лично. Однако, в следующем диалоге передается ключ к разгадке истинной позиции автора:

– Как, ты говоришь, эти ненормальные называют свою планету?

– Земля, командор.

– Так вот, если эта зараза с переходными гермафродитными формами перекинется с Земли на нашу с тобой родную Пудору, мы погибнем. <…> Их заботит только какое-то эфемерное восприятие самого себя, которое может меняться ежечасно и внезапно. <…> все заняты выбором нового имени, сменой пола и прочей чепухой. Хотите этой же неразберихи на Пудоре?

…А ведь получается, что Пудора, противопоставляемая либеральным землянам из рассказа, – это атавистические, устаревшие, консервативные традиционалы. И здесь впору писать философское эссе, а не рецензию на литературный текст. Здесь мы видим, что концовка, наоборот, весьма удачна в сравнении с историей о Степане. Она как раз дает ответы на назревающие гнойниками вопросы. Автору определенно удаются разные регистры – ведь, покуда их «поддерживает в вертикальном положении» стержень ценностных опор, в войне за нечто разумное, доброе, вечное хороши все средства.

«Кандар» позиционируется как «рассказ-легенда». Про отдых ругающихся родителей и их сына Максима где-то в Самоа и детские игры мальчика. Сразу отмечу, что если после предложения «Куст… стоял на самом краю обрыва» идет «Максим смело сигал с него», то можно подумать, что мальчик сигал с куста. Тут небольшая грамматическая неточность. Так вот, детские игры… сначала думаешь, что у парнишки просто какой-то таинственный друг – проще назвать повесть для детей и юношества, где у главного героя нет такого товарища! – но все оказывается куда сложнее, и мироздание вдруг начинает говорить на… немецком языке в самоанских реалиях.

В обнаруженной Максимом записке три слова, от которых осамоанившейся немке становится дурно, и она орет, чтобы мальчик не смел произносить это вслух. И в самом деле, лучше этого делать не стоило – три слова «кандар андаф цайст» способны победить местного цербера, разделенного на трех собак с оскаленными пастями, некое грандиозное создание, подобно диаволу, демону, джинну или голему, но больше напоминающее паука, возникает из ниоткуда и жует собак. А позднее наводит порядок и в разрушенной, абьюзивной семье паренька. Автору мастерски удается начать за здравие и закончить за упокой всех надежд на то, что это будет детская добрая история. Это про победу над злом, да. Но не добром, а крайними методами, дикой таинственной силой Кандара.

Я отчаянно гуглила перевод чертовщинного заклятия. Kandare в переводе с немецкого – либо «удила», либо «приструнить», и второй вариант кажется более органичным для данного произведения. Онлайн-словарь дал мне понять, что перевод «Andaf» и «Zeist» отсутствует. Следовательно, речь о выдуманном заклятии, но так правдоподобно стилизованном под немецкий язык. Особенно путает читателя то, что старуха говорит с мальчиком на реальном немецком языке. Возможно, тайный друг из норки далее стал вольным порождением Максимовых фантазий, и мальчик просто осадил отца, когда тот избивал мать и его самого – но в юной голове разыгралась нешуточная битва с привлечением сказочных (и не всегда добрых, но противящихся истинному злу!) персонажей.

А вот рассказ «Я.Т.Л» о жизни онкобольных детей, где одного из мальчиков бросила мама умирать. И тут автор раскрывается перед нами во всей животрепещущей трогательности, не в жадных всполохах эпатажа, местами агрессивных, а… этот рассказ хочется обнять и прижать к себе. Сжать его ладонь, как мама сжимала руку сына, изъясняясь с ним их особым шифром. Это болезненный, обрывающийся, трагический рассказ. Конечно же, никакая мама не приходит к мальчику. Конечно же, нетрудно сообразить, кто именно сжал его руку три раза. Тот, единственный, кто об этом знал. Но разве важно, откуда идет капелька спасения или лучик света, если вокруг опускается кромешная темнота?

Что же, четыре рассказа с очень неплохими внутренними стержнями. Краткий пересказ:

– без труда не выловишь и рыбку из пруда, а «устрой дестроем» хит не создашь,

– менять пол и имя – какая-то блажь, по мнению… даже… инопланетян,

– домашнее насилие в любых видах неприемлемо,

– мир держится на тайных знаках, а надежда умирает последней.

Перед нами – ключ-четырехгранник современного новеллиста Брюханова. При всем желании, я не назвала бы автора дебютантом. Ни одна грань не может заменить другую, но лишь будучи собранными воедино, они подсвечивают и усиливают друг друга. И могут открыть двери в ваше же сердце, или даже ум – это пища для первого и второго. Где-то придется крепко подумать, а где – и растрогаться до невозможности. Да, сначала рассказы напомнят вам конкретную наркоманию. Но они учат вглядываться в них, не судить с первого прочтения, и вообще не судить, а просто лицезреть, изучать, разглядывать пословно, построчно, поидейно.

И, вполне возможно, что, в отличие от собственного героя Степана, автор уже написал свой шедевр. Однако, я буду рада узнать, что это еще лишь предстоит ему, и ознакомиться с его новыми работами – уверена, способными заставить читателя пережить новые чувства спектра.

Рассказы Романа Брюханова можно прочитать здесь.

Стефания Данилова: личная страница.

Брюханов Роман Яковлевич. Родился в 1982 году в городе Амурске Хабаровского края. Окончил Хабаровский пограничный институт. Подполковник запаса, ветеран боевых действий. Первые шаги в прозе начал делать в старших классах школы, всерьез за перо взялся в институтские годы. Работает в формате рассказа. Любимые жанры – мистика, психологический триллер, социальная проза, научная фантастика. В 2019 году окончил дистанционные курсы литературного мастерства под руководством секретаря Правления Союза писателей России А.В. Воронцова. В 2022–2023 гг. прошёл курс писательского мастерства писателя-фантаста Сергея Лукьяненко. Лауреат 3-й степени творческого конкурса имени Петра Комарова в номинации «Проза» за 2021–2022 гг. Живет и работает в г. Хабаровске.