«Знамя» № 2, 2022

Карт-бланш читателю

«Карт-бланш» – такое название хотелось присвоить настоящему обзору по одной из рубрик февральского номера «Знамени». Как дожди и туманы нам – читателям – самой редакцией – доверителем – даровано неограниченное доверие. Доверие к чужой способности понимать. Доверие и надежда на приятие. Нам вручается память. Вручается слово о трудном и тяжёлом прошлом. И не стоит отворачиваться, предумышленная неосведомлённость, как отказ видеть правду из-за её болезненности, ещё никому добра не приносили, иной раз настойчиво разворачивая отвернувшегося к страшным событиям лицом. И тут не получится усомниться в предназначении и востребованности высокой литературы перед креном цивилизации.

Как симпатизант «Знамени», скажу: этот ресурс лучший из лучших, умеющий вновь удивлять на поле давно опробованного. Всякий раз к обзору номера «Знамени» приступаешь с благоговением. Будто приобрёл не просто ежемесячный журнал, а фолиант, содержащий сакральное. Имеешь возможность сам себе завидовать, и вот почему.

Мы часто подспудно мечтаем о богатстве. А тут немедленное исполнение мечты: ты держишь в руках то, что тебя безгранично духовно обогатит. Итак, посмотрим, чем же нас одарили на этот раз.

Но прежде традиционно определим:

Цитату номера: «Он сожалел, что ранил, и радовался, что не убил» (из повести «Бархатцы» Бориса Лейбова);

Афоризм номера: «Незнание себя больней и больше, \ Чем вся на свете мировая скорбь» (поэт Евгений Хорват);

Главный материал номера: безусловно «Кремулятор» Саши Филипенко. «Какой вообще во всех этих бойнях смысл, если проходит сто лет, и никто даже не вспоминает ни когда, ни из-за чего война началась? Для чего, например, солдаты отдавали свои жизни, если на территории Советского Союза нет ни одного памятника погибшим в Великой войне?!».

В журнале представлены рубрики как вполне традиционные, так и меняющиеся от номера к номеру – эта динамичность вполне симпатична и оправдана содержанием.

Февральский номер публикует список лауреатов премии «Знамени» за 2021 год; всегда приятно среди награждённых видеть знакомые и предугаданные фамилии.

Мощный блок «Прозы» представлен бесспорно значимыми произведениями:

– отрывком из романа «Кремулятор» Саши Филипенко: «…когда только по подозрению в работе на Польшу к расстрелу были приговорены более ста тысяч человек (если быть точным – 111 091 гражданин). Действительный штат польской разведки не насчитывает и двухсот агентов по всему миру, но что уж тут поделаешь, ты же знаешь, милая, наши старательные органы уничтожают впрок и наверняка»;

– повестью «Бархатцы» Бориса Лейбова: «Он ел и изо всех сил пытался не думать о родителях, чем, видимо, поражал Сытина. Влажные глаза хирурга ширились от ужаса. Молодой человек, сидевший против него, ел, не отрывая взгляда от тарелки Сытина. Так пьют пьяницы с мыслью о следующей бутылке»;

– а также рассказом «Обстоятельства времени» Павла Палажченко: «Я уже свободен – от карьеры, от прошлого, даже от будущего. Это понимаешь не сразу, но когда начинаешь понимать – возникает сначала смутное ощущение неприкаянности, а потом привыкаешь, начинается другая жизнь, идешь по улице в быстро сгущающихся сумерках, прохожие попадаются редко, зажигаются окна в квартирах незнакомых людей…»;

– рассказом «Жизнь Найденова» Вардвана Варжапетяна: «Если бы кто-нибудь потрудился составить словарь языка Найденова, подобно «Словарю языка А.С. Пушкина» в четырех томах, у того грамотея это занятие много времени бы не заняло – день-два, не больше. Хотя, конечно, некоторые слова наружу и тогда бы из Найденова не высунулись, – очень редко он их употреблял, для этого его сильно надо было обидеть»;

– рассказом «Сорок седьмой, кольцо» Лидии Шейниной: «Люди в салоне начали дергать окна и возмущаться, что не закрываются, и заливает, но я был спокоен – еще утром я заклинил их кусочками принесенной с собою пробки и бумагой. Пункт 13.4 должностной инструкции – подготовить салон. Окна должны быть открыты, чтобы было куда просовывать весла. Мы плыли сквозь потоки воды. Гребцы шевелили веслами в непроглядной пелене за окнами. Мускулы надувались под рубашками. Я стоял на носу и указывал аргонавтам путь. Мы везли в Элладу золотое руно»;

– и в рубрике «Карт-бланш» тремя рассказами Анки Хашин, а именно: «Глас совести», «По женской части» и «Птицей лететь»:

– Тепло».

И прежде, чем перейдём к поэтической рубрике, подытожим слово о прозе номера. Вся проза тут хороша, но «Кремулятора» и «Бархатцы» стоит читать пусть и не для просвещённости, но хотя бы любопытства ради. И дело тут не в самих темах (судьба начальника первого крематория или судьба юнкеров) вроде бы об известных, читанных временах – советском и времени революции. Нет, тут иное. Тут работает на читателя следующее триединство: безупречный литературный язык, стилевой эталон и неординарность темы.

Стихи – как дожди и туманы – нам безвозмездно дарованы Александром Кушнером:

Как между Харибдой и Сциллой идёшь,

Алексеем Пуриным:

Только Бог неведомый один,

Мариной Курсановой:

они из польского города, а мы оккупанты...

– и ещё из её же:

с потоком улиц и потоком тесноты.

Михаилом Куимовым – дебютантом «Знамени»:

Ки-Ра!

И ещё из его:

В настоящем времени.

И ещё дадим слово дебютанту (карт-бланш в действии!):

и больше никем

Рубрика «Архив» зачастую сравнима с детективом: раскрывается укрытое прежде.

На этот раз Владимир Орлов восстанавливает подборку стихов «Из машинописных сборников 1980 года» поэта-эмигранта Евгения Хорвата, подавшего на выезд из страны в год вступления войск в Афганистан, ушедшего из жизни молодым и по собственной воле. И тут главное невероятно трудно выбрать, главным кажется всё:

а всего лишь родную звезду…

Тут автору всего девятнадцать и вот его словомыслие:

И хочется спать китаянку.

То и дело в строках мелькает газовая колонка, верёвка… а нам предложено следовать путём отступника.

Во мраке не ведая брода.

И в окончание пути:

раз я плохо на Божьем холсте выхожу.

Рубрика «Общество» раскрывает взгляд философа и культуролога Константина Фрумкина на вопросы, изложенные в 6 мини-эссе: «О неформальной власти», «Чрезвычайно ли чрезвычайное положение», «Психология вместо прав», «Уровни глубины», «Отталкиваясь от закона», «Бессилие конституции». Выдержка из первого: «Из всех неформальных отношений самое ужасное и важное – неформальная власть. Неформальная власть – это когда мэр города вызывает начальника полиции, а то и видного бандита и говорит: вот этого неуживчивого горожанина надо бы наказать – и подмигивает по-свойски». Тут читателю представляется возможность не просто внимать, а ещё и поспорить, выстроить свою версию. Но для этого нужно вникнуть и разобрать логику автора эссе.

Рубрика «Нестоличная Россия» задаёт вопрос в тему «Читай, город?» и составляет книжную географию от Архангельска до Хабаровска. Дайджесты о «Жизни книжных магазинов в российских регионах» представлены по 12 городам: Архангельск (Михаил Попов), Брянск (Дмитрий Лагутин), Великий Новгород (Николай Подосокорский), Владивосток (Василий Авченко), Воронеж (Василий Нацентов), Калининград (Борис Пономарев), Козельск/Калуга (Максим Васюнов), Курган (Елена Бердникова), Ростов-на-Дону (Дарья Зверева), Рязань (Елена Сафронова), Сочи/Краснодар (Светлана Шишкова-Шипунова), Хабаровск (Виктор Степанцов).

«…и тем не менее книжные магазины продолжают жить. Но как они выживают в российских регионах? И самое главное, что же в них можно купить? Об этом редакция «Знамени» решила спросить прозаиков, поэтов, критиков и журналистов из разных городов нашей страны…».

Ищите в номере свой город и его книжные, а мы приведём ответный репорт литературного критика Елены Сафроновой из Рязани: «В середине 2010-х я полтора года работала консультантом в магазине рязанской сети «Книжный Барс» на Московском. Он открылся первым, в 2003 году, потом к нему прибавились еще несколько точек по Рязани. Тогда же я написала журналистский обзор, начав его с фразы композитора Антона Рубинштейна: «Я сужу о городе по количеству имеющихся в нем книжных магазинов». В 2015 году в 600 тысячной Рязани насчитывалось 18 книготорговых точек. Большинство из них принадлежало к сетям – к «Книжному Барсу» или к глобальному «Читай-городу». На тот момент только 3–4 книжных магазинчика были «самостоятельными». Владелица одного из них сказала, что торговля книгами в нашей стране – хобби, а не бизнес. Вскоре магазин ее закрылся. Вторая книжная лавка располагалась в здании рынка и «погибла» еще до прихода коронавируса: произошел локальный пожар, пострадало несколько бутиков, восстановились все, кроме книжного. Кажется, сейчас, кроме сетей, остались два частных книжных. В общем, Рубинштейна Рязань не впечатлила бы…».

По названию рубрики «Непрошедшее» ни за что не догадаться, о чём пойдёт речь, могут быть варианты. Но литератор (и дебютант «Знамени») Геннадий Евграфов в эссе «Цена свободы» даёт воспоминания о литпроцессе 80-90-х, о цензуре и свободе книгопечатания. Персоналии в его воспоминаниях: Вениамин Каверин, Давид Самойлов, Булат Окуджава… Речь идёт о создании на волне перестройки альманаха «Весть» и планах публикации прежде неразрешённых авторов.

«P.S. Совсем недавно в одном из центральных магазинов Москвы, страдающих от нераскупленной первоклассной литературы, за которую в те времена, о которых я рассказываю, на черном рынке платили большие деньги, – увидел случайно кем-то сданный экземпляр «Вести» из того, еще датского тиража. Спросил скучавшую продавщицу – сколько стоит.

– Двести рублей, – небрежно ответила она. Цена свободы?».

«Пристальное прочтение» – напротив, одна из понятных и традиционных рубрик. Марк Амусин представляет мнение в статье «Арканар / Вестерос: трудно быть человеком», сопоставляя фантастические миры Стругацких и Джоржа Мартина. Любители фантастики, сюда, сюда! Здесь подробно разбираются различия и сходства двух писательских приёмов.

«А теперь вернемся к началу – к самым общим, мировоззренческим горизонтам этих столь непохожих миров. Задумывая эту статью, я поначалу думал озаглавить ее «Если бы прогрессоры пришли в Вестерос» – чтобы лишний раз подчеркнуть контрастность авторских установок, совместить которые можно лишь в рамках мысленного эксперимента. А потом сообразил: дело обстоит не совсем так. Многотысячелетняя повторяемость, монолитность этой жизни как раз по ходу сюжетного движения «Песни…» начинает покрываться трещинами. В воображаемой реальности Джорджа Мартина неожиданно объявляются свои «прогрессоры»!».

В рубрике «Эссе» заявлено такое любопытное исследование, что сюда хочется нос сунуть немедля, в нарушение обыкновенной последовательности. В названии работы Ирины Машинской, на первый взгляд, допущена ошибка. Но тут же понимаешь, это намеренное допущение и речь в работе «Ахматаева, трагическая русская поэтесса» пойдёт сразу о двух русских поэтессах: Ахматовой и Цветаевой, «О размывании облика и голоса в переводах».

«Если набоковские шуточки по поводу Анны Карамазофф и анонимные по поводу Толстоевского намекают на индивидуальную неосведомленность читателя и тотальную мифологизацию на Западе двух самых известных русских писателей, причины сдваивания и наложения образов и голосов Ахматовой и Цветаевой в англоязычной читательской аудитории намного сложнее, хотя бы потому, что знающих эти имена во много раз меньше и это как раз именно те, кто составляет подавляющее большинство читателей поэзии на Западе: сами поэты».

Автор эссе исследует причины слияния поэтических женских голосов из «великой четвёрки» для англоязычного мира; что этому стало причиной? И здесь разбирается подноготная: ремесло, тон, словарь, ритм, метр, синтаксис, развитие и даже… эхо.

И что же в финале?

«Перевод теряет для меня смысл, когда не слышен неповторимый голос, и особенно когда две поэтические личности сходятся в неинтересную одну».

Следом за словом о двух поэтессах из «четвёрки» нам дана возможность в рубрике «Сюжет судьбы» вспомнить о Борисе Пастернаке и его неизвестном автографе. Обозреватель творчества поэта и создатель его электронного архива – Рахель Лихт знакомит читателя с исследованием «Как с полки, жизнь мою достала и пыль обдула…». Неизвестный автограф через 60 лет после смерти автора? Любопытно.

«В один из обычных дней, не предвещавших ничего особенного, мой израильский приятель прислал мне на опознание отсканированную им дарственную надпись, сделанную на книге. Я с удивлением рассматривала знакомый, летящий почерк Бориса Пастернака, но при этом совершенно незнакомый мне текст».

Уже любопытно. А ещё любопытнее, причем тут «опьянение от картошки» (это часть дарственной надписи на книге). Для разгадки важен год написания дарственной надписи, год дарения. Настоящее исследование – поистине детективная история.

«Семья Пастернаков жила впроголодь. Месячного жалования Жозефины едва хватало на покупку фунта масла на рынке. Редкие альманахи со стихами Бориса Пастернака оплачивались с большим опозданием».

Как всё это отдалено и одновременно приближено к нам. Вчитаемся.

В традиционной рубрике «Переучёт» речь пойдёт о литературной критике в периодике осени 2021 года. И здесь можно узнать «О пожизненном поэтическом сопромате» Бориса Кутенкова, где персоналиями выступают Марина Кудимова, Евгения Риц, Мария Ватутина, Евгений Абдуллаев, Юлия Подлубнова.

Рубрика «Наблюдатель» продуманно разделена на три подрубрики: «Рецензии», «Выставка» и «Скоропись».

«Рецензии» дают взгляд 9 литераторов, отрецензировавших книжные новинки издательств АСТ (РЕШ), СТИХИ, НЛО, СТЕКЛОГРАФ, Рипол-Классик, Формаслов, ЭКСМО, Русский Гулливер и Общество друзей Радищевского музея – Саратов.

Работы всех, к сожалению, не приведёшь в узких рамках обзора. Читателю стоит самостоятельно полюбопытствовать, «полистать» критику и сделать выбор: за какой книжецей охотиться.

Для затравки с удовольствием обратимся и выделим критический обзор «Как он любил говорить со мной. Как я любила его слушать» Татьяны Веретеновой по работе Натальи Громовой «Потусторонний друг» о философе Льве Шестове, о его переписке с молодой поэтессой.

«При чтении личной переписки всегда неловко: адресат слишком конкретен, и чувствуешь этическую недопустимость такого подглядывания. (Да, письма надо лучше прятать или сразу жечь.) Но время идет, люди прошлого превращаются в символы эпох. Главное в этих письмах – богатство мысли, стиль мышления рубежа XIX–XX веков».

Татьяна Веретенова схематично передаёт содержание книги Громовой, увлечённо раскрывает её структуру и некоторые биографические факты судьбы философа, настолько увлечённо, что это её чувство передаётся читателю. В финале рецензии указывается на несомненность глубины проделанной архивной работы автором книги. Добыто новенькое на-гора – для тебя, читатель!

И ещё на одном критическом обзоре позволим себе остановиться, а именно: Кирилла Ямщикова по книге Владимира Гандельсмана «Фрагменты романа / Король Лир / Миф (изд-во СТКЛОГРАФ, Москва, 2021).

Рецензия «Домой, домой, покуда не замёрз» говорит нам:

«Лавируя между мифологическим и действительным, Гандельсман позволяет читателю не делать выводов и попросту брести следом, повторять забытые движения, дабы – по Бруно Шульцу – заново выучиться чуду дыхания, чуду взгляда. И проговоренные десятки раз эпизоды универсального детства, и вросшие в плоть культуры сюжеты оборачиваются великим приключением, цепью подвигов, возрождением радости, увековечиванием dolce stile nuovo в рамках сиюминутно преломляющегося «сейчас»».

Подрубрика «Выставка» представлена любезным экскурсом Ильдара Галеева «Варяги в Австралии». Не посетившим выставку «Вячеслав Пакулин. В поисках стиля эпохи. Государственный Русский музей, 9 декабря 2021 – 7 марта 2022» остаётся довольствоваться чужим обзором и личным самоутешением: «ну вот в следующий раз». Почему сейчас важно поговорить о поисках стиля эпохи? Да потому что живём во времена прецедентов и эпоху турбулентности.

Да и хотя бы вот почему: «Чем внимательнее вглядываешься в корни ленинградской школы, тем сильнее ощущение того, что эта школа создавалась не ленинградцами, а варягами. Судите сами: Самохвалов – из Бежецка, Пахомов – из деревни Варламово, Васнецов и Чарушин – из Вятки, Курдов – из Перми и так далее. Пакулин – не исключение, выходец из Рыбинска. Генетический код питерской изобразительной культуры определен «пришлыми», это такая наша художественная Австралия, куда бежали все, кому на Руси жить было тяжко, – хулиганы, вольнодумцы, от Иркутска до Витебска».

Признаюсь, подрубрика «Скоропись» Ольги Балла одна из самых-самых любимых, потому как взгляд тут даётся премного любопытный и, как правило, на книги, что ты мог и пропустить в текущем многообразии. Тут-то и стоит обратиться к компетентному мнению. Ольга Балла завсегда выбирает самое вкусненькое из рациона книжных новинок.

Интересна прежде всего книга Сергея Белякова «Парижские мальчики в сталинской Москве: документальный роман» – как новинка, как ещё один разговор об окружении Цветаевой, как лонг-листер премии Большая книга-2022.

«Есть все основания говорить о принадлежности героев Белякова к одному и тому же не психологическому (тут они как раз были довольно различны), но биографическому типу – не очень распространенному, но для того исторического периода, на который пришлась их юность, как раз характерному».

И далее рецензент отслеживает «типологическое» в судьбах двух героев-друзей – не самых незаметных личностей на литературном горизонте, исследует достоинства и недочёты повествования, даёт оценку стилю автора книги, глубине и манере изложения, воспроизведения атмосферы.

«Гораздо больше у него подробностей окружавшей «парижских мальчиков» предметной и событийной среды: какие праздники отмечали тогда в СССР, какие газеты и книги читали, каким спортом занимались, какие были статьи в Уголовном кодексе, какой ходил по Москве транспорт и как выглядел (только что появившиеся пригородные электрички – вишневые с серым верхом), какие танцевали танцы, каковы были характерные словечки, как вообще звучала Москва на рубеже 1930–1940-х…».

Не менее интересны и следующие две разбираемые в «Скорописи» книги: «Ариадна Эфрон. Вторая жизнь Марины Цветаевой: Письма к Анне Саакянц 1961–1975 гг.» и Ольга Медведкова «Ф.И.О. Три тетради».

Ольга Балла объединяет три разбираемые книги по следующему признаку: «принадлежность к одному тематическому кругу: к теме ситуации частного человека в большом историческом времени», но при том выделяет книгу Медведковой (на что стоит обратить внимание):

«Отважусь сказать: при всех своих типологических сходствах с другими заметными произведениями последних лет «Ф.И.О.» Медведковой – текст штучный, точных аналогов которому, по крайней мере в русской словесности, я сейчас не вижу».

И под занавес обзора номера: наблюдать за творчеством авторов, рецензентов, обозревателей, критиков – работа из простых, затрачивающая силы умственные и духовные. Но отдача от соприкосновения с интеллектуальным богатством невероятно мощнее. Помните про карт-бланш? У вас полная свобода действий. Воспользуйтесь и будете на редкость задарены.

ЧИТАТЬ ЖУРНАЛ

Pechorin.net приглашает редакции обозреваемых журналов и героев обзоров (авторов стихов, прозы, публицистики) к дискуссии. Если вы хотите поблагодарить критиков, вступить в спор или иным способом прокомментировать обзор, присылайте свои письма нам на почту: info@pechorin.net, и мы дополним обзоры.

Хотите стать автором обзоров проекта «Русский академический журнал»? Предложите проекту сотрудничество, прислав биографию и ссылки на свои статьи на почту: info@pechorin.net.

876