«Сохранять в себе человека». Интервью с писателем Глебом Шульпяковым

«Сохранять в себе человека»

(интервью с писателем Глебом Шульпяковым)

В сентябре в издательстве «Эксмо» у Глеба Шульпякова выходит книга литературных путешествий «Запад на Восток». Сейчас писатель работает над книгой «Батюшков не болен» о русском поэте, учителе Александра Пушкина.

Глеб Юрьевич Шульпяков. Родился в 1971 году. Окончил факультет журналистики МГУ. Автор книг стихотворений «Щелчок» (2001), «Жёлудь» (2007), «Письма Якубу» (2012), «Саметь» (2017), сборников путевых очерков «Персона Grappa» (2002) и «Общество любителей Агаты Кристи» (2009). Первый роман Восточной трилогии «Книга Синана» вышел в 2005 году. Второй — «Цунами» — в 2008. Третий — «Фес» — в 2010. Автор романов «Музей имени Данте» и «Красная планета», путеводителя «Коньяк», многочисленных литературных эссе для московской периодики. Переводил с английского, в том числе стихи Тэда Хьюза, Фионы Сампсон, Элайн Файнштейн и Роберта Хасса. Автор пьесы «Пушкин в Америке» (лауреат конкурса «Действующие лица-2005») и «Карлик» (постановка — Театр Маяковского, 2004). Поощрительная премия «Триумф» в области поэзии (2000). Стихи переведены на английский, немецкий, болгарский, китайский, французский и арабский языки. Американское издание книги стихотворений «Fireproof box» вошло в короткий список премии Best Translated Book Award. Заместитель главного редактора литературного журнала «Новая Юность». С 2008 по 2010 год вёл еженедельную программу «Достояние республики» об исчезающих памятниках архитектуры на телеканале «Культура». Живёт в Москве.

Беседовал Юрий Татаренко.

— Как вы думаете, возможна ли интеграция писательских сообществ? Когда, на какой платформе?

— Сообщество требовалось советским писателям, чтобы распределять идеологические задачи и получать за это пайку. Современному писателю не нужны сообщества или платформы, ему нужны творческие резиденции. Все остальные резоны имеют шкурный интерес, но чего тогда стоит такой писатель? Сообщества нужны начинающим. Им важна взаимная поддержка и толковый наставник. Хотя лучшие наставники — вот они, на книжной полке. Потом ты просто уходишь в одиночное плавание на своей лодке. Но это счастье встретить в океане другую лодку. Перевод, кстати, этими «встречами» и занимается.

— К слову, о начинающих авторах. Не кажется ли вам чрезмерным размер денежных премий «Лицея»? За первое место дают 1 млн 200 тысяч рублей!

— Ого! Не знал. Если так, то это не премия, а надгробная плита. Жалко ребят.

- Прямо хочется ответить строчкой из песни Шахрина: «А не спеши ты нас хоронить»! Откуда столько пессимизма, Глеб? Чем так вредны большие деньги?

-- Тем, что большие деньги всегда переоценивают маленького человека. За собственное творчество этот человек таких денег, скорее всего, больше никогда не получит, а запрос останется. В нём разовьётся претензия к миру. Человеку будет казаться, что мир ему должен и т.д. Я бы на эти деньги отправлял молодых людей учиться.

— А можно ли выучиться на писателя? Мастер-классов и семинаров для этого достаточно?

— Более чем. Если есть талант и желание загубить свою жизнь — добро пожаловать.

— Как раскрутиться автору хорошей рукописи?

— Послать её редактору. Ни один редактор не пропустит талантливую рукопись. Это же редкость.

— Прилепин считает, что Водолазкин достоин Нобеля. А вы так о ком сказали бы?

— Из писателей, которых я знал на своём веку, я бы назвал Андрея Битова.

– Видите ли вы региональных авторов, способных продолжить ряд классиков – Шукшин, Вампилов, Астафьев, Распутин?

— В регионах много интересных авторов — Анна Матвеева из Екатеринбурга, Андрей Олех из Самары, Алексей Иванов из Перми, Владимир Токмаков из Барнаула. Они все разные и по-разному талантливы. Дело за временем, тут мы предсказать ничего не можем.

— Прогресс в спорте – это переход количества в качество. А в литературе тот же принцип?

— По-разному. Есть поэты, которым надо написать десять стихотворений, чтобы написать одно хорошее. Есть те, которые пишут «сразу». Хотя начинающему литератору нужно, конечно, сперва выговорить весь шлак, чтобы написать что-то стоящее.

— А что вам помогает «домолчаться до стихов»?

—Иногда праздность. Иногда работа. Смежное творческое усилие способно разбудить «отдел поэзии».

– Когда стихи написаны, что происходит сразу после этого?

— Первые минуты эйфория («Ай да Пушкин» и т.д.), потом лёгкость. Потом пустота.

— Что можете простить талантливым коллегам – пьянство, лень, невежество, эгоизм?

— Кроме подлости и глупости — всё. Все-таки надо и в глубине порока сохранять в себе человека.

— Было такое – познакомились с автором и захотелось прочесть все его тексты?

— Неоднократно. Только таких авторов и надо читать.

— Идеальное стихохранилище – Интернет или библиотека?

— Читатель.

— Давно ли ваш читательский интерес переходил в читательский восторг? Что в приоритете – проза или поэзия, книги или журналы, бумага или «цифра»?

— «Аустерлиц» Зебальда и «Гёте» Сафрански — читаю медленно, растягиваю удовольствие. «Девушка, написавшая Франкенштейна» Фионы Сампсон. Её новая книга об Элизабет Браунинг. Письма Батюшкова. Стихи Горация. Предвкушаю Бавильского об Италии. «Предместья мысли» Макушинского замечательны. Залпом прочитал «Джозеф Антон» Рушди — в отличие от его романов, кстати. «Появление героя» Андрея Зорина. Читаю только на бумаге. Правда, моё чтение специфическое. Оно часто обусловлено тем, над чем работаю. Я пишу книгу о Батюшкове.

— Какие книги вас изменили в детстве?

— А я не уверен, что книги что-то меняют. Они меняют тем, что ты вдруг с изумлением видишь близкого себе человека. Который жил бог весть когда и где. Тогда я скажу: «Над пропастью во ржи».

- Как к вам попала повесть Сэлинджера?

- Через Джона Леннона. Я был меломан и когда узнал, что парень, стрелявший в него, читал эту книгу, решил найти и прочесть. В Доме книги был отдел иностранной книги, там она и продавалась. На английском, издательство «Bantam Books», стоила восемь рублей с копейками. В середине 80-х я, подросток, учил английский и слушал «Битлз». Эту историю рассказал потом в своем эссе «Ловец».

– Что любите и что не любите?

— Люблю слушать классическую музыку в консерватории. Люблю красное вино. Лежать на диване и смотреть сериалы люблю. Не люблю сквозняки.

— Приведите пример удачной экранизации. Я бы прежде всего назвал военные истории – «Звезда», «В августе 44-го». А вы?

— Посмотрите «Оно» Овчарова, «Униженные и оскорблённые» Эшпая, «Морфий» Балабанова, «Мёртвые души» Швейцера. Лучше ещё никто не снял. Из нового времени — сериал ВВС «Война и мир».

— Насколько сильно ваше чувство азарта?

— Никогда не играл в казино, боюсь — пропаду.

— Приведите пример своего спонтанного поступка!

— Однажды в начале 90-х я допил рюмку, встал из-за праздничного стола, поехал в Шереметьево и попытался угнать самолет в Париж.

- Чем дело кончилось?

- Ночь в шереметьевской ментовке и штраф за пересечение государственной границы. Борт самолёта, с которого меня сняли, принадлежал Франции. Ну, угон это сильно сказано, по правде сказать. Скорее, меня сочли «зайцем».

— Помечтаем. Приглашает вас Собянин и спрашивает, чем помочь. Что ответите?

— «Я подумаю».

— Какого памятника не хватает Москве?

— Памятника Москве, которой больше нет.

— Современный человек станет абсолютно беспомощен в быту, как только отключат электричество. Вам не страшно думать о такой перспективе?

— В деревне, где я пишу, регулярно вырубается электричество. XXI век всё-таки! И напрягает меня только то, что не на чем еду готовить. Но у соседки есть газовый баллон. Без электричества ты выпадаешь в какое-то совершенно другое время и пространство. Ближе к себе становишься. А я люблю такие превращения.

– Как живется, когда не пишется?

— Как на замедленной киносъёмке.

Фото из личного архива Г. Шульпякова.