«Москва» № 7, 2022

Всюду жизнь

Произведения седьмого выпуска журнала «Москва» за 2022 год объединены темой родного дома, патриархального гнезда, которое порой становится главной опорой человека в вихре исторических или личных бурь. Так, герой рассказа Леонида Бежина обретает счастливую старость в небольшом, но наполненном любовью и заботой хозяйстве в Сухуми. Престарелый персонаж Анатолия Салуцкого находит приют своей душе в кругу внимательных родных, в уютном и теплом старинном доме. Лирический герой Алекандра Шуралёва возвращается на склоне лет в отчий дом, чтобы философски предать огню свои жизненные метания и искания, отразившиеся в рукописи. А Лариса Рейснер из исторического рассказа Оксаны Котовой, напротив, оставляет порог родного гнезда, чтобы вспыхнуть и преждевременно погибнуть в вихре революции и гражданской войны. Другие авторы говорят в своем творчестве «об общем доме всех людей», важности поддержания мира и сохранения способности радоваться новому дню: таков alter ago Дениса Балина в цикле «Сыграй мне, военный оркестр», неунывающий лирический герой «Беспробудной истины» Владимира Теплякова, а также персонажи рассказов школьников, отобранных С. Арутюновым в финале Международного детского литературного конкурса им. И.С. Шмелева. Разделы публицистики и культуры касаются тем важности народной памяти, уважения к главным историческим фигурам русского пространства, сохранения государственного единства в сложное время.

Главной вещью номера может быть без преувеличения назван лирическо-иронический рассказ Леонида Бежина «Мимоза». Очень талантливая, в бунинском ключе, новеллистическая проза мгновенно воскрешает в памяти читателя и «Солнечный удар» Бунина, и «Суламифь» Куприна, и «Мастера и Маргариту» Булгакова, и даже «Свечечку» Казакова. Несмотря на почти сатирическое начало, не возбуждающее симпатии к главному герою, мы быстро увлекаемся повествованием, выливающимся в странную любовную историю пожилого москвича и девочки из Абхазии. Нас не смущает даже некоторая нереалистичность сюжета, скорее похожего на сон немолодого состоятельного интеллигента с романтическим складом. Если, читая прозу Анатолия Салуцкого в том же номере, мы простодушно отмечаем, что настолько порядочных людей в реальной жизни не бывает, то в рассказе Бежина «клубничный» мотив столь увлекает, что мы готовы снисходительно закрыть глаза на смущающие моменты хода повествования. Придраться можно разве что к тому, что для рассказа, как короткого жанра, временной промежуток в 20 лет – слишком уж много. Да еще вызывает вопросы «материальная база»: в финале нам так и не ясно, где разместились и на что живут прочие персонажи, в отличие от обретших земной рай в Сухуми счастливых главных героев. Испорченного современными меркантильными реалиями Любопытного не оставляет мысль о двух бывших женах специалиста по шампиньонам и его дочери Злате, возможно, вынужденных разделить на троих жилье на Остоженке.

«Не стану скрывать, что многие считают наш брак безумным, нелепым, скандальным. Соседи к нам не заходят. Дочь Злата от меня демонстративно отвернулась (хотя нет-нет да и черкнет мне секретное письмецо). Моя первая жена грозится поместить меня в сумасшедший дом, вторая ее в этом раболепно поддерживает. А третья – Мимоза – со спокойным достоинством отвечает на это, что никому меня не отдаст. Меня, размытую фотокарточку, свисающий клок волос она искренне любит».

Номер открывает начало политического романа известного публициста и писателя старшего поколения Анатолия Салуцкого «Однажды в России». Но, хотя название вещи и отсылает к гангстерскому боевику «Однажды в Америке», героями произведения становятся вовсе не рисковые ребята, чью достойную деятельность чуть не погубил отмененный сухой закон. А самые что ни на есть интеллигентные жители центральной России, которых развели по разные стороны идейных баррикад перестройка и немного другой закон – дозволяющий свободный рынок. В сюжете легко увидеть аналогии с «Домом на Набережной» Ю. Трифонова. Однако, если молодой, но ловкий потенциальный зять профессора Ганчука заботится в основном о личном успехе, разбивая сердце Соне и становясь невольным погубителем собственного благодетеля, то у Салуцкого всё наоборот: семейные, а не эгоистические ценности правят бал. «Консервативное крыло» представлено пенсионером Никанорычем, современником Великой октябрьской, и его сыном, институтским профессором Александром – скорее хорошими, нежели дальновидными людьми. «Заслужённый», вышедший из низов Никанорыч силен духом и мудр, в отличие от достойного и умного, но психологически слабого Ганчука. А будущий член семьи, студент и подопечный Александра по имени Вальдемар, свято блюдет верность невесте Анюте. И оказывается на проверку не последователем философии «купи – продай», а глубоко духовным, даже излишне (о, ирония!) нравственным человеком. Мы задумываемся, не смешна ли такая мышкинская, чрезмерная порядочность в переломную эпоху. Элементы документальной повести в художественном обрамлении вводят нас в мир «большой политики» – мы сталкиваемся с М. Горбачевым и Г. Бурбулисом, А. Сахаровым и Г. Старовойтовой. Объектив камеры приближает к нам уже полузабытые дрязги смуты, и порой молодому читателю ясно лишь то, что ничего не ясно. Хотя, безусловно, заинтересованный очевидец тех событий прочтет роман совсем иначе, ощутив себя вновь в том же месте в тот же час. Язык Анатолия Салуцкого близок публицистической прозе, богатой не самым благозвучным сленгом 90-х. Что, конечно, погружает нас в атмосферу конца застоя и начала безвременья, но заставляет взглянуть на роман скорее как на хронику переломного периода, нежели как на мелодраматическую коллизию. Иногда и вовсе складывается ощущение, что душещипательный сюжет стал лишь предлогом для того, чтобы погрузиться в важное для автора время. Но если некоторые герои, как демагог Рыжак, являются лишь выразителями той или иной идеи, то центральный персонаж – престарелый Никанорыч – авторская удача. Его особенное восприятие событий – несколько отстраненное, малоэмоциональное в силу возраста, даже безоценочное порой, очень верно отражает внутренний мир благополучной, равновесной старости. Этот человек понимает значение фигуры Сталина, но не превращается в сталиниста, он сумел сохранить душевную чуткость, поднявшись из низов, не погибнуть физически в годы репрессий и не опустошиться духовно в кругу функционеров. Возможно, именно семейные ценности, представление о родовом гнезде, внутренняя счастливая близость с внучкой Анютой помогают ему выстаивать в поединке с одряхлением. И если на других героев мы можем мысленно нацепить ярлыки, обозначив Вальдемара как «святошу», Анюту как «праведницу в безбожное время», а Рыжака как «негодяя», то с Никанорычем так не получится. Это неоднозначный герой, потому что он не выразитель позиции простого народа, или творческой интеллигенции, или прозападных идеологов, или просто нечистоплотных людей, мечтающих о барыше в любую эпоху. Он – все переживший и повидавший очевидец столетия, давно вышедший за рамки типизации. Вывод автора книги однозначен – времена меняются, головы кружатся, партии рушатся, богатые разоряются, а авантюристы приходят к недолговечному успеху. Но главное: подлинная любовь между внучкой и дедом, память о заветах терпеливых и выживших в страшное время предков, единый патриархальный дом, согревающий его обитателей в годину бурь, – помогает героям найти ориентиры и продолжить жизнь.

Подборка молодого, но известного сетевому читателю поэта из Мги Дениса Балина «Сыграй мне, военный оркестр» передает тревоги обычного человека на историческом распутье. В предчувствии глобальных перемен лирический герой видит себя былинкой в длани державного исполина былых веков, взывает к Господу и спешит радоваться тому простому счастью бытия, которое ему доступно. Рубцовская интонация автора напоминает нам о неброской красоте и сложном прошлом нашей Родины, печальные реалии мировой современности рождают потребность обратиться к первозданным, естественным ценностям каждого живущего:

Трясись, штурвал, я как-то проживу.

Традиционные по форме, ровные по мелодике, не перегруженные стилистически, без «смыслового затемнения», стихи Балина, даже учитывая лексические маркеры наших дней – упоминания Телеграма, ТикТока и ВКонтакте, без труда будут понятны (и близки) представителю старшего поколения. Несмотря на актуальное содержание, их скорее можно отнести к вневременной поэзии, нежели к «газетному наполнению». Легкая ироничность в сочетании с ностальгической нотой ассоциируется у нас с поэзией современника автора – Григория Шувалова, его философским «минорным оптимизмом».

и летняя зелень полей.

Подборка башкирского поэта и педагога Александра Шуралёва «За миг до вечности» представляется жанровым калейдоскопом: от иронической баллады до посвящения, от притчи до авторского мифа – прекрасного философского стихотворения «Возвращение огня». Образы его поэзии традиционны – читая «Жертвоприношение», балладу о сухом дереве, мы вспоминаем анчар Пушкина и могучий дуб Заболоцкого. Типическая фигура музыканта, как хранителя богатств души и символа стойкости духа, появляющаяся в стихотворениях «Струна», «Саксофонист», «Музыка», ассоциируется и с Паганини Цветаевой, и с оркестрантами идущего на дно «Титаника» из известной легенды. В самом впечатляющем тексте подборки почти гумилевский старик из легенды «Возвращение огня» предает костру труд своей жизни, рукопись, словно посылая ее в тот мир, куда вскоре уйдет и сам. За авторским переложением читатель угадывает какое-то старинное сказание, композиционно завершающее и начатый темой ухода в вечность цикл.

и как ребенок улыбался.

Известный поэт и преподаватель Литинститута Сергей Арутюнов представляет работы юных авторов, участвующих в Международном детском литературном конкурсе им. И.С. Шмелева. К нашему неудобству, возраст конкурсантов не указан. Все опубликованные рассказы посвящены одной теме – духовным поискам. Герои текстов обретают Бога по-разному: через созерцание красоты природы, постигая творчество Ф.М. Достоевского, приобщившись к тяготам внешне безрадостной, но душеспасительной крестьянской жизни. Удачный выбор педагога позволяет нам пережить всю гамму эмоций в процессе чтения. Мы улыбаемся, читая новеллу Викентия Копыткова «Таинство», где воплощается евтушенковское «Добро должно быть с кулаками». Размышляем над текстом Елизаветы Стребковой: действительно ли создатель Великого Инквизитора хорошо писал, потому что много страдал, в том числе и за ближних, – или все же была какая-то другая причина? Восхищаемся подвигом священников и врача в революционное время, описанное в прекрасном рассказе Ангелина Маркаровой «Любовь никогда не перестанет». И, конечно, как закоренелые миряне, со скепсисом относимся к очень живому «Деревенскому дневнику» Александры Нерословой: так ли уж очевидно, что сельская жизнь является стремлением к духовному подвижничеству, а не следствием горькой вынужденности? Умиротворение и успокоение приносит нам открывающий подборку рассказ – лирическая проза Тимофея Поедушкина «Письмо, пойманное на ветру».

Уроженец Каунаса поэт Владимир Тепляков в своей философско-иронической подборке «Беспробудная истина» затрагивает и современность, и вечные темы. Сочетая несочетаемое – сосиску в тесте и Пушкина, Нефертити и непечатное слово, старомодную оду и неприличный стишок, автор претендует на остроумие и скромную оценку своей персоны. Перед нами проходят разочарованная подруга на час, герой с ужином холостяка, привитый от всех недугов «немного пьющий человек», Ахилл, Лев Толстой и Гавриил Державин.

делать вид, что крапива не жжется.

Исторический рассказ слушательницы ВЛК Оксаны Котовой «Революция Лары» в романтическо-иронической манере преподносит нам два ярких эпизода из жизни валькирии революции Ларисы Рейснер – ее «жестокий роман» с Николаем Гумилевым и штурм Зимнего под ее условным командованием. Несмотря на то, что существуют две весомые современные книги о фигуре Лары – ее художественная биография от Г. Пржиборовской и документальная повесть Е. Майоровой «В огне революций», текст Котовой представляет нам альтернативную версию железной и грозной эмансипе. Перед нами скорее Лариса «до Рейснер» – обычная девушка с разбитой жизнью, жертва знаменитого человека без особых принципов, а затем почти случайная участница исторического события, запертая в «трюме истории» – в чреве «Авроры».

Раздел публицистики представляет статья философа Светланы Замлеловой «Голос России». Автор призывает вспомнить о проникающей во все области жизни и творчества фигуре А.С. Пушкина в сложное время, когда многим нужна духовная опора. По мнению публицистки, именно личность великого поэта должна быть принята за нравственный образец, эталон любви к своему Отечеству и способности понимать другие культуры, не подпадая при этом под их неоднозначное обаяние.

В рубрике культуры вдохновенный материал преподавателя Литинститута Владимира Малягина «Петр Великий: российский император или русский царь?» предлагает увидеть преобразователя нашего Отечества не как страшного и жестокого человека, от которого задрал лапти кверху дьяк, а в качестве продолжателя дел его отца и руководителя государства в сложное, темное время. По мнению Малягина, людские потери и душевные потрясения неизбежны в некоторые периоды истории, но в целом правление Петра I укрепило нашу государственность и национальное самосознание.

В своей научной статье «Филология как постижение Бытия в слове» луганский историк и писатель Виталий Даренский анализирует наследие филолога и философа В.В. Федорова. В наше время профессии филолога и литературоведа часто воспринимаются профанно. Даренский напоминает о том, что деятельность такого рода требует глубокого, многостороннего подхода к предмету, сочетающего в себе исторический, литературоведческий, даже богословский аспекты. Опираясь на концепцию Федорова, автор статьи показывает, что работа с текстом – это не только разбор материала и изучение биографии автора, но и восприятие более тонких структур, выходящих за рамки традиционного анализа.

Башкирский режиссер-документалист Эльза Гильдина в своем прекрасном эссе «Эмблематический образ «Твари дрожащей» показывает на примере известных книг классика («Неточка Незванова», «Униженные и оскорбленные», «Преступление и наказание»), как один и тот же образ-иллюстрация, подобно одной идее в разных воплощениях, проходит через всю хронологию творчества Достоевского. По мысли автора, символическое Создание Божие, одновременно бессильное, угнетаемое, но и являющееся венцом творения, заключающее в себе полноту чувств и дум, определяет главный посыл писателя, воплощаясь то в Неточке, то в Соне, то в Нелли – и ряде других персонажей.

В книжном обзоре Анастасия Харченко и Яна Черкасова размышляют о подростковой и терапевтической прозе современности – это Дж. Бром «Похититель детей», Д. Машкова и С. Испергенова «Я – Сания: История сироты», К. Отева «Они тоже люди» и т.д.

В материале «Возвышенная сторона бульвара» Алексей Минкин приглашает нас на историческую прогулку по Гоголевскому (Пречистенскому) бульвару.

В разделе «Домашняя церковь» Митрополит Псковский и Порховский Тихон призывает молиться за замирение междоусобицы, еще издревле раскалывавшей единую землю, и уповать на Всевышнего. Игумен Феодосий (Нестеров) указывает на моральное разложение государства, враждебного в последние годы, а некогда бывшего нашей частью. Приводится послание Святителя Феофана Затворника о Балканской войне 1877 года, где святой говорит о необходимости защищать государственную целостность и не допускать интервенции и раскола, способствовать которым могут лишь недостойные своего Отечества граждане.

ЧИТАТЬ ЖУРНАЛ

Pechorin.net приглашает редакции обозреваемых журналов и героев обзоров (авторов стихов, прозы, публицистики) к дискуссии. Если вы хотите поблагодарить критиков, вступить в спор или иным способом прокомментировать обзор, присылайте свои письма нам на почту: info@pechorin.net, и мы дополним обзоры.

Хотите стать автором обзоров проекта «Русский академический журнал»? Предложите проекту сотрудничество, прислав биографию и ссылки на свои статьи на почту: info@pechorin.net.

599