Прогнившая экономика – настоящий враг писателя

Прогнившая экономика – настоящий враг писателя

(Ксюша Вежбицкая, перевод с английского: Branko Marcetic, The Real Bad Art Friend Is the Horrible Political Economy of Writing, The WIRE, 13.10.2021)

Статья «Кто плохой друг писателю?», опубликованная в журнале The New York Times, вызвала множество споров о том, кто из враждующих писателей виноват. Но, возможно, настоящий виновник – мрачная экономическая ситуация, заставляющая писателей бросаться друг на друга.

Эта статья не про то, как великая книга помогла писателю в жизни. На самом деле, все иначе: есть веские основания полагать, что ревность, сплетни и скандалы в творческой среде являются продуктом устрашающей и беспощадной экономической ситуации.

Материал «Кто плохой друг писателю?» на десять тысяч слов вышел, конечно же, в Times. Он посвящен вражде двух начинающих писателей из Бостона, их произведениям, донорстве почки, судебным искам и конфликту в социальных сетях. Этот конфликт со всем его драматизмом, этической неоднозначностью и противоречивостью быстро стал феноменом. До того, как мы услышали обвинения в адрес Facebook, узнали о разоблачении AT&T в истории с пропагандой ультраправых и нефтяной катастрофе, СМИ писали только о ссоре писателей.

Вопрос в том, кого мы поддерживаем в этой истории, если вообще поддерживаем. За неделю скандал оброс таким количеством деталей, что любого его участника можно сделать героем или злодеем. Но я не собираюсь судить, кто прав, а кто виноват, вы все равно не согласитесь. Здесь важно поговорить о сути вопроса.

Итак, писательница Дон Дорланд создала группу в социальной сети Facebook – вероятно для того, чтобы друзья и знакомые могли восхититься ее решением отдать почку незнакомому человеку. Вдохновившись этой историей, подающая надежды писательница Соня Ларсон написала рассказ. Она изобразила в нем невежественную богатенькую белую даму, которая упивается ролью спасителя. Ее история и так была очень похожа на историю Дорланд, а потом в сеть попала переписка Ларсон, и ни у кого не осталось сомнений в том, где она черпала идеи.

Вскоре Дорланд узнала об этом рассказе и, к своему ужасу, обнаружила, что в него включено письмо, подозрительно похожее на ее послание реципиенту почки, опубликованное в ее группе. Позже она нашла черновики, опубликованные на Audible, где Ларсон использовала ее письмо дословно. Тогда Дорланд подала в суд и не позволила Ларсон распространять книгу на книжном фестивале. Она обвинила Ларсон в главном писательском грехе – в плагиате. Вероятно, она жаждала расплаты или просто хотела остановить дальнейшее распространение книги Ларсон и защититься от публичного унижения. После судебного разбирательства Ларсон подала встречный иск, а ее сторонники обвинили Дорланд в попытке «колонизировать» работу автора азиатского происхождения.

Виновата ли Дорланд в том, что пыталась снискать славы, а затем подала сомнительный иск о нарушении авторских прав, чтобы ее не белая коллега не смогла написать книгу (иск, который в интересах искусства суд должен немедленно отклонить)? Виновата ли Ларсон в подлом публичном уничтожении коллеги, чьи отличительные черты она, кажется, намеренно не стала скрывать? А может быть, как предположил один обозреватель, виноваты мы, раз читаем об этом и наслаждаемся чужими ошибками?

Я предлагаю другой вариант: что, если мы становимся токсичными, потому что вынуждены бороться за объедки на чужом банкете? В любой стране – от Германии эпохи депрессии до Югославии и современных Соединенных Штатов ­– существует трагическая история жестких или откровенно разрушительных экономических кризисов, усугубляющих социальные разногласия, заставляющих людей обращаться друг с другом порочным, даже насильственным способом, поскольку возможностей для достижения успеха и материального комфорта все меньше. Писатель Стив Алмонд считает, что Дорланд и Ларсон «живут в эпоху, когда трудно поверить (особенно писателям в начале карьеры), что написанные тобой произведения будут опубликованы и прочитаны».

Взглянем на экономический ландшафт мира, в котором живут Дорланд и Ларсон. Только в Соединенных Штатах – от Аляски и Юты до штата Мэн и Флориды – существует 212 программ для писателей на степень магистра изящных искусств (MFA). В 2008 году их было всего 156. Десятки тысяч начинающих писателей подают туда заявки каждый год, выпускаются же – от трех до четырех тысяч. Еще меньше найдут издателя для своего произведения, и совсем мало пишущих обретут популярность. В список бестселлеров The New York Times попадают менее пятисот из сотни тысяч новых книг. Причем многие из этих книг продержатся в списке бестселлеров лишь несколько недель. Для большинства авторов, пишущих художественную литературу, продажа нескольких тысяч книг считается огромным успехом. Еще в 2015 году ведущий редактор The New York Times утверждал, что программы MFA были «карточным домиком», потому что «количество авторов увеличилось, а количество читателей – нет».

В общем, зачастую публикация и обретение читателя – единственная награда для писателей. В 2018 году Гильдия авторов провела исследование писательских доходов, в котором приняли участие более пяти тысяч публикующихся писателей. В период с 2009 по 2017 год средняя сумма доходов, связанных с писательской деятельностью, упала на 42% и составила чуть более 6000 долларов, причем больше всех пострадали авторы художественной литературы: их доходы упали на 27% по сравнению с 2013 годом. Пандемия усугубила ситуацию: 71% опрошенных сообщили о снижении доходов на 49% за последний год, половина из них потеряла доходы из-за невозможности проводить встречи с читателями. С рассказами дело обстоит еще хуже: журнал, в который Ларсон отправила свою историю, платит авторам от 300 до 500 долларов, а чтобы журнал рассмотрел рассказ, автор должен сперва сам заплатить небольшую сумму.

Подавляющее большинство выпускников писательских курсов не смогут зарабатывать на жизнь писательством, многим придется устроиться на работу, в которой писательский талант востребован минимально, зато она позволит расплатиться с долгами в десятки тысяч долларов. Согласно отчету Linked In Workforce за этот месяц, найм в сфере искусства упал на 13,7% за год, что стало худшим показателем среди всех отраслей. Хотя за последние несколько месяцев показатели несколько улучшились на фоне провала 2020 года. Между тем, по оценке Бюро статистики труда средняя заработная плата писателей и авторов составляет 67 120 долларов в год.

Даже университетская система, когда-то помогавшая начинающим писателям, не является панацеей. По данным Ассоциации писателей и писательских программ, для обретения финансовой стабильности выпускники творческих специальностей должны делать то же, что и любой другой выпускник, пытающийся заработать на жизнь. Им приходится работать на низкооплачиваемой должности в надежде получить нормальную работу на полный рабочий день. В 2017-2018 учебном году это означало претендовать на одну из 354 должностей, из которых только 176 – на постоянной основе.

Мы видим, что на это влияют многие проблемы экономики США в целом. Гильдия авторов считает, что в снижении доходов виноват рост Amazon на рынке, а также участие Google и Facebook в издательском деле, так как корпорации обесценивают работу авторов, чтобы минимизировать затраты и забрать большую долю прибыли себе. Кроме того, мы видим результаты функционирования системы образования в США, ее бизнес-модели, обесценивание высшего образования и писательства как нематериальных социальных благ режима неолиберализма. Неудивительно, что Гильдия поддерживает антимонопольные меры по снижению влияния технологических гигантов, а также закон PRO, позволяющий фрилансерам вести коллективные переговоры и, надеюсь, получать более высокие ставки и гонорары.

Почти девяносто лет назад правительство помогло возродить изобразительное искусство и культуру США с помощью Федерального писательского проекта «Новый курс». Он позволил сделать карьеру таким известным американским авторам, как Ральф Эллисон, Сол Беллоу и Зора Ниэл Херстон. При нынешнем президенте, претендующем на приверженность рузвельтизму, было бы легко сделать что-то подобное, а лучше что-то еще более обширное, учитывая то, как переход к цифровому миру повлиял на доходы издательств. Фактически, существует несколько полезных законопроектов. Но с учетом консерватизма Джо Байдена и разрастания законопроекта о примирении на 3,5 триллиона долларов, который застопорился, и теперь ему грозят серьезные урезания, понадобится время, прежде чем подобные предложения будут возможны.

Это очень плохо, потому что без перемен литература и другие сферы грозят превратиться в арену для скандалов. В Соединенных Штатах огромный человеческий потенциал взращивается для получения прибыли. Данные Богом таланты используются для борьбы с конкурентами, а не с препятствиями, окружающими нас.

Быть другом для писателя – значит не просто поддерживать человека, разделяющего ваши интересы и амбиции. Это также означает перестройку прогнившей экономики, которая противопоставляет художника художнику.

Об авторе:

Бранко Марчетич – журналист издания Jacobin и автор книги «Вчерашний человек: дело Джо Байдена». Живет в Чикаго, штат Иллинойс.

Источник: The WIRE.