«Сибирские огни» № 5, 2021

Гибкость и диалектичность тематического спектра журнала «Сибирские огни»

(о журнале «Сибирские огни» № 5, 2021)

5-ый выпуск журнала «Сибирские огни» посвящён почти исключительно военно-патриотической теме. Значительную часть текстового корпуса журнала составляет документальная и художественная проза о Великой Отечественной войне (Татьяна Андреева «Маршруты нашего детства», рубрика «Проза»; Игорь Орлов «Сибирские бронепоезда», Тамара Бусаргина «Мир и война моего детства», рубрика «Очерк и публицистика» и др.).

Основные публикации журнала: Дмитрий Зарубин «Старший прапорщик Аврора», рубрика «Проза»; Геннадий Прашкевич «Архипелаг исчезающих островов» рубрика «Литературный архив»; Тамара Бусаргина «Мир и война моего детства», рубрика «Очерк и публицистика».  

«Сибирские огни» – литературно–художественный журнал консервативно-патриотической направленности. В журнале поддерживаются и некоторые советские ценности.

Так, в рубрике «Картинная галерея» опубликован очерк Елены Богдановой, посвящённый Борису Смирнову, художнику передвижнику (1881-1954), который дожив до поры кризиса и свержения русской монархии, положительно воспринял начинания Октября. Творчество Смирнова в очерке Богдановой в свою очередь получает позитивную оценку. Показательно также то, что Елена Богданова в журнале является редактором отдела общественно-политической жизни.

В 5-ом выпуске «Сибирских огней» опубликован также другой член редколлегии журнала – Геннадий Прашкевич («Архипелаг исчезающих островов», рубрика «Литературный архив»). Тенденция «Сибирских огней» публиковать членов редколлегии свидетельствует о психоидеологической самодостаточности журнала. «Сибирские огни» позиционирует себя как журнал сформировавшийся, социально устойчивый и не всегда склонный к расширению своей авторской аудитории. Прашкевич живёт в Новосибирске, где расположена и редакция журнала.

С его консервативно-патриотической направленностью согласуются множественные публикации военной прозы. Так, в рубрике «Проза» опубликована военная повесть Татьяны Андреевой «Маршруты нашего детства». Война у Андреевой показана как страшная сила, которая разбрасывает человеческие судьбы, рассоединяет семьи и вообще наносит удар по частной жизни в её исходной неприкосновенности. И всё же произведение содержит умеренно оптимистический финал. В годину великой Победы происходит хотя бы частичное воссоединение единого родственного круга.

Произведение содержит и ноту пацифизма. В нём имеется фрагмент, где сообщается, что некоторые советские женщины тайком передавали еду пленным немцам, ибо и они тоже люди. Однако данный фрагмент произведения никак не умаляет его антифашистской направленности. В «Маршрутах» показано, как бессмысленно и жестоко война, развязанная фашистской Германией, уносит человеческие жизни.

«Маршрутам» Андреевой параллелен и близок по заглавию военно-исторический очерк Тамары Бусаргиной «Мир и война моего детства» (рубрика «Очерк и публицистика»). Бусаргина вспоминает о скудном военном питании, на фоне которого и обычные макароны редкость: «Мама уже топила печь, и мать девочек попросила у мамы кастрюлю и сковородку, отварила макароны и стала их жарить на рыбьем жире. Это было испытание. Мы с братом были не в силах покинуть кухню, пришлось уводить нас силой. Вечером, сидя с папой на диване, я, тайничая, шепнула ему на ухо: «Сталин, наверное, каждый день ест жаренные макароны». Папа посмотрел на меня с улыбкой и отвернулся – я увидела в его глазах слезы» (С. 178).

Там же в рубрике «Очерк и публицистика» опубликован военно-исторический очерк Павла Орлова «Сибирские поезда». Очерк описан с опорой на многие военно-исторические документы и академически выверен.

К военной прозе и публицистике журнала по смыслу примыкает рассказ Дмитрия Зарубина «Старший прапорщик Аврора». Рассказ посвящён женщине, которая работает в полиции. Проблемный смысл повести выражен в диалоге матери и дочери, которая избрала профессию полицейского:

«– Включу, наверное, свет?

– Как хочешь, – отозвалась мать. – Просто уточню, если все еще не понимаешь. Это те, кто расстрелял деда, взяли тебя на работу.

– Ты не права! – горячо воскликнула Татьяна. – Сейчас всё поменялось. И государство не СССР, и религию разрешили...» (С. 95).

На фоне попыток дочери как бы оправдаться перед матерью или втолковать ей новую общественную мораль весьма показательна сцена повести, где дочь в качестве полицейского участвует в разгоне протестного митинга. 

Некоторые события повести даны по законам классического бестиария глазами животного – в данном случае, глазами лошади, которой управляет Татьяна, женщина-полицейский. Лошадь отзывчива к людской боли и чувствительна к людской жестокости. И всё-таки при всём мастерстве писателя, взаимоотношения матери и дочери, с одной стороны, и судьба лошади – с другой не до конца взаимно увязаны, хотя и причастны к единому смысловому полю. Повесть содержит элементы намеренного авторского контрапункта.

В целом же консервативно-патриотические темы выпуска решаются диалектично и умеренно либерально. (Война показана с нотами пацифизма, а будни современной полиции показаны без хрестоматийного глянца).

Батальную тему журнала контрастно уравновешивает авантюрная повесть Александра Вегнера «Экстрасенс». В повести тонко вскрыты механизмы популярности деревенского целителя-экстрасенса, безупречную честность работы которого при желании можно оспорить. Правда часто невыносима, и человек подсознательно уходит от правды, ждёт от кудесника то, чего втайне хочет услышать. С другой же стороны, как известно, всё тайное становится явным. И поэтому, сохраняя свою популярность, пресловутый целитель в некоторых случаях терпит фиаско. Но будучи порой едва ли не побиваем скептиками, он всё-таки остаётся на плаву.

При всём остроумном «ребусном» построении авантюрной повести, целителю кое-где не хватает харизмы. Экстрасенс Вегнера человек скорее скрытно остроумный, внутренне логичный, нежели харизматический.

Наряду с повестью Вегнера преобладающую батальную тему выпуска контрастно уравновешивает публикация Геннадия Прашкевича «Архипелаг исчезающих островов» в рубрике «Литературный архив». Публикация посвящена вопросам литературы.

Прашкевич, учёный палеонтолог, писатель фантаст, поэт предоставляет журналу ретроспективную подборку писем, полученных им от коллег по литературному цеху, литературных друзей и знакомых. К ним относятся Борис и Аркадий Стругацкие, Иван Ефремов, Долматовский, Гуревич и многие другие.

Прашкевич имеет мужество публиковать письма, содержащие нелицеприятные оценки тех или иных своих произведений.

Тематический спектр переписки составляет литературная жизнь. Она порождает тот максимализм и ту взыскательность, которая мыслима внутри литературного цеха и едва ли ожидаема от широкой читательской аудитории, не знающей многих цеховых тонкостей и «подводных камней» литературного творчества. В письмах к Прашкевичу воспроизводятся также внутрицеховые борения, литературные интриги 50-ых – 80-ых годов.

Опубликованные в журнале письма к Геннадию Прашкевичу не являются просто набором критических письменных реплик об именитом авторе. Он удостаивается и восторженных оценок со стороны современников, а главное, письма к Прашкевичу служат вообще не столько литературным оценкам, сколько выявлению системы литературных критериев, созданию литературной методологии. По своему жанру подборка писем к Прашкевичу напоминает книгу «Как мы пишем?» (Издательство писателей в Ленинграде, 1930), где известные литераторы (Белый, Горький, Замятин, Зощенко и мн. др.) высказываются о методике своей работы над текстом.

В письмах к Прашкевичу встречаются подчас неожиданные и парадоксальные суждения о литературе. Так, вопреки устоявшейся со времён Чехова и ранее презумпции – в литературе важно не что изображать, а как изображать – один из литературных друзей Прашкевича, Георгий Гуревич полемически утверждает: «Писателю лучше работать в колхозе, на заводе, на стройке, в школе – там, где есть уйма непочатого материала. Тогда в литературу он придёт с самостоятельным багажом. Писателю-фантасту лучше быть научным работником, инженером, геологом, врачом, химиком. Имея высшее образование, легче размышлять о судьбах науки» (С. 118).

В числе факторов, которые способствуют литературному успеху, Гуревич акцентирует не столько литературное мастерство, сколько жизненные знания. (Колхоз или стройка – не есть школа литературного мастерства, но есть «школа жизни»). Творчески симптоматично, что и другой современник Прашкевича Дмитрий Савицкий ожидает от писателя не столько владения слогом, сколько парадоксальности, свежести и неожиданности авторского замысла. Анализируя одну из повестей Прашкевича, Савицкий сетует: «С первых строк я уже знал, чем кончится повесть» (С. 129). В дружеской рецензии Савицкого обсуждается не столько то, как написана повесть, сколько то, о чём и зачем она написана.

Упомянутый выше Георгий Гуревич хвалит одно из произведений Прашкевича, но мимоходом бросает ему упрёк в излишней идеализации глубинки и недооценке города как среды обитания. Далее, отталкиваясь от конкретного литературного примера взаимоотношений двух контрастных сред обитания, Гуревич противопоставляет городской прозе прозу так называемых деревенщиков. Он пишет:

«Город раздражает. Правда у стариков в деревне? Так? И вольно или невольно Вы встали в затылок за нашими почвенниками – Беловым, Ф. Абрамовым, Распутиным.  Впрочем, и за Львом Николаевичем... Почетный ряд... но ведь фальшивый. Фальшивый потому, что зовет в прошлое... и кого зовет?

Был я как-то на юбилейном выступлении Фёдора Абрамова в Москве в Доме литераторов. Стоял он на трибуне, маленький подбородок вытягивал и сердитым голосом кричал, что деревенские девки, кончив десятилетку, бегут из деревни, такие-сякие. Туфельки им нужны, коровником брезгуют, в навоз лезть не хотят, а Россия вся стоит на навозе (буквальные слова). Так вот, девок он звал в навоз, а сам-то жил в Ленинграде в двух квартирах, во второй личную сауну городил» (С. 155).

Примечательны в данном случае не имущественные возможности Абрамова, человека давно скончавшегося. Примечательно то, что если журнал «Сибирские огни» публикует критику почвенничества, значит, его система ценностей, «система координат» не является исключительно консервативной. В смысловом поле журнала (при его неизменном консервативном тематическом спектре) присутствует и некая плюралистическая компонента.

Гуревич продолжает, обращаясь непосредственно к коллеге по писательскому цеху:

«Не знаю, может быть, Вы так и хотели противопоставить глубинку развратному центру Сибири, тогда я умолкаю» (С. 155).

Приведенное замечание Георгия Гуревича, высказанное не без сарказма, указывает на то, что редколлегия журнала, расположенная в Новосибирске, воспринимает Новосибирск не в качестве глубинки, а в качестве культурного центра и малой столицы Сибири.

Письма к Геннадию Прашкевичу опубликованы с анонсом «Продолжение следует».

В выпуске журнала имеется также рубрика «Поэзия». В стихах Владимира Косогова «Потому что тьма» явлен опыт малой лирической формы и лирической сентенции, которую подчас сопровождает намеренная игра слов. В стихах Евгения Бабикова «Рябиновые песни» явлен опыт нестереотипного литературного воссоздания традиционного символа России, каковым является, например, рябина. Автор прибегает не столько к стереотипным элегическим вздохам, сколько к некоторым комбинациям романса и частушки, придающим рябине художественную динамику. Также в рубрике опубликована подборка стихов Галины Погожевой «Мученик века».  Погожева стремится распознать великую эпоху по малым признакам (С. 36):

В сумерки тихо дохни на стекло,
Мученик века.
Господи, сколько в саду нанесло
Первого снега!

Журнал «Сибирские огни» консервативен по своему тематическому спектру, но гибок и диалектичен по смысловому решению многих публикаций. Так, в рассказе Андрея Зарубина «Старший прапорщик Аврора» имеются не только лицеприятные реплики о современной полиции (и о советской милиции). В документальном очерке Тамары Бусаргиной имеется несколько нелицеприятная реплика о Сталине, который, по свидетельству повествовательницы, каждый день ест макароны, когда страна голодает. В архивной публикации, посвящённой Геннадию Прашкевичу, присутствует неожиданная в сибирской глубинке критика по адресу почвенничества.

В целом же «Сибирские огни» позиционируют Сибирский регион не в качестве периферии жизни страны, а в качестве одного из её внутренних центров, откуда видно, что происходит в стране и в мире.

---

ЧИТАТЬ ЖУРНАЛ

---

Pechorin.net приглашает редакции обозреваемых журналов и героев обзоров (авторов стихов, прозы, публицистики) к дискуссии. Если вы хотите поблагодарить критиков, вступить в спор или иным способом прокомментировать обзор, присылайте свои письма нам на почту: info@pechorin.net, и мы дополним обзоры.

Хотите стать автором обзоров проекта «Русский академический журнал»? Предложите проекту сотрудничество, прислав биографию и ссылки на свои статьи на почту: info@pechorin.net.

---

 

Родился в Москве 15 февраля 1967 года. В 1993 окончил филфак МГУ (отделение русского языка и литературы). Там же поступил в аспирантуру и в 1997 защитил кандидатскую диссертацию по лирике Пушкина 10 - начала 20 годов. (В работе реализованы принципы лингвопоэтики, новой литературоведческой методологии, и дан анализ дискурса «ранней» лирики Пушкина). Кандидат филологических наук, член Российского Союза профессиональных литераторов (РСПЛ), член ЛИТО Московского Дома учёных, старший научный сотрудник Государственного историко-литературного музея-заповедника А.С. Пушкина (ГИЛМЗ, Захарово-Вязёмы). В 2010 попал в шорт-лист журнала «Za-Za» («Зарубежные задворки», Дюссельдорф) в номинации «Литературная критика». Публикуется в сборниках ГИЛМЗ («Хозяева и гости усадьбы Вязёмы», «Пушкин в Москве и Подмосковье»), в «Учительской газете» и в других гуманитарных изданиях. Живёт в Москве.