Говорящая кошка Айза и другие сказочные герои

Жанр волшебной сказки вечен.

Неудивительно, что к нему обращаются люди.

Это прерогатива поэтической души, сердца, которое бьётся в унисон с желанным чудом.

Художник изначально видит мир иначе, нежели обычный человек; он может создать пространство, в котором никто никогда не бывал, и изображение этого пространства вполне может проистечь из вещей привычных, обыденных, знакомых, милых и любимых. Так создавали волшебные сказки Шарль Перро, Андерсен, братья Гримм.

У нас, в России, существует давняя, традиционная художественная опора на русские сказки. Сказочная фантазия воспитывается в нас с детства обращением и к народным, и к авторским сказкам.

Светлана Бедункевич выбирает бессмертный жанр сказочного повествования – для того, чтобы через придуманных ею волшебных героев показать связь поколений и времён, силу любви и заботы, чудесное общение умерших и живых, благодать защиты и радости.

И главной героиней своей сказки автор делает... пушистую кошку Айзу, живущую в городе на берегу моря.

Кошечка оказывается на корабле, рядом со смелым капитаном, и корабль устремляется к чудесному острову, где на дне колодца кошка Айза внезапно видит свою покойную бабушку, кошку Миси. И бабушка вручает ей подарок – на память, на всю жизнь: драгоценный кулон, который теперь будет защищать Айзу от всего нехорошего благословением любви и памяти.

Казалось бы, всё прекрасно, понятно, и в сказке даже есть мораль – в финале, как и положено.

Однако к автору есть вопросы, и постараемся их задать.

Вот кошка Айза на корабле, капитан рассказывает ей о магическом острове, они плывут туда. Но за кадром остается загадка: почему капитан знает об этом острове и направляет корабль именно к нему? Только ли, чтобы порадовать кошечку, внезапно оказавшуюся на его корабле? Но такое плавание – слишком царский подарок даже для говорящего зверька. Возможно, капитан плывёт туда, исполняя собственные замыслы.

Если бы капитан знал о существовании на острове волшебного колодца, он бы не произнёс в разговоре с кошечкой, что ее нашли «у какого-то колодца» («у какого-то» – значит, капитан ничего не знал об этом сакральном месте на острове!).

Тридцать три матроса на корабле – понятно, что это тридцать три легендарных богатыря; число вполне сакральное и сказочно-традиционное. Но потом эти морские пушкинские (из «Сказки о царе Салтане», как мы помним...) «тридцать три богатыря» куда-то исчезают. Автор заявляет о героях, а потом о них не говорит ни слова. Если не считать лаконичной фразы, ближе к финалу сказки: «До конца плавания она ни с кем не говорила». Вся команда превратилась в ничего не значащее местоимение «ни с кем». А ведь ещё А.П. Чехов говорил о том, что, если в пьесе возникает ружьё, значит, должен прозвучать и выстрел («Если на сцене висит ружьё, то в третьем акте оно должно выстрелить». Из письма Антона Павловича Чехова к литератору Александру Лазареву-Грузинскому).

«– Моя девочка, моя трёхцветочка, – нежно сказала её бабушка, глядя на Айзу с другого конца колодца (...)». Что такое «другой конец колодца»? Не лучше ли сказать «со дна колодца»?

«В миг, в её руке оказался незнакомый предмет, она хотела открыть его, но тут от обилия чувств Айза потеряла сознание». Если героиня – кошка, какие у неё могут быть руки? «В её лапке», скорее уж. Тем более, что кошачья лапка уже возникает раньше в тексте («...он весь мог бы поместиться на её пушистой лапке»). «Незнакомый предмет» – допустим, но разве все незнакомые предметы открывают? А если этот предмет – драгоценный камень, обломок железа, костяная статуэтка, разве их можно «открыть»?

(NB: вмиг пишется слитно, это наречие, и не отделяется от последующего текста запятой. Ошибок в тексте много, нужна тщательная редактура).

«В платке был кулон в виде сердечка, который кошечка потеряла, прыгая вечером по крышам со своей подружкой Лесси. Этот кулон ей подарила бабушка за неделю до катастрофы. В нём была её фотография. Наконец вновь столь родное лицо ласково смотрело на нее (...)». До какой катастрофы? Считать ли катастрофой то, что кошечка потеряла кулон, прыгая по крышам? А может, её бабушка-кошка попала в беду и погибла? И вот это и есть катастрофа? И потом, опять: разве у зверька «лицо»? Если капитан надевает Айзе кулон, невзирая на то, что у неё вместо лапки в тексте уже фигурирует рука, на «пушистую серую шейку», значит, у бабушки как минимум должна быть пушистая, хорошенькая (родная, любимая, можно много нежных эпитетов тут подобрать...), но всё-таки «мордочка».

«– Посмотрите, посмотрите! – восторженно воскликнула Айза, окончательно оторвавшись от попутчиков. – Разве он не прелесть?!». Если кошечка «окончательно оторвалась от попутчиков» (надо думать, от матросов и капитана), к кому же она тогда обращается?

«С этого дня она часто рассказывала своим друзьям и семье, о том удивительном путешествии, которое изменило её жизнь». И вот загадка! Ни слова о том, как изменилась кошечкина жизнь! Что нового, что удивительного случилось с героиней после этого путешествия к чудесному острову и встречи с умершей бабушкой на дне колодца? Какие перемены? Какие события с Айзой начали происходить? Не превратилась ли она в прекрасную девушку, и не влюбился ли в неё старый капитан Солёный Ветер? Или один из молодых матросов волшебного, судя по всему, океанского парусника?

Да, для этого понадобилось бы сочинить ещё изрядный фрагмент текста. Но автор обрывает сказку на том, что Айза просто рассказывает друзьям и семье о морском путешествии на волшебный остров. И всё. Про изменения в её жизни, на которые дан финальный намёк, мы можем только догадываться.

Финал, с точки зрения выдумки, фантазии, – скудный и скомканный. Естественное продолжение и красивое, гармоничное завершение сказки было бы нелишним.

Можно отметить авторские находки:

«...существует магическое место где-то в самом сердце океана, где вода сверкает разноцветными оттенками, и рыбы поют песни...»

«...дельфины прыгали в волнах, создавая радугу из водяных брызг...»

«Вода была прозрачной, словно кристалл...»

«Вот розовый котёнок с мехом из плюша. А вот котенок желтый, как апельсин!»

И рядом с этими колоритными, ярко увиденными подробностями, увы, существуют откровенные неграмотности:

«...восторженно смотрела на мельчащие берега…» – что такое «мельчащие»? Может, мелькающие?

«...нашли тебя лежащую у какого-то колодца...» – либо нашли тебя, лежащую (если через запятую), либо нашли тебя лежащей (если без запятой).

«По приезду обратно...» – по приезде, etc.

Автору, конечно, надо продолжить писать сказки. И здесь можно дать несколько полезных советов.

СОВЕТ ПЕРВЫЙ. Фантазируя, сочиняя сказку, надо понимать, что любое сказанное слово, любое описание, любая изображённая ситуация появляются в тексте не зря. Читатель всегда ждёт продолжения заявленных позиций.

СОВЕТ ВТОРОЙ. Перечитывая уже созданный текст, автор должен сам увидеть спорные моменты и поработать над ними.

СОВЕТ ТРЕТИЙ. Обязательна редактура. Без редактуры текст выглядит не только сырым, но и неграмотным.

И последнее: в своих сказочных фантазиях автору надо быть смелым, не бояться изображения невероятных событий, а это значит, надо учиться развивать интересный, захватывающий сюжет. Сюжет для хорошей волшебной сказки – сто процентов успеха!

Крюкова Елена: личная страница.

Бедункевич Светлана. Родилась в 1990 году в небольшом городе Петропавловск, Казахстан. Имеет две ученые степени в политологии и экономике. Свой талант в написании произведений проявляла с юных лет, но не относилась к этому серьезно. Появление в жизни сына стало огромным толчком для развития таланта писателя уже профессионально. Пишет стихотворения и сказки для детей. Произведения опубликованы на страницах «Стихи.ру», «Проза.ру», «Изба читальня», «Поэмбук» и т.д. Также произведения публиковались в журналах: «Проза», «Новая литература», «Дактиль», «Провинция», «Простор» и др. Автор книг «Колыбельные для сыночка» (2019), «Сказки для мальчиков» (2019), «Учим стихи вместе» (2019), «Находчивый мальчик» (2020), «Кошка Айза и тайна Белой Луны» (2021), «В ожидании чуда» (2021), «Чудесная птица» (2021), «Кошка Айза и таинственный остров» (2022).

Произведение Светланы Бедункевич можно прочитать по ссылке.