«Звезда» № 3, 2023

«Как молоды мы были…»

Номер объединяет тема ностальгии – не только по юности и по условному советскому прошлому, но и по российскому пространству в целом, если речь о представителе эмиграции. Это может быть «лицо известное» – Нина Берберова, «железная старуха», пережившая и Серебряный век, и время промышленной модернизации, и всех современников, но не утратившая интерес к происходящему в СССР. Или замечательный поэт Катя Капович, рассказывающая о злоключениях эмигрантов наших дней с жизнеутверждающей иронией. Иных современный молодой читатель может не знать – это предсмертные юмористические записки (как ни парадоксален данный жанр) хирурга-реаниматолога Владимира Загребы, который был вынужден покинуть Родину еще в годы борьбы с диссидентами. Другие авторы (или персонажи) никуда не уезжали физически, но страна прошлого сама всё дальше уплывает от них в небытие, оставляя их исполненными печали или благодарности. Второе проявляется в поэзии Ольги Ермолаевой, насыщающей красками и звуками дачное пространство со старым телевизором, причудливым гардеробом и удивительными воспоминаниями. А вот герою романа Александра Нежного «Психопомп» повезло меньше – старому советскому писателю средней руки, то есть, говоря прямо, выходящему в тираж беллетристу нечем утешиться при потере единственного сына, хотя бы и чудака, и фантазера, и странного малого. В разделе публицистики политик и художник Юлий Рыбаков вспоминает о конце 80-х, когда перестройка уже «запустилась», но еще не все это осознали. Александр Мелихов предостерегает читателя от излишней идеализации царской России, повествуя о судьбе испанского инженера Бетанкура при александровом дворе. В то время как автор философской рубрики Станислав Яржембовский призывает не обольщаться относительно влияния художественной литературы на реалии жизни, не повторять советских наивных ошибок человека, верящего, что искусство может «строить города».

Среди наиболее интересных вещей номера можно выделить подборку русско-американского поэта Евгения Сливкина: его изящное мастерство напоминает о старой школе стихосложения, о традициях «ахматовских си́рот», однако юмористическое, игровое начало привязывает автора и к современности. Поэт балансирует между иронией и печалью, то серьезен, то шутит с читателем. Впрочем, за маской игры скрываются важные вопросы: что важнее – народ в целом или человек в частности; так ли уж сладко живется баловню судьбы, каким видит его зависть; можно ли одновременно быть достойным и, как говорил Черчилль, несколько подкупленным.

Из прозы любопытны рассказы Кати Капович, которую мы привыкли видеть поэтом. Свойственная ей добродушная ирония, рождественское чудо жизни, если можно так выразиться, конечно, не вписываются в традицию отечественного реалистического рассказа, но тексты не тяготеют и к беллетристике, где хэппи-энд порой возникает на пустом месте. Автор соблюдает баланс между не самой веселой реальностью эмиграции – человек почти один в почти чужой стране – и верой в то, что хорошие люди живут по всему миру и судьба – космополитка.

Номер открывается безымянной звездой – подборкой русско-американского поэта и педагога Евгения Сливкина, посвященной как современным дням, так и прекрасной эпохе античности, и золотому веку американского модернизма. Довольно известный и весьма плодовитый, тяготеющий к изящной академической манере стиха, автор в то же время достаточно легкомыслен, лишен избыточного пафоса очевидцев исторических событий. А тонкий юмор и спасительная ирония выручают его в непростые моменты жизни. Как бы невероятно это ни звучало, но тяга к обыгрыванию анекдотического сюжета, «перевертыша», роднит его с кузнецовской традицией. Генерал получил понижение в звании за то, что уберег своих солдат в бою, зато потерянный чин компенсировала ему любовь и дружба однополчан. Лирический герой трунит над Владимиром Набоковым, который, конечно, не мог так уж хорошо проводить время в Биаррице и Калифорнии, ведь ему нужно было писать романы. Две хрестоматийные души, описанные еще Лермонтовым, встретили друг друга в загробном мире, узнали, но остаться вместе – увы, не пожелали. Бессребреник Ивик постепенно пристрастился к материальному поощрению со стороны коварного греческого тирана... Однако поэзия Сливкина элегична, а не пародийна. Она не высмеивает, а лишь показывает неплоскую, сложную жизнь людей во все эпохи. Помимо сюжетной оригинальности, творчество Сливкина демонстрирует высокое поэтическое мастерство в классическом понимании этого искусства. Мы живем в эпоху, когда большая изощренность может видеться даже недостатком стихотворца, дескать, Муза стала у него не мистической гостьей, а профессиональной сотрудницей. Но у Сливкина эстетическое начало гармонично, естественно, здесь нечто сближает его с «ахматовскими» сонетами Дмитрия Бобышева, филигранью старой школы.

Она – отчаянья сестра.

Небольшую подборку заведующей отделом поэзии журнала «Знамя» Ольги Ермолаевой я бы назвала «Дачными впечатлениями», но это совсем не то, что Вы подумали. Возникает представление, что события происходят в пространстве старинного дачного дома, где героиня смотрит киноленту, греется у буржуйки, вспоминает свой гардероб, путешествия, приводит в порядок инвентарь. Это лишь поверхностный, бытовой план, однако он не предлог для высказывания, а важен сам по себе. Мгновенно вспоминается Евгений Рейн и то, как его поэзию обвиняют в «культе еды», «восторгах по поводу материальности», то есть гедонизме, если говорить прямо – в то время как в культуре более ценится духовный аспект, а не «шабли во льду». Но как радость физического бытия нельзя свести к «примитивному» удовольствию от красоты плода, тепла камина, изящной и комфортной вещи, так и поэзию с приметами любви к вещному миру не стоит сводить к материализму или меркантильности лирического героя. Богатство и полнота далеко не самого роскошного досуга невозможны без второго слагаемого – рефлексии, ощущения себя живущей в моменте, актором и «пилотом» происходящего. Как раз это ощущение участия во времени, причастности ко дню сегодняшнему организует стихи Ермолаевой.

всюду развешать платья, запарить зеленый чай…

Два чудесных, трогательных рассказа о несладкой, но верящей в чудо жизни эмигрантов старшего поколения в Штатах принадлежат перу известной поэтессы и эссеистки Кати Капович. Реалистические, похожие на документальные очерки, небольшие истории о супружеской писательской чете из Бостона и о молодом парне-механике Грише поддерживают в нас веру в добро и счастливое стечение обстоятельств. В то же время они затрагивают тему правосудия и справедливости в Стране свободы. Мы видим, что по ту сторону океана обыватели не так уж отличаются от худших представителей бывшего Союза. Они винят во всех бедах Трампа и правление конкретного штата, назначают виноватого, собственные дети становятся для них «шахматной фигурой», предметом манипуляций и шантажа, чужая беда быстро обнажает подлинные лица тех, кто еще вчера кричал о демократии и гуманизме. И в то же время в жизни есть добро, есть надежда, и проза Капович отнюдь не социальна, вернее назвать ее смесью иронической истории с рождественским рассказом.

Немолодой писатель, эмигрировавший в 90-е, наконец-то накопил на квартиру, и тут замыкание проводки лишило его почти всего. Мало того, соседка по прозвищу Немезида готова выступить перед судом, обвинив его в неосторожном курении, якобы повлекшим возгорание в подъезде. Доказательства в интересах всего жилкооператива, как говорится, дело наживное, тучи сгущаются над бедолагой – и только чудо спасает его от тюрьмы. Сходный трагикомический сюжет организует и второй рассказ. Не только финансово, но и юридически зависящая от мужа мать больной девочки не может оставить недостойного супруга из-за местного законодательства, открывающего широкое поле для шантажа на почве болезни ребенка. Без согласия отца врачи не имеют права оказывать помощь, что дает богатому мужу неограниченные права по распоряжению чужой жизнью – не только детской, но и женской. Простой механик Гриша, готовый удочерить малышку, не располагает солидными деньгами на лечение. Однако спасение приходит от старого рабочего, китайца Тео: он жертвует свои накопления на операцию для чужой дочери.

Ироническо-философская лирика актера и поэта Владимира Рецептера посвящена рефлексии современности немолодым человеком, пережившим немало на веку. От войны до войны, от туманной юности до относительного благополучия питерской зрелости, от мечты и стремлений – к осторожности и опаске, пониманию ценности земного бытия, того факта, что «я тебе – не любой». Какой же стала жизнь, перешагнувшая и через падение Союза, и через пороги возраста, сохранившая самых дорогих, потерявшая иных? Пушкинская интонация благодарности и извлеченных уроков ведет героя по родным питерским улицам, и с ним его главное богатство – его Муза, его память, способность видеть и осознавать, и все это с возрастом становится все более драгоценным.

симметрии воюющих времен.

Печальные стихи главного редактора «Литературной газеты» Максима Замшева повествуют о жизни в смутные времена, о некоем повороте из светлой колеи – к непредвиденности. Счастливым было рождение человека и даже его студенческая юность, не самая богатая, но зато отведенная самой природой для радости без всякого повода. Теперь жизнь совсем иная и тревожное время наступает для зрелого человека, на котором много ответственности и перед историей, и перед ближними, можно сказать, что это уже другая личность! Его посещают мысли о смерти и грустные воспоминания, думы по поводу происходящих внешних событий – сделали ли годы и достижения лирического героя счастливее? В подборке видны следы влияний советской гражданской поэзии с ее рассуждением о том, что есть времена, когда не до лиры, и от человека в первую очередь ждут поступков, а не творческих проявлений. Эта позиция, отчасти рациональная, тем не менее опровергается самим фактом поэтического цикла, показывая, что в ряде случаев поэт – неотъемлемая часть гражданина.

Новое будет житье.

Аллюзивная суггестия Евгения Чигрина указывает на редкий уровень культурной подготовки поэта. По иронии, именно это достоинство автора делает его труднодоступным для среднего читателя. Однако мы все же поняли, что за библейскими и средневековыми фигурами скрывается такая распространенная «больная» тема, как обида лирического героя на отца, не позаботившегося об отпрыске. В лирике представлены жутковатые образы пожилых людей, старость которых полна сожалений и мыслей о посмертной каре за земные дела, – они прожили эгоистическую жизнь бездетно или не интересовались своими потомками. В современной поэзии, преимущественно «массовой», особенно часто обыгрывается противоположная ситуация: выросший сын становится равнодушным к стареющим родителям, ведь у него семья и дети, две работы и кредит с ипотекой – не до чувств-с! Лишь потеряв того, кто на самом деле единственный любил его, трудоголик из подобной сентиментальной баллады осознает, что «мимо главного – прошел». Таким образом, на общем современном фоне тема Чигрина выглядит нетипичной.

Пошутил: всего лишь тени змеем.

Раздел прозы открывает окончание романа талантливого беллетриста Александра Нежного «Психопомп». Как мы помним из предыдущих частей, в центре произведения – фигура необыкновенного юноши с паранормальными способностями. Филолог и сын советского писателя средней руки, Марик имеет дар разговаривать с умершими и даже в каком-то смысле путешествовать по загробным пространствам. Замкнутый и робкий человек, внутренне главный герой устроен сложно и плохо вписывается в реальный мир – двусмысленная вакансия похоронного агента оказывается лучшим пристанищем для него. Любопытно, что этот застенчивый персонаж с богатой душевной жизнью – часто повод для социальной, исторической и психологической критики происходящего. Неловко назвать достаточно глубокий, многоплановый труд писателя сатирической вещью, в основе которой пародирование «Мастера и Маргариты» и «Божественной комедии» одновременно, однако в то же время к серьезной реалистической прозе этот текст я отнести не могу. Также ощущается влияние небезызвестной «Розы мира». Сегодня пограничный жанр более чем уместен: если в доперестроечное время было актуально деление на «высокие» и «низкие» форматы (тот же реалистический рассказ, новелла – и фельетон, сатира), сегодня всё сплелось, трагикомедия или черный юмор встали в один ряд с «благородными» сородичами. Но есть сюжеты, которые постсоветский гражданин никогда не сможет пройти без двусмысленной усмешки, например, сцены Небесного суда над отцом народов, казнь в Геенне болотной пресловутой советской фашистки Землячки и тому подобное. Потребность в высказывании по спорным историческим вопросам и характер позиции автора нам очевидны, однако, чем больше «эзотерических» мест в повествовании, тем дальше оно отступает от реалистической и даже мистическо-реалистической традиции в область беллетристики.

Автор старшего поколения Владимир Дроздов завершает поэтический раздел стихами, посвященными облику Санкт-Петербурга, и любопытным сонетом, воплощающим иронию мироустройства.

от столкновенья яблока с Землей…

Раздел «Наши публикации» посвящен мемуарной повести врача и эмигранта Владимира Загребы «До завтра, Дант...». Сначала название кажется слишком амбициозным, но вскоре мы понимаем, что это полушутка: несмотря на трагичность бытия, автор полон искрометного юмора и спасительной – в его случае в буквальном смысле – иронии. Современник Иосифа Бродского, автор этих невероятно печальных, но написанных в «духоподъемном» стиле записок был вынужден оставить страну в период преследования диссидентов, хотя по факту его «преступная деятельность» заключалась в перепечатке на машинке «запрещенного» Бродского. В итоге осев в Париже и сделав там карьеру реаниматолога, в конце пути Загреба решил издать книгу воспоминаний о своем ленинградском прошлом и жизни при режиме. Увы, и здесь, и там судьба была не слишком милостива к герою произведения – только-только уйдя на долгожданную пенсию, доктор выясняет, что получать ее ему вряд ли суждено. По иронии, он попадает в то же отделение, где и прослужил столько лет, в реанимацию, поскольку у него по очереди отказывают легкие, желудок и сердце. Услышав, что ему осталось, как это говорится в грустном афоризме, «три понедельника», параллельно с терапией врач делает записи, в которых мешается прошлое и настоящее, Россия и Франция, смешное и трагическое. Невероятно веселый человек (в записках он назван Сержем), главный герой прожил долгую и сложную, но в то же время отнюдь не лишенную интересных знакомств и амурных приключений жизнь, «увяз» и в политике, и в экономике, поучаствовал в знаковых событиях – чем он и спешит поделиться. Предсмертные записки неунывающего реаниматолога не рекомендуются ханжам, людям без чувства юмора и гипертревожным читателям.

В разделе мемуаров читатель может познакомиться с фрагментом политической книги общественного деятеля и художника Юлия Рыбакова о перестройке – «Порогами века». Автор касается событий, которые на сегодняшний день помнят разве что их участники – это противостояние коммунистов и демократов на излете 80-х, споры по поводу отделения республик и степени их автономии, дискуссии о переходе государственной собственности в частную и внутрипартийная борьба со всеми ее каверзами и неоднозначностями. Воспоминания такого рода всегда освещают события с конкретной идеологической стороны, то есть тенденциозны, в такой ситуации всегда есть «хорошие и плохие», вопреки шутке стариков, что «хороший человек в политику не полезет». В любом случае, Рыбаков хотя бы стремится к объективности, признавая, что к моменту перестройки коммунистический режим исчерпал себя и цепляние за власть, а вовсе не народные интересы, дискредитировали его окончательно. В то же время альтернатива тоже была хороша лишь на бумаге, то есть задача улучшения уровня жизни, особенно в нецентральных регионах, была, мягко говоря, утопической. Старых лидеров сменили новые, как казалось тогда, лучшие – выдвинулись Горбачев, Чубайс, Егор Гайдар и прочие. Тем не менее, «гидра социализма», проявившая себя не лучшим образом в Праге, а затем при подавлении грузинского народного движения, еще долгое время пыталась сопротивляться новым избранникам судьбы – как правовыми, так и неправовыми средствами. Обо всем этом подробно можно прочесть уже в книге.

«7 ноября 1990 года прошла последняя официальная демонстрация на Красной площади в честь годовщины революции 1917 года. Кончилась она тем, что нашелся питерский человек, который попытался застрелить М. Горбачева. Год назад на ноябрьской демонстрации будущий стрелок стоял с плакатом: «Прямые всенародные выборы главы государства на альтернативной основе». Теперь он решил валить узурпатора. Но к тому времени генсек уже не выходил к народу без бронежилета, охотничье ружье А. Шмонова било недалеко, а сержант Мыльников оказался рядом и успел вовремя. (Неудачливого стрелка отправили в психлечебницу. Когда в 1995 году его отпустили, мне пришлось заниматься восстановлением утраченного им жилья, а в 1999-м он чуть не стал моим конкурентом на выборах в 3-ю Государственную думу).».

Историк литературы Станислав Яржембовский в занимательной философской статье «Модальности бытия» не без чувства юмора рассуждает о детерминизме, силе искусства и вреде свободы. По автору, повлиять на сами происходящие события мы можем в очень небольшой степени, тогда как воображаемая реальность, иначе творчество – поле для вариантов и фантазий. Возможно, гений ограничен божественным повелением, но «заурядная одаренность» может позволить Пегасу пробежаться вольно. Однако идея, что искусство может как-то преобразить реальность (один из китов соцреализма) – порочна в своей сути. Никакая музыка не поможет построить социализм лучше и быстрее, потому что прошлого уже нет, будущего еще нет, а то, что мы имеем сегодня, подчиняется печальным законам реальности, а не полету фантазии композитора или писателя. Конечно, человек свободен – но свободен в своем творческом полете, однако попробуй он применить принцип «свободы» к реалиям жизни, скоро наступит хаос и вражда, иначе – зло случится, хотя бы и из цели насадить свободу. Выходит, что детерминизм реального бытия, а вовсе не свобода, так или иначе несущая зло, – вот благо для человека. Логически все понятно, но как смириться созданию Божию, что оно должно рабски следовать неким представлениям об общественном благе, отказавшись от своей индивидуальности? Яржембовский решает эту проблему парадоксально: человек для него не нечто константное, а три возраста: юноша может радоваться жизни и погрузиться в собственное бытие, насколько возможно, зрелый муж должен радеть о социуме, взращивать потомство и заботиться о стариках, а старец – отвести свои дни духовным поискам. Таким образом, соблюден закон природы, логика бытия, однако и возможность свободы присутствует.

Инженер Юрий Кирпичев в своих любопытных разысканиях «Зундская пушкиниана» рассказывает о пушкинских предках – мореплавателях, еще при Петре и Екатерине участвовавших в морской торговле и военных делах. Исследователь напоминает нам, как «тесна» была дворянская Россия – каждый кому-нибудь приходился родственником, и сегодня мы поражаемся, с какими бравыми птенцами Петрова гнезда был связан дальним родством поэт.

Рубрика «Эссеистика и критика» представляет чрезвычайно интересный фрагмент работы американского слависта Мурла Баркера – о встрече Нины Берберовой и Марчелло Мастроянни. Очерк сопровождается комментарием Ирины Винокуровой, исследовательницы жизни и творчества Берберовой, автора ее полной биографии. 90-летняя представительница Серебряного века, спутница Ходасевича и знаковая фигура русской эмиграции, Нина Берберова похожа в этом тексте на «позднюю» Лилю Брик. Это рафинированная изящная дама, интересующаяся литературой и кино, политикой и искусством, она обладает определенным социальным влиянием, по ее прозе готовится экранизация.

Чудесная работа поэта и переводчика Григория Кружкова о поэме Уоллеса Стивенса «К определению Высшей выдумки» рассказывает читателю о труде американского классика, написанном в 1940-е годы. Сегодня мысль о классической поэме в стихах, особенно написанной стихом «Божественной комедии», кажется нам немного смешной, словно перед нами реликт. Тем не менее, Кружков допускает, что такая абстрактная философская вещь, сродни трактату о поэтическом мастерстве, может открыть читателю новые измерения прекрасного. Косвенно впитав в себя влияния Джойса и Мандельштама, Китса и Шелли, старомодная поэтика Уоллеса несет нам кредо искусства для искусства, поэзии как трансцендентного, наследования классических образцов.

Или терпенье пасмурного дня?

Александр Мелихов рассказывает о жизни и трудах испанского инженера Бетанкура на благо александровской России – и о той «благодарности», которую получил подвижник за свои труды в нашем Отечестве. Вызвав негодование на собственной консервативной Родине неуемной тягой к техническому прогрессу и механическим новшествам, выдающийся конструктор не прижился еще в ряде стран и, наконец, стал подданным и конфидентом Александра Первого. Однако, видимо, он со временем надоел своей бурной деятельностью капризному государю, за честность и слабую способность к лести, «подмазыванию» нужных лиц попал в опалу – и в итоге, потеряв все, скончался в провинции. Несмотря на все его, признанные ныне, заслуги перед Россией, при жизни, видимо, он трудно вписывался в великосветскую среду и слабо был способен к искусству придворной интриги.

В книжной рубрике «Хвалить нельзя ругать» Яков Гордин рассказывает о лагерной переписке репрессированного при вожде историка Романова с супругой – Б.А. Романов «Письма к жене» (2023). Александр Вергелис повествует о достаточно старом, переизданном романе о жизни творческой интеллигенции Урала, в т.ч. Бориса Рыжего (Марина Голубицкая «Два писателя, или Ключи от чердака», 2022). Михаил Ефимов касается работы Бориса Локшина «Кинотеатр повторного фильма» (2022).

Также рассказывается о сборнике статей, посвященном Борису Рыжему («Борис Рыжий. Исследования и материалы: коллективная монография» / Под ред. Н.Л. Быстрова и Т.А. Арсеновой, 2022) – материал опубликован с подписью А. П.

Номер завершается письмом в редакцию Алексея Коносова, комментирующего спорную подробность из жизни Иосифа Бродского.

ЧИТАТЬ ЖУРНАЛ

Pechorin.net приглашает редакции обозреваемых журналов и героев обзоров (авторов стихов, прозы, публицистики) к дискуссии. Если вы хотите поблагодарить критиков, вступить в спор или иным способом прокомментировать обзор, присылайте свои письма нам на почту: info@pechorin.net, и мы дополним обзоры.

Хотите стать автором обзоров проекта «Русский академический журнал»? Предложите проекту сотрудничество, прислав биографию и ссылки на свои статьи на почту: info@pechorin.net.

694