«Знамя» № 2, 2021

Высокая задача журнала «Знамя»

(о журнале «Знамя» № 2, 2021)

Номер журнала «Знамя» содержит во множестве ретроспективные материалы, связанные с советским периодом истории страны. В фактах, лицах, свидетельствах, художественных произведениях представлена советская эпоха от сталинского периода и до хрущёвской оттепели, от неё до брежневских заморозков и далее до перестройки. Минувший период истории страны предстаёт на страницах журнала не в изоляции от наших дней, а в связи с ними. Читателю предлагается соотнести нынешний век и минувший, дабы извлечь те или иные уроки из прошлого страны. В журнале опубликованы стихи Бориса Слуцкого, проза Алексея Зульмановича, историческая публицистика Льва Симкина (о судьбах сталинского мифа), портретные очерки «Оттепель», принадлежащие авторству главного редактора журнала Сергею Чупринину и многое другое.

«Знамя» - это журнал, который издаётся c советских лет и имеет сложившиеся традиции. К ним относится и отчётливо ретроспективная направленность журнала: заметная часть его публикаций охватывает советский период нашей истории в тех или иных его проявлениях. Однако издательская концепция журнала ни в коей мере не подразумевает апологии советского прошлого. Прошлое страны, прежде всего XX век, предстаёт на страницах журнала как глубоко трагический период отечественной истории. Более того, даже хрущёвская оттепель в журнале предстаёт как сложный, противоречивый и отнюдь не простой период в судьбе страны. Достаточно сослаться на приводимые в журнале свидетельства о биографии писателя-диссидента Георгия Владимова. В статье Павла Матвеева «Георгий Владимов и КГБ», опубликованной в юбилейной рубрике «Георгию Владимову - 90 лет», говорится о том, что мать писателя, Мария Зейфман была человеком советским. Она воспитывала сына в советских традициях, но не разделяла официально проводимую антисемитскую компанию и в силу личной честности позволяла себе антисоветские высказывания, за которые немедленно и поплатилась десятью годами концлагерей.

Вскоре после приговора на протяжении 1954-1955-ых годов последовало радикальное смягчение общественного климата, однако по странной иронии истории мать Владимова не попала в волну реабилитаций. В силу изощрённой ригидности тогдашнего карательного аппарата реабилитация не распространялась на тех, кто был осуждён непосредственно в конце сталинского периода. Матвеев пишет: «карательная система обратного хода не имела и схваченную в смертельные объятия жертву отпустить не могла. Поэтому тех, кому не повезло оказаться в тюрьмах в последние месяцы жизни Сталина, продолжали как ни в чём не бывало протаскивать через следственный конвейер и лепить им огромные сроки заключения» (с. 124).

Приведенный здесь трагический эпизод истории показывает: скачкообразные и половинчатые хрущёвские реформы определяли взвинченную обстановку оттепели, полностью не отменявшей страшного сталинского наследия, хотя, разумеется, мы можем быть благодарны Хрущёву за то, что он всё-таки многое сделал.

Статья Павла Матвеева, местами напоминающая детективное расследование, согласуется и с общей позицией журнала «Знамя» по отношению к советскому периоду. Она несколько парадоксальна. Суммарно она заключается в том, что страна проходила трагические испытания, которые позволяли выявить свет и тьму, правду и ложь. Поэтому, согласно логике журнала, советский период может быть своего рода мерилом или полезной школой и для нынешнего времени, ибо этические максимы актуальны всегда.

Мысль о связи времён - советского и нынешнего времени - в «Знамени» иллюстрируют и другие публикации, сочетающие признаки академизма и публицистическую остроту. Так, в журнальной рубрике «Пристальное прочтение» опубликовано исследование Ефима Гофмана, посвящённое трифоновскому «Дому на набережной» Оно озаглавлено «Повесть с тройным дном». Являя интригующий смысл названия, Гофман свидетельствует, что знаменитый дом на набережной, где разворачивались многие трагедии сталинского времени, находится в полусне, в историческом инобытии. Однако писатель косвенно вызывает прошлое из полусна-полуяви, поскольку тогдашняя антитеза удобного соглашательства и опасной бескомпромиссности как нельзя более актуальна и поныне. Параллель классической эпохи с советским периодом, вновь говорящая о взаимной преемственности культурных эпох содержится в статье Ильи Виницкого «Царская милость и советская пакость». В статье излагается полулегендарная версия судьбы пушкинской «Гавриилиады». Она заключается в том, что Николай I великодушно простил поэту крамольное сочинение под воздействием некоего пушкинского письма. Между тем советские деятели, объявившие Николая I диктатором и мракобесом, были не способны на подобное великодушие по отношению к инакомыслящим - не без остроумия внушает читателю Винницкий, внося в литературоведческую статью публицистическую ноту.

Тенденция актуализировать советское прошлое в параметрах современности прослеживается и в статье Сергея Костырко «О прошлом, которое не закончилось». (Она опубликована в рубрике «Переучёт»). В статье Костырко (со ссылкой на екатеринбургского учёного Алексея Вигорова) высказывается несколько парадоксальная мысль, что «лихие 90-ые» были по-своему стабильны, поскольку позволяли каждому перевести дыхание на историческом перепутье, переосмыслить прошлое и спокойно взглянуть в будущее.

В рубрике «Наблюдатель» опубликованы театральные впечатления Павла Руднева (о спектакле Алвиса Херманиса «Горбачёв»), рецензия Анастасии Лойтер на книгу Людмилы Улицкой «Чума», где историческое прошлое соотносимо с нашими непростыми днями.

Также в рубрике «Наблюдатель» помещены рецензии на современные литературные произведения, принадлежащие Станиславу Секретову, Александру Маркову, Дмитири Мониаве, Ольге Балла, Елене Севрюгиной, Игорю Михайлову, Дарье Тоцкой. Рубрика «Наблюдатель» помещена в конце выпуска и по авторскому составу отчасти является редакционной. Наряду с другими авторами там публикуются некоторые члены редколлегии «Знамени». Им присуще внимание к минувшему.

Любопытная параллель советского периода с нашим временем содержится в очерке Сергея Боровикова «Единомышленники». Там говорится о социальных предшественниках нынешних либералов и почвенников. Очерк опубликован в документальной рубрике «Свидетельства», и там же помещена мемуарная работа Эльвины Мороз «Судьбы скрещенья» - о Юрии Домбровском. Историческая публицистика в текстовом корпусе журнала по страничному объёму едва ли не преобладает над поэзией и художественной прозой.

Этическая взыскательность, к которой по логике журнала взывает прошлое страны, согласуется с творческой взыскательностью, которая царила в тогдашней литературной России, при всех очевидных минусах советского периода. Жаркие политико-идеологические споры, мировоззренческие распри того времени, несмотря ни на что, рождали великую литературу - внушает «Знамя» как концептуальное явление.

Вот почему поэзия и художественная проза в журнале публикуется строго избирательно. Допускаются лишь устоявшиеся литературные авторитеты, чья творческая деятельность прямо или косвенно коренится в прошлом страны. Так, в журнале опубликованы стихи Бориса Слуцкого, которые соответствуют классическим родовым параметрам лирики и одновременно - согласуются с параметрами частной жизни современного человека.

Слуцкий пишет (с. 16):

Общим местам Слуцкий предпочитает переживания частного человека, пронизанные дыханием позднего лета. Патетическим банальностям и стандартным рифмам (коих набор заранее известен) Слуцкий предпочитает индивидуальные находки - и редкие рифмы.

В журнале также опубликованы стихи Леонида Мартынова, фактически классика минувшего века. Стройные (и притом нетривиальные) художественные построения Мартынова сопровождаются этическим максимализмом и одновременно - долей парадокса (с. 35):

 - пишет Мартынов. Обращает на себя внимание профессиональная игра сходных по звучанию, но контрастных по значению словоформ (например, «басни», «несчастны» и «бесчестны»).

Весьма показательно, что стихи Слуцкого и Марытнова в «Знамени» напечатаны в рубрике «Архив» и снабжены добротным обстоятельным академическим комментарием. Всё вышеуказанное свидетельствует о ретроспективной направленности журнала. К рубрике «Архив» относятся и заметки разных лет, принадлежащие Григорию Бакланову. Они напечатаны под названием «Возможность думать».

Среди стихов, напечатанных в «Знамени», за пределами архивной рубрики журнала находятся лишь стихи Максима Амелина. Его текст «Я корю себя...» почётно помещён фактически на 1-ой (а формально на 3-ьей) странице журнала, непосредственно вслед за оглавлением. Тем не менее, Амелин как сравнительно молодой автор опубликован не в форме подборки, а в форме буквально одного стихотворения. Фактически оно читается как своего рода развёрнутый эпиграф к выпуску журнала. Показательно также то, что стихи Амелина по своему тематическому спектру ретроспективны (с. 3):

Обращает на себя внимание изысканный синтаксический рисунок Амелина.

В журнале опубликована также художественная проза - прежде всего, рассказы Алексея Зальцмана под общим названием «Спецхран». В соответствии с логикой журнала, состоящей в том, чтобы мысленно не отбрасывать, а критически пересматривать советский период, обнаруживая в нём подчас и положительные стороны, рассказы Зальцмана при своём сатирическом окрасе не являются собственно антисоветскими. У Зальцмана, прежде всего, в «Спецхране», говорится о некоем комическом несоответствии частной жизни государственной машине вообще, причём не обязательно, чтобы эта машина была советского производства. Заимствуя у Чехова и Зощенко любовь к детали, к выразительной частности, Зальцман, по смысловому полю абсурдист. Причём он параллелен не столько Оруэллу, гению современной антиутопии, сколько Гоголю и Кафке с их тенденцией показать трагическую странность земного бытия.

В «Знамени» также опубликован рассказ известной современной поэтессы Олеси Николаевой «Как стать миллионером», написанный на документальном материале. Рассказ тематически и по смыслу связан с художественной, артистической, литературной и окололитературной жизнью, которая разворачивается вокруг «Знамени». Рассказ помещён в интригующей рубрике «Однажды в «Знамени»».

Жанры, распространённые в структуре журнала - это исторические очерки и литературные портреты. Так, в рубрике «Мемуары» помещены рассказы Анастасии Баранович Поливановой о Пастернаке. Баранович свидетельствует о чувстве юмора, о почти детской склонности к игре, но в то же время и о принципиальности Пастернака. Так, когда его призвали свидетельствовать против Мейерхольда, Пастернак нашёл в себе мужество отшутиться, пояснив, что Мейерхольд - человек значительно в большей степени советский, чем он, Пастернак. У Баранович описаны и другие чрезвычайно яркие эпизоды из жизни Пастернака.

Одна из центральных рубрик журнала - юбилейная: «Георгию Владимову - 90 лет». Вышеупомянутый Евгений Матвеев в статье «Георгий Владимов и КГБ» пишет, что за писателем-диссидентом была установлена неусыпная слежка. Доходило до того, что сотрудники госбезопасности постоянно наблюдали за квартирой Владимова из окон соседнего дома, отслеживали буквально каждый выход писателя в магазин за хлебом. Всё это могло бы кончиться для писателя весьма плохо, учитывая нравственную несгибаемость Владимова. Однако Андропов, человек мудрый, дальновидный и по-своему порядочный предоставил Владимову возможность покинуть страну.

Там же, в юбилейной рубрике помещены фрагменты переписки Владимова с известными людьми. Одна из мыслей, родственных Владимову, по данным переписки состоит в том, что исторический роман пишется не столько на основании исторических архивов, которые часто сухи и полны ничего не говорящей статистики, сколько на почве художественного вымысла, который по-своему достовернее исторических документов. Яркий пример тому в корреспонденции Владимова - «Война и мир» Толстого, где писательская интуиция по-своему убедительней военной статистики.

Попутно в переписке Владимова фигурируют любопытные рассуждения известного критика Андрея Немзера о современной литературе. Высоко оценивая роман Владимова «Генерал и его армия», Немзер указывает на то, что современная проза вообще глубже и значительнее современной поэзии. Слова Немзера подтверждаются своего рода экспансией современной прозы в исходное пространство лирики, в пространство частной жизни, между тем, как традиционная лирика под натиском прозы словно отступает в иные ранее не свойственные ей сферы... Впрочем, большой поэт может оказаться сильнее литературного процесса, который за последние десятилетия неуклонно ведёт к торжеству прозы...

В той же юбилейной рубрике опубликована работа Евгения Сидорова «Владимов как стиль жизни». Она представляет собой остроумный психологический очерк...

В журнале популярны исторические исследования со своего рода детективной компонентой. Так, в рубрике «Общество» опубликована статья Льва Симкина «Сталин их вождь, а Фейхтвангер их Гомер». В статье последовательно на конкретных исторических примерах излагается то, как Сталин конструировал миф о счастливой советской жизни, пытаясь навязать его европейскому литературному сообществу. Фактическим сподвижником Сталина в этом спорном начинании был Фейхтвангер, явный семит, который так страшился и ненавидел Гитлера (губителя евреев), что поневоле видел в Сталине хоть какую-то альтернативу фашизму. Сталин со своей инфернальной дипломатией использовал писательские способности Фейхтвангера в собственных целях. Если же «неудобная» правда чудом всё-таки просачивалась за рубеж, её распространителей умело уничтожали... Избавлялись от «неудобных» людей и в Советской России.

Своего рода внутренним центром всего выпуска «Знамени» является цикл очерков Сергея Чупринина, главного редактора журнала - цикл включён в рубрику «Nomenclatura» и озаглавлен «Оттепель». Чупринин, автор одноимённой книги, дважды переиздававшийся в различных авторских редакциях (самое новое издание: Москва, «Новое литературное обозрение», 2020) может быть назван летописцем оттепели. Беспрецедентная полнота документального материала в его книге сочетается с целостностью, яркостью, увлекательностью повествования. В «Знамени» опубликованы самостоятельные фрагменты энциклопедического труда Чупринина.

Реальные персонажи Чупринина не героизированы, а даны в своих противоречиях. Так, любопытны наблюдения Чупринина над писателями деревенской закалки, к числу которых относятся Фёдор Абрамов и в не малой степени Александр Твардовский. Чупринин с исчерпывающим знанием дела упоминает, что Абрамов не преследовал (или почти не преследовал!) еврейскую творческую интеллигенцию, однако в частном письме назвал изгоя Бродского «подонком» и вообще был себе на уме... Александр Твардовский, человек высокопоставленный и в своё время возглавлявший «Новый мир», был в принципе не против, когда с его помощью в журнал хитроумно «протаскивали» спорную с точки зрения советской цензуры литературную продукцию. Однако деревенская смекалка всё-таки подсказывала Твардовскому, что умелые просители - прежде всего, Анна Самойловна Берзер, либеральный редактор «Нового мира», немножко используют высокое служебное положение Твардовского в своих собственных целях. Об этом проницательный писатель никогда не забывал.

В очерках Чупринина имеется и ряд других интригующих сюжетов, а главное - лиц эпохи. Так, в очерках рассказывается о талантливом антисоветском писателе Анатолии Гладилине, который прославился за рубежом, литературно покорил Париж. Однако при всей своей литературной известности, он страдал на чужбине из-за писательской неприкаянности и оторванности от родной почвы. Попутно вспоминается судьба русского классика Бунина, который, несмотря на Нобелевскую премию и всемирную известность, не вполне прижился на чужбине...

Вернувшись в Россию уже в, казалось бы, благополучные времена победившей перестройки, Гладилин не нашёл ожидаемого понимания у соотечественников и закончил свою жизнь трагически.

Портретные очерки Чупринина предстают как уроки трагического прошлого, где каждый стоял перед нравственным выбором, где в жизни каждого было место личному подвигу, но также было место подлости, малодушию, соглашательству.

К исторической публицистике журнала (учитывая его академический статус) примыкает собственно академическое литературоведение. Так, в рубрике «Год Мандельштама» обсуждается новая книга: Павел Успенский, Вероника Файнберг. К русской речи. Идиоматическая семантика поэтического языка О. Мандельштама. М., НЛО, 2020. Известный литературовед Ирина Сурат в своей рецензии на книгу («Наука о поэзии») соглашается с тенденцией её авторов чрезмерно не увлекаться культурными кодами и интертекстуальными структурами Мандельштама в ущерб нутряной силе языка, которая была имманентна личности Мандельштама. Ирину Сурат отчасти оспаривает Леонид Видгоф. В своей статье «Работать речь» он не отрицает сделанного Успенским и Файнберг литературоведческого открытия, но в то же время предостерегает своих оппонентов от тенденции недооценивать и недоучитывать множественные мандельштамовские интертексты. В своих тезисах Видгоф базируется на том, что литература - в отличие от бытового языка - явление, не чуждое игры и условности, а значит, немыслимое без интертекстов.

Журнал «Знамя» (с той или иной степенью эффективности) выполняет троякую задачу: 1) быть своего рода камертоном художественной литературы (филологическая опция), 2) быть хранителем исторического прошлого (историческая публицистика), 3) осуществлять ту самую «связь времён», на распад которой когда-то сетовал шекспировский Гамлет.

---

ЧИТАТЬ ЖУРНАЛ

---

Pechorin.net приглашает редакции обозреваемых журналов и героев обзоров (авторов стихов, прозы, публицистики) к дискуссии. Если вы хотите поблагодарить критиков, вступить в спор или иным способом прокомментировать обзор, присылайте свои письма нам на почту: info@pechorin.net, и мы дополним обзоры.

Хотите стать автором обзоров проекта «Русский академический журнал»? Предложите проекту сотрудничество, прислав биографию и ссылки на свои статьи на почту: info@pechorin.net.

---

 

Родился в Москве 15 февраля 1967 года. В 1993 окончил филфак МГУ (отделение русского языка и литературы). Там же поступил в аспирантуру и в 1997 защитил кандидатскую диссертацию по лирике Пушкина 10 - начала 20 годов. (В работе реализованы принципы лингвопоэтики, новой литературоведческой методологии, и дан анализ дискурса «ранней» лирики Пушкина). Кандидат филологических наук, член Российского Союза профессиональных литераторов (РСПЛ), член ЛИТО Московского Дома учёных, старший научный сотрудник Государственного историко-литературного музея-заповедника А.С. Пушкина (ГИЛМЗ, Захарово-Вязёмы). В 2010 попал в шорт-лист журнала «Za-Za» («Зарубежные задворки», Дюссельдорф) в номинации «Литературная критика». Публикуется в сборниках ГИЛМЗ («Хозяева и гости усадьбы Вязёмы», «Пушкин в Москве и Подмосковье»), в «Учительской газете» и в других гуманитарных изданиях. Живёт в Москве.