«Нельзя научить – можно научиться», или Как приходят в критику («Метаморфозы критики» Елены Сафроновой)

«Нельзя научить – можно научиться», или Как приходят в критику

(«Метаморфозы критики» Елены Сафроновой)

Литературная колонка критика Елены Сафроновой «Метаморфозы критики». Это гибкое, текучее и всеобъемлющее название означает мобильное состояние современной литературной критики, ее новые виды, формы, которые принимает жанр сегодня. Обо всем этом пойдет речь в материалах колонки. Также «метаморфозы» означают многообразие мира и многомерность человеческого восприятия. Мнение читателей может не совпадать с мнением критика.

Для философии базовый вопрос: «Что было раньше – курица или яйцо?». Неправда, будто бы на него не существует ответа. Философы от Бога уверены: «Раньше было яйцо, но произошло оно не от курицы». Да, этот тезис подразумевает наличие высшего разума и его усилия по созданию первого в мире яйца, и для убежденных материалистов ответ неверен, а для агностиков – недостаточно убедителен. Но это уже их проблемы.

Базовый вопрос для литературы (впрочем, любой творческой сферы) немного похож на дилемму про курицу и яйцо: «Что первично – образование или талант?». Решать эту онтологическую задачу люди обычно стараются, уходя от пустого философствования и сводя разговор к вещам конкретным. Её уточняют до формулировки: «Можно ли научить человека писать?». Об этом постоянно спрашивают авторитетов в области искусства и руководителей творческих вузов. Не иначе как с подковыркой спрашивают. Общеизвестно, что ведущие русские классики не оканчивали Литературный институт (его тогда попросту не существовало), а по основной профессии были далеки от искусства. Офицеры Лев Толстой и Михаил Лермонтов, инженеры Фёдор Достоевский и Евгений Замятин, врачи Антон Чехов и Михаил Булгаков и целая плеяда помещиков – специалистов агропромышленного комплекса, сказали бы мы сегодня.

В ХХ веке традицию продолжили учитель математики и физики Александр Солженицын, астроном Борис Стругацкий, геолог Евгений Попов, математик Владимир Маканин, биолог Людмила Улицкая, юрист Александра Маринина. Однако же, известных литераторов с профильным образованием тоже предостаточно!.. Один из них, Алексей Варламов, ректор Литературного института имени А.М. Горького, ответил однажды на сакраментальный вопрос так: «...вообще писатель существо одинокое, ему никто помочь не может, но Литинститут помогает научиться писать тем, кто имеет к этому склонность. Это не единственный путь в литературу, но это хороший путь». Получается, склонность, то есть природное писательское дарование, воспринимается специалистами как то самое «яйцо», произошедшее не от курицы.

В декабре 2021 года в подмосковном парк-отеле «Абрамцево» завершился уже двадцатый сезон Ежегодного совещания молодых писателей при Союзе писателей Москвы. Семинары были организованы при поддержке Фонда президентских грантов и назывались «Литературный обучающий проект «От сердца к сердцу, от разума к разуму»». В рамках культурной программы перед молодежью выступил Игорь Леонидович Волгин – литературовед, специалист по творчеству Достоевского, поэт, ведущий литературной студии «Луч» при МГУ, которой уже 52 года. Игорь Волгин тоже затронул тему, можно ли научить писать. По его мнению, «научиться» быть писателем, имея только желание и познания, без таланта, невозможно, однако литучеба развивает технические навыки и помещает начинающего автора в «контекст» литературного творчества, что само по себе полезно.

В составе семинаров Союза писателей Москвы есть семинар критики. Я уже почти 10 лет являюсь ассистентом-отборщиком этого семинара и не могу не задумываться о том, какими путями люди приходят в нашу специальность. Сказать «профессия», наверное, слишком общо. Чтобы называться профессиональным критиком, человек должен сочетать в себе обе ипостаси профессионализма – высокий качественный уровень работы и добывание ею средств к существованию. Как тот автор, чье имя до сих пор остается нарицательным для литературного критика: Виссарион Белинский. Кстати, Виссарион Григорьевич почти получил надлежащее образование: с 1829 по 1832 год он учился на словесном отделении философского факультета Московского университета. Но не окончил его: вылетел из университета, где числился на казённый счёт, за попытку опубликовать социальную трагедию с бичеванием крепостного права «Дмитрий Калинин».

У первых русских критиков, которых мы знаем наперечёт, «образовательный ценз» был высоким и имел отношение к словесности. Дмитрий Писарев окончил историко-филологический факультет Санкт-Петербургского университета. Стоящие выше него в иерархии революционно-демократической критики Николай Чернышевский и Николай Добролюбов по базовому образованию – семинаристы, то есть священники. Добролюбов не завершил, по мнению большинства биографов, полный семинарский курс в Нижнем Новгороде и приехал в Петербург получать светское образование. Поступил в Педагогический институт и блестяще его окончил, только золотую медаль не заслужил из-за своих взглядов. Чернышевский тоже бросил семинарию и поступил в Петербургский университет на историко-филологическое отделение философского факультета, но занимался больше революционной, а не просветительской деятельностью, а «на революционера» нигде специально не учат. И все же критик Чернышевский начался не с университета, а с детства. По собственному признанию Николая Гавриловича, из-за страшной близорукости он не мог играть со сверстниками и предаваться мальчишеским забавам – зато умел читать, и это определило его становление. «Я сделался библиофагом, пожирателем книг, очень рано...», – писал он о себе. Мальчик глотал без разбора все – и художественную, и научную литературу. Потом, закономерно, как многим «читарям», ему захотелось писать самому...

Мне кажется, что именно так и приходят в критику – читая множество чужих текстов, ты неизбежно начинаешь понимать законы литературы, а, если твоя мысль достаточно пытлива, принимаешься сравнивать прочитанные книги между собой, находить в них достоинства и недостатки, улавливать переклички. Об этом я говорю по личному опыту, хоть такое сопоставление может показаться нескромным. Убеждена: личная начитанность и интерес к осмыслению прочтенного лежат в основе определения Белинского: «Критика – самосознание литературы». О полезности филологического образования для этого дела я не могу компетентно судить: по диплому ваша покорная слуга – историк-архивист, специализировалась на источниковедении. Зато мне исключительно помогли в начале «нулевых» семинары прозы и критики Форума молодых писателей, более известного по позывному «Липки», и некоторые другие семинары. Сейчас задним числом жалею, что в моей жизни было так мало обучающих литературных программ, где я была бы слушателем, а не ведущим.

Интересно, что как минимум два современных известных литературных критика по дипломам вообще «технари»: Михаил Бойко – выпускник физического факультета МГУ, а Кирилл Корчагин – МИРЭА. Правда, оба потом защитили кандидатскую диссертацию по гуманитарным дисциплинам. На мой взгляд, их биографии говорят о том, что призвание сильнее профессиональной подготовки...

Но пишущий человек не должен довольствоваться только чужими мнениями, даже если они принадлежат таким безусловным авторитетам, как Игорь Волгин или Алексей Варламов. В завершение работы семинара критики проекта «От сердца к сердцу, от разума к разуму» я спросила его участников, как думают они – можно ли научиться литературной деятельности вообще и критической в частности на таких вот мероприятиях? Казалось важным узнать мнение тех, кто моложе. Общепризнано, что поколение сменяется раз в семь лет – вместе с ментальностью и жизненными установками. И какой видится ценность литературных семинаров участникам сегодняшнего «призыва в критику» (повторяю выражение Сергея Чупринина из статьи «Дефектура» 2014 года – как раз семилетней давности)?..

Многие слушатели семинара критики ранее уже бывали на занятиях по другим дисциплинам – поэзии, прозе, даже драме. Тем лучше – их ответы касались всего феномена литературной учебы в формате семинаров.

Мария Лебедева, участница семинара критики в 2019 и 2021 годах, сказала, что научиться «частично возможно», пояснив: присутствие на семинарах – это, в самую первую очередь, выход из своего информационного пузыря. «Если о писательстве говорят, прежде всего, как о таланте, то критика процентов на 70 – знание предмета, о котором ты пишешь», – отметила Мария, и с ней сложно не согласиться. О пользе общения с разными людьми, каждый из которых – со своим мировоззрением и своим подходом к тексту, говорила и Дарья Лебедева, давно и успешно работающая как литературный критик и как прозаик.

Андрей Мягков согласился с Игорем Волгиным в том, что нельзя научить писать «случайного» человека, но тому, кто уже пишет, можно дать понять, что именно у него получается, и способен ли он работать лучше. Самое главное, что могут дать подобные семинары, – возможность посмотреть на свой текст чужими глазами, – полагает Андрей. К слову, Андрей Мягков тоже уже был на нашем семинаре в 2018 году. За эти три года он вырос профессионально и статусно и теперь работает на портале «Год литературы».

Искусствовед Дарья Тоцкая впервые занималась в нашем семинаре и в принципе не очень давно пишет литературную критику, как она сама говорит, «с позиций культурологии». Дарья призналась, что ей семинары (она имела в виду не только проект СП Москвы) дают многое: прежде всего, большой объем уникальной информации и направление мотивации творческого человека. А насчёт возможности «научить писать» с нуля Дарья прозорливо заметила: «Наверное, возможно взять и человека, который еще не задумывался об этом, и научить его писать критику, но я боюсь, что в такой критике, просто рационально созданной по чужим лекалам, не будет внутреннего огня. Какой-то элемент индивидуальной работы, работы мысли, должен быть в труде критика, и не только в нем, во всем творчестве».

Поэт Константин Комаров давно подвизается в литературной критике, но в семинаре СП Москвы участвовал впервые. Его формулировку я вынесла в заголовок статьи: «Нельзя научить – можно научиться».

В своем афоризме Комаров практически повторил режиссёра Всеволода Мейерхольда, а тот, в свою очередь, перенял мудрость от мыслителей предшествующих веков: подобная фраза приписывается и Галилео Галилею.

Развивая мысль, Комаров отметил: «Ключевое значение имеет мотивация и заряженность человека на наше неблагодарное, но благородное дело. (...) Поэзия не обязательно требует общения – Эмили Дикинсон всю жизнь не выходила из комнаты. А критик всегда «в процессе», он должен (...) держать руку на пульсе происходящего. Невозможно ее держать на пульсе, не встречаясь с себе подобными, не обсуждая актуальную повестку. Поэтому для критика такие семинары по-особому важны, важнее, чем для поэта и прозаика». Константин выразил благодарность «липкинскому» семинару критики журнала «Вопросы литературы», откуда он «вынес многие черты своего стиля и триаду критериев Информативность – аналитичность – оценочность». А литературные семинары в целом похвалил за редкую возможность «слова диалогичного», беседы, как с единомышленниками, так и с оппонентами.

«Новичками» семинара стали Ирина Кадочникова из Удмуртии, Анна Нуждина из Сарова и Альбина Гумерова из Москвы. Ирина Кадочникова сделала упор на специфику критического высказывания. Ей кажется, что научиться писать поэзию или прозу без дарования нельзя, а критику – можно, потому что «тут 40 процентов таланта – 60 процентов труда (...) критика – та сфера, где, хоть у человека небольшой талант, но он готов трудиться, можно чему-то научиться, и вот такие семинары этому способствуют». Мнение Ирины вызвало возражения, но краеугольный камень критики в том, что человек имеет право на собственное мнение. Мнение это может и трансформироваться с обретением опыта. Меж тем Ирина сознательно или бессознательно совпала с видением главного редактора журнала «Вопросы литературы» Игоря Шайтанова: «Критиками не родятся. В критику приходят, сохраняя родимые пятна первоначальной профессии: журнализма или писательства...» (в статье «Профессия – критик»).

Анна Нуждина считает, что талант в какой-то степени есть у всех, но он всегда нуждается в огранке и в «контроле» за направлением его развития со стороны более осведомленных людей. «Важно не только то, что происходит с твоим конкретным текстом, но и то, как происходит общение здесь. Я очень многое почерпнула из наших разговоров, шуток, каламбуров, которыми мы обмениваемся», – подметила Анна.

Альбина Гумерова высказала мнение, что умный человек научиться может всему. «Люди в принципе могут иметь в голове несколько чернильниц под названиями «Поэзия», «Проза», «Критика», – образно высказалась Альбина. Пожалуй, ее взгляд на эффект от литературной учебы был самым оптимистичным. И еще Альбина заговорила о критике в историческом масштабе: «Именно благодаря критикам наши потомки по их статьям будут изучать нашу эпоху, как мы сегодня изучаем Серебряный век по статьям и мемуарам тогдашних литературных персон! И о веке нынешнем потомки получат представление по статьям современных критиков – о том, какая была литература XXI века». Эта реплика, скорее, о значении критики, чем о значении семинаров, но ее не хочется оспаривать, потому что она признает за жанром право «плюнуть в вечность».

Дарья Бондаренко резюмировала: «...и данный семинар, и в принципе литературная учеба позволяют человеку, который их посещает, поставить перед собой задачу. И уровень этой задачи с каждым разом повышается», – «учитель» со своего уровня «подтягивает» за собой «ученика».

То есть в отношении к практике литературных семинаров со сменой поколения ничего принципиально не изменилось. Новые «призывники» настроены к ним доброжелательно и видят реальную пользу. Особенно для критиков. Это не может не радовать. Правда, все понимают, что семинары нужны тем, кто уже хоть что-то умеет... Но Россия все же остается литературоцентричной страной!.. Мне даже кажется, что количество писателей сегодня превосходит количество читателей. Русская земля, не оскудевающая талантами, не даст возникнуть проблеме нехватки пишущих кадров!.. Тому живое доказательство – семнадцатилетняя (на момент семинара) Анна Нуждина, еще учащаяся в школе, но уже пишущая критику. По словам Анны, первый материал такого рода был написан около года назад с подачи учительницы литературы, а дальше девушке понравился «сам процесс».

Еще наш блиц-опрос показал поразительную разнородность взглядов молодых критиков на задачу, роль и функцию критики. Кто-то видит ее не самостоятельным, а вспомогательным жанром, кто-то во главу угла ставит рекомендательные цели, а кто-то смущен резкостью товарищей в вынесении оценок литературным произведениям, вероятно, забыв о бескомпромиссности и даже бесцеремонности, завещанной нам Белинским (об этом я говорила в колонке «Как субъекту достичь объективности?»). Но, будем честны, по поводу роли, функции, прав и обязанностей критики и во взрослых товарищах согласья нет. Никто еще не породил новый афоризм, перечеркивающий высказывание Белинского «Критика – самосознание литературы». Вот такое, стало быть, у нас хаотичное нынче самосознание... Может быть, кто-то из тех, кто проходит сейчас стадию семинаров, в перспективе «выправит» его?..

Елена Сафронова: личная страница.

В качестве обложки использована иллюстрация Любы Булдаковой, профиль в Инстаграм.