«Пусть исполняется чья-то мечта...». Елена Крюкова о стихотворениях Ольги Овчинниковой

У автора есть несомненный лирический дар, есть попытка постижения и отображения мира с разных эмоциональных сторон.

Для работы в поэзии это важно, это необходимое условие полноценной жизни стихотворения.

Рассмотрим три стихотворения из подборки автора.

***

Память моя плоть и кровь обрела.

Первое – быстрый этюд, сделанный несколькими точными словесными штрихами. Сначала поэт быстро, в двух словах, обрисовывает весь видимый мир, мыслью обнимает крупное пространство (и даже целое время года): «Лето в разгаре». Быть может, он видит летний день за окном, потому что во второй строке появляется лаконично изображённый натюрморт: «Кувшин на столе». Такое соотношение макро- и микросреды говорит об интуитивном владении изобразительными масштабами, о работе с образными контрастами.

И снова наше внимание обращено не на камерную жизнь комнаты, дома, а на далекую панораму:

Лает собака на заднем дворе.

Лирический герой, возможно, кого-то ждёт... Он находится в состоянии напряжённого ожидания.

Душа замерла.

Кто должен прийти? Незваный гость? Давний враг? А может быть, любимый человек?

Скорее всего, тот, кого лирический герой воистину любит. Это становится ясно из контекста финальной строки:

Память моя кровь и плоть обрела.

Сейчас, вот сейчас в дом войдет настоящий, живой человек, и тогда ожидание оправдано, и тогда мечта и надежда ожили, а тоска ушла прочь; и сбудется то, о чём герой мечтал. Пусть поздно – для любви времени нет. И таинственный, тревожащий скрип калитки – обещание долгожданной встречи.

Этот непритязательный этюд, написанный скупыми красками, почти графическими вербальными линиями, погружает нас в состояние ожидания, надежды, предвкушения, искреннего волнения. Это стихотворение о любви, где любовь остаётся за кадром. И это прекрасно, ибо так создается живопись тайны.

***

– Ты заходи... пальто повесь...

Второе стихотворение – сюжетное. Это не просто зарисовка, а попытка обозначить вектор двух судеб – лирического героя и его юной возлюбленной. Двор детства мил сердцу героя: ему дороги даже «гнилая лавка» и «качели ржавые» (очень хорошая метафорическая находка – качели у поэта кричат, их скрип обращается в пронзительный крик: «Качели ржавые, я помню, так кричали, / Что просыпались все вокруг...»). Всё вокруг звучит – поэт работает со звукописью: качели кричат, старый пёс лает, и под этот аккомпанемент во дворе тайно встречаются юные влюблённые.

Герой стихотворения искренне сожалеет, что уехал из родных мест и не сделал соседку Светку, любимую девушку, спутницей своей жизни: как многих молодых людей, его поманили неизведанные края, и именно в это время жизни кажется, что всё, что было в ранней юности, – лишь разбег, первый шаг к настоящей судьбе. И «другие имена», что появляются в тексте, – прямой намёк на жизненный поиск героя.

Однако мы понимаем: сделав круг путешествий, странствий по земле, по прошествии многих лет герой вернулся на родину. И вот он поднимается в ту квартиру, где жила его любимая. Прекрасно, без лишних слов написан диалог гостя и хозяина:

– Ты заходи... пальто повесь...

Вот в этом «пальто повесь...», в скорбном молчании осени мы ясно, явственно слышим произошедшую, неведомую нам драму, трагедию. Дядя Миша, неважно, кто это, дед, отец ли, сосед, не хочет и не может сразу говорить о том, что случилось. Но по интонации мы можем об этом догадаться. Значит, автор умеет работать с тонкостью интонации, чувствовать, как надо обозначить поворот сюжета, останавливает стихотворное повествование на самом напряжённом месте. Да, мы должны здесь домыслить ситуацию. Но то, что Светки нет рядом, в этом доме, а может, и внутри самой жизни изображённых людей, это образный факт стихотворения.

***

Пусть исполняется чья-то мечта.

В третьем стихотворении автор делает шаг в сторону пейзажной лирики. И не только.

Можно сказать, это авторское движение к философской поэтической парадигме.

Присутствует прямая попытка одушевления стихии. Сопоставление волнующегося моря и спокойного звёздного неба есть сопоставление печали и незыблемости, смертного человека и вечности. Море и небо здесь выступают мегаметафорами – море незримо, смыслово рифмуется с «горе», потому что морская вода сравнивается с человеческими слезами. Бездонны моря людских слёз! Огромна людская печаль, как необъятное море! И эта печаль – принадлежность вечности:

Привкус печали в ней навсегда.

А морская волна имеет свойство отражать природным зеркалом высокое, недосягаемое небо. А что такое звёзды в небе? Это те же слёзы, только небесные...

Слёзы – то звёзды в её глубине...

Но звезда – это ещё и традиционная символика надежды (недаром древние говорили о путеводной звезде!). Несмотря на то, что звезда иной раз падает с небес и исчезает в ночной тьме, всё равно мы на нее глядели с надеждой, мы запомнили её ясный свет. Поэтому философские раздумья стихотворения заканчиваются нежной улыбкой автора, тёплым, сердечным его пожеланием: «Пусть исполняется чья-то мечта».

Автору, конечно же, надо писать, работать с образной системой, с метафорой, с разнообразием поэтических приемов, работать над весомостью, яркостью, значимостью слова. Путь в подлинную поэзию длинный, непростой, но заявка на художественное осмысление мира автором сделана убедительная.

Крюкова Елена: личная страница.

Ольга Овчинникова (Ол. Магнет) родилась в 1981 году, выросла в России, но много времени провела во Франции, где возникло вдохновение к написанию первого романа «Любовь по ошибке», а также цикла стихотворений о любви. «Каждая моя клеточка пропитана романтикой, и я хочу поделиться ею с вами! Я буду очень рада, если мои работы найдут отклик в ваших сердцах», — говорит автор своим читателям. Ольга с детства увлекалась литературой и очень рада, что сейчас у нее есть возможность делиться мыслями и чувствами с читателями.