«Звезда» № 8, 2021

Морская фигура – замри!

(о журнале «Звезда» № 8, 2021)

Что такое стихия? Самый очевидный (философский) ответ, приходящий в голову, – первооснова мира. Если в узком смысле стихией принято называть масштабное природное явление, то в широком – это вообще любая деятельность, отличающаяся напором и силой. Под стихией мы понимаем и общественные явления, и окружающую среду в целом. О видах стихий в нашей современной жизни и о способах взаимодействия с ними – в августовском выпуске «Звезды», где главным текстом становится повесть Ксении Полозовой «Водолаз Коновалов и его космос».

Восьмой номер старейшего петербургского журнала открывается поэзией Елены Елагиной. Природный мир здесь представлен читателю именно как стихийный, отдалившийся от человеческих проблем. Своя независимая жизнь, внимательно фиксируемая автором, протекает (простите за каламбур) и у дождя, и у растений. Но важнее, конечно, что равнодушной мощной стихией в стихах Елагиной становится не только природное, но и божественное. Бог жесток в своем молчании, и осознание этого рождает в лирическом герое не чувство гнева или бессилия, но жалость к обреченному человечеству и стремление вершить собственную судьбу самостоятельно.

Повесть Ксении Полозовой «Водолаз Коновалов и его космос», пожалуй, самый важный текст номера. Это история, в которой бытовые проблемы тесно переплетены как с экзистенциальными, так и инфернальными вызовами. Социальная мелодрама перерастает в мистический триллер.

Космосом для неудавшегося водолаза Юрия Алексеевича (не Гагарина, но Коновалова) является море. Стихия эта в повести максимально очеловечивается. Море само по себе становится завлекающей сиреной или русалкой, которая заманивает обещаниями и сладкоголосо исполняет нежные песни. В результате герой оказывается в ловушке – в пучине отношений с самой пучиной.

Несмотря на то, что автор использует в тексте расхожие приемы игры с читателем (например, сны или дневниковые записи), т.е. обманывает его, как море своих пловцов, повесть остаётся для читателя интригующей до последней страницы. И не в последнюю очередь именно благодаря образу моря, будто вышедшему из старых легенд и мифов и помещенному в современный урбанистический контекст.

В повести Полозовой так называемых стихий, т.е. сильных чувств и спусковых механизмов для персонажей, гораздо больше, нежели одно море. И прежде всего, это любовь. Возникающая между героями химия неподвластна времени и пространству, она не замечает социальных и биологических подробностей, будь то возраст или имя. Впрочем, к этой стихии подмешивается ещё одна, уже не такая свободная и радостная. Это страх одиночества, ответственности и встречи с прошлым. Увы, но время в истории Коновалова тоже работает как безжалостная стихия, поглощающая всё подряд.

Стремясь освободиться от многих стихий или победить их против собственной воли, герои повести не понимают, пожалуй, главного. «Пустота поглотила пустоту», – говорит Коновалов. И ведь по сути пустота – это тоже стихия. Стремясь очистить себя ото всех страстей и желаний, имеющих над нами силу, мы оказываемся во власти пустоты, с которой тоже нужно как-то уживаться.

Тему времени как волны, стремительно набегающей не только на настоящее, но и на песочные замки воспоминаний, продолжают стихи Аси Векслер и Валерия Трофимова. В их строках потеря вещи на день (забавная проказа чертёнка) постепенно трансформируется в потерю близких людей и самого себя. И тут уже дело не столько в злых духах, сколько в естественном ходе жизни.

К слову, время работает как стихия не только в контексте одной жизни. Эпоха – тоже стихия, мощь которой спустя несколько столетий способны понять только потомки. А если случится так, что эпоха схлестнется с человеком страстным и сильным, с человеком-стихией, то битва будет по-настоящему кровопролитной и яркой. Отчасти об этом роман Бориса Голдера «Синий цвет вечности», вторая часть которого представлена в номере «Звезды».

Этот текст о Лермонтове построен не как упорядоченная биография: местами к сюжетной линии подмешиваются воспоминания героя и его стихи. Тем не менее, автор подробно выстраивает для нас контекст и детали событий, приведших в итоге к трагической гибели. В романе Лермонтов не столько привычный современному читателю романтичный пафосный трагик или задира-дуэлянт, сколько человек мудрый, но сопровождаемый по жизни вечным внутренним ощущением одиночки. Избегание крайностей – это, пожалуй, лучшая авторская стратегия при написании текстов о гениях.

От XIX века переносимся к XX веку. Ирина Винокурова на основе переписок и дневниковых записей восстанавливает биографию Нины Берберовой – писательницы, без которой сложно представить сегодня историю русской литературной эмиграции. Берберова не только была одной из супруг Владислава Ходасевича, с которым продолжала общаться до самой его смерти, но и вела активную переписку со многими другими поэтами Серебряного века.

Борис Альтшулер и Александр Мелихов рассуждают в номере о личности и судьбе Андрея Сахарова. Статья первого автора построена на его собственной книге, приуроченной к столетию физика, и по большей части касается отношений с советской властью (той ещё стихией!). Публикация Мелихова тоже основана на книге Альтшулера, но посвящена Сахарову как гению и человеку неординарному, духовно прозревшему.

Искусство, как известно, тоже стихия. Особенно литература, увлекающая в созданный мир не только автора, но и читателя. При этом отличный писатель, как правило, всегда хороший читатель. Так и появляются разнообразные тематические и сюжетные переклички в текстах прозаиков и поэтов. Об этом – статьи Александра Зорина и Максима Д. Шраера. Первая статья знакомит аудиторию журнала со сходствами между «Мастером и Маргаритой» Михаила Булгакова и романами Джозефа Конрада. Вторая публикация посвящена представлению табуированной любви в творчестве Бунина и Набокова.

Закончить «стихийный» обзор журнала стоит возвращением к современности. Игорь Смирнов, проведя исторический экскурс по социологическим, философским и политологическим взглядам на конформизм, оставляет нас с мыслью, что современные процессы (будь то экологическое движение или цифровизация) создают новую модель общественного объединения. Но, как ни крути, от подавления социальной стихией уже никуда не деться.

«Всё, что нас не убивает, делает нас сильнее», – писал Ницше. В случае со стихией, конечно, прогноз не столь утешителен. Формально оставляя нас в живых, любая социальная, политическая или культурная стихия высасывает из нас энергию и поглощает без остатка. В такой ситуации остается придерживаться единственной стратегии: чтобы победить стихию, надо мыслить как стихия. Нужно стать стихией.

ЧИТАТЬ ЖУРНАЛ

Pechorin.net приглашает редакции обозреваемых журналов и героев обзоров (авторов стихов, прозы, публицистики) к дискуссии. Если вы хотите поблагодарить критиков, вступить в спор или иным способом прокомментировать обзор, присылайте свои письма нам на почту: info@pechorin.net, и мы дополним обзоры.

Хотите стать автором обзоров проекта «Русский академический журнал»? Предложите проекту сотрудничество, прислав биографию и ссылки на свои статьи на почту: info@pechorin.net.

780