«Север» № 5-6 (533), 2021

Сияние в северной ночи

(о журнале «Север» № 5-6 (533), 2021)

В журнал погружаешься, как в чистую воду северного озера. Или дышащего безбрежьем северного моря. Иной раз суровый прибой обдает холодными брызгами. «Север» – журнал чистоты и честности, а в искусстве честность художника перед самим собой и перед современниками – дорогого стоит.

Поэт Алексей Полубота (подмосковный Реутов) открывает Север для себя и для нас; нота Севера – нота ясная, высокая, далеко слышная. И вот оно, ледяное море Гипербореи, и автор находит слова скупые и сдержанные, чтобы обозначить ими силу жизни и радость вечного сопротивления смерти и стихии:

Море, суровое море!
Крохотный островок.
С ветром безжалостным споря,
В скалы вцепился цветок.
Тоненький, голубоглазый,
Слушает грозный прибой...
Гордый смиряется разум
Рядом с такою судьбой.

У Владимира Сорокажердьева из Мурманска судьба напрямую связана с Севером, Север для него – символ-знак всей жизни, бьющееся на ветру синее небесное знамя. Звучит нежная лесная музыка, и понимаешь, как поэт чуток к природе, к ее каждодневному материнскому дыханию (не всегда, увы, человек его слышит!..):

Не даётся в руки гриб
Под ветвями ёлки липкой.
Неужели этот скрип –
Родословная для скрипки?
Да, у скрипки много лиц
Со слезою и улыбкой –
Голос старых половиц
И родительской калитки...

Александр Тихонов из Омска начинает стихотворение вроде бы в традиционном русле русской реалистической поэзии, но внезапно словно переходит ищущей душою некую таинственную грань, и вот уже наблюдаем скос и столкновение пространств, призрачное видение, почти как в фильмах Андрея Тарковского:

Не сойти на безымянной пристани
За другого – виден на просвет.
Будет небо всматриваться пристально,
Сквозь меня ли брезжит мягкий свет.
Становясь смелее и расхристанней,
Я войду в село, стучась в дома,
Ведь сойду на безымянной пристани,
Как здесь часто водится, с ума.

Валентина Коркина (Курск) всерьез задумывается над архетипами жизни и смерти. Она находит для этого извечного человеческого вздоха слова такие простые, как небо над околицей, как лесная земля в россыпях северной брусники:

Потоки воздуха невидимы.
Незрима времени река.
Упрямый дождь живыми нитями
С землёй сшивает облака.
Пространство памятью пронизано –
Лучом добра и тенью зла.
И в свитке Божием записаны
Все наши мысли и дела.

(...)

И капли падают прозрачные,
Как слёзы, с неба в водоём,
Где мы, до времени бесстрашные,
Уже глядим за окоём.

Рассказ Константина Гнетнева (Петрозаводск) «Бесов нос» уводит нас в неизбывную и незабываемую суровость финской войны. Сколько произведений написано о войне! Финская, вторая мировая, Великая Отечественная... Пока жива память, писатели будут входить в ее холодную черную воду, нырять в ее прорубь, где вместо полыньи, реки – людская кровь. Перебежчик политрук Черемушкин – или герой? Какова цена всякого, даже самого незаметного поступка (или проступка!) на войне? На одном конце коромысла ненависть, на другом – милость.

«– Илья Семёнович, доложите обстоятельства, – Фролов обратился к Павлову.
– Младший политрук Черёмушкин считался знающим политработником. Его уважали в солдатской среде. Но к военной службе абсолютно не подготовлен – ни физически, ни морально и поэтому не пользовался авторитетом у командного состава. Накануне атаки его откомандировали в отдалённое подразделение на мыс Бесов Нос.

– Трус? Предатель? Ясны ли причины?

– Возможно, не выдержал службы, – предположил Павлов.
(...) – Как погиб политрук, спрашивали пленных?

(...) – Говорили, умер как солдат, – ответил Павлов. – С ним ещё жена была. Она неожиданно набросилась на сержанта и поцарапала лицо до крови. «(...) Kuin hurja venalainen kissa!» – говорили пленные. – (...) Как свирепая русская кошка!»

Борис Колесов (Москва) внезапно и щедро разворачивает перед нами трофейный ковер детских послевоенных впечатлений – зарисовки о жизни советских ребят в Германии, названные точно и печально – «Буду вас помнить»; жена зампотеха приехала к мужу в сорок шестом в Германию вместе с детьми, и вот она, незабываемая пора в жизни каждого человека. Детство есть детство. Оно всегда вспыхивает светло и солнечно: что военное, что послевоенное. Да еще и война-то не совсем отгремела. Каждый ребячий день есть приключение. Всякое впечатление врезается в память на всю жизнь...

«Без ножен мне в любом случае можно обойтись. Вот только нет желания навсегда потерять тяжёлый клинок. С его помощью было бы способней рубить дрова, правда?

Как размахнёшься, как ударишь – полено сразу разлетается на две половинки!

Строгая Валентина Осиповна увидела мою лихую работу, отняла палаш:
– Это не игрушка. Холодное оружие!»

А то легендарное время тоже отнюдь не было игрушкой. Более того: детское веселье, что ростками пробивалось сквозь взрослую суровость и взрослые военные трагедии, окрашивало их все равно – наперекор судьбе, истории, смертям – в оптимистические цвета: продолжения жизни, надежды на счастье – после грохота разрывов и свиста пуль.

Проза Виталия Лозовича из Воркуты обращена к северной экзотике – в повести «Золото» изображено путешествие человека Мишки, что заделался золотоискателем-одиночкой и в северных дебрях надеется найти вожделенный драгоценный металл. А цель? Конечно же, разбогатеть! Виллы, машины, красавицы... Как это банально. И как печально... Ювелир констатирует факт: это не золото – вот аурипигмент, вот пирит... они просто так же заманчиво блестят...

«Взгляд его поднялся на Мишкино лицо. Тот не сводил глаз с банки с кислотой, в которой растаяло его «золото». А ведь ту «капельку-соплю» Мишка и брать из реки не хотел!

– Даже на вес, Миша, видно, что слабовато для золота. Золото тяжелее... – терпеливо, обстоятельно объяснял ювелир».

Куда и как человек движется в жизни? Какой путь изберет – путь присвоения, наживы, наслаждений или путь честности и ответственности? Взять и использовать – или отдать, подарить? Рассказ трагический. Трагедия тут явная, поданная, быть может, слишком открыто. Но так того требует жанр, вывернутый наизнанку: мужество героев Джека Лондона и Олега Куваева подменяется здесь новой драмой нынешнего Остапа Бендера – мечта о вечном роскошном Рио-де-Жанейро разбивается о насмешку природы... В рассказе «За духов неба и тундры!» – вечная тема: человек спасает в тундре, в буране, человека. Пошел Савелий за тушей убитого поездом оленя, а приволок в город, через снег и смерть, незнакомого Леху. Спас. Воскресил.

Два героя – две судьбы. И мы выбираем, на чьей мы стороне.

В рассказах Алены Даль (Воронеж) – женские и детские судьбы. Это ситуативная проза, и все положения узнаваемы – такое в жизни переживают и испытывают тысячи, миллионы людей. Семейные истории, женские страдания, хитросплетения взаимоотношений матерей и дочерей... Мы глядимся в бесстрастное зеркало жизни. И в то же время в каждой истории Алены Даль – уникальность. Ничего на свете нельзя повторить. Все движется в своем ритме, имеет свою окраску, свой конец, в котором, точно по древней мудрости, таится начало. Если исчезает память, вместо нее является любовь – гораздо большая драгоценность.

«Зато Изабелла Петровна теперь помнила главное. Что у неё была мама Зина. Что был муж Толик, который полвека преданно её любил и, пожалуй, любит до сих пор, раз так часто является во сне. Только теперь он не мучает её расспросами, а просто улыбается в зеркале.
Изабелла Петровна знает наверняка: у неё есть дочь Тата – и совсем неважно, кто она и какая. Главное, что это Тата» («Варежка»).

В историческом исследовании Вадима Кулинченко из подмосковной Купавны «Секретная папка Третьего рейха» вскрываются всевозможные тайные ходы страшного гитлеровского времени. Боль и горечь – ничего, кроме этих эмоций.

«В 1944 году через Ригу в Германию ушли три ящика с редкой золотой и серебряной утварью – всего 500 предметов. И где же они теперь? Многое, разграбленное зондеркомандами, утеряно навсегда или всплывает на Западе».

Вдумайтесь в эти слова – утеряно навсегда. Утеряны жизни, убиты люди, миллионы людей. Но и сокровища, сделанные их руками, тоже похищены, украдены, уничтожены: убиты. В этом весь кромешный ужас войны – она стирает с лица земли все: жизни, цивилизацию и культуру. Работа Вадима Кулинченко – такой гневный, мучительный крик изнутри текста: люди, помните! И будьте бдительны!

Историческая повесть Людмилы Бирюк (Краснодар) «Гвардии Державин» – о русском гении XVIII века, Гаврииле Романовиче Державине. Атмосфера екатерининских времен воссоздана достойно, сдержанно, правдиво, без цветистости и украшательств, – стиль даже скуповат, но в этом повествовательном спокойствии есть своя прелесть: читатель додумывает мизансцены, воображает ландшафты, угадывает движения чувств.

«Цесаревич Павел облачился в парадный мундир адмирала Российского флота. Глядя на сына, которому не исполнилось еще и двадцати лет, Екатерина с неудовольствием отмечала его поразительное сходство с отцом. Смерть Петра Федоровича навсегда отдалила Павла от матери».

Притча Натальи Усовой из Петрозаводска «Грешники» и стихи Дианы Константиновой из Пскова «Бабочка взмахом крыла порождает цунами...» присланы на конкурс журнала «Север» – «Северная звезда». Это авторы молодые, и конкурс молодежный, и радостно читать в текстах Дианы строфы, сквозь которые просвечивают легендарные, эпические времена:

Если княгиня Ольга выйдет на левый берег
И пред её очами спустятся три луча,
На каменистом мысе, если легендам верить,
Вырастет храм, что будет светел и величав.
Вырастет город-воин и назовётся Псковом,
Город церквей и звонниц, башен и крепких стен,
Город кузнечной славы, город людей суровых,
Город не преклонявших перед врагом колен. (...)

Совершенно замечательный рассказ Владимира Тренина (Петрозаводск) «Рабочее время» – о судьбе маленького человека. Новый Башмачкин, человек Роман, от одиночества пишет стихи, от одиночества затевает пьяный скандал в баре. Одиночество – это больно. Слишком больно. И вдруг одиночество заканчивается – Роман делает предложение продавщице Марине! Дверь магазина закрыта на ключ. Мужчина и женщина целуются. В магазин с улицы ломится бабка: почему закрыто?.. – и неизвестно, скажет Марина «да» или «нет», но хотя бы на сегодня, на этот миг проклятого одиночества больше нет...

Борис Гущин из Петрозаводска дарит читателям мемуары, названные «Байк-мемориз плюс»: в маленьких рассказах, зарисовках, этюдах, воспоминаниях предстает советская жизнь – конец пятидесятых, начало шестидесятых. Кто жил в те времена – хорошо их узнает, кто родился и вырос позже, потом – с любопытством в них заглянет.

А вот перед нами целый венок очерков (как венок сонетов!) о древней земле Калевалы. Валентина Булавцева, глава администрации Калевальского муниципального района, в очерке «Древняя земля новых возможностей», Сергей Кондратьев, редактор газеты «Новости Калевалы», в историческом эссе «Дорога от могил к пепелищам», Валентина Коваленко, учитель финского языка, в заметке «Прогулки по Калевале», Виктория Тихонова, главный хранитель музейных предметов этнокультурного центра «Калевалатало», в публицистических раздумьях «История, которую можно потрогать», Ольга Степанова и Михаил Степанов в композиции «По главной улице деревни Хайколя», учитель Раиса Рыбакова в очерке «Из Юшкозера в Англию...» разворачивают, раскрывают перед нами веер судеб и времен, пишут своеобразную поэму в прозе об этой удивительной северной земле, карельской драгоценности в зеленой оправе великих лесов. Чередой проходят не только красоты, восторги и восхищение природой и людьми Калевалы, но и проблемы, сложности, неотложные задачи; о них в журнале свободно высказываются люди – личности, и эти монологи достойны читательского внимания.

Юрий Дюжев из Петрозаводска в разделе «Литературоведение» обращает наше внимание на философскую поэзию Юрия Линника, обращенную к космическим константам бытия, к его звездной музыке. Автор показывает, как Юрий Линник работал с символикой, со знаком, что означают в его текстах бабочка, тишина, полярное сияние, звезда. Образы Линника запараллелены с жизнью Космоса, а значит, именно через них, как через толщу прозрачной воды, просматривается тайна жизни, живоносное начало природы, первозданный, доархаический психизм.

И какое же чудо являет нам поэт, когда с бесконечным доверием, полный нежной музыкой стиха, он говорит себе, нам, Богу не только о любви к далекому Космосу и беспредельному звездному мирозданию, но и о любви к родной природе, к изумительной Карелии, которая есть одно из чудес света:

Снег... Я хотел бы остаться навек
В этой деревне заброшенной...
Снег... Лунная изморозь; древние стены;
Самый спокойный на свете ночлег
С лучшими снами земной ойкумены...

Пятый-шестой номер журнала «Север» за 2021 год – драгоценная шкатулка, в которой лежат северные самоцветы, чистота лесных озер, чистота человеческих сердец, переливы закатов, серебро снегов, боль, радость, надежда, красота. Пусть эти древние архетипы, духовные петроглифы не всегда востребованы безумно бегущим – то к себе, то от самого себя – современным обществом. Они есть неуничтожимые культурные ориентиры. Будем же идти по этим вехам, светящимся, как самоцветное Сияние в северной ночи.

ЧИТАТЬ ЖУРНАЛ

Pechorin.net приглашает редакции обозреваемых журналов и героев обзоров (авторов стихов, прозы, публицистики) к дискуссии. Если вы хотите поблагодарить критиков, вступить в спор или иным способом прокомментировать обзор, присылайте свои письма нам на почту: info@pechorin.net, и мы дополним обзоры.

Хотите стать автором обзоров проекта «Русский академический журнал»? Предложите проекту сотрудничество, прислав биографию и ссылки на свои статьи на почту: info@pechorin.net.

887