.png)
Отец новой русской науки и культуры
310 лет со дня рождения русского ученого, поэта, мыслителя Михаила Васильевича Ломоносова
Родился 19 ноября 1711 года в семье зажиточного неграмотного крестьянина-помора в деревне Денисовка возле города Холмогоры Архангельской губернии.
Отец занимался рыбной ловлей на собственных судах, в дальних морских походах – на Северный океан, к Белому морю – участвовал и юный Михаил.
В 1730 году с разрешения отца и с помощью грамотных крестьян-односельчан (прежде снабжавших его книгами) Михаил отправился в Москву учиться. Своё крестьянское происхождение ему пришлось скрывать.
Образование Ломоносов получил в Славяно-греко-латинской академии при Заиконоспасском монастыре. Жил в страшной нужде, но учился всегда блестяще.
В 1736 году Ломоносову посчастливилось попасть в число студентов, взятых на обучение в Германию, учился в Марбургском университете у философа Христиана Вольфа. Ломоносов прошёл в Германии курс как математических, так и словесных наук.
В 1741 году вернулся в Россию и был принят на работу в Академию наук, где служил до конца жизни.
Под покровительством графа Шувалова, любимца императрицы Елизаветы, Ломоносов мог полноценно развивать все свои таланты.
В 1745 году Ломоносов стал профессором химии и членом Академии наук, очень влиятельным лицом. М.В. Ломоносов – первый русский академик, энциклопедист, мыслитель.
В 1755 году согласно его плану и при его деятельном участии был открыт Московский университет, первый в России. Поначалу действовало три факультета: философский, юридический и медицинский. Учиться могли одарённые представители всех сословий.
В 1763 году М.В. Ломоносов был произведен в статские советники.
Активно и плодотворно занимался естествознанием, а также – теорией литературы и литературным творчеством.
Значение Ломоносова как литератора российские специалисты оценили уже в 1739 году, когда он прислал из Германии свою «Оду на взятие Хотина», приложив к ней «Письмо о правилах российского стихосложения, или Рассуждение о нашей версификации». «Ода на взятие Хотина» иллюстрировала собой выведенные Ломоносовым правила русского стихосложения.
Уверенно можно сказать, что с этого момента началась история новой российской поэзии. Ломоносов объясняет, что европейское силлабическое стихосложение плохо подходит к особенностям русского языка, где важную роль играет не долгота слогов, а сила ударения.
«Природной» русской Ломоносов считает силлаботоническую систему. Главный признак русского стиха – повторение одних и тех же комбинаций ударных и безударных слогов. Основным размером русской поэзии Ломоносов считал ямб, предлагал и двухсложные, и трёхсложные размеры, а также – все виды рифмовки.
Далее в течение многих лет Ломоносов создавал русский литературный язык.
«Чистое российское слово» по Ломоносову – соединение церковнославянского языка с языком народным (преимущественно берётся московское наречие). На этом построена его система литературных жанров, изложенная в «Предисловии о пользе книг церковных в российском языке» (1757).
Учение о штилях Ломоносова основано на делении на три рода слов (в те времена – «речений»): общеупотребительных в церковнославянском и русском («Бог», «слава», «рука»); редко употребимых церковнославянских слов («Господень», «отверзаю») и простонародных, исключая «презренных, подлых слов» – только русских слов.
Отсюда выводятся знаменитые три «штиля» Ломоносова: высокий – из речений первого и второго рода, для составления героических поэм, од, «прозаических речей о важных материях»; средний – «не надутый и не подлый», из слов первого и третьего ряда, для составления стихотворных дружеских писем, сатир, эклог, элегий и прозы описательной; низкий – из соединения среднего стиля с простонародными «низкими словами», для составления комедий, эпиграмм, песен, прозаических дружеских писем и «писания обыкновенных дел».
К стилистической теории добавилась практика – литературная речь Ломоносова-писателя, её синтаксическое построение.
Так сложились язык поэзии, ораторского искусства и прозы, научных сочинений.
Что касается характера творчества Ломоносова, то он, человек, обласканный дворянством, высшим светом, в основном сочинял хвалебные оды, исполненные пафоса успешного развития России во всех областях – военной, экономической, а также в сфере науки, культуры и искусства.
Критика действительности в творчестве Ломоносова минимальна. Восторги его искренни. Что и определяет преобладание слов высокого штиля над остальными, а также – обилие метафор и эпитетов, гипербол и олицетворений, риторики.
Ода как жанр – порождение европейской традиции, восходящей к классицизму. Свои оды – торжественные, духовные, философские, дидактические – Ломоносов наполнил величием России: исконно русскими картинами природы, значимыми событиями современности. Особенно прославил деятельность царя Петра I (неоконченная героическая поэма «Пётр Великий»).
Ломоносов создал канон русской оды. Здесь господствовали четырёхстопный ямб и строфа в 10 строк с заданным способом рифмовки.
Особенно важно, что он высоко ценил и активно задействовал во всех своих изысканиях национальную культуру, уникальные особенности русской словесности.
Также Ломоносов создал книги «Краткое руководство к красноречию» (1748) и «Российская грамматика» (1755-1757), в которых впервые свёл теорию русской грамматики и риторики.
А.С. Пушкин, через столетие продолживший реформу русского языка, написал так: «Ломоносов был великий человек. Между Петром I и Екатериной II он один является самобытным сподвижником просвещения. Он создал первый русский университет; он, лучше сказать, сам был первым нашим университетом».
«Русский язык обязан ему правилами, стихотворство и красноречие – формами, тот и другие – образцами», – писал о Ломоносове-литераторе писатель А.А. Бестужев-Марлинский.
Произведения М. В. Ломоносова:
К статуе Петра Великого
1
Се образ изваян премудрого героя,
Что, ради подданных лишив себя покоя,
Последний принял чин и царствуя служил,
Свои законы сам примером утвердил,
Рожденны к скипетру простер в работу руки,
Монаршу власть скрывал, чтоб нам открыть науки.
Когда он строил град, сносил труды в войнах,
В землях далеких был и странствовал в морях,
Художников сбирал и обучал солдатов,
Домашних побеждал и внешних сопостатов;
И, словом, се есть Петр, отечества Отец.
Земное божество Россия почитает,
И столько олтарей пред зраком сим пылает,
Коль много есть ему обязанных сердец.
2
Елисавета здесь воздвигла зрак Петров
К утехе Россов всех, но кто он был таков,
Гласит сей град и флот, художества и войски,
Гражданские труды и подвиги геройски.
3
Металл, что пламенем на брани устрашает,
В Петровом граде се Россиян утешает,
Изобразив в себе лица его черты;
Но если бы его душевны красоты
Изобразить могло притом раченье наше,
То был бы образ сей всего на свете краше.
4
Зваянным образам, что в древни времена
Героям ставили за славные походы,
Невежеством веков честь божеска дана,
И чтили жертвой их последовавши роды,
Что вера правая творить всегда претит,
Но вам простительно, о поздные потомки.
Когда, услышав вы дела Петровы громки,
Поставите олтарь пред сей геройский вид;
Мы вас давно своим примером оправдали
Чудясь делам его, превысшим смертных сил,
Не верили, что он един от смертных был,
Но в жизнь его уже за бога почитали.
5
Гремящие по всем концам земным победы
И Россов чрез весь свет торжествовавших следы,
Собрание наук, исправленны суды,
Пременное в реках течение воды,
Покрытый флотом понт, среди волн грады новы
И протчие дела увидев смерть Петровы
Рекла: «Сей человек предел мой нарушил
И доле в мире сем Мафусаила жил».
Так, лета по делам считая, возгласила
И в гроб великого сего героя скрыла.
Но образом его красуется сей град.
Взирая на него, Перс, Турок, Гот, Сармат
Величеству лица геройскаго чудится
И мертвого в меди бесчувственной страшится.
1743–1747
***
Я знак бессмертия себе воздвигнул
Превыше пирамид и крепче меди,
Что бурный аквилон сотреть не может,
Ни множество веков, ни едка древность.
Не вовсе я умру; но смерть оставит
Велику часть мою, как жизнь скончаю.
Я буду возрастать повсюду славой,
Пока великий Рим владеет светом.
Где быстрыми шумит струями Авфид,
Где Давнус царствовал в простом народе,
Отечество мое молчать не будет,
Что мне беззнатный род препятством не был,
Чтоб внесть в Италию стихи эольски
И первому звенеть Алцейской лирой.
Взгордися праведной заслугой, муза,
И увенчай главу дельфийским лавром.
1747
***
Послушайте, прошу, что старому случилось,
Когда ему гулять за благо рассудилось.
Он ехал на осле, а следом парень шёл;
И только лишь с горы они спустились в дол,
Прохожий осудил тотчас его на встрече:
«Ах, как ты малому даёшь бресть толь далече?»
Старик сошёл с осла и сына посадил,
И только лишь за ним десяток раз ступил,
То люди начали указывать перстами:
«Такими вот весь свет наполнен дураками:
Не можно ль на осле им ехать обоим?»
Старик к ребёнку сел и едет вместе с ним.
Однако, чуть минул местечка половину,
Весь рынок закричал: «Что мучишь так скотину?»
Тогда старик осла домой поворотил
И, скуки не стерпя, себе проговорил:
«Как стану я смотреть на все людские речи,
То будет и осла взвалить к себе на плечи».
1757
***
Я долго размышлял и долго был в сомненье,
Что есть ли на землю от высоты смотренье;
Или по слепоте без ряду всё течет,
И промыслу с небес во всей вселенной нет.
Однако, посмотрев светил небесных стройность,
Земли, морей и рек доброту и пристойность,
Премену дней, ночей, явления луны,
Признал, что божеской мы силой созданы.
1761
Автор статьи: Великанова Юлия.
