Художественная реконструкция Дао

Автор «ЛУН ДАО» – Игорь Озерский – в предисловии поясняет, что рассказ написан в память (под впечатлением?) о путешествии по Китаю. Автор хотел сохранить идеи, смыслы и символы дальневосточной культуры. И это у него получилось, на мой взгляд, очень хорошо.

И. Озерский, помимо общих зримых образов (путь, драконы, «храм, чья крыша со вздёрнутыми к небу краями», «нефритовый император» и прочие), создаёт символы на уровне композиции и сюжета (встреча героини с пятью сыновьями дракона, где число «пять» неслучайно).

«ЛУН ДАО» – более чем рассказ-впечатление путешественника. Это рассказ внимательного наблюдателя, который с уважением постигал другую культуру, философию и быт.

«ЛУН ДАО» – не только фантазийная вещь о путнике, но и осмысление китайской философии, основанной на культуре Дао.

Чтобы лучше разобраться в задумке автора, буду сопоставлять некоторые идеи китайской философии и их художественное воплощение в тексте.

Все школы китайской философии вырастают из общей основы, которую можно назвать культурой Дао. Дао сложилась в родовой период, до возникновения государства.

Дао – сущность жизни. Дао наполнен пустотой. Пустота пронизана системой энергетических полей. Пять иньских полей по горизонтали. Пять янских полей по вертикали.

Что мы видим в сюжете рассказа?

Главная героиня – странница. Она идёт, неся на своих плечах бремя воспоминаний, которые дают ей только тревогу.

Героиня видит скалу: «Окутанная густым дымчатым саваном, подобно дворцу нефритового императора, она словно парила в воздухе, не касаясь подножьем земли». На вершине скалы – храм.

Каков же храм внутри? Он меньше, чем казалось. А если пройти вглубь в сопровождении монаха? Храм тёмный, у него нет границ – ни стен, ни крыши, он бесконечен в пространстве. В нём ничего нет. Ни пустоту ли изображает нам автор? Не в Дао пришла путница?

«Полностью чёрное и абсолютно пустое пространство», – подсказывает нам автор, вкладывая слова в реплику героини.

Пройдя в храм, она будто выдвинулась в центр Дао, в центр вселенской пустоты. Зачем?

Она хочет убить дракона. Так говорит героиня. Но в Дао – это не идеал, не цель, а цель её пути – стать совершенномудрой.

Совершенномудрый человек – идеал человека в направлении китайской философии – даосизме.

Даосизм базируется на горизонтальной (иньской) составляющей, пяти энергетических полях. Мировоззрение даосизма – обращение к родовому прошлому.

Как же автор показывает нам пять энергетических полей? Пятью поединками. Пять сыновей дракона должна победить путница, чтобы стать совершенномудрой.

Читать о поединках интересно, потому что:

– они очень разные, нет ни одной однотипной схватки;

– каждый поединок как притча с некой моралью, провозглашаемой монахом – проводником на пути к мудрости;

– каждый поединок приоткрывает завесу над прошлым героини (цикличное возращение к прошлому также подчёркивает мировоззрение даосизма).

В каждом поединке героиня приобретает (присваивает) одно из пяти духовных качеств: д-и-синь-жень-ли (в некоторых источниках д-и-синь-жень-дао).

Соотнести поединки и мудрость, изрекаемую монахом, с духовным качеством, мне, как человеку европейской культуры, затруднительно, да и не нужно. Я могу только догадываться, но интуитивно считаю, что связь есть, и автор точно знает, какой поединок означает приобретение «Д – добродетели», «И – долга», «Синь – доверия», «Жень – человеколюбия» и «Ли – ритуала».

Повторюсь, что оригинальность каждого эпизода, ловкий уход от однотипности, делает чтение занимательным. Каждый эпизод, думаю, можно разобрать с точки зрения даосизма. Каждый эпизод и без знаний о китайской философии несёт законченную мысль:

– увидеть прекрасное в страшном и разрушительном (героиня увидела красоту тигра, который хочет её загрызть – сильный момент, всё равно что в час смерти осознать величие и прекрасность цунами или землетрясения);

– уметь принять то, что невозможно изменить (героиня перестала сопротивляться дракону, который поглощал её);

– вспомнить о доме, когда ты в неволе (о жизни героини в гареме);

(И в этом эпизоде совершенно прекрасно и тонко затронута тематика красоты и неволи: «Место, где, казалось бы, красота должна возводиться в культ, становилось клеткой, а для некоторых из нас – гробницей».)

– быть уверенной и твёрдой духом (первый эпизод со страшным драконом-змеем).

Финал рассказа можно воспринять по-разному. Героиня в кругу семьи, монах возвещает, кто есть дракон на самом деле.

С одной стороны, если считать, что рассказ отражает направление в философии – даосизм, то можно решить, что героиня стала совершенномудрой и мировоззренчески превращает Поднебесную в единую семью и дом.

С другой стороны, вспоминается более европейская трактовка: «если ты убил дракона, значит ты стал драконом», что означает и силу, и… превращение в чудовище.

Такое построение финала с двояким пониманием, на мой взгляд, тоже очень удачный приём.

Героиня, чьё имя не названо по тексту – одинока, у неё нет привязанностей (любимого убили, семья покинута), она сама по себе, она вечная путница.

При этом героиня обладает боевыми навыками, у неё есть оружие, и она либо дерётся так, что ей сложно противостоять, либо, наоборот, стоит так, чтобы все вокруг падали. Она наполнена внутренней энергией. Энергия даже чаще, чем сила, помогает ей побеждать.

Таким образом, автору удалось с помощью сюжета, композиции, образов, деталей (о них скажу позже) передать образ Поднебесной – загадочной и непонятной для европейцев страны.

Текст наполнен художественными деталями, благодаря которым читатель угадывает место действия. Автор использует фигуры и тропы, чтобы обогатить рассказ стилистически. Например:

– метафоры («изголодавшиеся воспоминания»; «храм, чья крыша со вздёрнутыми к небу краями», о ступенях: «извивались между уступов и змеёй устремлялись вниз, растворяясь в молочной пелене облаков» (поделюсь своим первым восприятием этой метафоры: я в первую очередь представила не китайские драконьи (змеиные) хвосты, а пушкинскую «Полтаву» («Дорога, как змеиный хвост…») и набоковское «Приглашение на казнь» («Дорога обвивалась вокруг её скалистого подножья и уходила под ворота: змея в расселину»); «капли тяжёлых мыслей» и др.);

– стык («…гасли во мраке окружающего меня пространства. Пространства, в котором не было ничего…).

Что касается сносок по тексту, объясняющих иероглифы и термины. На мой взгляд, читать сноски в художественном произведении довольно сложно, только если они не литературоведческие. Если иероглифы можно расшифровать, то другие термины и понятия («шуангоу», «чэфу») можно обыграть с помощью синонимического ряда и употреблению синонимов в качестве пояснения, уточнения: так можно объяснить профессионализмы, диалектизмы, иностранные слова, например, как здесь: «В городе свирепствует норд-ост, северо-восточный ветер, который моряки называют «бора» (из «Известий»).

Объяснять в сносках слово «тафта», думаю, не нужно, так как это слово многим знакомо и употребляется в современном языке, также его толкование есть в словарях.

Кроме того, при общей плотности и образности повествования, выбивается один абзац в самом начале текста, лишенный какой-либо смысловой нагрузки:

«И если происходящее вы назовёте хаосом, возможно, окажетесь правы, но только правота здесь не имеет никакого значения. Подобное осталось где-то там – далеко за спиной и заточенными лезвиями шуангоу; навечно застыло памятниками в непроглядной бездне прожитых лет».

Также в цитируемом абзаце появляется несвойственное тексту обращение к читателю.

Если считать, что своей художественной задачей для текста, автор выбрал «написать рассказ, сохраняя при этом идеи, смыслы и символы дальневосточной культуры», то задача выполнена прекрасно. Ощущается, что писатель не только изображал яркое и поверхностное, но многое изучил и проникся культурой описываемого, и желает донести до читателя прелесть Поднебесной.

Ольга Зюкина: личная страница.

Игорь Озерский. Член Союза писателей России. Автор романа «Безымянные». Адвокат. Окончил Московскую государственную юридическую академию им. О.Е. Кутафина (МГЮА) и аспирантуру. Управляющий партнёр Адвокатского бюро K&P.Group (ранее – «Канишевская и партнёры»).

Автор множества рассказов, опубликованных в том числе в журналах «Аврора», «Бельские просторы», «Кольцо А», «Турист»; на порталах: «ГодЛитературы.РФ», «Дегуста.ру», «Печорин.нет»; в сборниках поэзии и прозы «Тайна вдохновения», «Вероятность счастья», «Собратья по перу», «Ностальгия по будущему», сборнике «Небайрон» издательства «Перископ-Волга».

Лауреат I Открытого межрегионального молодёжного литературного конкурса фантастического рассказа, посвящённого юбилею советского писателя-фантаста Н.В. Томана (2021), финалист нескольких литературных конкурсов: детективного рассказа «Детектив Достоевский» (2021), «Северная звезда» журнала «Север» (2021), «Ближний космос» (2021), «Мгинские мосты» (2021). Вышел в полуфинал Международной молодёжной премии «Восхождение» (2021, Русский ПЕН-центр).