Формула спокойствия. О рассказах Валерии Крутовой

18.01.2023 8 мин. чтения
Кобозева Анастасия
Анализируя рассказы Валерии Крутовой, которые активно печатаются в толстых журналах, А. Кобозева отмечает, что большой эмоциональный накал и острота конфликтов, провокационные сюжетные линии постепенно сменяются в них бо́льшей концентрацией на душевном состоянии героев, бо́льшим вниманием к деталям, что демонстрирует заметный рост писательского мастерства автора.

Новые имена вспыхивают ярким рассказом или повестью на страницах литературного журнала, а затем пропадают на год, а то и навсегда. Так же быстро эти вспышки гаснут и в памяти читателя. Порой фамилии авторов не обретают известности даже в узком литературном мире. Учитывая темп нашей жизни и нескончаемый поток информации, невозможно закрепиться в памяти читателей, написав за пару лет один или два небольших рассказа. А что вы скажете про целых двадцать рассказов, опубликованных за год в двух журналах? С 2019 года Валерия Крутова проделала путь от дебютной публикации в «Дружбе народов» до статуса постоянного автора «Юности». Автора, сумевшего найти универсальную отмычку к сердцу читателя, собрав воедино абсурд и реализм, бешеный темп жизни и её созерцание.

Хотя герои Валерии Крутовой всегда одиночки, что помогает им оставаться беспристрастными наблюдателями, они тянутся к своей семье, несмотря на проблемы и недопонимание. Семейный конфликт, занимающий центральное место в её творчестве, передаётся через переживания главного героя-рассказчика. Все истории написаны от первого лица, представителя младшего поколения семьи. Возраст главных героев варьируется от совсем юного (Сонечка в «Хрустальных огурцах») до среднего – Лене из рассказа «Два чуда для ёлки» двадцать пять. Можно предположить, что героиня-рассказчица Лена воплощает альтер-эго самого автора, так как её образ встречается сразу в нескольких историях: «Акт варения», «Два чуда для ёлки», «Хрустальные огурцы», «Машка». В первых трёх из них изображены на первый взгляд мирные семейные сцены: дочь варит с мамой варенье, проводит выходные у родителей или же собирает с бабушкой вишню. Но эти непримечательные ситуации не так просты. Писатель с первых строк намеренно выбивает читателя из колеи странными, даже не совсем адекватными репликами героев. К примеру, мальчик заявляет отцу, что хочет на новогодний праздник наряд массажной расчёски, или героиня, вспоминая процесс варки варенья, задаётся вопросом: «Интересно, пенится ли кровь, когда кипит?», или просто шёпот, послышавшийся из подъезда: «Тихо! Машка Иисуса рожает!». И с каждой следующей строкой мы понимаем, что этот абсурд лаконично сливается с повседневной жизнью. Семейный конфликт завуалирован нестандартными деталями, как «кровь с ягодами», символизирующая и болезненность отношений дочки и матери, и кровность родства. В этом же рассказе мать смахивает пепел от сигареты в цветочный горшок, что моментально раздражает дочь и выявляет натянутость их отношений.

К похожему приёму Валерия Крутова прибегает в рассказе «Людно», где героиня приходит на могилу отца, чтобы «поболтать по душам»: «И я помню, как ты мне говорил тогда в туалете старой общаги, глядя в окно и вкручивая бычок в банку из-под шпрот, что тоска тебя одолевает, словно жизнь не так живется, воздух не с той стороны вдыхается, еда даже естся не так, как хотелось бы и должно было быть. А я почти не слушала и думала, что банку из-под шпрот стоило бы помыть, прежде чем превращать ее в пепельницу для туалета». Эмоционально важная сцена сводится к… банке шпрот, на которой героиня заостряет своё внимание. Эти странные, порой абсурдные детали становятся якорем, удерживающим героев в семье и примиряющим их с жизнью. Так, гвоздь, намеренно вбитый мамой в банку варенья, напоминает взрослой героине о беззаботном детстве – будучи трехлетней девочкой, она так поступила с мамиными банками. Нередко детали противопоставляются мотиву побега. Мужчине из рассказа «Клипсы» «хочется бежать из дома и не возвращаться». Бежать от семейной рутины. И единственное, что возвращает его к семье и к реальности, – это клипсы, которые он ежегодно дарит жене.

Герои пытаются сбежать из семьи и в более ранних рассказах Валерии Крутовой. В девятом номере журнала «Дружба народов» за 2019 год опубликована подборка рассказов В. Крутовой «Они меня не любят», центральное место в которой занимает рассказ «Соль». Иван неудовлетворён семейной жизнью, подумывает об уходе, изменяет с секретаршей и соседкой, всё это сопровождается странным внутренним диалогом с женой. В ходе этого воображаемого общения Иван решает остаться в семье, проигнорировав недвусмысленные намёки симпатичной девушки в баре. Тем не менее, и это произведение, да и вся подборка сильно отличаются от рассказов 2020 года. Основная разница заключается в отношении героев к жизни: снижается эмоциональность и накал конфликтов, пропадают провокационные сюжетные линии – семейное насилие и мысли об убийстве. Герои перестают театрально вздыхать, думать о самоубийстве или с криком бросаться на шею любимым.

В целом более ранние произведения Крутовой напоминают прозу Елены Тулушевой, где читателя привлекает не столько личность героя и его внутренний мир, сколько шокирующие сюжеты. В последних рассказах Крутова отказывается не только от жестокости, но и от сюжетности. «Сериальность бытия» (цитата из рассказа «Они меня не любят») сменяется большей концентрацией на душевном состоянии героев. Показателен рассказ «Лишь бы не зима», где действие вовсе отсутствует. Герой сидит в своей комнате, мечтает о весне и малине, перемежая эти воспоминания философскими размышлениями о жизни. Герой всё дальше уплывает в свои мечты, всё явственнее представляя палящее солнце и вкус малины, и только очередной абсурд может вернуть его к реальности: «А сметана тяжелыми каплями – нет, не «кап» на пол. «Хрясь», пробивая пол, выбивая его из-под ног». Мечты героя построены на контрастах: холод и жара, «плюс безжалостный, либо минус безразличный», «тьма экрана» и свет за окном. Наблюдения приводят его к выводу, который, как мне видится, стал лейтмотивом всего творчества Валерии Крутовой: «Так хочется серого. Спокойного. Скучного». Героиня рассказа «Два чуда для ёлки» и вовсе стесняется своего спокойствия, переживает, «что получила его незаслуженно в то время, пока другие получают оплеухи от жизни». Герои становятся мудрыми и наблюдательными, взрослеют и мужают вместе с автором, – отсюда и трепетное внимание к деталям, когда чудом считается даже последняя оставшаяся пачка молока в магазине.

Спокойствие, обретённое героями Крутовой, отозвалось в интонации повествования. Её рассказы теперь похожи на притчи, где мудрый герой, наблюдая за текущей жизнью, сам забывает участвовать в ней. Рассказчик – лишь способ передачи информации, что не может удовлетворить ни критику, ни читателей. Однако есть нечто притягательное в чувстве юмора этих героев, в их тяготении к каламбурам: «Акт. Акт творения. Но меня сейчас интересовал акт варенья. Варения варенья» или «Каждая история однажды начинается и однажды заканчивается. Лишь бы не зимой. Потому что в этом случае минус на минус никогда не даёт плюс». Чем очевиднее метафоры, тем больше удивляешься, как ты сам не додумался до этих образов. Но не всегда подобная лексическая игра заканчивается удачно. Попытка сравнения разных ёлочных игрушек на деле обернулась неграмотным повтором: «Они стоили как десять коробок пластиковых, совершенно похожих на них. Они стоили намного больше, чем стоили». Из-за неудачного построения это предложение тормозит читателя, отвлекая его внимание от главной мысли.

Сильная же сторона прозы Валерии Крутовой – её цельность. Абсурдные сравнения органично размещены в тексте, являясь не литературным экспериментом, а частью восприятия героя. Этот эффект усиливает повествование от первого лица, создавая атмосферу интимности между читателем и героем.

Мы сами становимся участниками рассказов Валерии Крутовой. Варим варенье, вспоминаем первый поцелуй, ждём новогоднего чуда и хотим поделиться этим чудом с близкими. Валерия Крутова не идеализирует жизнь, это видно и в первых её произведениях, нелегка судьба героев и последних её рассказов. Хотя образ рассказчика ещё заметен, творческий рост автора очевиден. Остаётся ждать новых произведений В. Крутовой и помнить, что самые прозаичные моменты жизни не лишены поэзии.


Валерия Крутова – прозаик, поэт. Родилась в 1988 году в Шымкенте (Казахстан). По образованию юрист. Специалист по информационной безопасности. Публиковалась в журналах «Лиterraтура», «Angime», «Дактиль», «Формаслов», «Дружба народов», «Юность», «Автограф» и др. Лонг-лист премии ФИКШН35 (2020), шорт-лист премии «Данко» (2021). Координатор Открытой литературной школы Алматы и резиденции для писателей Almaty Writing Residency. Живёт в Алматы (Казахстан).

603
Автор статьи: Кобозева Анастасия.
Литературный критик, печаталась в изданиях «Невский альманах», «День литературы», «Российский писатель» и «Молоко», участвовала во Всероссийских съездах СПР в семинаре критики 2018, 2019, 2020 и 2021, выступала в роли эксперта на семинаре прозы IV Всероссийского совещания Молодых Литераторов. На данный момент учится на 5 курсе Московского государственного института культуры по специальности «литературный работник и художественный переводчик», является членом СПР.
Пока никто не прокомментировал статью, станьте первым

ПОПУЛЯРНЫЕ БЛОГИ

Сычёва Владислава
«Поэзия Афанасия Фета как канон «чистого» искусства. Противостояние современности»
В эпоху, когда злободневность и натурализм надёжно фиксируются в литературных тенденциях на первом месте, Фет, будто нарочно, продолжает воспевать природу, любовь и мимолётные впечатления, уходя от насущного в «мир стремлений, преклонений и молитв» и оставаясь равнодушным к насмешкам современников. Эта верность убеждениям и становится основополагающим звеном нового направления – «чистого» искусства.
41360
Кравченко Марина
Поль Гоген и Чарльз Стрикленд в романе Сомерсета Моэма «Луна и грош»
В романе Сомерсета Моэма «Луна и грош» отражен творческий путь французского художника Поля Гогена. В книге он зовётся Чарльзом Стриклендом. У героя и его прототипа много общего. Но есть и различия. Чем готов пожертвовать творческий человек ради реализации своей миссии на земле? Жизненный выбор Гогена и Стрикленда сходны, главное различие между реальным человеком и литературным персонажем – в отношении к людям, собственным поступкам и окружающей действительности.
17043
Кравченко Марина
Максим Горький: история успеха, или как все начиналось
Максим Горький (1868-1936) – русский и советский писатель, основоположник литературы социалистического реализма. Настоящее имя писателя – Алексей Максимович Пешков. Устоявшимся является употребление настоящего имени писателя в сочетании с псевдонимом – Алексей Максимович Горький. Полное собрание сочинений Горького составляет 60 томов. Наиболее известные его произведения – «На дне», «Песня о Буревестнике», «Жизнь Клима Самгина», «Мать». С 1932 по 1990 год имя Горького носил его родной город — Нижний Новгород.
9488
Турбина Надежда
Джон Р. Р. Толкин и Клайв С. Льюис – два разных подхода к созданию фэнтези-миров
Как так вышло, что Джон Рональд Роуэл Толкин и Клайв Стейплз Льюис стали законодателями жанра фэнтези в литературе и авторами чуть не самых значимых книг XX века? Как и всё самое важное в жизни, это получилось случайно. Толкин и Льюис познакомились в 1926 году в Оксфордском университете, где оба преподавали филологию, и прямиком оттуда отправились в «экспедицию» в ранее неизвестные никому дебри волшебных миров.
8772

Подписывайтесь на наши социальные сети

 

Хотите стать автором Литературного проекта «Pechorin.Net»?

Тогда ознакомьтесь с нашими рубриками или предложите свою, и, возможно, скоро ваша статья появится на портале.

Тексты принимаются по адресу: info@pechorin.net.

Предварительно необходимо согласовать тему статьи по почте.

Вы успешно подписались на новости портала