Реквием по мечте. О романе Николая Иванова «Реки помнят свои берега»

Реквием по мечте

(Н. Ф. Иванов, Реки помнят свои берега – М., «Вече», серия «Проза нового века», 2021 г.)

Роман Николая Иванова «Реки помнят свои берега» – тот замечательный случай, когда книгу можно попробовать осмыслить не на одном, а на двух уровнях: на уровне текста (темы) и на уровне жанра. Благо, роман это позволяет.

Сначала о жанре.

Роман «Реки помнят свои берега» подводит черту сразу под двумя почтенными жанрами (а третьему не бывать): жанром советского политического детектива и жанром советской эпопеи на «народном» деревенском материале. Дальше писать уже просто некуда.

Пусть вас не вводят в заблуждение аннотации и рецензии: «Реки», конечно, – никакой не «традиционный русский роман», если понимать под последним, например, книги Достоевского и Толстого. Корни (или истоки) книги, с одной стороны, – в раннем Юлиане Семёнове и раннем же Александре Проханове (отсюда и важность опыта, и некоторый журнализм), а другой – в традиции, начатой Мельниковым-Печерским и Маминым-Сибиряком. Оттуда вышли и Панфёров, и Проскурин, и во многом Анатолий Иванов. Большинство из вышеперечисленных авторов, кстати, опубликованы в серии «Сибириада» того же самого издательства «Вече», в котором вышла и книга Николая Иванова. Писать ни в том, ни в другом жанре на сегодняшнем, например, материале решительно невозможно: кончились типажи, герои, эпоха. И символично, что с распадом СССР распадаются и жанры. Как главный герой романа Егор Буерашин – последний из тех, кто получил высшую награду не существующего уже государства, так и Николай Иванов пишет, боюсь, последнюю в таком роде книгу, пользуясь единственно возможным для этого приёмом – возвращается к эпохе, когда были возможны и такой герой, и такой жанр.

Интересно наблюдать это даже по символике имён и фамилий.

Вот фамилия главного героя. Не то чтобы обыкновенная – скорее, не вызывающая никакого удивления в советское время, сейчас, в книге о современности она смотрелась бы стилизацией, анахронизмом. И если раньше слово «буерак» (небольшой овраг, рытвина) для кого-то было привычным в повседневной жизни, кто-то знал его из литературы (хотя бы из «Конька-Горбунка» с его эмоционально-замечательным «чтоб пропасть ему, собаке, чтоб издохнуть в буераке»), то сейчас – спросите, не стесняйтесь! – почти всякий молодой человек скажет вам, что это замечательная пост-панк группа.

А ведь всего тридцать лет прошло.

И, как слово, пропал и типаж. «Не настоящий, вымышленный», – скажет кто-то и будет неправ. Были такие, были. Наша история, да и наша литература не лгут и не мистифицируют, как могли бы предположить ушлые «разрушители и деконструкторы всего». Никто искусственно не производил обыкновенных Героев в промышленном масштабе. Жизнь производила, а история – лишь хроника её, а литература – лишь отражение её.

Может, такие герои есть и сейчас – но в это, увы (проклятое циничное время!) уже верится с трудом. Егору Буерашину – страшное дело – комфортнее в опасной колумбийской сельве, среди понятных неприятелей, чем в новой России. Там он уместен, здесь – нет. Проплывать в чучеле убитого своими руками чудовища проще, чем вот это всё.

И второе. У нас катастрофически мало книг, осмысливающих события 1992– 1993 годов. Впрочем, сейчас подумалось: схожую по смыслу фразу я видел несколько раз применительно к другим книгам. То есть выходит некая книга и нам говорят: да, распад страны отчего-то почти не освещён в нашей литературе, но вот сейчас... А потом проходит пару лет и оказывается, что очередная попытка не удалась. И книга о событиях начала девяностых в лучшем случае хорошо рассказывает о чём-то другом, а в худшем – просто исчезает. С глаз долой и из сердца вон.

И вот – ещё одна попытка. Масштабная, с размахом. И всё же делать прогнозы о том, что тема хотя бы отчасти «закрыта», я бы пока поостерёгся. Столь большое и важное точно видится на расстоянии, подождём. Но реквием в любом случае удался. И это именно он, несмотря на, казалось бы, оптимистичный и открытый финал:

«Значит, не всё сгорело, не всё превратилось в пепелище. И качели взлетят у детей, и часики, когда починятся и заведутся, снова пойдут отсчитывать время. Утверждая это, похлопал по закопчённому боку печи, как давеча по колоколу: ну что, остаёмся и начинаем всё сначала?»

Продолжение уже написала сама жизнь, и мы, подобно герою новеллы Кафки «В исправительной колонии», могли «прочесть» его в благословенные девяностые собственными истерзанными спинами.

Пока в стране и Беловежской пуще орудует один Борис, на селе лютует другой – новоиспеченный фермер-бизнесмен Борис Сергованцев, сажающий людей на цепь совсем как немыслимый уже лет шестьдесят-семьдесят мироед или кулак. С женщинами он тоже не церемонится – объектом его охоты становится учительница, моя однофамилица, отсылающая читателя к самой известной в России няне. Отдать такую мерзавцу – потерять новых Пушкиных. А если её ещё и подстерегут на безлюдной дороге какие-то негодяи...

Оттого и главный герой, суперпрофессионал Егор Буерашин (лет пятьдесят назад такого героя звали бы, например, «майором Громовым»), способный выжить в колумбийском плену, на свалке, в тюрьме, оказывается каким-то неуместным, не созвучным новой эпохе. Его самоотверженность, знания и умения, принципиальность, – всё засасывает топь новой России.

А офицеру-разведчику, прошедшему горячие точки, предлагают, говоря по-летовски, «охранять сумку» – годами стоять на повороте дороги, по которой (возможно!) как-нибудь проедет Ельцин. А после играть роль бомжа, менялы и зека – с полным, как говорится, погружением.

И смех, и грех.

«Министра иностранных дел Эдуарда Шеварнадзе, обязанного первым стоять на страже международных интересов страны, вдруг наградили американской антивоенной премией мира и австрийским орденом «Милого Августина». Вадим Бакатин, назначенный за время отсутствия Егора председателем КГБ, сдал Америке суперсекретную схему подслушивающих устройств, разработкой которой десятки лет занималось несколько институтов. Говорят, начал публиковать главы из своей книги «Избавление от КГБ». Начальник – об избавлении от собственной организации и подчинённых. Бред!»

Тревога и миазмы распада видны повсюду. И волки уже топчутся возле огородов.

Само место действия – Брянщина, до Чернобыля рукой подать. Он выведен в книге опосредованно, центральных сюжетных линий не предопределяет, но символизирует близость беды: что-то уже сломалось, и страшного не избежать.

Вот внук партизана поджигает собственный лес, а дедушка – старый партизан – его (лес) спасает. Внук насильничает, идёт на грязное дело за лихой деньгой, а дедушка умирает.

И как умирает! Умер дома, ан оказалось – уже за границей, Союз-то распался. И чтоб привезти его домой и похоронить, нужно перейти вновь образованную границу, а тело – задекларировать как груз. Трагифарс, от которого – мурашки.

Если внук превращается в какого-то коллаборанта, то милиционеры – в натуральных полицаев.

А по телевизору – «Лебединое озеро». А в Журиничах попирают все мыслимые законы – и божеские, и человеческие. Колокол больше не звонит. И повсюду тлеют пожары.

«Вера отмахнулась: при чём здесь Советский Союз, тут бы зиму прожить в заметённых сугробами и обложенных волчьими следами Журиничах».

Это о нас, конечно – не героях, простых людях. Это наши Журиничи замела снегом буря (традиционный символ сложных и жестоких времён), нас обложили таившиеся до поры до времени волки.

Оттого по прочтении книги, несмотря на умение героя выпутываться из самых жесточайших передряг, надежды на «светлое будущее» не ощущаешь. Автор не пессимистичен, он трезв. Оттого и реквием.

«Зато недалеко по улице, в избе брянского лесника держали за страну гранёные стаканы три её воина – старый партизан, прошедший Афганистан военком и бросивший начальству вместе с погонами рапорт на увольнение спецназовец, не успевший стать Героем Советского Союза. Пили коренники, рабочие лошадки, которых ни о чём не спросили, о которых политики и не вспомнили при своих играх с Союзом.

Эх, по третьей!»

Добавим: не чокаясь.

И ещё одно, хрестоматийное:

Не говори с тоской: их нет;
Но с благодарностию: были.

Личная страница Ивана Родионова.

Роман Николая Иванова «Реки помнят свои берега» был номинирована главным редактором портала Pechorin.net Алексеем Небыковым на литературную премию «Национальный бестселлер» в 2021 году.

Подробнее о длинном списке Премии.