Жизнь – это гонка? Дарья Леднева о рассказе Игоря Ульянова «‎Закат цвета красного Феррари»

В рассказе «‎Закат цвета красного Феррари» Игоря Ульянова есть две любопытных находки: метафора «‎закат цвета красного Феррари», вынесенная в заглавие, и описание алгоритма создания поэтической книги.

Жизнь – это гонка. Гонка за продажами, лайками, успехом. Жизнь подобна гонкам «‎Формулы-1». Высокотехнологичные болиды, запредельные скорости, красный Феррари, жажда стать первым. Но жизнь не просто гонка. Это гонка равных, и примечательно сиё действие только за счёт скандалов, интриг, страстей, всей той мишуры, что повышает ставки, подогревает азарт и увеличивает продажи. Жизнь – это шоу. Неслучайно рассказ начинается именно с телевизионного шоу, которое описано обезличенно, внешне, со стороны зрителя, который смотрит, слушает и ни о чём не думает.

Престижным товаром становится поэтическая книга, со всей сопутствующей шумихой и удовлетворением от приобретения уникального номера.

«‎Для того, чтобы привлечь внимание к нашему продукту, вы также дружите, ссоритесь, влюбляетесь, разводитесь, выплачиваете ипотеку и покупаете новые автомобили. Это интересно читателям. А просто стихи, пусть и написанные гением или искусственным интеллектом, никому не нужны».

Жизнь живой души сокрыта глубоко. Человек научился смотреть в телевизор, но разучился смотреть в небо. Душа огрубела, обнищала. Это хорошо показано в моменте, где Макс затрудняется подобрать метафору для описания заката. Не только утрачено богатство словарного запаса, но и способность усваивать и перерабатывать впечатления даёт сбой. Потому небо – это закат цвета красного Феррари, гоночного автомобиля. А каким ещё может быть закат, если герой ездит на красном Феррари? Да и сам Макс ещё в первой сцене метко охарактеризован как заядлый гонщик.

Сопоставление жизни и гонок проходит через весь рассказ. Иногда на уровне деталей и метафор, иногда как прямое рассуждение генерального директора, который объясняет Максу устройство жизни.

Интересно сравнение героя с автогонщиком Родригесом. Педро (1940-1971) и Рикардо (1942-1962) Родригесы – гонщики «Формулы-1», команды Феррари, оба погибли во время выступлений. Отметим, что в середине века автогонки были куда опаснее и непредсказуемее, чем сейчас, когда технологии позволяют сделать соревнования безопаснее, и необходимо искусственно подогревать интерес. В контексте рассказа «гонка» может быть понята как путь к духовной смерти. Отказ от дальнейших гонок как спасение и возврат к жизни.

Телевизионное шоу тоже построено по принципу гонки. Никаких лишних мыслей, комментариев.

Возможно, стоит почистить авторские реплики, чтобы усилить динамику отрывка.

«обращался ведущий, уже глядя в объектив телекамеры» – например, «ведущий уже смотрел в объектив камеры».

«Изобразив на лице неожиданный интерес, начал беседу ведущий» – «изобразил неожиданный интерес ведущий».

Сама сцена подразумевает стремительность, наигранность, театральность момента, но главное – стремительность.

Есть внешняя красота. А есть внутренняя. И жизнь – сочетание внешнего и внутреннего. Но две стороны бытия не всегда пребывают в гармонии.

«Скажите, кто из вас кем управляет? Компьютерная программа вами или вы компьютерной программой?»

Что определяет что? Духовная жизнь человека определяет его внешнюю жизнь? Или наоборот?

Кто управляет жизнью человека? Масса людей, общественные вихри? Или сам человек?

Человек живёт в тесном соприкосновении с обществом и должен с ним считаться. Разве что он отшельник в далёком лесу без связи с внешним миром. Но и тогда он был бы вынужден учитывать если не законы и правила общества, то законы и правила природы. В той или иной степени внешние условия определяют обстоятельства частной жизни человека. Да, они могут не нравится, но «ты ведь знаешь, что чистыми листами не погасишь ипотеку. Не закроешь кредит на автомобиль».

Жизнь – борение внешних обстоятельств и внутреннего желания, что в рассказе показано через внутренние монологи героя. Сначала – осознание творческого бессилия, упущенной жизни (он может вспомнить лишь одну строчку двадцатилетней давности!), затем, через диалог с другими персонажами, поиски выхода. Однако, его не слышат. Ведущий шоу правит бал и может прервать монолог гостя и даже посмеяться над ним. И ещё маленькая, но важная деталь: единственную строчку живой души, которую Макс смог сохранить в себе, герой вставляет в «поэтический» сборник, и строчка становится сигналом, маяком для своих, для тех, кто ещё способен чувствовать по-настоящему.

В рассказе поднимается вопрос о сущности современного искусства. Во-первых, нужно ли оно? И что нужно: именно искусство, творчество, свободный порыв, дух или престижный продукт?

Описан алгоритм работы над художественным произведением. В одном случае очень долгая и кропотливая работа человека. Во втором – быстрая работа искусственного интеллекта, которым управляет человек.

То, как усовершенствовал «алгоритм» Макс, это тоже гонка. Только вместо гоночной машины – книга, вместо пилота – группа менеджеров. Человек VS искусственный интеллект. Создание текстов, творчество превращено в гонку.

Возвращаясь к вопросу: «скажите, кто из вас кем управляет? Компьютерная программа вами или вы компьютерной программой?» На этот вопрос читатель и должен найти ответ. Не всё так однозначно. Да, группа менеджеров руководит программой. Но разве современный человек не является жертвой технологий, стремительное развитие которых заставляет человека ускоряться? Порочный круг.

Когда-то автогонка была событием исключительным, призванным дать автокомпаниям толчок к новым идеям. Но в определённый момент гонка стала чем-то обыденным, повседневным, победа в гонке уже не приносит желанного удовольствия.

«Вы обгоняете время! И всех нас заставляете быстрее думать, быстрее чувствовать, жить быстрее!»

Значит ли это, что общество потеряло что-то важное? Зачем оно так торопится жить? Ведь конец один, зачем торопиться?

Перекладывая «черновую» работу на компьютер человек постепенно теряет способность чувствовать.

Поэзия – не столько придумывание и записывание рифм, сколько наблюдение за внешним миром, исследование его, насыщение впечатлениями, пробуждение чувств, то есть собственно жизнь, причём не в быстром темпе, а в том темпе, когда можно позволить себе не спать ночь и наблюдать за небом.

Для тех, кто живёт в быстром ритме, медленно создаваемая поэзия не актуальна.

«Нет времени на многолетние поиски рифм, эпитетов, на выбор стихотворного размера. Всю эту рутинную работу мы переложили на плечи компьютеров! Мы теперь решаем лишь творческие задачи…» – отсюда вытекает вопрос, а что в творчестве рутинная работа? Разве найти ту самую рифму – это не решение творческой задачи? Хотя сама по себе формулировка «решение задачи» – больше из сферы менеджмента или продаж, но не творчества. Может ли творчество оставаться творчеством и претендовать на то, чтобы стать искусством, если его делают как товар для продажи? Под «черновой» работой принято понимать что-то скучное и нудное, но в поэзии нет черновой работы!

Это вопрос читателю на размышления.

«Рифм было так много, что некогда было записывать и казалось, что это поэтическое состояние останется с нами навсегда…» – а вот здесь вопрос автору: только ли рифма делает поэзию – поэзией, стихотворение – стихотворением?

Что есть поэзия? Форма? Содержание? Единство?

В рассказе довольно много говорится о поиске рифм, и может показаться, что именно рифма, а не образ – сердце поэзии.

С другой стороны, может, у Макса именное такое представление о сущности поэзии. Каждый персонаж имеет право на своё мнение. Да и у героя, затянутого гонкой, едва ли есть возможность для глубоких размышлений о сущности поэзии.

Однако, если автор хотел всё же сказать об образах и поэзии («восход, похожий на стыдливо алеющие щеки девушки» и «закат цвета красного Феррари»), то следует ещё подумать над балансом рассуждений о рифме и образности.

Динамика рассказа достигается путём монтажа и чередования разноплановых сцен, мира внешнего и внутреннего. Эпизоды о телевизионном шоу как бы написаны взглядом смотрящего шоу, дано только описание спецэффектов, привлекающих зрителя, и диалог участников. Нет личной оценки или глубокого проникновения в происходящее со стороны зрителя или участников шоу.

Начиная с отрывка «Макс узнал негромкий и неторопливый голос генерального директора» постепенно проявляется личное восприятие, как бы подготавливается погружение во внутренний монолог.

«Личное восприятие» вновь гаснет в момент разговора с Мартой. Что логично. Герой хочет погрузиться в работу, которая не требует души, а Марта кажется довольно поверхностной барышней. Даже голос её сравнивается с модным рингтоном на телефоне.

Фокус постоянно смещается. Ближе к финалу в качестве фокального персонажа ненадолго появляется Катя. Изображён внутренний мир, чувства, размышления только живых героев, Макса и Кати.

Внутренний мир Марты и Кирилла не показан, так как это пример людей, занятых гонкой за успехом, им некогда чувствовать.

Некоторые психологические моменты остаются за кадром. Например, может показаться, что отец убеждает Макса не бросать работу и идти по пути «бездушной» литературы, чтобы иметь возможность оплачивать счета. Позже мы видим, что отец принимает позицию сына и стремится помочь ему. Но каких-то дополнительных намеков, ремарок или пояснений по этому поводу в тексте нет. Представлено «начало» и «результат» участия отца в истории. Представлена только реакция Макса: он как будто обиженно и поскорее уезжает от отца, видя, что тот его не понимает. Возможно, в рамках рассказа можно и не прописывать, как отец приходит к пониманию сына, сосредоточившись на мире одного персонажа. Но если бы автор решил от рассказов перейти к повестям, то образ отца стоило бы проработать. Об изменении мнения отца мы узнаём из внутреннего монолога Кати. Отец проявляет большую мудрость и помогает сыну наилучшим для него, Макса, образом.

Катя – второй фокальный персонаж, чьи мысли и чувства мы знаем. Неожиданная смена фокуса не разрушает гармонии рассказа и позволяет автору закончить историю.

В финале прямо не говорится, как сложится жизнь Макса, но читатель легко может догадаться, что будет дальше.

С точки зрения динамики рассказ написан хорошо. Но есть ощущение, что монолог героя с отцом и монолог директора после совещания чуть-чуть длинноваты.

Но в целом не стоит ничего убавлять и ничего прибавлять.

Жанр

Жанр тяготеет к социальной фантастике, антиутопии. Достижения науки и техники постепенно вытесняют из творчества собственно творчество, работа души упрощается. Рассказ – предупреждение. Предостережение от обнищания души. Нейросеть, способная написать текст, уже не фантастика, а реально, но от этого рассказ не теряет актуальности.

Может ли литература быть искусством, если из неё исчезла душа, живое человеческое участие, исчезло всё выстраданное, исчезла боль? Может ли текст трогать и ранить читателя, если он написан механически? Может ли искусственный интеллект создать настоящее художественное произведение?

И интересна ли душа современному обществу?

Марта – поверхностна. Это тип нового человека. В общении с обоими мужчинами она употребляет одни и те же слова, не в силах придумать новый образ, выйти за рамки привычных категорий. Но ей это и не надо. Ей хорошо, счастливо и комфортно в её мире.

Катя – жизнь. Примечательно, что она хочет уйти из шоу. В мире «гонок» она ощущает себя чужой. Тем не менее, будучи живым человеком, способным сочувствовать, она выбирает помочь другу. Интересно сравнение: Марта тоже помогает подруге, но помогает получить более престижный уникальный номер и собрать лайки в социальной сети. Катя же откликается на зов души.

Именно способность совершить поступок, действие, в котором воплощает себя душа, и отличает человека живого от неживого.

Макс и Марта. Макс и Катя. Марта и Кирилл. Через сопоставление этих персонажей автору удаётся представить рассуждение о сущности творчества в современном обществе, о столкновении творчества и рынка, о духовном обнищании. Затронута в рассказе и тема отношений и семьи.

Рассказ стилистически выдержан. Динамика не провисает.

В заглавие рассказа вынесен образ, который соединяет в себе две темы: жизнь как гонка и поиск поэтического образа.

---

Дарья Леднева: личная страница.

Игорь Ульянов. Родился и живет в Тамбове. Окончил Московский полиграфический институт по специальности художник-график. Работал в местном издательстве, оформлял афиши, буклеты, книги. В областных газетах печатались его обзоры художественных выставок. Сочинение небольших рассказов и сказок было одним из увлечений, которое привело его на курсы литературного мастерства. В 2023 году состоялась первая публикация сказочной повести. Потом вышли сборник фантастических рассказов, сборник рассказов для взрослых и сборник детских сказок.

---

Рассказ Игоря Ульянова

Закат цвета красного Феррари

Пятница, вечер

Ведущий шоу был молод, энергичен, модно одет, быстро передвигался по сцене и постоянно улыбался. Чтобы он ни делал – говорил, слушал ответы, кивал головой или приглашал на сцену нового гостя – улыбка не сходила с его лица.

– Добрый вечер дорогие телезрители и гости студии, – громко прокричал ведущий, стараясь заглушить шум, стоящий в зале. – Меня зовут Юрий и я рад приветствовать вас на самом популярном вечернем шоу! Наше шоу транслируется в эфирных и спутниковых сетях, на мировых площадках видеоконтента, в социальных сетях, а также на многочисленных сайтах наших партнеров и фанатов.

Последние слова ведущего утонули в резких звуках оркестра, играющего музыкальную заставку, и в барабанных ритмах, под которые на авансцене появились девушки-барабанщицы. Ведущий описал в воздухе круг ладонью и в наступившей тишине торжественно произнес:

– Сегодня, как всегда, мы подготовили для вас разнообразную программу! В ней будут сюжеты из мира автомобилей, моды, музыки, кино, спорта, будут новостные включения. Но прежде – наш первый гость, встречу с которым мы анонсировали в течение недели…

Ведущий демонстративно поднял руку, приглашая на сцену мужчину средних лет, модно одетого, в черных очках, скрывающих его, несомненно, умные и проницательные глаза.

– Встречайте! – начал он торжественно – У нас в гостях магистр литературы, главный арт-директор цифрового издательства «Пегас» – Максим, или Макс, как его называют коллеги. Именно под этим именем его знают многочисленные поклонники и поклонницы, люди искусства, культуры, и конечно, люди из мира автомобилей! Ведь Макс, к тому же, заядлый гонщик!

– Макс, главный вопрос! – Изобразив на лице неожиданный интерес, начал беседу ведущий. – Скажите, кто из вас кем управляет? Компьютерная программа вами или вы компьютерной программой? Можно ли так сказать, что вы руководите искусственным интеллектом?

– Мы не погрешим против истины, – ответил гость, – если скажем, что человек управляет компьютерной программой. В издательстве «Пегас» искусственным интеллектом управляет целая группа арт-менеджеров.

– Но вы возглавляете эту группу?

– Да.

– Значит, вы самый главный?

– Да.

– Дамы и господа, поприветствуем главного начальника над искусственным интеллектом, бога цифровой поэзии – Макса!

– Макс, гостям студии и зрителям нашего шоу будет интересно узнать детали вашего творческого процесса. Посвятите нас в некоторые секреты вашей работы.

– С удовольствием это сделаю…

– Да, Макс! Но, пожалуйста, сделайте это после небольшой рекламной паузы. Мы вернемся в студию через минуту, – обращался ведущий, уже глядя в объектив телекамеры, – Не переключайте...

– Итак, Макс, вы хотели раскрыть секреты…, – едва закончилась реклама, с улыбкой продолжил ведущий.

– Когда я учился в университете на факультете филологии, я познакомился с творчеством одного одаренного и талантливого поэта но тогда и сейчас малоизвестного широкой публике … Извините, фамилия выпала из памяти… Я волнуюсь… Извините. Но я вспомню, обязательно вспомню... Этот поэт, практически наш современник, ушел из жизни всего десять лет назад в возрасте уже за восемьдесят лет. После него осталась всего одна книга, маленький томик стихов. И не потому, что он мало писал. Как раз нет! У него сохранился богатый архив, письма, записки, черновики стихов.

Но у него был своеобразный творческий процесс. Пришедшую мысль, поэтическую строфу, рифму он сразу записывал в блокнот. Через месяц он пролистывал исписанные блокноты, отбирал записи, которые, по его мнению, со временем могли стать стихотворениями. Он вручную, авторучкой исправлял записи, дописывал, переписывал их на страницы стандартного формата и собирал в папку с названием «Идеи». Через год он заглядывал в эту папку, снова корректировал некоторые стихи. И какие-то страницы перекладывал в папку «Черновики».

Проходило несколько лет, он вновь возвращался к этой папке. Всего два или три стихотворения удостаивались повторного редактирования автора и занимали новое место в папке «Посмотреть позже». Пролетало еще несколько лет и время выбирало всего одно стихотворение, которое поэт перепечатывал на пишущей машинке, осторожно клал в тоненькую папку с названием «Для сборника», где лежали еще несколько машинописных листов, и бережно завязывал шелковые тесемки.

– Неудивительно, что за всю жизнь он успел выпустить всего один стихотворный сборник, – подвел итог своей истории Макс.

– Макс, я надеюсь, вы пишите свои стихи уже не так!? По крайней мере, не авторучкой? Хочу спросить гостей студии: кто из вас пишет тексты авторучкой, поднимите руку! Видите, Макс, – обратился к нему ведущий, – ни-ко-го!

– Это не удивительно. Мы живем в новом веке! – продолжил Макс. – Темп нашей жизни ускорился необыкновенно. У нас, у поэтов, уже нет времени на раздумья, нет времени на многолетние поиски рифм, эпитетов, на выбор стихотворного размера. Всю эту рутинную работу мы переложили на плечи компьютеров! Мы теперь решаем лишь творческие задачи...

– Вот, Макс, об этом расскажите! Как это у вас получается? На каком языке вы разговариваете с компьютерами? Они вас понимают?

– Мы программируем карту поэтического алгоритма, своеобразную математическую модель будущего стихотворения, с помощью которого потом и будут создаваться стихи. Мы выбираем тему… Выбираем стихотворный размер. Выбираем заранее составленный лексикон, ну, то есть, список слов, которые обязательно должны присутствовать в тексте. А также готовим и стоп-лист – список запрещенных слов. Чтобы было понятнее – если стихотворение о зиме, то мы заранее выбрасываем все слова весенней тематики. Все эти «вешние воды», «зеленый шум», «прилет грачей»…

– Так просто, Макс? Вы нажимаете на кнопку и получаете готовый шедевр?

– Нет-нет, не все так просто и не всё так быстро. Да, мы нажимаем на кнопку, но получаем не шедевр, а всего лишь черновик. Как у поэта, о котором я рассказывал… Папка «Черновик». Только его папка была из картона с шелковыми тесемками, а у нас папка на компьютере. У него она заполнялась годами, а у нас – в считанные минуты! Но мы также корректируем черновой компьютерный текст, а затем, продолжив нашу ретро-аналогию, перекладываем текст в папку «Редактировать». И опять проходят не годы, а всего лишь дни. Снова редактируем, и направляем текст в папку «Для сборника». И проходят уже не дни, а часы…

– Макс, это просто фантастика, что вы рассказали! – восторженно произнес ведущий, бережно выговаривая каждое слово. – Вы обгоняете время! И всех нас заставляете быстрее думать, быстрее чувствовать, жить быстрее! Спасибо!

– У нас в гостях был магистр литературы, главный арт-директор цифрового издательства «Пегас», бог и повелитель искусственного интеллекта – Макс! Поаплодируем ему!

– И еще… – продолжил ведущий, дождавшись, когда аплодисменты стихли, – Макс, насколько мне стало известно… – он сделал паузу. – Я понимаю, это секретная информация, – улыбнувшись залу, добавил он, – в вашем издательстве готовится новый поэтический сборник… Надеюсь, и гости студии меня поддержат в моих ожиданиях, что презентация сборника состоится очень скоро и пройдет в этой студии – студии самого популярного вечернего шоу! Обещайте, что мы встретимся снова!

– Мы обязательно встретимся! Спасибо, Юрий! Спасибо всем! До встречи!

Пятница, поздний вечер

– Макс, добрый вечер!

Макс узнал негромкий и неторопливый голос генерального директора. Тот всегда разговаривал, будто взвешивая каждое слово. От этого его слова становились тяжеловесными и весомыми. Казалось, он не говорил, а ставил печати на бумаге – вот так, одну за другой…

– Здравствуйте, шеф.

– Смотрел вечернее шоу. Ты хорошо выступил! И Юрий молодец. Как будто случайно обмолвился о нашем новом сборнике. Хотя эту информацию мы передали ему буквально за полчаса до передачи. Сроки сдвигаются. Ты отдыхай в выходные. А в понедельник ближе к полудню состоится совещание. Не опаздывай. Ну, пока…

Пятница, ночь

– Макс. Привет!

– Марта, рад слышать твой голос. Здравствуй, милая…

– Привет, привет! – голос Марты звучал быстро, мелодично, словно модный рингтон на телефоне. – Сегодня видела твое интервью. Ты просто супер! Так здорово смотрелся. Пиджак с блестками, черные очки. Ты был похож на Родригиса, гонщика Формулы-1. Давай в выходные куда-нибудь сходим вместе, где-нибудь посидим? А? Мы уже давно никуда не ходили… Макс?

– Да-да, Марта, слушаю…

– Это я тебя слушаю. Мы пойдем?

– Я хотел заняться делами… Ты же знаешь, мы сейчас все время заняты новым сборником.

– Ой, Макс, хорошо, что напомнил! Лина просила устроить ей электронный сборник из первой сотни. Сможешь?

– Марта, сжалься… Я не могу. На наш отдел выделили экземпляры с номерами в конце тысячи. Ты же знаешь, кто получит сборники с номерами 001, 002, 003… Здесь я бессилен! Тем более, что к первой сотне сборников полагается бонус… И ты знаешь, какой. Это подарки наших спонсоров, а они сами их распределяют…

– Макс, я так на тебя рассчитывала… Что же, теперь мне обращаться к генеральному директору издательства?

– Марта, я хочу загладить свою вину. В воскресенье приглашаю тебя в ночной клуб. Я заеду за тобой.

– Ура, ура, ура! Ты такой милый…

Воскресенье, ранний вечер

По широким городским улицам привычным маршрутом летел красный Феррари. Конечным его пунктом был комплекс небоскребов, где на последнем этаже одной из высотных башен находился популярный ночной клуб.

Скоростной лифт прямо с автостоянки поднял Макса и Марту в зал, наполненный громкой музыкой, обрывками разговоров, звоном посуды, звуками отодвигаемых кресел, шуршащим шарканьем модных мужских туфель и стуком женских каблуков…

Макс с Мартой выбрали столик вдали от яркого света и утонули в мягких креслах. Подошел официант и быстро записал заказ. В ожидании его Макс взял Марту за руку, будто хотел что-то сказать, но ничего не сказал… Они так и сидели, молча соприкоснувшись руками, время от времени покачивая в такт музыке ногой или постукивая пальцами по журнальному столику…

– Марта, привет! – вдруг неожиданно воскликнула возникшая перед столиком молодая девушка, с явным намерением присесть рядом с парой на диван.

– Макс, это Лина! Я тебе рассказывала про неё, – встрепенувшись, произнесла Марта.

– Макс, я тоже вас знаю, – с улыбкой прервав подругу, произнесла Лина и протянула руку Максу. Причем ее жест можно было истолковать по-разному – рука могла быть протянута и для дружеского рукопожатия, и для поцелуя.

– Лина, – настойчиво прервала подругу Марта, – я уже передала твою просьбу Максу. Он постарается помочь со стихотворным сборником. Я позвоню. Знаешь, Макс много работает, очень устает. Я его почти не вижу. Мы выбрались в клуб, чтобы побыть вместе и немного отдохнуть. Последние слова Марта особенно выделила голосом и Лина, очевидно поняв намек, быстро распрощалась с парой…

Небо за широким окном темнело, где-то вверху стали появлялись звезды, но у горизонта уходящий день вдруг загорелся широкой алой полосой… Макс не отводя глаз, долго смотрел на полыхающее небо, которое казалось, гипнотизировало его. Желая поделиться переполнявшими его чувствами, после небольшой паузы он обратился к своей спутнице:

– Марта, посмотри, какое красивое небо…

– Прекрасно, Макс, оно похоже на твой красный Феррари, – нисколько не раздумывая, произнесла Марта.

Это сравнение с автомобилем невольно покоробило Макса. Он хотел найти какой-то более подходящий эпитет, чтобы сохранить в памяти это мгновение… Но ему на ум так ничего и не пришло. Он машинально про себя стал повторять фразу Марты «небо похоже на красный Феррари». И вскоре, действительно, ощутил естественность этого утверждения и отметил небрежную легкость, с которой Марта нашла самое подходящее сравнение.

Неожиданно, музыка в зале стихла. Диджей демонстративно негромко покашляв в микрофон, обратился в зал:

– Дамы и господа! Наш клуб является главной визитной карточкой ночной жизни нашего города. Его посещают выдающиеся люди – звезды музыки, искусства, спорта, представители бизнеса и политики. Посетив только одну нашу автостоянку уже можно быть в курсе всех происходящих событий! Вы не могли не заметить красный спорткар, этот знаменитый Феррари с цитатой «быть или не быть?» на капоте! Сегодня у нас в гостях – выдающийся магистр цифровой поэзии, арт-менеджер издательства «Пегас» Макс со своей очаровательной спутницей!

В этот миг несколько прожекторов выхватили из полумрака столик Макса. Его на мгновение смутил яркий свет. Однако Марте, как можно было увидеть, свет прожекторов нравился, она улыбалась, посылая кому-то в темноту воздушные поцелуи… Раздались редкие хлопки сменившиеся негромкими но многочисленными овациями.

Суета закончилась так же неожиданно, как и началась. Погасли прожекторы, снова зазвучала музыка, зал наполнился привычным шумом – звуком посуды, отодвигаемых кресел, звонками телефонов…

Макс взглянул в окно, надеясь снова увидеть красную полосу на горизонте, но ночь  почти уже захватила все небо…

– Марта, мы еще посидим или поедем? Давай я отвезу тебя домой.

Марта наигранно поморщив носик, взяла с собой что-то из вазочки и уже с улыбкой ответила Максу, – отвези меня домой.

Понедельник, ночь

Макс отвёз Марту домой и поехал к себе. Когда он вернулся, было еще темно, но с каждой минутой небо становилось чуть светлее. Спать не хотелось из-за легкого возбуждения, которое он почувствовал еще в клубе.  Он сел на диван возле окна и стал смотреть, как наступает рассвет. Ему стало вдруг стыдно самого себя и немного жаль, что так редко он видит небо, такое большое, красивое, переменчивое и притягивающее. Ведь именно небо было главной причиной, когда он брал ипотеку, когда выбрал именно эту квартиру с большими панорамными окнами на Запад и на Восток, в которые так приятно было наблюдать небо. Но хоть это и было неудобно, он честно признал, ведь от себя он не мог этого скрыть, что уже несколько лет не любовался видами неба в своих широких окнах. Не видел закатов и восходов, не видел грозовых туч и радуги. Все время у него были какие-то дела, спешка, ежедневная суета. Как правило, когда он возвращался, неба уже не было видно. За окнами стояла ночь с расчерченными огнями улиц, светящимися башнями, в которых жизнь не прекращается ни на минуту, даже ночью… Он приходил домой, ложился на диван и сразу засыпал беспокойным сном, где продолжали жить странные сновидения, бесконечно проигрывающие сценарий прошедшего дня.

Макс сидел и смотрел на небо, будто увидел старого друга, с которым не виделся много лет. Он размышлял о своей жизни. По мере того, как небо становилось светлее, лицо Макса тоже светлело. Казалось, он уже почти решил для себя сложную задачу, над которой раздумывал всю ночь. Утреннее небо окрасилось нежным розовым цветом. И этому моменту он захотел обязательно найти какой-то подходящий эпитет, слово, фразу…

Он вспомнил фразу Марты «закат цвета красного Феррари» и улыбнулся. Может, она и права, в том, что касается заката. Но этот нежный розовый утренний свет… Он когда-то уже видел его… Его память перенеслась далеко, к тем дням, когда он был совсем еще юным, когда заканчивал школу… И вдруг, неожиданно в памяти возникла другая фраза:  «восход, похожий на стыдливый румянец девушки»… Он вспомнил строчку из своего юношеского стихотворения.

Ему снова захотелось перенестись в то время, когда для него все было ясно и понятно. Когда стихи были главным его желанием и путь самосовершенствования и познания был единственно возможным для него выбором… Почему, когда – он свернул не туда? И новая мысль обожгла его мозг – еще ничего не потеряно, еще можно все успеть…

Понедельник, раннее утро

– Марта, доброе  утро, – Макс едва дождался, когда на другом конце провода ответят.

– Макс! Ты что звонишь в такую рань? – он услышал недовольно-ворчливый голос Марты. – Макс, это не утро! Это ночь! Я еще сплю, – продолжала она раздраженно, – Макс позвони мне днем я сейчас все равно ничего не понимаю… Всё, я уже сплю… 

С этими словами она отключила телефон.

Понедельник, раннее утро, чуть позже

– Кирилл, это Макс… – Макс набрал телефон своего давнего друга, чей номер в списке контактов следовал сразу за телефоном Марты.

– Макс, у тебя что-то случилось? Так рано звонишь… – Голос его друга звучал сочувственно.

– Кир, я сегодня не спал. Я вернулся из клуба ночью. Сидел и смотрел в окно. Видел, как гаснут звезды, как розовеет восход…

– Макс, ты выпил? Пять часов утра. Старина, если честно, я сплю. И тебе советую выспаться. – В голосе друга почувствовалась легкая радость, что ничего трагического не произошло, не нужно никуда ехать и не надо никого спасать. И тут же зазвучали нотки превосходства человека умеющего управлять своими эмоциями, появился  легкий назидательный тон.

– На 12 часов шеф назначил планерку. Не опаздывай. Макс, извини, отбой.

– Кирилл, в нашей жизни есть что-то главное, важнее рифм, важнее слов…, – поспешил ответить другу Макс, но не закончил начатую фразу, услышав в телефоне короткие гудки.

Понедельник, утро

Ясное утро предвещало новый счастливый день… Где-то вдалеке остались высотные башни и городской шум. А здесь за городом, стояли одно- двухэтажные коттеджи. У каждого домика находился небольшой участок, где росли фруктовые деревья, зеленели клумбы и цветники.

Возле одного из таких домов красный Феррари остановился. Макс прошел в калитку и увидел, что навстречу ему уже спешил мужчина. Он держался молодцевато, но его седые волосы выдавали его возраст, да, в общем-то, уже и не могли его скрыть.

– Папа, здравствуй, – обратился к нему Макс и обнял за плечи.

– Здравствуй, сын. Ты бы хоть позвонил, предупредил, что приедешь. Что-то случилось? Ведь сегодня у тебя рабочий день…

Видя, что мысли сына чем-то заняты, и он не решается пройти, отец легко похлопал его по плечу, – Пойдем, пойдем, давай под яблоней посидим.

Пока Макс садился за простой деревянный стол, отец собрал в старинную декоративную вазу несколько яблок и поставил их в центр стола.

– Угощайся, – обратился он к Максу. Макс машинально оглядел стол, ища воду.

– Тебе воды? Помыть хотел? – угадал желание сына старик. – Мои яблоки можно не мыть. Автотрасс рядом нет, а если и попало что-то на яблоки, роса все уже смыла.

– Видел тебя в вечернем шоу, – продолжил отец. – Я тебя даже не узнал. Ты держался так, как будто на самом деле стал уже богом… цифровой поэзии, – пошутил старик. Если кто и был богом поэзии, из тех, кого я знал лично, так это Федоров, чью фамилию ты так и не вспомнил. А ведь он вел у нас поэтический курс. У вас, наверное, уже другой преподаватель был?

– Да, когда мы учились, он уже не преподавал.

– Папа, я все чаще вспоминаю годы учебы. Мне кажется, это было в другой жизни. Я даже не могу поверить, что мы когда-то вместе с Кириллом в летние каникулы путешествовали по нашей главной реке. Шли вдоль берега, останавливались в маленьких городках. В гостиницах или у каких-то бабушек в стареньких домиках. Иногда ночевали на берегу в лодках. И уж совсем не могу поверить, что мы разговаривали с Кирой стихами. Обо всем, что видели – будь то река, лес, луна, корабль – всему мы сразу находили рифму… Рифм было так много, что некогда было записывать и казалось, что это поэтическое состояние останется с нами навсегда…

– Папа, я разучился писать стихи. Мне тяжело придумывать рифмы, тяжело подбирать слова. Нет, на работе, как раз с этим проблем нет – компьютер предлагает на выбор несколько рифм, из которых нужно выбрать одну. У меня это получается… Но сам с чистого листа придумать стихотворение я уже не могу.

– Помнишь Катю? – увлеченно продолжал Макс. – Ее семья переехала, она перевелась в нашу школу и пришла к нам уже в старших классах.

– Ну, как же не помнить? – С доброй улыбкой отозвался отец, – Твоя первая любовь. Ты и стихи стал сочинять благодаря ей. До сих пор помню фразу: «восход, похожий на стыдливо алеющие щеки девушки»… Ты тогда так и не показал ей это стихотворение?

– Нет. Мы закончили школу и сразу все разъехались… Ты же знаешь, я тоже тогда записался на курсы подготовки к поступлению в университет. А я ведь вспоминал это стихотворение сегодня рано утром. Я вернулся из клуба ночью, да так и не прилег. Сел возле окна и смотрел, как светлеет небосвод и как он окрашивался розовым цветом. Чувства так переполняли меня, что мне захотелось найти какие-то искренние слова достойные этого величественного момента… Но папа… Я не смог найти нужных слов. Лишь вспомнилась фраза из юности – «восход, похожий на стыдливо алеющие щеки». Осталась только одна эта фраза! Двадцатилетней давности! И ничего нового!  Это ли не показатель творческого бессилия? – криво усмехнувшись, промолвил Макс.

– Папа, я устал, – продолжил Макс после небольшой паузы. –  Я чувствую, эта работа убивает меня! Превращает в компьютер, даже нет – в придаток машины, который что-то может, на что-то способен, пока подключен к сети. А с выключенной сетью ничего из себя не представляет! Я хочу уволиться. Не знаю, что будет потом. Найду работу или не найду… Но я уже не могу так больше…

– Сын, ты уже взрослый, и конечно, решать тебе. Но хочу сказать, ты ведь не поэтом работаешь. Ты работаешь менеджером, пусть и с приставкой «арт». Твои должностные обязанности не требуют, чтобы ты сочинял стихи  «с чистого листа». Ты выполняешь свои обязанности, тобой довольны. Ты получаешь достаточно высокую зарплату по сравнению со средними зарплатами в твоей профессии.

– Знаешь, когда ты закончил университет по специальности «поэт», очень трудно было найти подходящую вакансию, – продолжил отец. – Хорошо, мой однокурсник работал тогда в издательстве и помог, оформив тебя поэтом. За эти годы его фирма выросла, окрепла. И в этом тоже есть часть твоего таланта, опыта, часть твоего труда, часть твоей жизни. Ты хочешь начать всё с начала? Хочешь начать жизнь с чистого листа?

Но ты ведь знаешь, что чистыми листами не погасишь ипотеку. Не закроешь кредит на автомобиль. Ты уверен, что Марта сможет… захочет изменить бытовые условия своей жизни? Кстати, я давно не видел вас вместе. Вот и сейчас ты приехал один. Как она?

– У Марты всё хорошо. Всё просто замечательно. У нее богатый папочка. И она сможет позволить себе иметь безработного мужа! – ответил Макс резко. – Извини, папа. Мне кажется, я ее не люблю.

– Сын! В каждой семье бывают охлаждения, происходят перемены в отношениях… Но важно главное – доверие, поддержка, верность. Женись. Может вам ребенка...

– Папа, какие вкусные у тебя яблоки! – чуть наиграно воскликнул Макс, перебивая отца, громко откусывая яблоко… – Я поеду. Пока папа. Я заехал на минутку…

Понедельник, начало дня

Электронный информатор наполнил просторные помещения офиса издательства «Пегас» искусственным женским голосом: «Господа, прослушайте объявление. Работников творческого отдела приглашают в конференц-холл в 12:00», повторяю…».

Конференц-зал представлял собой самое высокое помещение издательства,  он находился в центре здания и по высоте занимал сразу два этажа, а вокруг него на разных этажах располагались помещения различных отделов, между которыми проходили лабиринты лестниц, лифтов, переходов…

Скандинавский холодный интерьер зала, выстроенный в стиле минимализма, простая мебель, овальный стол в центре, который по мере необходимости мог быть заменен рядами простых стульев – всё это выглядело внешне демократично, но на самом деле подчеркивало иерархию и персональную важность управляющих высшего звена.

Генеральный директор любил это помещение. Здесь он мог чувствовать себя действительно в гуще новостей, событий, в центре всего издательского бизнеса, да и вообще в центре всей коммерческой сферы.

– Господа! – начал генеральный директор, – У нас появилась информация, что наши конкуренты из издательства «Алфавит» тоже готовят к выпуску свой поэтический сборник. Мы должны их опередить! И мы это сделаем! Нашу презентацию мы назначили уже на пятницу. А значит, всю неделю придется напряженно работать!

– Макс! Вы со своими поэтами еще раз займитесь алгоритмами! Еще раз проверьте списки слов, стоп-листы. Уделите особое внимание продающим…, – он сделал короткую паузу и продолжил, с особенным удовольствием переиначивая начатое слово, – уделите особое внимание продажным словам. Список возьмите в отделе маркетинга. Девушки из маркетинга уже ждут вас и готовы все рассказать, объяснить, просчитать, ответить на все ваши вопросы. Все продажные слова из списка, – он снова употребил переиначенное слово,  – должны быть задействованы в тексте сборника. Если хоть одно слово не войдет, спонсоры нам этого не простят, а кроме этого выставят судебные санкции за нарушение договора. Так что будьте внимательнее.

Генеральный директор не спеша отпил воду из хрустального с позолотой стакана и продолжил.

– Коммерческий блок наконец-то согласовал название нового сборника. Он будет называться «Ускользающие рифмы». – Невозмутимо продолжал генеральный директор, – Отдел рекламы уже подготовил музыкальную заставку для телевизионного ролика, макеты электронной обложки, баннеров. Всё очень современно, интересно, стильно. Так же как и ваши стихи. Есть договоренность с коммерческим банком, который будет осуществлять контроль трафика и присвоение порядкового номера каждому электронному экземпляру сборника.

Эту неделю работать придется напряженно. В четверг к полудню сборник должен быть готов и проверен до самой последней запятой.

Не важно, что думает каждый из вас о себе самом! Пусть в душе каждый из вас гениальный поэт! Но здесь и сейчас мы ждем от вас вполне определенных действий, согласно служебным обязанностям: вы просматриваете распечатку рифмованного текста, уточняете или заменяете рифмы, вставляете продажные слова. И всё это в срок! Больше от вас ничего не жду. После сдачи сборника все отправляетесь в двухнедельный отпуск.

Это всё, что я хотел сообщить вам. Я верю в вас! У нас всё получится. За работу!

Понедельник, середина дня

Макс, на пару слов, – окликнул шеф. – Пройдем ко мне в кабинет.

Они молча прошли по коридорам, поворачивая то в одну сторону, то в другую. Кабинет генерального директора был небольшим. Стены, оформленные в теплой гамме и мягкая светлая мебель, экзотические комнатные растения в больших горшках более располагали к душевным разговорам.

– Макс, ты ведь мне как сын, – начал шеф. Я знаю тебя с пеленок. А с твоим отцом познакомился еще раньше. Ты ведь знаешь, мы с твоим отцом учились вместе в университете. Летом в каникулы путешествовали по нашей главной реке, набирались летних впечатлений. А потом все это служило материалом для новых стихов…

Сейчас другое время. И это время ждет от нас нового. Нового отношения к стихосложению, к творчеству, к жизни, наконец! Ты думаешь, людям нужны стихи? Нет, почти никто не читает стихов! Так зачем мучиться, страдать, надрывать свое сердце и душу в поисках ускользающих рифм? Если всё это может сделать компьютер. Для людей стихи – это всего лишь статус в их жизни. Вот ко мне сейчас многие обращаются, что хотели бы получить наш новый сборник с порядковым номером ну хотя бы с пятидесятого по сотый. Им всем не нужны стихи, им нужен только номер, который они выставят на своей странице в Интернете. Как показатель приближенности к элите, к сфере культуры. Нашим спонсорам тоже не нужны стихи, им нужен обратный трафик, переходы на их сайты. Они не хотят поддерживать просто талантливых поэтов, им легче выбросить деньги на продажные слова.

Макс, я ведь тоже, как и ты в юности писал стихи. Теперь я не могу придумать даже несколько рифм. Зато я хозяин самого успешного издательства. Я даю дорогу молодым. Поддерживаю их. Предоставляю им творческую свободу. И надеюсь, что они подхватят начатое мной дело и будут вести его дальше. Нужно искать свое место в этой жизни, Макс. Нужно найти его, удержаться и крепко стоять на ногах.

Макс, ты никогда не задумывался, что математические алгоритмы генерирования стихотворных строк у нас и у наших конкурентов одни и те же? Если одно и то же задание загрузить в наш компьютер и в компьютер наших конкурентов, то на выходе мы получим два совершенно похожих стихотворных текста. Ты думаешь, читатели захотят купить две одинаковые книги?

А ты не задумывался, что у современных автомобилей одинаковые моторы? Раньше они еще чем-то отличались – объемом двигателя, расположением цилиндров. Но современные автомобильные электромоторы изготовляются всего на нескольких фабриках. Мощность моторов величина измеряемая, КПД электромоторов величина постоянная. Если мы автомобили разных марок выстроим в ряд на взлетно-посадочной полосе в каком-нибудь ближайшем аэропорту и запустим их по прямой, к финишу они все придут практически одновременно. Ты думаешь, зрители будут платить за то, чтобы увидеть такие гонки?

Вот поэтому, мальчик мой, и строят замысловатые гоночные трассы, чтобы наверняка появились ошибки у гонщиков. Столкновения, аварии – вот то, что привлекает потребителя! А еще личная жизнь звезд! Они дружат, сорятся, ругаются, дерутся, влюбляются, изменяют друг другу, посещают светские мероприятия, покупают новые автомобили, разбивают их, берут кредиты, выплачивают ипотеки… Вот что интересно людям. А то, что они иногда выигрывают гонки – это просто необязательный бонус.

Поэтому вы «редактируете» совершенные с формальной точки зрения бесконечные рифмованные тексты, специально внося в них «ошибки», которые нарушат логику, рифму, нарушат ритм, тем самым привлекут внимание читателя, заставят на миг остановиться, по ассоциации вспомнить недавнее событие, разглядеть и запомнить продающее слово.

Для того, чтобы привлечь внимание к нашему продукту, вы также дружите, ссоритесь, влюбляетесь, разводитесь, выплачиваете ипотеку и покупаете новые автомобили. Это интересно читателям. А просто стихи, пусть и написанные гением или искусственным интеллектом, никому не нужны.

Макс, я понимаю, ты устал, выгорел. Конечно, сроки чудовищные. Ты рассчитывал силы на три месяца, а теперь все нужно сделать за неделю или даже меньше. Но ты все-таки не один, твоя команда тоже работает с утра до ночи.

Ну, соберись! Подумай о Марте. Выйдет сборник, поедете с ней в отпуск. Она еще не говорила, какие места хочет посетить в этот раз? Ну, ничего, еще расскажет, у моей дочери богатая фантазия.

Я предам ей, чтобы она тебя не отвлекала эти дни. Но ты и сам не звони ей по ночам. И Кириллу тоже не звони. Даже по делу. Главное, чтобы мои сотрудники высыпались. Только тогда они смогут работать в полную силу. Всё, Макс – за работу! Давай работать, у нас мало времени.

Пятница, вечер

– Добрый вечер дорогие телезрители и гости студии! Меня зовут Юрий и я рад приветствовать вас на самом популярном вечернем шоу! Наше шоу транслируется в эфирных и спутниковых сетях, на мировых площадках видеоконтента, а также на многочисленных сайтах наших партнеров и фанатов.

Когда чуть стихли звуки оркестра и грохот барабанов ведущий продолжил:

– Дамы и господа! Сегодня именно здесь состоится грандиозное событие! Презентация нового поэтического сборника «Ускользающие рифмы» цифрового издательства «Пегас». Через несколько минут мы начнем обратный отсчет и читатели, заранее оформившие заявки, начнут получать свои электронные экземпляры.

Напоминаем, что каждый сборник содержит официальную цифровую подпись и оригинальный номер экземпляра. Кроме этого, к экземплярам с номерами от 1 до 100 приложен дополнительный бонус. А также каждый семидесятый экземпляр участвует в розыгрыше призов от спонсоров издания.

– Разрешите представить наших гостей. Сегодня на гостевом диване творческая элита цифрового издательства «Пегас» – Арт-директор Макс и арт-менеджер Кирилл.

– Макс, вам слово…

Макс снял темные очки и оставил их в руках, медленно перебирая их пальцами. Он оглядел зал, надеясь встретить среди гостей внимательные и понимающие глаза зрителя, к которому хотел бы обратиться. Но среди яркой пестрой массовки, словно перечеркнутой лентами золотого серпантина, свисающего с потолка, он не смог разглядеть отдельных лиц и просто обратился в зал.

– Несколько дней назад я вернулся из клуба ночью, вернее уже ранним утром. Только начинало светать… Я видел, как стали гаснуть звезды, а небосклон становился светлее и, вдруг, он окрасился нежно-розовым цветом… Такая радость охватила меня при виде этой красоты… И стало обидно, что так много дней, большую часть свою жизни мы растрачиваем попусту, занимаясь никому не нужными делами. Мы так редко смотрим в небо, так редко видим звезды и так редко наблюдаем восход…

– Спасибо, Макс! Это был Макс – главный по искусственному интеллекту в цифровом издательстве «Пегас». Он может нести разную чушь и может улетать в своих фантазиях бесконечно далеко, и мы все, здесь в студии  станем внимательно слушать его слова… Он может себе это позволить – потому, что он бог цифровой поэзии!

Резкий голос Юрия прервал монолог-размышление Макса, и повернувшись к Кириллу, ведущий без остановки продолжил:

– Но нам пора возвращаться в студию. Сейчас пришло время начать обратный отсчет. Кирилл, я попрошу вас нажать на кнопку... Да! Электронный секундомер начинает отсчет: десять, девять, восемь…

– Я вижу, как напряжены лица гостей в студии, каждый надеется в дополнение к сборнику еще и выиграть в лотерее, получить приз…, – комментарий ведущего звучал громко, четко и неотвратимо, – … три, два, один… Пуск!

– Вы видите, как электронный нумератор отсчитывает, сколько экземпляров сборника уже отправилось своим подписчикам… 240, 370, 520, 1800… энергично звучал голос ведущего, постепенно заполняя все пространство студии. – Уже 2030 экземпляров нового поэтического сборника издательства «Пегас» встретились со своими читателями!

– Есть ли победители лотереи у нас в студии? Да, да, да! Есть! – прокричал ведущий, удивленно разводя руки в стороны. – Вот эта девушка в четвертом ряду просто сияет от радости! Вы выиграли? Какой приз? Поездка? Путевка на двоих? На неделю? Я рад за вас! Если не будет пары, я готов отправиться вместе с вами… Это шутка. Не переключайтесь. После рекламы мы продолжим праздничное шоу.

Макс сидел и смотрел на весь этот праздник в студии, на марширующих барабанщиц, на оркестр, на гостей и группы поддержки в зале. Все шумели, кричали, сверху бесконечно сыпались золотые конфетти… Но ему представлялось, что наблюдал он за всем этим откуда-то со стороны, как будто его сейчас здесь не было… Или он был где-то далеко…

Пятница, вечер, чуть позже

Вдруг телефон Макса зазвонил. Отобразился незнакомый номер.

– Да, – коротко и неуверенно ответил он…

– Это Макс? – Услышал он забытый, но такой близкий голос. Он сразу узнал его. Это была Катя, его школьная любовь, которой он когда-то посвящал свои стихи…

– Катя, как ты, где ты? – Волнуясь, желая перекрыть шум, прокричал в трубку Макс.

– Я здесь в зале…

Макс прищурив глаза, внимательно обвел взглядом ряды… Но в этом красочном шоу не смог разглядеть знакомого лица.

– Катя, я тебя не вижу, пожалуйста, выйди в коридор, – попросил он, – и сам через сцену выскочил из зала.

Он увидел, как быстро приближалась к нему Катя. Катя, с которой они не виделись так долго! Едва их руки соприкоснулись, он обнял её и закружился вместе с ней.

– Я так рад видеть тебя, Катя! Куда ты пропала?

– Я никуда не пропадала. Я все это время была рядом. Я знаю все твои новости. Ты работаешь арт-директором в издательстве. Сейчас проходит презентация нового сборника «Ускользающие рифмы»! Я уже купила бумажный экземпляр, ты подпишешь мне его? – она все это произнесла монотонно и быстро-быстро, будто выучила фразу наизусть, и лишь не сходящая с лица улыбка показывала, что она по-настоящему рада  встрече.

– Катя, о чем ты говоришь! Конечно, подпишу! Я так рад тебя видеть. Знаешь, я ведь недавно вспоминал тебя. И тебя, и стихотворение, которое так и не успел тебе подарить тогда на выпускном вечере…

– Значит, я вовремя пришла, – пошутила Катя. Теперь у меня будет сборник стихов, подписанный автором, и еще появится раритетная рукопись с автографом знаменитого поэта, – улыбнувшись, произнесла она.

Неожиданно из зала выбежала помощник режиссера и закричала:

– Макс, срочно идите в студию, рекламная пауза заканчивается! Срочно, бегом!

– Извини, мне нужно идти… Мы увидимся? Подожди! Съемка скоро закончится… Обязательно дождись… Дождись меня обязательно! – скороговоркой повторял Макс Кате, сначала пятясь от нее, а потом убегая вслед за помощником режиссера, которая уже подхватила его под руку и тащила за собой.

Двери съемочной студии закрылись, но все равно было слышно, как оттуда доносились барабанная дробь, музыка, смех, крики… Катя шла по длинному коридору телевизионного центра, на стенах которого были развешены мониторы, транслирующие видеокартинку. По мере того, как Катя ускоряла шаг, изображения на разных мониторах последовательно сливались в одно, но оно показывалось с задержками, с перерывами и казалось, что на экране не люди, а фигурки из кукольного театра, двигающиеся угловато и неуклюже…

Кто-то в студии читал отрывки стихотворений из нового сборника такие же кукольные и безыскусные. Вдруг, она услышала фразу, которая показалась ей знакомой – «восход, похожий на румянец стыдливо алеющих щек». Ее сердце вздрогнуло… Ей показалось, что ее щеки тоже заалели, а душу наполнило чувство стыда… Ей стало стыдно, что она уходит сейчас. Уходит молча, не попрощавшись. Уходит, когда Максу так нужна ее помощь. Ведь его отец специально позвонил ей, просил, чтобы она поддержала его, сейчас, когда ему так  трудно и одиноко…

Катя замедлила шаг, и резко развернувшись, направилась обратно к входу в съемочный павильон.

Пятница, ночь

– Привет! – неожиданный телефонный звонок разбудил Кирилла.

– Марта? Здравствуй.

– Кирилл, спасибо за электронный сборник с номером 70. Папа посоветовал обратиться к тебе, и я не ошиблась. Моя подруга просто счастлива! Она уже выложила ссылку в сети и получила полторы тысячи лайков. Сегодня я смотрела презентацию сборника на вечернем шоу. Кирилл, ты просто супер! Так здорово смотрелся. Пиджак с блестками, черные очки. Ты был похож на Родригиса, гонщика Формулы-1. Давай в выходные куда-нибудь сходим вместе, где-нибудь посидим? А?