«Дружба народов» № 10, 2021

«И зимний свет шипованный — менять на летний свет»

(о журнале «Дружба народов» № 10, 2021)

География номера: Осетия, Чечня, Украина, Армения, Якутия, Казахстан.

Мысль номера: кинематограф придумал дьявол (А. Доля).

Фраза номера: «... в то время, когда вы не слышали обо мне, я и сам о себе не слышал...» (Равиль Бухараев).

Главный материал номера: «Запах хлеба и смерти» (Каринэ Ходикян).

В название обзора взята строка из текста поэта А. Кабанова.

А соперничество или противопоставление двух способов речи заявлено уже в первой рубрике выпуска: «Проза и Поэзия». Заметьте, именно так, не наоборот. Представим, как было бы здорово, если бы однажды поэзия пересилила прозу, и главным материалом номера стало стихотворение.

Очень близко к тому подошёл Александр Кабанов, но всё же нет, нет, ещё нет... Поэзия по-прежнему гордо держится особняком, а проза уверенно выходит в авангард. В стихотворной подборке Кабанов уверяет, что пишет ерунду, желает увековечить своё имя в названии городской улицы. Но позвольте не поверить – не о ерунде тут речь. Из-за намеренного позёрства и ёрничества, не лишённых кокетства, а скорее даже, из-под спрятанной за ними мучительной скромности или предательской нежности, пробивается боль вселенского масштаба – что и присуще настоящему Поэту.

Как будто подслушав поэта, тему высшего присутствия подхватывает, а на самом деле продвигает свое, императивное, прозаик Артур Доля в романе «Первый. Второй»: «Забавное предложение, если учитывать, что кинематограф придумал дьявол, притворившись братьями Люмьер; во всяком случае, я так считаю. И хотя не хожу к причастию, при виде золотых маковок церквей не осеняю лба крестом, но бесовские дела меня, как мирного обывателя, раздражают. Бог есть».

Авторская теория о происхождении кинематографа весьма любопытна, тем более что и молва приписывает священникам: книга – благо, кино и театр – хула. Писателя ещё похоронят в церковной ограде, актёра вряд ли.

А. Доля даёт несколько зарисовок, сцен, глав романа. Но череда описаний, диалогов, монологов, приправлена аффирмациями с психологическим посылом не только от самого себя к себе, но и к читателю: «Слишком много ты знаешь про себя, следовательно, и про всех остальных. Всему ты отец, включая себя самого, в каждом видишь ребенка. Все-таки приятно иногда быть непонятым людьми.» Собственно, за их появлением – «неожиданных смыслов» – интереснее всего следить в текстах автора. И цитировать.

На следующих страницах журнала поэзия вновь пытается отобрать пальму первенства у прозы. И снова попытки небезуспешны. Представленные поэты, кажется, много больше понимают о мире, почти всё. «Так много жизни кругом, что даже не успеваешь любить всерьёз. Где случается счастье, там должен быть страх», – утверждает Дмитрий Артис. В унисон звучит высокое слово Георгия Кубатьяна: «Канувшие в Лете шесть десятилетий – потогонный кросс»/ «Прах, и прах, и прах. Маленький посёлок, подполы в засолах, куры на дворах». «Глаз не колют пепел, кровь и сажа. Ни тебе картин людского горя, ни гееннских врат. Всё минуло».

Поэтическое братство, на первый, беглый взгляд, крепче прозаического. Поэты, не чинясь, передают друг другу эстафету. Григорий Марк несёт миру весть: «Последнее время замедлил Дающий всему становиться. А в небе три ангела русских созвучий, крылами шурша, патрулируют тучи.». А Равиль Бухараев призывает: «Никакого не нужно названья для жизни и смерти: почтим равновесье в судьбе» и одновременно указывает на главное для него – гармонию: «Ведь, кроме искуса причастья к чужой судьбе своей судьбой, сейчас не знаю выше счастья, чем быть в ладу с самим собой...». В рубрике «Золотые страницы» о Бухараеве и его супруге проникновенно говорит Наталья Харлампьева в воспоминаниях «Тюркский брат мой»: «Эта пара была настолько искренна и гостеприимна, что все то, чего они касались, казалось необыкновенным, исключительным и предназначенным именно тебе». У Равиля Бухараева было много встреч с видными русскими литераторами, много осталось мнений о нём. Но, кажется, лучше всего он сказал о себе сам: «В то время, когда вы не слышали обо мне, я и сам о себе не слышал...».

Предположим, победа прозы на этот раз обеспечена за счет объёма, по совокупности, потому что в номере не так много удельного веса поэзии. А представленные стихи настолько хороши, что их резко недостаёт. Но недостающие стихотворные эмоции восполняют-таки прозаические полотна.

В нынешней литературной повестке довольно долго муссируется вопрос актуальности рассказа. А спорить тут не о чем. Читатель по-прежнему преданно увлечён чтением малой формы – рассказом.

Подборка работ автора из Осетии – Тамерлана Тадтаева (рассказы и повесть) с привычным всякому бывшему школьнику названием «Как я провёл лето» заставит читателя некоторое время буквально постоять на голове. Отчего? Да оттого, что Тамерлановы истории эксцентричны и экспрессивны. В образах героев зеркально отражены черты национального характера: здесь и на ржавой тачке могут вывезти раненого бойца из-под шквального огня, а могут отстать от похоронной процессии, думая, что мост под ней вот-вот рухнет – пусть все гибнут, я один спасусь. И персонажи повести не уступают в колорите харизм, своеобразности мышления, а главный герой – шестиклассник Тамик – пишет такое сочинение о своём лете, какое он никогда не сможет показать учительнице Заре Захаровне. Взросление мальчика проходит в обстановке, где каждым летним днём обыденно и буднично происходят драки, ранения, убийства, унижения – как выжить ему среди занятых собой взрослых?

Рассказы Аси Умаровой, барражирующей между Калмыкией и Чечней, не впервые появляются в «ДН». Для читателя они как бы пролонгируют истории о национальных характерах Кавказа и устанавливают валентные связи с другими хроникёрами региона. Интересная особенность этих земель: насыщенность людьми с богатой фантазией, любителями притчей, тостов, старинных легенд и сказаний, предпочитающими говорить на материнском языке, вне зависимости от мест проживания. Персонаж рассказа Умаровой пытается понять местных жителей через их обычаи и язык танца, а читателю предстоит понять самих персонажей по их поступкам. Вот одна женщина поджигает дом, чтобы муж и дом никому кроме неё не достались. А двоих поссорившихся гостей хозяева оставляют на втором этаже недостроенного здания, прячут лестницу до тех пор, пока те двое не помирятся. Лестница, правда, неожиданно сгорает в пожаре. Там пекут и раздают соседям три лепешки, чтобы отпугнуть от себя горе. Там закапывают семейное золото на огороде, чтобы потом искать клад – но больше так и не находят его. Там не верят, что человек мёртв, пока не увидят его могилу.

О смерти, казалось бы, говорит нам и рассказ «Запах хлеба и смерти» Каринэ Ходикян в великолепном переводе Татьяны Мартиросян, но только ли о ней и вообще о ней ли? Рассказ ошеломляет с первого абзаца: фактами, смыслами, языком. Едва вступив в текст, понимаешь: это высокая литература; здесь разложена без карт необыкновенно трагедийная история. Мальчик пяти лет впервые прочувствует отверженность: сверстники из его рук – словно из рук палача – не берут пищу. Брезгают. В двенадцать его настигнет дилемма, кажется, летального свойства: отказаться от занятия династии или навсегда себя тем наследственным делом повязать, как узами, то есть – сгубить себя? Победят ли могильный прелый запах, ароматы грудного молока, свежеиспеченного хлеба, дух мокрых пелёнок? Станет ли жизнь над смертью в доме потомственного могильщика? Мука и тесто забьют увядшие цветы?

От запахов перейдём к краскам.

Может ли быть яркой, сочно-подсвеченной, колоритно наполненной тундра? Именно такой удаётся показать тундру Александру Якутскому в рассказе «Панты». Вступление навевает в памяти картины Рокуэлла Кента: «Дорога к Асгору» и «Зима. Остров Монеган». Но на тундровых просторах появляются скарабеи: люди и псы, разворачивается совсем другая история, нежели на полотнах американского художника и писателя. Здесь трудятся «работники лотка и молотка», здесь устраивают геологический холодильник. Здесь ездят на охоту, добывают панты с рогов оленей. Но видимое геологическое братство и благость мужской компании вмиг разваливаются, как по законам детектива. Одна беспокойная ночь приносит событие, которым наказан «сильный» или желавший таковым казаться, а «слабые» и не думают ему сочувствовать. Свои законы у скарабеев. «А бурундук – птичка» у них.

Осторожнее! Далее вступает Елена Ермолович и её «Два рассказа» («Кот» и «Трусость»), которые заставят читателя резко перескочить из прекрасной или не всегда прекрасной реальности в мир полуреальности, жутковатого нуара, окровавленных спиц, туфель без каблуков и водителей-стриптизёров. Персонажи Ермолович эгоцентричны, играют во вседозволенность, существуют на грани фола, ненавидят обыденщину и... упускают жизнь. Зато в них напрочь отсутствует скучность. «Самоубийственное расстояние разделяет их – ее и жизнь», – хочется так сказать, но это говорит уже другой автор о своих героях.

Янина Ахх в поэме «Молочные реки» из цикла «Недоаморы» знакомит нас с мокрым человеком, отменившим боль. Этот человек, вдумчиво смотрящий в никуда и хватающий нано-руками атомы воздуха, сумел объяснить женщине, ожидающей оргазмические роды, страдающей из-за потери своего студенческого живота, закапывающей плаценту в огороде, рисующей мандалы и орущей песни в ванной, объяснить, что теперь она называется самым распространённым в земном лексиконе, статусным словом «мама». Кто кого обучит жизни?

Вы умеете считать до четырёх? Это не больно: один, два, три, четыре. Юлия Ефременкова в лапидарной подборке с обманчивым названием «Всё не то», в количестве всего четырёх зарисовок сумеет завербовать вас из праздно любопытствующего в верного поклонника её писательского таланта. Итак: «Голая», «Пасха в Савоне», «Мавры в Кальяри», «Предвестники эпидемии». Главное, что нужно знать об этом авторе: она проведёт вас фарватером своих повествований со слишком здоровыми глазами, и вы так и не узнаете, было это или не было. Правду прочли или небыль? Будете мучиться. Не сможете заснуть. Пока снова не вернётесь к подборке «Всё не то», пока не досчитаете до четырёх. Четыре, три, два, один. Это не больно.

Едва мы завершили просмотр основного материала рубрики Проза и Поэзия, как перед нами раскрылись ещё шесть рубрик: «Дружба на вырост», «Архив», «Культурный слой», «Подробное чтение», «Литературный барометр» и «Правила игры». Ни одной пропустить нельзя: начинается самое интересное.

Александр Селин подборкой «Зелёный клин» открывает рубрику «Дружба на вырост». Растёт мальчик, которому взрослые говорят: всё из-за тебя. Рядом умирают, убивают, сажают в тюрьму, а он только и слышит: всё из-за тебя. Растёт мальчик. Дружит с соседскими пацанами, и страшная дружба та ему на вырост.

Не спишите перелистывать страницы при виде рубрики «Архив». Здесь самое тайное, сургучное, подмётное. В «Письмах боли» Мелитон Казиты передаёт историю публикации романа, ставшего классикой осетинской литературы. Речь о романе Михала Булкаты «Седьмой поход Сослана Нарты». Автор романа безапелляционен в письме к другу: «Раз они заставили меня взяться за меч, то либо я кого-то зарублю, либо всажу его себе в сердце. По-другому никак». Но дело не только в злом редакторском умысле. Препятствием становились и внешние условия: пока разглагольствовали о музах, на улицах Цхинвали проходили политические акции.

Важность архивных доказательств подтверждает и Анатолий Цирульников в рубрике «Культурный слой». В работе «Из тайных архивов русской школы» поднимается вопрос ненужности министров просвещения, выясняются их статусы, правила назначения на должность, законы сменяемости – факты, интриги, расследования. А доносы? И доносы упоминаются. Только не всякий министр их принимал к рассмотрению, были и такие, что рвали, не читая.

Чем порадует рубрика «Подробное чтение»? В статье «Каждый читает свой литпроцесс» критик Елена Сафронова предлагает нашему вниманию размышления о двух других критиках – «авторитетных фигурах текущей литературы»: Александре Чанцеве и Ольге Балла. Разговор идёт о поиске «объединяющей цельности». Уже сам поднятый вопрос вызывает любопытство: чем вызван интерес? И автор статьи даёт любителям подробного чтения подробный же ответ. Какой? Возможно, он находится в сочетании энциклопедичности, культурологии и культуртрегерства, причём у всех троих критиков. Но будет лучше, если вы отыщите свой ответ и просчитаете свой литпроцесс.

Как актуальный журнальный выпуск может остаться без «Литературного барометра», точного прибора, указывающего нынешние литературные погоды? Как известно, слушать чужие сны – дело скучное. Но Евгений Абдуллаев пересказывает нам «Четвёртый сон Агафьи Тихоновны», затосковавшей. И что же ей снится? А снится белая фата, твёрдая рука жениха, венчальный благовест. Может всё-таки наденет ей обручальное кольцо Сергей Шаргунов и поведёт под венец, под своды Ассоциации писателей и издателей. Пустые грёзы или оптимистичные видения? Массовка ждёт. Встречает новобрачных возле церкви. Только состоится ли брачный союз литературы и государства? И кому он нужен больше? И нужен ли? Кажется, барометр показывает на дождь или снова врёт.

От изменчивости погоды и привирания «высокоточных» приборов помогает соблюдение «Правил игры». В данной рубрике Борис Минаев со статьёй, заключающей номер, «Поверх всего». В названии прослеживается созвучие с пастернаковским сборником, потому что нынешняя жизнь строит нам много барьеров. Барьеры между странами, между городами, между народами, между дружбой народов. Но есть такие вещи, как воздух, память, литература – в них навсегда сосредоточены крупицы неподдельного, непреодолимого, неистребимого. Ни война, ни чума, ни время не властны над эмоциями потрясений. Об этом высказывание Бориса Минаева, оно не о правилах, но и о них тоже. Одно из правил – ничто никуда не девается. «Это вообще обо всем – ничто никуда не девается, не проходит. То, что настоящее: свобода и любовь, память и гармония, – оно всегда будет с нами.».

Наше наблюдение над прозой и поэзией в текущем номере не наградило нас картиной однозначной победы одного над другим. Да и возможно ли их уравнивать, как и сопоставлять? Но интересно ведь сопоставить. Просто интересно, знаете ли.

ЧИТАТЬ ЖУРНАЛ

Pechorin.net приглашает редакции обозреваемых журналов и героев обзоров (авторов стихов, прозы, публицистики) к дискуссии. Если вы хотите поблагодарить критиков, вступить в спор или иным способом прокомментировать обзор, присылайте свои письма нам на почту: info@pechorin.net, и мы дополним обзоры.

Хотите стать автором обзоров проекта «Русский академический журнал»? Предложите проекту сотрудничество, прислав биографию и ссылки на свои статьи на почту: info@pechorin.net.

1185