Вселенная, где всё волшебно. Нина Ягодинцева о сказке Юлии Поршневой «Куда подевался шелковичный сад?»

Вселенная, где всё волшебно

Нина Ягодинцева о сказке Юлии Поршневой «Куда подевался шелковичный сад?»

Сказку «Куда подевался шелковичный сад?» с полным правом можно отнести к разряду авторских, поскольку в рамках её сюжета создаётся совершенно уникальный мир, существующий по своим, необычным законам. Авторские сказки, как правило, не опираются на сказочную традицию, в них своё собственное волшебство, свои собственные герои, свои сказочные чудеса – тем жанр и интересен, но тем же и достаточно сложен: неизбежно возникают моменты – и их достаточно много, – когда творческая воля автора может обернуться художественным, творческим произволом, то есть действиями героев и описаниями, не обусловленными в смысловых границах данного текста.

Сам по себе сюжет предложенной сказки увлекателен, в нём постоянно встречаются необычные, пробуждающие воображение ходы-открытия и даже просто оригинальные моменты, привлекающие внимание читателя. Далеко не все из них реализованы в тексте, и даже, пожалуй, не так много из всего найденного реализовано, но впечатление всё равно остаётся сильное. Вот один из действительно волшебных примеров:

«По пыльной дороге при свете Луны прогуливались груши и яблони. Они держали друг друга «под руку». Шелковичные деревья уселись на большие валуны, как на стулья, и шелестели о чём-то листвой. Вокруг шелковиц бегали маленькие ягодные кустики - они играли в догонялки...».

Из того же ряда – скала-дверь, которая боится щекотки. Ситуация, которую придумал автор, очень интересна детям, и логично было бы как-то продолжить эту игру, чтобы и другие герои, кроме Лалака, повзаимодействовали с этой странной живой дверью – каждый раз это может быть новое, неожиданное событие. В принципе такие находочки грех не обыграть.

Традиционен, в общем-то, основной ход повествования, но такая традиционность как раз в большой плюс автору: путешествие-приключение, «спасательная экспедиция» позволяют, с одной стороны, последовательно выдерживать основное «русло событий», в принципе понятное маленькому читателю, а с другой – постоянно насыщать сюжет необычайными и фантастическими событиями. То есть соблюдение логики основного хода даёт возможность освободить фантазию, «раскрасить» ход необычными красками.

Хороша композиция сказки, особенно прелестно то, что части повествования одна от другой отбиваются игровыми поэтическими вставочками-песенками фьёлей (хотя здесь логика иногда и нарушается). В нескольких песенках остаётся только поправить рифму и, может быть, самые простые варианты песенок усложнить, чтобы они были и «отбивками», и своеобразным способом продвижения сюжета от события к событию, в некоторых случаях – даже и просто эмоциональным.

Авторская сказка уникальна и сложна тем, что создаваемый мир – полностью авторский, законы его придумывает автор – но, с другой стороны, эти законы должны опираться на некие подобия, аналоги в опыте маленького читателя, должны соответствовать логике его восприятия. Иначе просто будет непонятно, что происходит в сказке и какие следуют из этого выводы.

И здесь у рецензента возникает целый ряд вопросов. Все они разрешимы в принципе, но на данный момент пока пребывают именно в статусе вопросов. Вот буквально первые несколько абзацев:

«- Тссс... Слышишь? Что это за мелодия?

Кто-то идёт через поле и наигрывает весёлую песенку.

Да, это же Ву́ленек! Вон-вон, смотри! Его дудочка торчит из жёлтых колосков, и весёлые нотки льются через поле. Этот зверёк умеет творить своей дудочкой настоящие чудеса! Ву́ленек – добрая душа, а каждая добрая душа способна на чудо. Вот и наш Ву́ленек не только наигрывает мелодии, но может кое-что ещё... Но, обо всём по порядку!

Вуленек идёт к своему другу Лала́ку, который живёт в доме с шелковичным садом...».

Вуленек, один из главных героев, представлен очень интересно. Но в первую очередь, ещё до появления героя, становится интересен читателю персонаж «от автора», рассказчик, «сопровождающий» приключения героев своими комментариями.

Он своеобразный посредник между маленьким читателем и необычным, незнакомым миром сказки. Его ласковая интонация, приглашение к приключениям очень обаятельны – но дальше этот замечательный персонаж-рассказчик появляется только однажды и потом буквально теряется в шквале событий. А в принципе это могло бы стать хорошим ходом, в том числе и для поддержания своеобразной сказочной интонации, и для необходимых время от времени пояснений, и для своевременной дидактики, в подобной форме совершенно уместной и даже необходимой...

Герои сказки – звери (зверята, чтобы не звучало так грубо) с красивыми, ласковыми именами (о логике имён чуть позже). Но сначала мы узнаём имя, потом – что герой зверёк, и потом – какой зверёк. Это практически тройное представление. Когда герой появляется перед нами впервые, нам важно его представить наиболее полно (особенно если читатель ещё маленький), иначе всё происходящее с ним будет восприниматься отвлечённо-умозрительно. Вот как представляется второй главный герой сказки:

«- Эх, - думает Вуленек, - Лала́к сейчас наверняка сидит на своём плетёном диванчике в саду и попивает сладкий-сладкий шелковичный сок. Скоро и я к нему присоединюсь!

У Лала́ка и правда самый сладкий сок во всей округе – это может подтвердить кто угодно. Лала́к целыми днями сидит на плетёном диванчике у себя в саду, пьёт сок и улыбается. Он всегда доволен, и ещё никто не видел, чтобы Лалак из-за чего-то расстраивался или переживал...».

И здесь у автора два варианта решения: или соотнести героев с конкретными, известными детям зверушками, или изобрести «своих» зверей, напоминающих зверей настоящих (чтобы дети могли вообразить себе героев на основе имеющегося опыта). И судя по именам напрашивается второй вариант – однако тут, конечно, воля и выбор только автора. Кстати, такие замечательные поющие персонажи, как фьёли, тоже подталкивают к выбору второго варианта.

С именами ситуация вообще складывается непростая: первые звучащие в сказке имена необычны, мягки, мелодичны – Вуленек и Лалак, фьёли, – а дальше возникает совсем другая звуковая гамма, словно она вообще из другой сказки. Это даже и другой стиль имён: куница Ро, броненосец Хао, кролик Хоп, ёжик Фух, попугай Чикуруку...

Возникает серьёзный вопрос и с Голодоморьем – этот топоним однозначно имеет негативную коннотацию, в смысловом круге которой невозможны добро, дружба и другие положительные вещи. Так страну могут называть извне, но самоназвание должно быть обязательно другое, позитивное или просто таинственное и непонятное. Ведь в Голодоморье по логике вещей столько зверья жить просто не будет.

Здесь вариантов у автора два: либо самоназвание страны изначально было другим, либо оно изменилось в результате приключений героев. И здесь напрашивается второй вариант, потому что в финале не просто герои нашли свои сады, но и ситуация в Голодоморье изменилась, и страна должна называться по-другому.

Это и есть элементы той логики, на которую должен опираться читатель, принимая фантазию автора. То есть любая фантазия хороша, если она опирается на понятную логику построения и существования мира – реального, сказочного или фантастического.

Сказку условно можно разделить на три части. Первая часть – путешествие в Голодоморье. Это знакомство с новыми героями, это совершенно необыкновенный башмак-корабль, это дежурство в режиме падающих звёзд... В принципе, эту часть можно и ещё насытить приключениями, и они должны быть условно реальными. Здесь скала, которая боится щекотки, невозможна, а вот башмак, плывущий по реке, – пожалуйста. Данная часть сказки, пожалуй, наиболее удачна, она местами даже волшебна, и не только событиями – автор демонстрирует умение работать с языком, создавать интонацию, а уж интонация создаёт ритм, настроение, совершенно сказке необходимые.

Вторая часть – это события в Голодоморье. И вот здесь приключений, на наш взгляд, не хватает. Попугай, отливающий серебряные звёзды, в сюжет вписывается слабо, и в третьей части, где он не успевает сделать звёзды к бобровой свадьбе, эта линия повествования выглядит совсем уже наивной и практически неволшебной (слово написано слитно для вящей убедительности). Жёлтые глаза из расщелин, серебряные фрукты – всё существует как бы само по себе. И только дверь, которая боится щекотки, намекает на явную волшебность страны. И в лаборатории – там этой волшебности явно недостаёт, мы видим только светящиеся деревья с очень вкусными, вкуснее обычных (почему?) плодами. Эту часть можно смело насыщать разнообразными чудесами, благо, фантазия у автора замечательная.

А самый серьёзный в этой части вопрос, восходящий к нравственным постулатам, – оправдание воровства лучшими намерениями. Здесь решительно что-то нужно делать, потому что броненосец (кстати, почему именно броненосец? Это как-то должно быть оправдано в тексте) ворует не саженцы, не веточки обламывает – он уводит целые сады. Это очень серьёзно.

До определённого возраста (как минимум до 7-8 класса) детям нельзя давать зыбкие нравственные координаты просто потому, что нравственная основа у них ещё не сформировалась. А вот когда сформируется – можно подбрасывать задачки и посложнее, с выбором – и чем старше, тем выбор труднее. К данной сказке это не относится, любое воровство (а здесь оно, повторим, в крупных размерах) для детей должно маркироваться как зло, и в рамках сюжета данную проблему решать как-то придётся. Может быть, настоящие хозяева как-то обижали свои сады или не давали им танцевать? Ну это в порядке почти случайных догадок.

И, наконец, третья часть – голодные накормлены, сады возвращаются, попугаю команда помогает... Хэппи-энд получился достаточно традиционным, однако и тут автор заложил чудесный образ, который всё может вытянуть на должную высоту – образ движущихся, живущих своей необыкновенной жизнью деревьев. Ведь герои уже знают, что деревья не просто растут и дают плоды – они гуляют, танцуют... И в финале появляется этот образ, но даже само знание о другой жизни деревьев должно изменить и самих героев – мир стал другим не только для Голодоморья! Странно, правда, что деревья танцуют под барабанную дробь. И фабрика звёзд – она выглядит в поэзии сказки достаточно прозаично...

Впрочем, все замечания и пожелания в данной рецензии направлены только на то, чтобы автор продолжил работу над сказкой, потому что в ней много действительно волшебных тайничков, искорок, много возможностей, которые обычно в первых вариантах текстов выглядят как нераскрывшиеся весенние почки, а в последующих раскрываются, вплавляются в сюжет и становятся его украшениями.

Нина Ягодинцева: личная страница.

Юлия Поршнева, родилась в городе Туле, сейчас живет в Москве. Училась в Российской Международной Академии Туризма и университете State University of New York State (штат Нью-Йорк, США). После недолгой работы в области туризма работала в международных корпорациях Tetra Pak и Nestle - возглавляла отдел обучения и развития. Много раз начинала писать, но по-настоящему задумалась о писательстве после рождения ребёнка. Юлия прошла курсы «Мастер текста» от издательства «Астрель-СПб», и сейчас пишет свою первую книгу.