Тем, кто только начинает знакомиться с творчеством автора, можно рекомендовать этот короткий роман как самый доступный для понимания – и это вовсе не преувеличение.
«Писать большие книги – изнурительная, бессмысленная прихоть», – замечал аргентинский писатель Хорхе Луис Борхес. «К чему на пятистах страницах развивать идею, которую можно на словах пересказать за несколько минут!» Борхес в своем творчестве придерживался следующего подхода: представлял, что про те идеи, которые привлекли его внимание, уже написано в книгах, а затем писал рецензии на эти книги.
Одним из результатов такого подхода стала целая галерея вымышленных литературных «чудаков», которые якобы написали какие-то воображаемые работы. Самый известный из них – Пьер Менар, который, проникнувшись литературой XVII века, затем создал обновленную версию «Дон Кихота». По тому же принципу работает Мир Бахадур Али, еще один герой Борхеса. Его произведения представляют собой смесь детективов Уилки Коллинза и исламской теологии XII века. Здесь же нельзя не упомянуть эксцентричного драматурга Герберта Куэйна, а также Карлоса Данери, который, задумав написать поэму обо всем на свете, доходит, в конце концов, до того, что пишет такие строки: «почти миля по течению реки Обь, газовый завод в Веракрус, крупнейшие магазины Буэнос-Айреса, приход Конспесьон… и турецкие ванны, недалеко от знаменитого брайтонского океанариума».
Трудно удержаться от того, чтобы не отнести к этому вымышленному пантеону и признанного венгерского романиста Ласло Краснахоркаи (р. 1954). Сам он описывал свою работу как «реальность, исследованную до степени безумия». Он – решительный сторонник окончательного искоренения тирании. В 2012 году в интервью газете «The Guardian» Краснахоркаи рассказал историю создания одного из своих лучших и самых мрачных произведений, «Сатанинского танго»; по его словам, во время его написания он вдохновлялся воспоминаниями о том, как в колхозе помогал кастрировать поросят.
Даже поклонники творчества Краснахоркаи признают, что это тяжелая, мрачная и гнетущая книга, самая суровая в современной литературе. Так же трудна для понимания и черно-белая экранизация Белы Тарр, длящаяся семь с половиной часов. Сюжет книги строится вокруг нескольких героев, жителей венгерской деревни, но ожидания читателя обмануты, поскольку сюжетная канва выстроена традиционно, а (внимание, спойлер!) в конце выясняется, что все это время эту книгу читал один из героев. Это может отпугнуть читателей, которые мужественно «продирались» через книгу, ожидая получить в конце достойную награду, а вместо этого обнаружили, что застряли в некоем дьявольском аналоге ленты Мебиуса.
Кроме того, характерной чертой работы Краснахоркаи является создание необычайно длинных предложений; иногда одно предложение составляет целую главу. В книге множество отступлений, отрицаний и повторов. Первый переводчик книги Джордж Сиртеш описывал эту манеру как «медленное лавообразное повествование». Колм Тойбин характеризовал ее как «средоточие высочайшего напряжения», отражающее «пытливый ум в работе, думающий, анализирующий, замечающий, запоминающий, чувствующий, противоречащий, размышляющий».
Хари Кунзру в своей прекрасной рецензии на это произведение пишет: «Краснахоркаи бросает читателю вызов: либо вступай в игру, либо уходи».
Не могу понять, зачем создавать такие длинные предложения с такой виртуозностью и при этом исключительно ради самого процесса. Чтобы написать подобное, требуется определенная степень концентрации и изобретательности; это сравнимо с игрой на качающейся доске. «Никакое железо не может войти в человеческое сердце так леденяще, как точка, поставленная вовремя», – утверждал советский писатель Исаак Бабель, создавший множество коротких рассказов – мастер точности и недосказанности.
Короткий роман Краснахоркаи «С севера гора, с юга озеро, с запада дорога, с востока река» впервые стал доступен английским читателям в изысканном переводе Оттилье Мулзет в 2003 году. Его можно назвать самым понятным для тех, кто только начинает знакомиться с творчеством автора. Он словно является продолжением «Сатанинского танго». В «Сатанинском танго» немало плутоватых героев, а его действие разворачивается на фоне мрачного, почти инфернального пейзажа деревни в последние годы существования коммунистического режима. В романе «С севера гора...» героев немного, а все действие происходит в наполненных безмятежным спокойствием окрестностях монастыря в Киото – месте, которое, кажется, совершенно свободно от шумных проявлений жизни; здесь «более не поднимаются вопросы, касающиеся жизни смертных».
Как и в других работах Краснахоркаи, сюжет, герои и их мотивация вторичны, ведущее место отдано утомительно длинным предложениям, повторения и перифразы которых затемняют события и предметы, описываемые в книге, делая их более туманными. Краткое содержание книги не отражает в достаточной степени вялость развития сюжета и его нарочитую бесцельность. Однако если пересказать ее совсем уж приближенно, сюжет книги сводится вот к чему: в Киото приезжает некий мужчина. Оказывается, что он потомок знаменитого героя японского романа-моногатари XI века «Повесть о Гэндзи» (хотя это абсолютно невозможно). Ему немного нездоровится. Избавившись от своей свиты, он приехал сюда в поисках таинственного сада, спрятанного где-то в храме.
На фоне детального описания храма и его потусторонней безмятежности присутствует несколько диссонирующих элементов. Среди них – бешеная лиса, побитая собака, ищущая успокоения у корней дерева гингко, и статуя Будды, которая вовсе не излучает сострадание ко всем живым существам, а будто бы выражает авторскую идею о беспросветной мгле космоса: «Будда отвращал ото всего свой прекрасный взор, словно не видел, словно не хотел видеть, словно не хотел знать о том, что творилось перед ним в трех измерениях этого жалкого мира». Преобладающее настроение экзистенциальной обреченности вызывает в памяти одновременно «Сатанинское танго» и эпиграф к роману Краснахоркаи «Война и война»: «Небеса печальны».
И по мере развития сюжета читатель начинает постепенно осознавать, что Краснахоркаи создал в своем романе мир, полный отражений его собственного фанатичного мастерства. Почти маниакальное описание эха в храме, сделанное со скрупулезной тщательностью, характерной для всей прозы Краснахоркаи, раскрывает читателю пути его непостижимой логики.
Вырубка деревьев для постройки храма и производство бумаги для «несравненных шедевров» описаны с устрашающей точностью. Куда бы Краснахоркаи ни поглядел в этом мире, всюду он видит повод для того, чтобы продолжать свою творческую борьбу: неутомимую, трудную и, кажется, намеревающуюся заодно обрушиться и на головы его собственных читателей. В самом сердце храма таится спрятанный сад из деревьев хиноки, который выражает «бесконечно простое бесконечно сложными средствами». Деревья, как нам сказали, содержат замысел, «который никто не способен понять – ибо, очевидно, живые существа не способны его постигнуть».
В самом сердце монастыря, недалеко от сада (мы так и не понимаем, существует он или нет), нас поджидает впечатляющий поворот в духе Борхеса. В комнате, где царит странный беспорядок и пахнет виски, мы обнаруживаем работу другого вымышленного автора. Это французская книга по математике под названием «Бесконечная ошибка», написанная человеком с не самым французским именем – сэром Уилфордом Стэнли Гилмором. Далее следует целая глава из этой безумной, полной нецензурной лексики, ужасной и нечитабельной книги, созданной человеком, который, по словам Краснахоркаи, «не проявлял уважения ни к одному из своих читателей, самодовольно посматривал на них сверху вниз, не испытывал к ним ни малейшей симпатии, полагал, что они ничего не стоят и был твердо уверен в том, что никто не дочитает эту книгу до конца».
Члены жюри, в 2015 году присудившие Краснахоркаи Международную Букеровскую премию, назвали его «невероятно мощным пророком от мира литературы». Я ранее был знаком с ним лишь понаслышке и был поражен, узнав, что именно удостоилось подобной похвалы. Мне нетрудно представить, что есть читатели, которые желают погрузиться в чтение его безумной прозы, насладиться длинными, противоречивыми предложениями и маниакально точными описаниями. Я считаю, что его сочинение, появившееся 100 лет спустя после «Улисса» и «Бесплодной земли» – запоздалая дань модернизму, утверждающая худшие его черты: мрачность, самореферентность, ленивый пессимизм и полнейшее равнодушие к обычным читателям. Из всех «зеркальных отражений» искусства Краснахоркаи, которые он поместил в своей книге, сильнее всего меня поразила «Бесконечная ошибка». Несмотря на энциклопедическую насыщенность, в романе «С севера гора…» не выражено никакого интереса – и даже, быть может, присутствует некое чувство презрения – к отношениям, любви, труду, конфликтам, нуждам и взаимодействиям обычных людей. Лишь мимоходом, очень поверхностно в этой книге затрагивается тема скоротечности и ценности человеческой жизни.
Обложка: Storm in the Mountains, Katsushika Hokusai.
.png)
Автор статьи: Харлинская Полина.
.png)
