
«Пойми меня правильно»
(Дана Курская о стихах Лидии Шаркуновой)
Стихи Лидии Шаркуновой – это безусловно находка для меня лично. Пока еще тонкий, но удивительно свой собственный голос, которым с первых строк начинает говорить с читателем эта подборка, останется в его слуховой памяти. А мне самой эти стихи показались удивительно близкими, как будто это и не подборка вовсе, а своеобразный позывной.
Мир лирического героя подборки стихов Шаркуновой – это мир маленького человека, проклюнувшегося в постсоветское время в провинции. Он, как и прочие авторы этой возрастной категории и обстоятельств, приобрёл свойство ориентироваться во взрослом «большом» мире, «нащупывая» знакомые приметы (фарфоровые пепельницы, хрущёвки, металлургический завод) и «подслушивая» родной провинциальный говорок в неясных фразах («на фига ты всё это рассказываешь», «вообще ни фига не стареет»).
Героиня Лидии Шаркуновой – узнаваема и любому читателю, и лично мне, чья пора взросления и обретения позвоночника проходила в городе Челябинске. Наши лирические герои впитывали истины не с молоком матери, но с дымом заводских труб:
Но почему-то когда заходит речь о детстве,
Я помню только трубы, трубы,
хмурое металлическое небо
и самые прекрасные закаты
над металлургическим заводом,
шершавую бетонную стену,
на которой я писала свои первые стихи...
Верлибр, открывающий подборку, является, по моим ощущениям, визитной карточкой автора. И вообще, на мой взгляд, Лидия Шаркунова звучит глубже, тоньше, болезненней, ощутимей – именно в верлибрах.
Свободный стих как будто раскрепощает автора, ритм освобождает её речь, она говорит с читателем взахлёб, от этого искренности и открытости становится ещё больше. А мне лично просто чудовищно импонирует такая ножевая распахнутость. (В Челябинске в конце девяностых это называли «весь нутряк наружу», в городе юности Лидии Шаркуновой говорят «на фига ты вываливаешь своё грязное бельё наружу?»)
Кстати, Шаркунова и сама чувствует свою силу именно в верлибре. В современном литературном процессе некоторые считают верлибр как раз-таки потоком сознания. Но автор отслеживает внутри себя обратный процесс – её верлибр именно организует, становясь в руках поэта строгой формой:
Когда начинаешь писать верлибры,
Возникает ощущение -
Всё, что угодно
может стать поэтическим высказыванием,
Но самое странное даже не это...
Постепенно происходит профессиональная деформация,
Мысли больше не пребывают в творческом беспорядке
Мысли перестают идти
Стремительным, хаотичным потоком сознания...
Они организуются ритмически
В аккуратные строчки, объединяются в строфы...
Мысль, мысль, пауза, мысль...
Удивительно, что стихи с приметами провинциальной юности близки сейчас большинству читателей, звучат в унисон со звуками эпохи, отзываются в ней.
Почему же так происходит? Возможно, дело в том, что «наше детство прошло на одних букварях – оттого никому ничего объяснять и не надо».
Сам автор на этот счёт волнуется:
У меня есть страх -
Быть слишком понятной и быть непонятой.
Но всё-таки желание быть понятой, услышанной, правильно истолкованной – побеждает сомнения. Отсюда и возникает в стихотворении такой ключевой диалог (о, сколько же я таких слышала у нас на районе за гаражами в той, другой жизни, и как тоскую по ним теперь):
Встретились два человека,
Встретились - заговорили:
- Пожалуйста, пойми меня правильно.
- Пожалуйста, пойми меня правильно.
- Нет, ты пойми меня правильно.
- Ты тоже пойми меня правильно.
Речь отделилась от них,
Речь перестала быть главным...
Однако фундаментом поэзии всегда остаётся именно речь. И замечательный поэт Лидия Шаркунова владеет ей настолько честно и узнаваемо, что читатель, конечно, поймёт её правильно.
Результат сотрудничества: стихотворение Лидии опубликовано на портале "Литоскоп", также Лидия начала сотрудничать с порталом Pechorin.net как художник, посмотреть ее работы и заказать иллюстрации для своих произведений можно на здесь.
Дана Курская: личная страница.
Лидия Шаркунова. Поэт, художник. Родилась в 1989 году в Череповце. Окончила факультет истории и теории искусств СПбГАИЖСА им. Репина. Во время учёбы в Академии также занималась рисунком на факультете скульптуры. Участница форума молодых писателей России, стран СНГ и Зарубежья (2017). Стипендиат Министерства культуры (2017). Лонг-лист премии «Лицей» (2019). Публиковалась в альманахе «Иркутское время», на сайте polutona.ru, в сборнике «Антология молодёжной поэзии» (Калининград), «Новые писатели» (Москва) и др. Живёт в деревне Старая Ангасолка на Кругобайкальской железной дороге и в Иркутске.
Лидия Шаркунова
***
Город Иркутск напоминает мне Череповец,
Город Красноярск напоминает мне Череповец,
Город Ангарск напоминает мне Череповец.
В каждом российском городе есть частичка
Моего родного города.
Каждый раз, когда я оказываюсь в типовом спальном районе,
застроенном хрущёвками,
У меня сжимается сердце,
и я вспоминаю детство,
Как я шла в гости к бабушке с дедушкой
после школы или какого-нибудь кружка...
Наверно, у хороших девочек
Хорошие правильные воспоминания о своей малой Родине –
Они не запоминают всякую чернуху или чепуху,
Они помнят школу, достопримечательности,
Церкви, музеи, парки, фонтаны, памятники...
И я тоже всё это прекрасно помню,
Но почему-то когда заходит речь о детстве,
Я помню только трубы, трубы,
хмурое металлическое небо
и самые прекрасные закаты
над металлургическим заводом,
шершавую бетонную стену,
на которой я писала свои первые стихи,
И путь через всё это к бабушке с дедушкой –
от одной хрущёвки к другой.
Иногда мне кажется, что все мои путешествия
из одного провинциального города в другой –
Это мой детский путь от одной хрущёвки к другой,
А все мои детские воспоминания о Родине могут поместиться
в маленькой кухне три на четыре метра.
Там сидит мой дедушка,
смотрит в окно,
курит и сплёвывает,
курит и сплёвывает.
Пепел смешивается с плевочками и собирается в маленькие островки в старенькой фарфоровой пепельнице,
За окном как в тумане проплывают крошечные, практически неразличимые, лёгкие люди,
Хочется верить, что все их помысли, воспоминания и деяния –
Только правильные и хорошие,
Настолько прозрачен и невесом их звенящий, струящийся, плавный полёт
От одной хрущёвки к другой...
Фотка
Моя подруга выложила их совместную фотку,
Сделанную на дешёвый смартфон –
Ничего такого особенного, посыл очень чёткий,
Их счастливые лица занимают весь фон.
Меня заворожила эта странная оптика,
Смартфонная камера исказила черты,
На половину лица расплылась его родинка,
Сплюснулись стороны, расширились лбы.
И пока я смотрела, происходили смещения,
Мне всё время виделось что-то не то –
Они казались запечатлёнными как будто после крушения,
Перекарёженными и перееханными авто...
Я не знаю, где я буду лет через двести,
Что это будет – реинкарнация, сон...
Но мне кажется, я окажусь
на этом же месте
И ничего не смогу припомнить –
хоть тресни,
только эту странную фотографию,
сделанную на дешёвый смартфон...
***
Встретились два человека,
Встретились - заговорили:
- Пожалуйста, пойми меня правильно.
- Пожалуйста, пойми меня правильно.
- Нет, ты пойми меня правильно.
- Ты тоже пойми меня правильно.
Речь отделилась от них,
Речь перестала быть главным,
Превратилась в бурлящий поток
Переливов звучания, пауз,
Повышения и понижения,
Погружения вглубь себя,
Полного растворения...
Речь растворилась совсем.
***
Так важно оставаться тем, кто ты...
Вытаскивать себя из темноты,
Из немоты, невежества и мрака,
Осознавать, что мир не одинаков.
Идти, идти куда-то с фонарём,
Искать себя всё время днём с огнём.
Идти к себе без страха и без стука,
Протягивая дружескую руку...
И вдруг услышать, кто-то шепчет в ухо:
«Ау, ау! Как слышите? Приём!»
***
У многих людей проблема в том, чтобы открыться,
Моя проблема в том, чтобы закрыться –
Мой огромный внутренний мир
наполняет собой всё пространство,
заполняет собой всё пространство,
Мой чертовски огромный внутренний мир...
- я открываюсь тебе
- ты открываешься мне
Где-то здесь находится точка,
После которой
Люди обычно говорят:
«На фига ты всё это рассказываешь?»
Где-то здесь пульсирует точка,
после которой
Люди обычно говорят:
«На фига ты вываливаешь своё грязное бельё наружу?»
Где, где эта точка,
после которой
нужно говорить
«На фига ты всё это рассказываешь?»
Где, где эта точка,
после которой
твоя искренность - это вываливание грязного белья наружу...
- я открываюсь тебе
- ты открываешься мне
Я открываюсь тебе,
Сотый тысячный раз я открываюсь тебе...
Моя искренность похожа на глупость...
Моё тело похоже на дерево,
Руки-ветви вырастают, переплетаются,
Сплетаясь с твоими,
Больше нет никаких границ...
Я открываюсь тебе,
Сотый, тысячный раз я открываюсь тебе...
И я больше не знаю, где начинаюсь я, и где продолжаешься ты.
***
Хочешь сказать, поэтому всё время не договариваешь...
Боишься, что прочитает мама,
Боишься, что прочитает папа,
Боишься, что прочитает брат,
Боишься, что прочитает кто-то из близких,
Боишься, что прочитает кто-то из бывших –
Людей, бывших когда-то где-то с тобой,
А теперь только читающих твои слова...
Кто из них воспримет это на собственный счёт?
Кто из них подумает, что это о нём?
Вот так и носишься со словами...
Слова мучают поэта –
Бродят, бродят, колобродят,
Перекисают,
Перегнивают,
Шатают и без того не прочный
поэтический, эфемерный остов.
И так до тех пор,
Пока не дашь видимость воли словам,
Пока не поймёшь, как сказать -
Вернее, недосказать.
Пока не найдешь нужные правильные слова
- эвфемизмы, уменьшительно-ласкательные, иносказательные –
Позволяющие умолчать о главном,
Позволяющие заменить
Самую главную суть.
***
У меня есть страх -
Быть слишком понятной и быть непонятой.
Мои слова располагаются где-то между.
Где-то на кончике языка
между
правильным и неправильным,
истинным и ошибочным
находятся мои слова -
запуганные, потерянные.
Чтобы дать выйти наружу этим словам,
запустив естественный ход вещей,
нужно обнаружить тончайший как волос просвет
где-то между.
***
Сегодня внезапно заметила уродливую складку между бровями
И несколько новых полосок на лбу...
Как будто трактор жизни хорошо прошёлся по моему лицу,
исполосовал,
оставил после себя
глубокие, тёмные борозды...
Конечно, всё это выглядело немножко по-другому.
Это были обычные мимические морщины
Тридцатилетней женщины,
Но в тот момент мне казалось, что моё лицо выглядит именно так.
Фотограф, сфотографируй меня,
Чтобы мне на лицо падала тень.
Возьми два источника света,
пусть электрический свет
ярко и резко упадёт мне на лоб.
Пусть лоб бликует,
это такой живописный приём,
ловкий манёвр,
он отвлечёт всех от сути.
Мягкий, струящийся свет из окна пусть обволакивает мои черты с другой стороны.
Моя одноклассница, с которой мы виделись лет 10 назад,
Будет рассматривать в соцсетях мои фотографии,
любоваться мягкой линией светораздела,
перетеканием холодного в тёплое,
охать, ахать
и приговаривать:
«Вот, Шаркунова!
Вообще ни фига не стареет...»
У женщин не принято спрашивать возраст.
Женщины никогда не показывают возраст.
Нет ничего более противоестественного, чем старение...
Нет ничего более противоестественного, чем смерть.
***
Когда начинаешь писать верлибры,
Возникает ощущение -
Всё, что угодно
может стать поэтическим высказыванием,
Но самое странное даже не это...
Постепенно происходит профессиональная деформация,
Мысли больше не пребывают в творческом беспорядке
Мысли перестают идти
Стремительным, хаотичным потоком сознания...
Они организуются ритмически
В аккуратные строчки, объединяются в строфы...
Мысль, мысль, пауза, мысль...
Если я подумала больше восьми слов за одну мысль,
Мне обязательно нужно сделать вдох
и перепрыгнуть на следующую строчку.
Мысль, пауза, мысль.
Если бы кто-то слышал, как я думаю...
Как жаль, что никто не слышит, как я думаю!
Если бы люди услышали, они бы сказали:
«Как красиво!
Она даже думает, как поэт!»

