Стихотворение Константина Симонова «Жди меня»: вера в личное чудо и катарсис души народной

Лирических произведений, которые выходили бы за пределы литературы, становясь самостоятельным явлением духовной жизни, не так уж много. В русской поэзии одно из таких – стихотворение «Жди меня» Константина Симонова.

Позабыв вчера...

Эти строки знакомы, наверное, каждому русскому человеку. И, несмотря на их внешнюю безыскусность, бесхитростную поэтику, продолжают спустя восемь десятилетий бередить душу. А во время Великой Отечественной войны и вовсе производили эффект, как сейчас бы сказали, культурного шока.

Интересно, что «Жди меня» стало популярным еще до того, как его напечатали в 1942 году в газете «Правда». Надо сказать, что цензура первых дней войны не приветствовала любовной лирики в средствах массовой информации. Об этом говорили Симонову и коллеги. «Стихи хорошие, но похожи на заклинание… сейчас еще не пора печатать…», – такое мнение высказал Лев Кассиль. Сходная точка зрения была и у редактора «Красной звезды» Давида Ортенберга: «Эти стихи не для военной газеты. Нечего растравлять душу солдата…».

Поэт и военный корреспондент Константин Симонов прочитал стихотворение однополчанам сразу после написания, в 1941. И «Жди меня» мгновенно стало передаваться из уст в уста. Сотни раз при свете коптилки или ручного фонарика переписывалось на клочке бумаги. Отправлялось в письмах любимым по всей стране. Вырезалось из газет и носилось в кармашках гимнастерок – поближе к сердцу. Звучало в радиоэфире и с эстрады.

Более того, очевидцы утверждают, что «Жди меня» выполняло на фронте также и психотерапевтическую функцию. Работающие во фронтовых госпиталях медики вспоминали, что стихотворение Симонова декламировали вслух и раненые солдаты, чтобы превозмочь невыносимую боль, и врачи в минуты сильнейшего перенапряжения.

И кажется совсем уж невероятным, но имеет фактическое подтверждение то, что «Жди меня» спонтанно приобрело статус некоей сакральности. Например, среди солдат существовало поверье, что это стихотворение обладает силой оберега. Будто бы отводит пулю. Но только для этого его следует обязательно переписать от руки и носить у самого сердца. Рядом с заветным письмом из дома и фотокарточкой любимой.

Есть также удивительные свидетельства, что в некоторых деревнях женщины-солдатки, ожидавшие мужей, сыновей, братьев с фронта, молились словами стихотворения К. Симонова перед Божьими иконами...

И нет ничего странного, что «Жди меня» породнилось с фольклором. Например, в годы войны появлялись народные стихотворные клятвы «дождаться» от лица женщин.

Со временем магическая энергетика симоновского стихотворения не утратила силу. Уже после войны Константин Симонов получал письма от солдатских вдов. Несчастные женщины совершенно искренне просили поэта написать стихотворение, их реабилитирующее. Дело в том, что в последних строках «Жди меня» («Просто ты умела ждать, / Как никто другой») они увидели скрытый укор себе, в том, что недостаточно верили в чудо возвращения. И самому поэту было нелегко читать такое, иначе бы он не сказал: «…в душе у меня сохранялось чувство какой-то моей вины перед теми, кто ждал и все-таки не дождался…».

Самое же поразительное, что стихотворение «Жди меня» было известно и по ту сторону фронта. Уже в 1942 году симоновское произведение перевели на немецкий. И, говорят, оно было распространено среди солдат Третьего рейха.

Знали это стихотворение и в других странах. Как во время войны, так и после. «Жди меня» было переведено на итальянский, вьетнамский, китайский, турецкий языки. А в Израиле даже положено на музыку. Песня «Ты жди меня» известна там до сих пор.

Как всякое произведение, ушедшее в народ, «Жди меня» с самого начала было окружено домыслами и легендами. В основном касающимися авторства.

Поскольку в стихотворении отсутствуют приметы определенного времени и места, нет даже намека на идеологию, то одно время бытовала сенсационная версия о том, что оно написано еще до войны… неким политзаключенным. А все потому, что в лагерях стихотворение Симонова любили не меньше, чем на фронте.

Один из самых невероятных мифов породили те, кто утверждал, что стихотворение написал… Николай Гумилев. Дескать, есть у него похожее: «Жди меня. Я – не вернусь!». Но сторонники этой сенсации совершенно упускают то, что стихотворение Симонова в корне отличается от творения знаменитого поэта-акмеиста. Оно совсем другое по поэтической концепции, стилистической манере.

Вот такой пестрый контекст лирического шедевра знаменитого поэта.

И все же остается вопрос: в чем поэтическая магия и тайна экспрессивного воздействия «Жди меня»?

Что касается поэтической магии, то она, безусловно, имеет место. Только не стоит искать в художественной ткани «Жди меня», написанного в жанре письма к любимой с фронта, поэтической изощренности. Ее попросту здесь нет. Немногочисленны и просты эпитеты, метафоры: «жёлтые дожди», «дальние места», «горькое вино», «снега метут». Да и организовано стихотворение в хрестоматийной манере: написано двустопным хореем, перекрестной рифмой. Однако это кажущаяся простота. Та, что сродни гениальности. Узнаваемость поэтических средств только располагает к стихотворению, делает его родным и близким, как бы возвращая к знакомой с детства классике. А один из поэтических приемов – очень архаичный, используемый еще в дописьменной культуре, – и вовсе обладает незаурядной эмоциональной силой. Смысловой и композиционный стержень симоновского стихотворения – повтор. Глагол «жди» встречается 11 раз, утверждая идею произведения, нагнетая лирическое настроение. Этому же служат и однокоренные словоформы: «ждавшим», «ожиданием», «ждать», «ждал», «ждёт», «ждут». Подобная концентрация повторов уподобляет лирический текст заклинанию, молитве. И сходна с другим поэтическим шедевром – довоенной «Балладой о прокуренном вагоне» Александра Кочеткова, которая по некоторым свидетельствам значительно повлияла на Симонова.

И, конечно, самое главное, что насыщает ауру «Жди меня», – это авторский пафос.

И тут не обойтись без истории создания этого стихотворения.

Сам Симонов говорил, что история эта проста. Но он лукавил. Потому что «Жди меня» написано кровью сердца.

Симонов поначалу не желал обнародовать свое произведение. Потому что считал его очень личным. «Просто я уехал на войну, а женщина, которую я любил, была в тылу. И я написал ей письмо в стихах…», – признавался поэт.

Кто же была та женщина?

Ею была Валентина Серова. Бесспорная избранница судьбы. Настоящая звезда эпохи. Знаменитая актриса, на чьи спектакли с трудом доставали билеты. В кинотеатры с фильмами, где снималась, было не пробиться. А сам Сталин запросто приглашал ее на кремлевские приемы.

А еще Серова была совершенно неотразима. И не только благодаря привлекательной внешности. В ней присутствовала какая-то неуловимая магия, чарующая манкость. Отличающая ее от других кинодив очаровательная естественность. Стоит ли удивляться, что для мужчин Серова была притягательна, будто магнит.

А для Константина Симонова и вовсе стала судьбой. И музой. Ведь недаром говорили, что именно эта женщина и сделала Симонова поэтом.

Их роман начался в предвоенный год. Поэт влюбился с первого взгляда. Вначале увидел в кино, а потом стал завсегдатаем спектаклей актрисы. Рассказывают, как много недель подряд он сидел в первом ряду с букетом цветов, посылал любовные записки. Специально для Серовой написал пьесы «История одной любви», «Парень из нашего города».

И, наконец, Валентина Серова проявила благосклонность. Однако ничего, кроме признательной дружбы, она предложить не могла. А когда начались романтические отношения, то вела себя достаточно сдержанно, холодно, держала дистанцию. И тому была причина. Ведь Валентина так и не оправилась от гибели горячо любимого мужа, знаменитого летчика Анатолия Серова. Об этом человеке актриса вспоминала так: «…когда он взял меня за руку, я вдруг почувствовала, что отрываюсь от земли и лечу. Было какое-то странное чувство восторга и растворения… Сначала я и глаз не могла поднять, а потом посмотрела на него и поняла – пропала».

А вот с Симоновым все было иначе. Как именно – прекрасно представлено в знаменитом сборнике стихов «С тобой и без тебя», где образ лирической героини запечатлен как «самое большое счастье... и самое большое горе» в судьбе поэта.

А Симонов сгорал от любви. Боготворил. Писал из фронтовых командировок: «Нет жизни без тебя. Не живу, а пережидаю и считаю дни... Верю, как никогда, в счастье с тобой вдвоем. Я так скучаю без тебя, что не помогает никто и ничто...». Готов был терпеть многое, осознавая роковую неизбежность своего чувства («Я сам пожизненно к тебе / Себя приговорил»). Прощал и снисходительность, и безразличие. И даже измены. Некоторые были громкими, на всю страну. Как, например, роман с маршалом Константином Рокоссовским.

И, тем не менее, все это не позволяет считать Серову бездушной, жестокой женщиной. Актриса и сама страдала. Ведь для нее, натуры искренней и безыскусной, было сущей мукой жить в глубоком разладе со своим разумом и сердцем. Принимать любовь, но не любить самой. Даже провожая на фронт Симонова, она не давала обещаний и не вселяла надежды… Отправлялась в эвакуацию – как в освобождение от слишком обязывающей любви.

Словом, Валентина Серова никак не подходила на роль верной возлюбленной, терпеливо ожидающей любимого с фронта. Хотя этот образ навязывали ей постоянно. Недаром же Серова сыграла главную роль в прославившем ее фильме «Жди меня».

И все же поэт создает произведение, всколыхнувшее всю страну, посвящая его именно Серовой.

Думается, это произошло попросту потому, что душевный комфорт редко способствует рождению шедевра. А вот страдание, напротив, является благодатной почвой для вдохновения.

Ведь «Жди меня» – это вовсе не констатация биографического факта. Скорее, это рожденная сердечными муками мечта. Надежда на волшебство преодоления хаоса окружающего мира, на победу над заснеженным безучастием далекой возлюбленной.

И именно этот страстный авторский пафос оказался родственным сердцам миллионов. Симоновское стихотворение стало частью души народной, ее очищающим и спасительным катарсисом. И не могло быть иначе. Ведь «Жди меня» буквально пронизано гениальным поэтическим сопереживанием общего, коллективного, буквально разлитого в воздухе – и на фронте, и в тылу – настроения всеобъемлющей тревожности, неприкаянности, трагической отлученности от мирной жизни. А еще – горячечной надежды в возможность Чуда Возвращения и Любви…

А личное чудо самого Симонова сбылось, но не так, как он ожидал. В 1943 году Валентина Серова все же стала его официальной женой. Но семейная жизнь не сложилась. Были непростые отношения Симонова с сыном Серовой от первого брака. Бесконечные ссоры, слезы, тоска, взаимное непонимание. И вино. Много вина. Валентина Серова раз и навсегда приобрела вредную привычку, в конце концов ее и погубившую… Все закончилось разводом.

Впоследствии Константин Симонов уничтожил всю переписку с женой. В изданиях своих книг снял все посвящения «В.С.». Все. Кроме стихотворения «Жди меня».

Константин Михайлович Симонов (1915–1979) – русский прозаик, поэт, драматург. Лауреат Ленинской и Сталинских премий. Участник Великой Отечественной войны. Творческое наследие Симонова – это многочисленные стихи, очерки, романы, пьесы. Особое место в творчестве занимают произведения военной тематики. Среди них – такие известные, как «Живые и мертвые», «Солдатами не рождаются», «Если дорог тебе твой дом», «Жди меня» и т.д.