Искупить грех

С первых строк автор одним жестом вводит читателя внутрь русской природы...

А природа эта окрашена общим настроением. Фундаментальным настроем повести.

У повести свой образный и сюжетный вектор: от ненастья и печали – к радости и прощению.

У повести свой колорит – и, как в символе-знаке, он спрятан в самом ее названии.

«Амнистия». Этим много чего сказано.

«Особенно тоскливо было в деревне теперь, в середине марта, когда сама природа, погрузив весь мир в раскисшее бездорожье, ещё больше замедляла ход человеческой деятельности. Стихия разливала вширь все ручьи и речушки, покрывала огромными лужами и без того плохо проходимые дороги, старалась размыть и стереть с лица земли всё, что некогда было сделано здесь человеческими руками. (...)».

Мало кто из писателей сразу, с первых шагов повествования, отваживается на такое движение: показать неприглядность и даже откровенную беду, открытое горе – земли и людей. Люди не любят печаль, люди любят радость, праздник. Так зачем нам опять – о грустном?.. «Гречухину было обидно за бестолковые действия местных властей, за разбегающуюся по городам молодёжь, за пьющих стариков, заросшие чертополохом поля и безжалостно вырубаемые леса». Но тут же, рядом, добавляет писатель бесценную, оправдывающую любой беспросветный мрак фразу: «Но всё же он безмерно любил этих людей».

Любовь. Вот путеводная звезда.

Работа любви – самая трудная работа.

Выбирать между наслаждением, удовольствием, ради которого не надо работать, красть драгоценности, что не ты сотворил, и настоящей любовью, родные сестры которой – вера и надежда... Где выбор? Что выбрать?

Работа русского писателя – работа духа. Кто с этим будет спорить? От рожденного на свет Божий текста мы ждем не головоломок, не экспериментов – а траектории давней, классической, всё связующей: от сердца к сердцу.

Перед нами священник, отец Михаил, полутемное пространство сельского храма – служба закончилась, – и внезапное бандитское нападение на него. Стреляют в алтарника. Подростка ранят. Отец Михаил, лежа на полу, вспоминает свою жизнь. «Ах, если бы знать, что всё так кончится в тридцать пять… – мелькнуло у него в голове, – вся жизнь была бы прожита совсем иначе». Иерей сожалеет о невозвратном, но он готов ко всему, и к смерти тоже.

Ему разрешают перевязать рану алтарника. Бандиты уходят, уходит и священник из темного, ограбленного храма, но решает вернуться, отмыть пол от крови. А посреди храма стоит один из бандитов. По кличке Кривой.

Вопросы, что задает священнику Кривой, объяснимы. Как спасти душу? И можно ли? Может, прощение грехов – это вранье, выдумка?

«– А если, ну, допустим, Он простит меня, значит, меня уже незачем наказывать?

– Покаявшийся человек становится другим. Того старого уже нет, а нового за что судить?

– Так что же это выходит? Своего рода амнистия, что ли?

– Ну, можешь считать это амнистией, если хочешь».

Итак, слово произнесено. Волшебное слово «амнистия». Особенно оно волшебно для рецидивиста, бандита со многими «ходками» за плечами. И, хоть Кривой и говорит тихо, что люди «все равно никогда не простят», он все-таки отваживается на исповедь. Потому что это – он сам так понимает, и правильно понимает – его последний шанс вернуться в человеческую жизнь.

И начинается исповедь – бандита, разбойника, преступника.

Абсолютно достоевский посыл не может испугать русского человека: добрая половина русской литературы – о тюрьме, преступлениях, боли, ужасе, людской злобе, ненависти, о том земном аде, что бедный человек сам себе создает. Сам себе создал жизнь и Кривой. Перед нами чередой проходят душераздирающие сцены – мрачные эпизоды этой тяжелой ночной исповеди. Она и вправду страшна, невыносима. Но незримый дьявол повержен силой отчаянной откровенности и Божьего прощения целой вереницы грехов. Священник встречается глазами с Кривым, настоящее имя которого Андрей, – и поражается его просветленному, иному, радостному взгляду... Отец Михаил не «сдает» Андрея властям, а наоборот, прячет у себя. Вот и началась новая жизнь. Чистая. Верная.

Поэтому неудивительно, что именно во храме Андрей, помогающий теперь священнику в ремонтных работах, встречает девушку Дашу, и их обоих голубиным крылом накрывает любовь.

А потом...

Автор разворачивает перед нами веер событий, граничащих с потрясениями, и этот веер разворачивается стремительно. Бесповоротна жизнь. Бесповоротно время. И бесповоротен выбор. Господь всем дает свободу его сделать.

Следователь из УВД всеми собранными уликами и угрозой епархиального наказания вынуждает священника показать на Андрея.

И батюшка – спасенного им человека – предает...

На свидании в СИЗО едут отец Михаил и Даша. И Андрей спрашивает у них, как ему быть. Пойти на сделку со следствием – и тогда похищенные иконы возвратят в храм, – или не сказать ничего? В первом случае воровской мир ему не простит предательства. И его убьют. И он об этом прекрасно знает...

Даша плачет. Они со священником уезжают в село. И в скором времени Даша привозит весть: Андрею дали шесть лет колонии! Значит, он выбрал жизнь. Не смерть, хотя пожертвовать собой ради святых образов – это почти подвиг, равный подвигу древних святых мучеников, – а жизнь. Будущее. Венчание с любимой девушкой.

Радость отца Михаила всецела и живоносна. Жизнь, что может быть прекраснее!

Ведь жизнь – это Бог...

Фабула рассказа проста. Сюжет динамичен. Стиль прозрачен, немногословен. Образность трогательна. Четырежды проблема выбора встает перед героями: впервые – когда Андрей мог убежать с подельником, а выбрал – остаться в храме и исповедаться священнику; во второй раз – выбор Даши: связать свою жизнь с бывшим преступником или спастись бегством; третий выбор – выбор отца Михаила во время его разговора со следователем Наумовым: «Холодный липкий пот выступил на спине Гречухина. Он чувствовал, что сейчас должен сделать выбор, равносильный выбору между плахой и виселицей (...)»; и четвертый выбор – это выбор Андрея в СИЗО: умереть от рук сообщников – или провести в заключении тяжелые тоскливые годы, но надеяться на свободу и воссоединение с любимой.

И это как в русской сказке: витязь на распутье – конь его застыл перед камнем, на котором начертаны роковые письмена, и витязь читает древнюю вязь и понимает: направо пойти – богатым быть, налево пойти – убитым быть, а если прямо пойти?

Да, на прямом, бесстрашном пути ждут страдания. Но это путь к чистоте и правде. А значит – к Богу.

Так небольшой рассказ становится нравственным явлением.

Конечно, в тексте есть шероховатости, их просто исправить. «Искупление... ошибок» – но искупить в русском языке можно только грехи. «Какая линия поведения лучше послужит Господу» – «линия поведения» тут несколько отдает канцеляритом, и потом, поведение вряд ли сможет послужить Господу; здесь надо искать другое слово или другой стилистический оборот. «Интуитивно догадавшейся» – но ведь догадка и без того интуитивна, на то она и догадка. «Познакомиться с девушкой после служения» – конечно же, «после службы». Но это все уже вопросы редактуры.

Главное здесь звучит не только и не столько в словах, в вербальной плоти этой прозы, сколько НАД ней, в том таинственном пространстве, которое, применительно ко всей нашей планете, Владимир Вернадский называл ноосферой. Ноосфера «Амнистии» такова, что ею хочется дышать. Бесспорно и безусловно.

И задуматься над выбором, что мы делаем – ежегодно, ежедневно, ежечасно, – выбирая между злом и добром, между ненавистью и любовью, между смертью и жизнью.

Pechorin.net поздравляет автора: рассказ Евгения Мирмовича опубликован в Литературном журнале «Кольцо А».

Крюкова Елена: личная страница.

Евгений Мирмович родился в Ленинграде в 1973 году. По образованию юрист. В настоящее время общественный деятель, литератор, куратор волонтёрских проектов в области работы с детьми-инвалидами. С 2019 года один из редакторов литературного портала «Изба читальня», входящего в перечень социально значимых интернет-ресурсов России, финалист национальной премии «Писатель года 2021», лауреат конкурса, посвящённого 80-летию со дня рождения С. Довлатова, проведённого при поддержке Комитета по культуре Санкт-Петербурга. Произведения автора печатались в сборниках «Писатель года», «Художественное слово», «Антология русской прозы», «Русские сезоны», «Славянское слово» и «Сокровенные мысли». Кроме того, с творчеством автора можно познакомиться на литературном портале «Изба читальня». Некоторые произведения Евгения Мирмовича звучали на радио «Гомель плюс» (Республика Беларусь) и печатались в издательстве СИНЭЛ отдельным сборником «Бессмертие», вышедшим в свет в начале 2021 года.