«Север» № 7-8 (534), 2021

«Умом Россию не понять...». Таинственный Север - оплот России

(о журнале «Север» № 7-8 (534), 2021)

«Север» – академический журнал, консервативно-патриотической направленности, который издаётся в городе Петрозаводске, культурной столице Карелии. Поэтому журналу присущ особый карельский патриотизм. Однако Север на страницах одноимённого журнала предстаёт не столько в своей этнокультурной самодостаточности, сколько, напротив, в своей непосредственной причастности к России как более крупному целому. В смысловом поле журнала акцентирована не столько северная самобытность Карелии, сколько, напротив, северная природа России. Калерия в журнале выступает как оплот и средоточие России, которая осмысляется фактически как северная страна.

Одна из основных тем 7-8 выпусков журнала «Север» за нынешний год – прошлое страны, которое предстаёт в ореоле особого северного патриотизма. Так, например, в исторической повести Людмилы Бирюк «Гвардии поручик Державин» (в 7-8 выпуске опубликовано окончание повести; начало в выпусках 5-6 за 2021 год) актуализирована связь судьбы Державина с Карелией. В публикации Алексея Казакова «Уральские встречи Чехова» говорится о поездке Чехова в дальневосточную землю – на остров Сахалин, где также присутствует суровая северная природа.

С русским Севером в контексте журнала связывается особая романтика опасных путешествий и жизненных испытаний. С ними в 7-8 выпусках журнала по смыслу соотнесены гендерные проблемы и, прежде всего, проблемы женского сознания, женской доли. Женским судьбам посвящены рассказ Юлии Боднарюк «На последний франк», рассказ Юлии Караевой «Всё сложилось» и другие публикации журнала.

Основные публикации 7-8 выпусков журнала «Север» за нынешний год: Наталья Караева рассказ «Всё сложилось», Геннадий Майоров рассказ «Сосед», Александр Балтин ««Самая смертная связь...» (к 85-летию Николая Рубцова)», Людмила Бирюк историческая повесть «Гвардии Державин» (окончание), Алексей Казаков «Уральские встречи Чехова», Лариса Бойченко, Олег Целебровский «Права человека – инструкция по применению».

В смысловом поле журнала суровая северная природа связывается с крепкой государственностью. Показательно опубликованное в журнале интервью с Ларисой Бойченко, уполномоченной по правам человека в республике Карелия (Лариса Бойченко, Олег Целебровский «Права человека – инструкция по применению», рубрика «Интервью на заданную тему»). Интервью построено и организовано так, что оно ориентирует читателя не столько на проблемы прав человека, сколько на проблемы злоупотребления правами человека. По логике интервью их следует ограничить и ввести в разумное русло (в том смысле, в каком его понимают авторы публикации).

Интервью предшествует исторический экскурс в прошлое страны, где, в частности, сообщается: «В СССР о правах человека как-то мало вспоминали. Там больше акцентировались на правах государства и общества, и человек должен был в первую очередь служить обществу. Права общества явно превалировали над правами личности. Но всё-таки был в семидесятых Комитет прав человека СССР. Тогда комитет считался диссидентской организацией, и лояльные граждане страны относились к нему если не с враждебностью, то как минимум настороженно.

Но время шло, общественная парадигма менялась» (С. 231).

Далее говорится о том, как институции по правам человека поэтапно формировались на постсоветском пространстве. Ныне в каждом регионе имеется свой уполномоченный по правам человека.

Затем приводится интервью Бойченко, уполномоченной по правам человека в Карелии, из которого фактически следует, что советская практика коллективного пренебрежения правами человека имела и свой позитивный смысл. Давая интервью, Бойченко перечисляет множественные случаи, когда обращение к ней по правовым вопросам неправомерно. Во-первых, как указывает уполномоченная, права одних граждан могут противоречить правам других граждан. Сетуя на странное понимание правовых вопросов, присущее иным жалобщикам, Лариса Бойченко говорит, например, о том, что если у одних граждан есть право не носить медицинскую маску, то у других граждан есть такое же неоспоримое право не заражаться от людей, не использующих медицинских масок. Значит, маски всё-таки нужно носить, и требовать в правовом порядке их отмены странно – считает Бойченко. Во-вторых, – объясняет уполномоченная, – жалобы граждан на ущемления их прав в соответствующую инстанцию легитимны лишь тогда, когда права человека ущемлены государством, а не другим человеком или группой лиц. Из логики Бойченко неизбежно следует, что если, например, кто-либо ночью громко включает музыку и мешает соседям, жаловаться на такого гражданина уполномоченному по правам не корректно, поскольку музыку по ночам включает не государство, а частное лицо. (Попутно Бойченко возражает против попыток решать мелкие житейские вопросы в серьёзной государственной инстанции). Но и в том случае, если ущемление прав человека осуществляет какая-либо государственная структура, нужно сначала обратиться в суд, а уж если суд не поможет решить вопрос, допустимо обращаться к уполномоченной по правам человека, – объясняет Бойченко. Причём Бойченко вправе рассмотрев жалобу гражданина, принять сторону суда...

Вся логика утверждений Ларисы Бойченко неизбежно ведёт к тому, что досадное отсутствие в Советском союзе всеми уважаемых правовых институций, по крайней мере, обеспечивало такую общественную ситуацию, которая исключала своего рода политическое кликушество – обращения к уполномоченному (или уполномоченной) по правам человека не по делу и не по адресу.

По ходу интервью Бойченко упоминает, что она специализируется на правах заключённых, но и эти права часто оказываются сильно преувеличенными и даже надуманными. Попутно Бойченко упоминает, что в Карелии отбывал заключение Ходорковский и не без некоторого ехидства добавляет, что международные правовые инстанции не признали Ходорковского политическим заключённым (почему же тогда ЕСПЧ потребовал от России выплаты Ходорковскому серьёзной суммы денег – другой вопрос). Негативно упоминая Ходорковского, Лариса Бойченко фактически утверждает, что многие либеральные деятели (поборники всё тех же прав человека) – это просто фрондёры и к тому же банальные уголовники.

Упоминание Ходорковского в интервью Бойченко служит ещё и к тому, чтобы на примере бывшего главы ЮКОСа показать: в Карелии решаются проблемы общероссийского масштаба, а значит, Карелия соразмерна всей России. В данном контексте она предстаёт как суровая северная страна, однако, полностью не лишённая правовых инстанций. Жизнь в России трудна и ответственна, но не бесправна – свидетельствует публикация Бойченко и Целебровского.

Объединяясь против злоупотреблений правами человека, соавторы публикации, Целебровский и Бойченко, апеллируют к советскому историческому опыту. В текстовом корпусе журнала ему несколько парадоксально поставлен в соответствие дореволюционный опыт крепкой государственности. Так уже упоминавшаяся публикация Людмилы Бирюк «Гвардии Державин» (рубрика «Неизвестное об известном») в значительной степени посвящена роли Державина в подавлении пугачёвского бунта или, выражаясь современным языком, в принятии силовых мер против Пугачёва.

Повесть Бирюк, написанная на множественном историческом материале, содержит концептуальную новизну. Автор повести, прибегая ко множеству фактов, показывает, что Державину иногда приписывается малодушие, будто бы проявленное им в борьбе с Пугачёвым. В повести Людмилы Бирюк Державин предстаёт как честный человек, которому, однако, мешают дворцовые интриги и канцелярские хитросплетения. Иначе говоря, Бирюк склонна к аргументированной апологии Державина, которая всецело вписывается в контекст карельского патриотизма. (Как государственное лицо Державин в своё время служил в Карелии).

При безупречном языке повести, академически корректном обращении автора с фактами, при обстоятельном знании исторического материала, присущем Бирюк, в повести «Гвардии Державин» несколько не хватает художественного преображения документальной почвы. Автор повести словно балансирует между исторической хроникой и художественным произведением. Впрочем, возможно, Бирюк и не ставила перед собой собственно художественных задач.

К публикации Бирюк тематически и по смыслу примыкает публикация Алексея Казакова «Уральские встречи Чехова». Как и повесть Людмилы Бирюк, публикация Казакова помещена в рубрике «Неизвестное об известном». В соответствии с названием рубрики автор являет читателю Чехова с неожиданной стороны. Чехов, хрестоматийно известный как друг Горького, писатель, подчас сатирически изображавший дореволюционную Россию, у Казакова показан как консервативный писатель. Так, автор эссе неожиданно противопоставляет Чехова Савве Морозову, покровителю Горького и вообще видному человеку, который сочувствовал революционному движению. Казаков пишет: «В имении Морозова Чехов не загостился, они были слишком разные люди, писатель и капиталист, чтобы подолгу соприкасаться. Да и взгляды на жизнь у них различались. Известно, что Савва Морозов щедро помогал революционерам-социалистам, вызвав замечание Чехова: «... Суетится перед революцией, как бес перед заутренней». Но и фабрикант не оставался в долгу, сказав о докторе Чехове: «И умный он, и талантливый, а в политике - уездный лекарь». На что получил ответ, полный сарказма: «Богатый купец, театры строит... с революцией заигрывает..., а в аптеке нет йоду, и фельдшер-пьяница весь спирт из банок выпил и ревматизм лечит касторкой». Это было сказано после пребывания писателя в уральском имении Морозова» (С. 97).

В эссе Казакова говорится о поездке Чехова на Урал, но мимоходом упоминается и чеховский Сахалин, суровый край, который подобно Карелии и Петрозаводску связывается в смысловом поле журнала с крепкой российской государственностью.

Патриотические публикации журнала связываются с великими именами, прославившими страну, – с Державиным и Чеховым. К кругу патриотических литераторов прошлого в текстовом корпусе журнала примыкает и юбилейная публикация Александра Балтина «Самая смертная связь... (К 85-летию Николая Рубцова)». Суровому Северу как внутреннему центру публикаций журнала «Север» у Батлина соответствует полунищая, но умильная и трогательная Русь Рубцова.

В публикации Александра Балтина поэт-патриот Рубцов несколько парадоксально сравнивается с Бродским, поэтом-эмигрантом, поэтом-изгоем. Балтин пишет:

«Невозможно сближение – и в то же время – оно очевидно. Так, на противоречиях держится многое.

Таинственная тревога, разлитая в строфах Бродского, пропитана светом луны или даже – солнцем луны, приглушенным холодным.

Таинственное путешествие по временам у Рубцова согрето необыкновенной грустью, разлитой в недрах всего его поэтического свода» (С.31).

Поэтическую неприкаянность Бродского Александр Балтин несколько парадоксально связывает со скитальчеством Рубцова, с его поэтическим хождением по бесприютной Руси.

В той же рубрике «Литературоведенье» (где опубликован Балтин) помещено эссе Фаины Макаровой «Поэзия очарования» (о поэзии Натальи Лайдинен). Макарова указывает на уникальную способность Лайдинен писать просто и доступно о сложном. Загадочную простоту творений поэтессы автор публикации связывает с Севером: «главным притяжением души всегда оставалась Карелия» – пишет Макарова о поэтической личности, поэтической душе Натальи Лайдинен (С. 220). Она ретроспективно примыкает к тому ряду литературных имён, к которому в текстовом корпусе журнала относится Державин, поэт, чья судьба также была связана с Карелией.

К патриотической публицистике журнала «Север» относится и публикация Валентины Коростелевой «Я был пехотой в поле чистом...» – о судьбе Семёна Гудзенко, поэта-фронтовика (рубрика «Портрет поэта»). Цитируя проникновенную лирику Гудзенко, автор публикации пишет о суровой прозе войны, которая исходно не вяжется с обликом романтического поэта; Коростелева свидетельствует: «К примеру, кто видел фотографии тех лет Семёна Гудзенко, не мог не восхититься его стройной фигурой родовитого аристократа, которому впору было учиться на дипломата, а не рыть окопы под Москвой в самом начале войны» (С. 225).

В различных публикациях журнала «Север» говорится о героике и романтике, пробуждаемой в людях мужественных внешне дискомфортной средой обитания – будь то суровый Север или окопы под Москвой в страшную пору войны.

Тема среды обитания возникает и в публикации Елены Крюковой «Счастье родной земли...» (рубрика «Книжная полка»). Эссе Крюковой посвящено недавно вышедшим романам Жолтая Жумат-Алмашулы «Олигарх и олимп» и «Интердам». Как следует из заглавий книг, Жумат-Алмашула показывает особую среду обитания олигархов. Вникая в его прозу, Крюкова воздерживается от упрощающих крайностей, от решительного осуждения людей материально состоятельных. Елена Крюкова пишет о Жолтае Жулмат Алмашулы и о его герое – Аспане: «Автор весьма убедительно показывает: наличие на счетах человека огромных денег отнюдь не делает его хуже, хотя соблазны подстерегают богатого олигарха на каждом шагу. Деньги равны власти, нам давно известна эта социальная формула! Аспан не пушкинский Скупой рыцарь, однако его влечёт, затягивает жажда обогащения. И только мысль о родном народе, о его возрождении, о его грядущем развитии, и материальном, и духовном, быть может, удерживает Аспана от откровенно низких и даже преступных шагов (которые на самом деле часто делают люди его ранга и общественного уровня!)» (С. 237).

Крюкова на примере зарубежной, но переведённой на русский язык прозы, создаёт своего рода иноземную кальку извечных проблем нашего отечества. Русское скитальчество, досадно связанное с проблемой денег, – тема, которая заявлена не только в публицистике, но и в художественной прозе журнала.

Так, в публикации Анатолия Санжаровского «Вас приветствует солнцеликая Ялта!, крымский роман» (рубрика «Проза») под другим более современным именем выведен русский Иванушка дурачок. Персонажа Санжаровского в просторечии зовут Колёка (от имени Николай). Большая часть романа разворачивается в Ялте, куда Колёка бежит от самодурки жены. Язык персонажей слегка украинизирован и пересыпан украинскими словечками, хотя в языке повести преобладают всё-таки не они, а присущая автору самозабвенная игра со словом, которая подчас переходит в смелое словотворчество.

По своей сюжетной канве роман Санжаровского напоминает киноповесть Шукшина «Калина красная» и повесть Белова «Привычное дело». Как и у означенных классиков, у Санжаровского показан герой, который не вполне вписывается в рамки внешнего мира. У Санжаровского, как у его великих предшественников, социально неприкаянный, но внутренне прозорливый персонаж не находит себе места, мается в устойчивом социуме.

Если Белов и Шукшин романтизируют русскую деревню, то Санжаровский являет читателю иную среду обитания – романтическую Ялту, такое место на Земном шаре, где отсутствуют патриархальные устои, где человек встречается лицом к лицу со стихией – со стихией океана или стихией бытия. «Чехов назвал Ялту тёплой Сибирью» – пишет Санжаровский в одном из примечаний к роману (С. 218), связывая своё произведение о Юге с темой Севера, присущей одноимённому журналу.

Во время своего путешествия герой Санжаровского совершает многочисленные донжуанские подвиги (роман в оглавлении журнала снабжён пометой «16+»), попутно испытывает неизбежные житейские трудности и порою клянёт судьбу. Он жаждет свободного путешествия, внутреннего полёта и в то же время он досадно вынужден считаться со внешними условиями. Например, он не может снять отдельную комнату, доступна лишь комната со множеством койко-мест. Колёка разражается цветистым сарказмом:

«– Хэх... Гросс гадство... Это ж бомжаторий! Для меня могли б и поставить однушку, – вслух подумал он» (С. 186).

Настроения чудака и одиночки у Санжаровского варьируются и в русле некоего политического бурлеска:

««Ти, какая чёрная несправедливка, – сомлело думает Колёка. – У очень дорогого товарища Сталина была аж двадцать одна дача! А тут рядовому труженичку ночь перекрутить негде... Отлично!»» (С. 187).

Герой Санжаровского постоянно балагурит и ёрничает, что несколько заслоняет и замедляет действие романа. В то же время причудливые словечки Колёки, его вызывающее поведение – всё это свидетельствует о некоей не привязанной к сюжету смеховой сущности. Она ни не что не похожа. Непостижимый характер главного героя подчас как бы замещает сюжетное действие.

Колёка несколько парадоксально сочетает умение широко пожить с долей простонародного лукавства (свойство пушкинского Балды и лесковского Левши): «Без хитрости мир бесполезен» – провозглашает Колёка (С.211).

Роман-путешествие Санжаровского тематически согласуется с рассказом Юлии Боднарюк «На последний франк», опубликованный в рубрике «Литературный конкурс журнала «Север» Северная звезда». Рассказ, посвящённый теме, которую можно было бы обозначить определением «русские за рубежом» отдалённо перекликается с романом Достоевского «Игрок». У Достоевского говорится об азартных свойствах, о жажде рискованных приключений и о размахе, которые подчас обнаруживает русский человек в чопорной Европе. У Боднарюк означенные свойства русской души по-особому соотнесены с женской натурой, с женским сознанием. Героини рассказа – мать и дочь, путешествующие за границей и вопреки благоразумию не склонные мелочно трястись над каждой копейкой, хотя к этому побуждает обстановка чужбины.

Женскую тему в 7-8 выпуске журнала продолжает рассказ Натальи Караевой «Всё сложилось», опубликованный в рубрике «Проза». Рассказ посвящён непростой женской судьбе и многообразным нюансам женской психики, которые подчас очаровательно алогичны и в то же время по-своему мотивированы.

К произведениям Боднарюк и Караевой в текстовом корпусе журнала тематически примыкает рассказ Юлии Нифонтовой «Лунный коридор» (рубрика «Проза»). Рассказ ведётся от лица девочки, чьи детские фантазии причудливо переплетаются с впечатлениями, поступающими из внешнего мира. Знакомство с ним, взаимоотношения девочки с родителями – всё это описано в пленительных подробностях, воссозданных писательницей подчас на грани натурализма.

На фоне женской прозы (при всей условности и относительности этого понятия) несколько особняком стоит рассказ Геннадия Майорова «Сосед», также опубликованный в рубрике «Проза». Рассказ содержит явственные ноты ностальгии автора по Советскому Союзу и перекликается с консервативно-патриотическими публикациями журнала – например, с публикацией Ларисы Бойченко и Олега Целебровского «Права человека – инструкция по применению». (При множественности публикаций и даже порой тематической эклектике, журнал обнаруживает некую единую логику, концептуальную целостность).

Герой рассказа Майорова – бывший член КПСС, а ныне оставшийся не удел и несколько пьющий человек. Он высказывает едва ли замысловатые и едва ли новые мысли о том, что правда важнее чистогана, он жалуется на то, что сегодня великая страна почти полностью продалась Америке и люди забыли правду. Схематизм и банальность приведенных высказываний очевидны.

Не очевидно, однако, то, что в рассказе Майорова изображён человек по-своему незаурядный. Избегая поучения, пользуясь чисто литературными средствами, автор, в конечном счёте, позитивно представляет читателю героя, казалось бы, несколько опустившегося и склонного к тягостному резонёрству. Майоров поэтапно показывает, что поборник бесхитростной советской морали – на самом деле большой души человек и к его, на первый взгляд, незамысловатым мыслям не худо иногда и прислушаться.

Также в рубрике «Проза» опубликовано окончание романа Бориса Колесова «Буду вас помнить». (Начало в выпусках 5-6 за 2021 год). В романе Колесова авантюрно-сказочное начало, элементы детектива и фентези причудливо сочетаются с дидактикой. В той же рубрике «Проза» опубликованы рассказы о. Николая (Толстикова) «Державные братья», «Искупление», «Знамение». Их объединяет общий подзаголовок «Рассказы старого батюшки». Эпитет «старый», который смиренно относит к себе православный пастырь, в данном случае синонимичен эпитету «духовно опытный». Автор обнаруживает способность по-человечески понять даже отрицательных или не совсем положительных героев, что, однако, ни на йоту не уменьшает духовной принципиальности отца Николая.

На различных исторических примерах, которые простираются от древности до средневековья и от средневековья до сталинского периода, отец Николай показывает испытания людей в вере. Различные персонажи рассказов батюшки по-разному проявляют себя в годину ответственных испытаний, по-разному проявляют себя пред лицом смерти.

Проза на религиозную тему неизбежно вызывает в памяти творения Лескова, много изображавшего клерикальную среду. Однако Лесков, писатель не чуждый воздействия натурализма, нередко занимается клерикальным бытописанием, вдаётся в мелочи архиерейской жизни (как свидетельствует одноимённое произведение Лескова). За мелочами быта у Лескова угадываются, брезжат иные смыслы... Отец Николай (Толстиков) согласно выражению Михаила Бахтина, употреблённому мыслителем по иному поводу, совершает настоящий «коперников переворот» в мире Лескова. Быт у отца Николая окончательно лишается самодовлеющей роли и обретает инструментальное значение – придаёт достоверность тому духовно-нравственному выбору, который вынуждены совершать герои Толстикова, поставленные в экстремальные обстоятельства.

Однако притчеобразной ясности в произведениях отца Николая несколько препятствует фантасмагорический характер его прозы – калейдоскоп эпох, нагромождение событий и лиц и др.

При всём том, в рассказах отца Николая (Толстикова) потрясает сочетание истинной христианской бескомпромиссности с прощающим началом, также коренящемся в христианстве.

С рубрикой «Проза» в журнале соседствует рубрика «Поэзия». Её открывают стихи Александра Воронина «Волны прибрежной шепот...».

Поэт создаёт многомерную поэтическую космологию, напоминающую универсальную поэтическую космологию Бродского. Живописуя Север, Воронин вслед за Бродским в лирическом – единичном, индивидуальном – ключе воспринимает исходную множественность, изначальную огромность мира. Вслед за Бродским Воронин спорадически прибегает к намеренному несовпадению ритмического и интонационного рисунка. Пользуясь классическим метром, Александр Воронин привносит в него лёгкую интонационную неровность, подчас избирает различные взаимно несовпадающие строфические и синтаксические единицы (так называемый анжамбеман):

Здравствуй, сумрак, будь же мне другом, если
день испарился...

В данном случае граница предложения простирается далее, нежели граница строки. Вслед за Бродским Воронин изображает огромный противоречивый мир, который временами как бы не умещается в границы строки и параметры классического метра. Однако Воронин от него не отказывается, поскольку апеллирует в своей поэзии всё-таки к классическим величинам бытия.

Сила поэзии Воронина – в лирических сентенциях и лирических миниатюрах. Прибегая к малым формам лирики, поэт обнаруживает редкую эстетическую точность и окончательно освобождается от влияния Бродского.

Поэтической космологии Александра Воронина вторит Надежда Келарева в своей подборке «Песня вырвется в мир огромный...». Вторя Воронину (но не повторяя его), Келарева поэтически блуждает по лабиринтам мироздания:

Мир огромен, нелеп, цветаст.

В одном из наиболее ярких стихотворений Келаревой имя известного современного певца напрямую связывается с особой романтикой Севера. В стихотворении «Памяти Егора Летова» поэт пишет:

У Егора стихи, а повсюду таёжный лес...

Элегические ноты присутствуют в стихах Егора Перцева «Везде мои следы, мои приметы...». Перцева сопровождает муза благородной печали, его лирическая струна звучит подчас на грани безысходности:

Земля полна несбывшеюся былью.

Наряду со стихами Воронина и Перцева в рубрике «Поэзия» опубликованы стихи Анны Сосновой «Мама, напиши мне о хорошем...». Лирическая интенция Сосновой заключается в том, чтобы за внешней банальностью почувствовать тайну... Интеллектуализму в литературе Соснова противополагает лирическое простодушие и сердечную глубину.

В рубрике «Дебют в «Севере»» опубликованы стихи Ипполита Лунева «Люби поэзию, сынок...». Авторству Лунева принадлежат в частности самобытные стихи о животных, которые подходят неожиданно близко к человеческим жилищам...

Особое место занимает поэзия в структуре журнала «Север». Если проза и публицистика журнала в неизбежно разных повествовательных «ракурсах» являет патриотическую идею, то поэзия, публикуемая в журнале, эстетически аранжирует патриотическую идею. Признаки особого северного патриотизма отчётливо присутствуют в стихах Воронина, Сосновой, Келаревой. Собственно эстетический логос сопровождает поэзию Перцева, однако, связанную с представлением о России как о северной стране:

Возвращаюсь туда, где меня ожидает зима.
Возвращаюсь туда, где меня обнимает зима.
Возвращаюсь туда, где меня понимает зима.

В журнале «Север» карельский патриотизм связывается с особой романтикой и с особой эстетикой Севера. Так, например, публикации об известных русских литераторах в журнале – о Державине, о Чехове, о Рубцове и других позволяют соотнести известные писательские имена с Севером как особой средой обитания. Литературный контекст журнала способствует эстетизации представления о крепкой государственности, оно присутствует, например, в интервью Бойченко – уполномоченной по правам человека в Карелии.

С опасностями, но в то же время и романтикой Севера в журнале связываются представления о жизненном лабиринте, о непростом жизненном пути каждого человека. Принцип жизненного странствия в журнале не всегда связывается с Севером тематически буквально, однако северные смыслы, северные ассоциации несколько парадоксально присутствуют даже в крымском романе Санжаровского «Вас приветствует солнцеликая Ялта...».

С Севером в журнале связывается не только Карельский регион, но и Россия как необозримое целое... Северную суровость, патриархальную закваску России по логике журнала «Север» (а не только по логике отдельных публикаций журнала) контрастно дополняет особая русская душевность, а также русское чувство правды. Север подчас суров, но не бессмысленно суров, не бездушен – вот о чём свидетельствует журнал «Север» как смысловое целое.

В журнале говорится о трудностях жизни в России, но и эти трудности, согласно логике журнала, по-своему интересны и увлекательны, ибо они сопрягаются с жизненными приключениями. Своего рода контрастное тождество трудностей и приключений человека в России определяют двоякую направленность журнала «Север»: дидактику и занимательность, информативность и эстетическое воздействие на читателя, в конечном счёте – апелляцию к патриотическому долгу и одновременно – к личностной свободе каждого из нас.

---

ЧИТАТЬ ЖУРНАЛ

---

Pechorin.net приглашает редакции обозреваемых журналов и героев обзоров (авторов стихов, прозы, публицистики) к дискуссии. Если вы хотите поблагодарить критиков, вступить в спор или иным способом прокомментировать обзор, присылайте свои письма нам на почту: info@pechorin.net, и мы дополним обзоры.

Хотите стать автором обзоров проекта «Русский академический журнал»? Предложите проекту сотрудничество, прислав биографию и ссылки на свои статьи на почту: info@pechorin.net.

---

 

Родился в Москве 15 февраля 1967 года. В 1993 окончил филфак МГУ (отделение русского языка и литературы). Там же поступил в аспирантуру и в 1997 защитил кандидатскую диссертацию по лирике Пушкина 10 - начала 20 годов. (В работе реализованы принципы лингвопоэтики, новой литературоведческой методологии, и дан анализ дискурса «ранней» лирики Пушкина). Кандидат филологических наук, член Российского Союза профессиональных литераторов (РСПЛ), член ЛИТО Московского Дома учёных, старший научный сотрудник Государственного историко-литературного музея-заповедника А.С. Пушкина (ГИЛМЗ, Захарово-Вязёмы). В 2010 попал в шорт-лист журнала «Za-Za» («Зарубежные задворки», Дюссельдорф) в номинации «Литературная критика». Публикуется в сборниках ГИЛМЗ («Хозяева и гости усадьбы Вязёмы», «Пушкин в Москве и Подмосковье»), в «Учительской газете» и в других гуманитарных изданиях. Живёт в Москве.