Тишина должна быть в библиотеке (Светлана Чураева о поэзии Анны Подгорной)

Тишина должна быть в библиотеке

(Светлана Чураева о поэзии Анны Подгорной)

Вопрос, возникающий снова и снова: почему все стремятся в поэты? Школьники, домохозяйки, операторы экскаватора, пенсионеры, губернаторы и т.п.? Имя им легион – тех, кого нестерпимый поэтический зуд заставляет вскакивать по ночам и чесать лихорадочно слово за словом... «Поэтический дар не приходит случайно» – отвечает Анна Подгорная. Уверяет:

Не бывает случайного слова написано...

Для кого-то призыв к бунтам и мятежу,

Для кого-то любовью, звездою немыслимых

Чистоты и размера... Я так вам скажу:

Кто пришел с этим Даром в наш мир опечаленный,

Льет чернила на снежность листа по утру

Счастлив, светел и он к нам пришел не случайно...

37, как рубеж, не для каждого... Ждут

Часто славы, признания и понимания...

Пишут, ищут себя в воссоздании... Жгут

Все что проблеском Вечности было написано...

И не важно. Когда-то им это вернут...

Здесь всё правильно сказано. И всё абсолютно неправильно. Две хорошие строчки: «Кто пришёл с этим даром в наш мир опечаленный, Льёт чернила на снежность листа поутру» – готовое стихотворение. Кто пишет такое, – поэт. Но эти две строчки производят впечатление случайных в дикой невнятице из несогласованных предложений, повторов, слабых рифм, троеточий... Словно на бумаге не стих, а расшифровка глухой диктофонной записи – сквозь посторонний шум. И человек, чьи слова мы пытаемся разобрать, слегка не в себе – говорит, говорит и вдруг сам себя прерывает, замирает, как пьяный: «И не важно». Точка. «Когда-то им это вернут». Ну как же не важно, когда об этом – об отклике, о возвращении слов, пришедших из горнего мира – «не случайно» – и пытается докричаться автор, бормоча и перебивая себя?

Анну Подгорную страшно волнуют вопросы творчества, литературы, культуры:

Сегодня не в моде

Классический способ жить...

Грядут революции и режимы «Троцкого»...

И часто в моей голове эта фраза кружит:

«Мам! Как же с ней спать?!!

Ведь она не читала Бродского!».

Только гений может позволить рифму: Троцкого/Бродского. Подгорная Анна – не гений, без обид. Просто одна из женщин, вопивших под Летова, мечтавших над Булгаковым, спорящих за Бродского, перед окном размышлявших о цвете ночного неба... Одна из «зарывавшихся в подушку от боли и бед». Мечтавших о счастье и великой любви.

Нет, исправлюсь: мечтавших о Счастье и Великой Любви. Анна – из тех, кто пишет слова с прописной и ставит в конце предложений по три восклицательных знака: она хочет быть услышанной. Очень. Поэтому допускает ошибку – кричит.

Кричать – это нормально: высказывать возмущение, призывать к мятежу, выплёскивать горе, делиться счастьем...Только вот в чём проблема: поэзия – всегда диалог. В ней принципиально важно совпадение – добиться, чтобы тебя услышали, и при этом услышать ответы. А кричащий не может слышать – ни окружающих, ни себя.

Но не кричать почти невозможно – мир «опечален». И строки рождаются сами собой, ведь поэзия – один из вернейших способов гармонизировать всё.

Но в любом настоящем деле важно вымерять уровень своих притязаний. Ответить на первый вопрос: ты кто? Школьник, забивающий гол между двух стоящих портфелей или игрок УЕФА? Ведь во всём настоящем – и в поэзии, безусловно – есть несколько степеней посвящения.

Первая – поэзия личного, так сказать, потребления: как способ разобраться в себе и в окружающем мире. Разновидность терапии, некая домашняя магия. С ней всё просто: приложил к разбитому сердцу и вроде полегче. Этому не надо учиться. Даже записывать не обязательно.

Следующий по сложности уровень – поэзия как сообщение (особое, невозможное в прозе) – кому-то предельно важному: маме, любимому, дочери, сыну, подруге... Тут главное – чувство меры. И то можно без него обойтись, близким обычно приятно быть адресатом стихов, они не смотрят на качество.

И наконец – поэзия как приговор. Собственно, только такая и может считаться истинной. Именно приговор – не диагноз, хотя порой эти два состояния похожи. Как ни странно, здесь тоже всё просто – выходишь на гору в грозу и подставляешь себя под молнии.

Правда, есть ещё одна разновидность – поэзия как профессия. Многие пишут неплохие стихи, проявляя и вкус, и талант. Этому учиться и можно, и нужно: читать учебники и статьи, смотреть видеокурсы, посещать семинары, становится членом лито... У Анны Подгорной есть шанс попасть в профессиональную лигу – у неё есть стремление расти, стремление разобраться. Разбираться придётся долго, но результат того стоит.

Первое, с чего придётся начать: конечно, убавить громкость – все заглавные буквы, полчища восклицательных знаков, декларативные выкрики, гневные обличения «в лоб» и так далее.

Тогда станет слышно: рифмы не звучат – нет удара, нет «уау!». Хорошая рифма – как разряд электрическим током, мгновенно прочищающий зрение. А жёванные, многократно бывшие в употреблении рифмы и вслух прочитать неприятно – во рту остаётся привкус. Имеет смысл провести эксперимент: пробежать глазами лишь рифмы, лишь концовки поэтических строк – пойдут ли мурашки? Только предельно честно, не помогая голосом, не тараща глаза... Пойдут? Или скулы сведёт от скуки всех этих школьных примеров: «Жгут – ждут – вернут», «Ломаешь – не знаешь», «Льётся – отзовётся»?..

При убавлении громкости станут очевидными перебивки размера и несуразицы вроде: «Крича из машин проезжающих про ее постель». Машины проезжают про постель?

Про громкость: рука ведь к капслоку тянется на самых важных словах – на сакральных. Они не произносятся всуе, не гремят во время парадов на площади. Их шепчут на ухо, замирая от присутствия чуда. Читают по губам. И всё прописное их аннигилирует сразу: поставишь заглавную в слове любовь – и не станет любви. И заглавная «Т» в «Ты» и «Тебе» допустима лишь при обращении к Тому, чьё имя и сущность – тайна. Кого нельзя перед сном потрепать по щеке.

И тут совет предельно несложный: если тянет нажать на «CapsLock» или поставить восклицательный знак, лучше сделать паузу. Помолчать. Послушать. Попробовать выбрать такие слова, что захочется плакать. И рифма придёт сама. И войдёт поэзия.

Светлана Чураева: личная страница. 

Анна Подгорная: Родилась в Днепропетровске, в 1981 году. Училась в Днепропетровском транспортно-экономическом техникуме, михлала Нацрат Иллита. В 2004 эмигрировала в Израиль. Номинирована на премию Российского союзоа писателей в 2005, 2013, 2018, 2019 годах. Награждена медалями им. А.П. Чехова, им. Анны Ахматовой, им. Святого Георгия. В 2020г. вышла книга «До... и после...».

Анна Подгорная

«Цвет ночи»

Цвет ночи...

Какой он? Кто скажет какой?

Где тот однозначный ответ?

Похоже, над этим корпят умы

Которую тысячу лет.

Один: «Черный,угольный,смоляной,

Без проблесков в небесах,

И ночью один на один ты и боль

Да жизнь и смерть на весах...

Нет мочи, а впрочем,и смысла нет

Куда-то дальше идти...

Зарыться б в подушку от боли и бед...

Не видно рассвет впереди...»

Другой, подумав, ответит: «Нет.

У ночи цвет голубой...

Когда море плещет, и тысячу лет

Целует берег прибой...

Когда в бесконечный простор опять

Твои улетают мечты...

Ты можешь о главном здесь много понять

У этой седой  воды...»

А третий ответит: «Да нет же, друзья,

Моя ночь лимонно-лунная,

Когда нет покоя, отдыха, сна,

Звезда загорается юная.

Она светит в окна тебе и мне,

Манит и сверкает искрою,

И,кажется, скоро луну затмит

Своими лучами чистыми...

В такие вот ночи я не сплю,

Пытаясь на зло Вечности,

Увековечить любовь мою,

За кротость и человечность...»

Цвет ночи, какой он? Ответ простой -

Для каждого ночь изменчива...

Однако бывает ночь золотой,

Когда с тобой твоя Женщина.

«Поэтический дар не приходит случайно»

Поэтический дар не приходит случайно

Видно свыше дано и не в силах унять

Рифмы, строки нам данные ночью отчаянной...

Нужно выплеснуть все или просто отдать:

Непокой и любовь, размышления о вечности...

О природе, политике и о войне...

Мысли свыше даны нам поэтам. С беспечностью

Мы несем это в мир. Нам дается из Вне...

Не бывает случайного слова написано...

Для кого-то призыв к бунтам и мятежу,

Для кого-то любовью, звездою немыслимых

Чистоты и размера... Я так вам скажу:

Кто пришел с этим Даром в наш мир опечаленный,

Льет чернила на снежность листа по утру

Счастлив, светел и он к нам пришел не случайно...

37, как рубеж, не для каждого... Ждут

Часто славы, признания и понимания...

Пишут, ищут себя в воссоздании... Жгут

Все что проблеском Вечности было написано...

И не важно. Когда-то им это вернут...

«Она не читала Бродского...»

Сегодня не в моде

Классически правильные стихи...

И шапки мы носим все чаще не по погоде...

И вырастет целое поколение попсы

Орущее песню о пчелах и пчеловоде...

Уходит эпоха...

Неслышно захлопнув дверь...

А  может открыв для себя двери в лето,

И рок наш жив! Не оспаривай! Просто поверь!

И новый Летов однажды родится где-то!

Сегодня не в моде

Классически правильная модель...

И дура попсовая мнит себя королевой,

Крича из машин проезжающих про ее постель..,

А Бродского краскою красят на питерских стенах!!!

Сегодня не в моде

Классически правильная любовь!

И бьются в экстазном параде геи,

И свадьбы играют в Европе вновь...

Куда же все катится в мире?!! Пороки наглеют!

Сегодня сидим в карантине который день...

Кто чипов боится, кто деньги свои теряет...

А люди уходят неслышно в весеннюю тень,

Устав от COVID-19...

Он жертву не выбирает.

Сегодня не в моде

Привычною жизнью жить...

О, век 21! Поистине ты ломаешь

Сообщество наше... И дистанционности быть!

К чему приведешь нас? Похоже и сам не знаешь...

Сегодня не в моде

Классические слова!

Мы их заменяем таким непривычным сленгом...

Мы их вытесняем и пухнет уже голова

В попытке словесность свою сохранять

От зарубежных акцентов...

Сегодня не в моде

Классический способ жить...

Грядут революции и режимы «Троцкого»...

«Ода Узбекистану»

Узбекистан! О древняя земля!

Не даром ведь зовут «кусочком Рая»!

Красою ты манил нас повидать

Тебя... Просторы простирая,

Ты был жемчужиной Шелкового пути.

К тебе тянулись сотни караванов...

Мечтали люди до тебя дойти,

Несли свой путь сквозь золото барханов.

Ты поражал всех бирюзой твоей!

Своим великолепием убранства,

Майоликой известной по сей день,

Архитектурой, лёгкостью пространства!

Как изобильна щедрая земля!

Плоды твои известны и воспеты...

И до сих пор читают, бороздя,

Рубаи древние великого поэта.

Здесь мудрость и спокойствие сплелись,

И мудрецы учили неимущих

Коль был талант... Наука мчалась ввысь!..

И славен Самарканда хлеб насущный.

И Регистан прекрасен до сих пор!

Величественны древние медресы...

И часто чудится туристам дивный взор

Роксаны - Македонского принцессы...

Здесь чудно все! Величием полно!

Здесь столько притч, легенд, восточных сказов!

И, кажется, что с Зеравшанских гор

Вновь спуск начнется все того же барса...

Коней небесных слышен топот здесь,

В предании о войне за аргомаков...

Выносливы и могут нас донесть

В страну бессмертия из нынешнего мрака.

Здесь Бухара пленяет всех красою,

Чашма Аюб прохладою пленит!

Лазурью неба Чор-Минор построил

Великий зодчий! Бирюзы магнит.

И Хива охраняется ЮНЕСКО,

Ведь мощность стен нам сберегли века...

Чудесна ты - жемчужина Хорзеская!

И дивен комплекс твой Иган-кала.

Так много было за века построено...

Кто разрушал, кто сново создавал

Твое Наследие... Приумножил войнами

Твой славный предводитель Тамерлан.

Кто правил здесь: и Александр с гетайрами,

И Чингисхана виден след везде...

«Мы встречались и в прошлых жизнях...»

Мы встречались и в прошлых жизнях, многократно меняя лица...

Сознавая капризы Кармы, не могла я в Тебя не влюбиться.

Лишь увидев и вспомнив тут же предыдущую жизнь с Тобою...

Принимала счастливый случай, вновь подаренный мне Судьбою.

Я и в этой Тебя узнала, заглянув раз в глаза поглубже.

Столько б жизней я  не меняла, лишь один Ты мне в мире нужен.

Сколько раз я Тебя теряла, как и вынесла все не знаю,

За Тобою в мирах скитаясь. Вновь смеялась в лицо Карма злая...

Был ты Зевсом, шла рядом Смелой, что однажды спалил Ты гневно...

Был Орфеем, я Эвридикой, что в Аиде осталась бессменно.

У семитов Ты стал Ваалом. Родилась в ту же ночь как Анат.

Был Ты Воландом. Я была Геллой, с волосами с картин Тициана.

Был Ты Мастером, был Ты гением, про Га-Ноцрии написавшим,

Я была Маргаритою, тенью его, за него Сатане душу давшую.

Был Ты Понтием, был Пилатом Ты, вечно Иешуа ожидавшим...

Лунной ночью в горах когда-то... Я собакой у ног спавшею.

В этот год, в сочельник Рождественский, я желание загадаю:

Быть с Тобой, в этой жизни, Женщиной, отдавать свое сердце, зная,

Что меня Ты узнал нынешнюю, вспомнил Вечность мою с Тобою...

Чтоб на зло всем моим соперницам, вновь назвал бы меня Женою.