Герман Гессе (Hermann Hesse) родился 2 июля 1877 года в Германской империи (Кальв, Королевство Вюртемберг), в семье священника-миссионера. В 1881 году, после переезда семьи в Базель мальчик поступает в местную миссионерскую школу, затем – в христианский пансионат.
Выявляются таланты Германа: он рисует, учится игре на музыкальных инструментах, пробует себя в писательстве. В 10 лет он написал свою первую сказку «Два брата», посвятив её одной из своих сестёр.
С 1890 года учился в гёппингенской латинской школе, через год поступил в семинарию в монастыре Маульбронн. Изучал Евангелие, а также древние языки, интересовался поэзией древней Греции и классической немецкой литературой, сочинял стихи.
В 1899 году вышел сборник стихотворений Г. Гессе «Романтические песни».
Учиться Герману трудно, поскольку он страдает психическим расстройством. Пройдя курс лечения, был учеником в типографии, работал в миссионерском издательстве, механиком на часовой фабрике.
В Тюбингене Гессе – стажёр в книжной лавке. Занимается самообразованием, много читает. Подборка его стихов появилась в одной из литературных газет.
В 1901 году выходят «Сочинения и стихотворения Германа Лаушера, опубликованные посмертно Германом Гессе» – сборник автобиографических рассказов, написанных в духе исповеди. Автор говорит от лица вымышленного издателя – этот приём Гессе будет активно использовать в дальнейшем.
Работал продавцом книг, подрабатывал редактированием газетных статей.
Постепенно приобретает имя как молодой писатель, состоит в переписке с Р. М. Рильке, Т. Манном, С. Цвейгом. В 1903 году Гессе получает предложение о сотрудничестве от берлинского издательского дома С. Фишера. Гессе отправляет в Берлин свой первый роман «Петер Каменцинд» (Peter Camenzind).
В этом романе юноша из швейцарской деревни отправляется навстречу современной цивилизации, но его романтические идеалы не находят воплощения в реальности, и в конце концов герой возвращается в деревню.
Книга приобрела популярность среди молодых читателей, получила австрийскую премию Бауэрнфельда, Гессе стал известен и финансово обеспечен.
В 1906 году вышел автобиографический роман (повесть) Гессе «Под колесом», в котором отражены некоторые события из периода учёбы.
В 1907 году Г. гессе совместно с с писателем Л. Тома и издателем А. Лангеном основал журнал о культуре «März». Гессе публикуется в известных литературных журналах «Симплициссимус» и «Neue Rundschau».
В 1909 году вышел его роман «Гертруда» (Gertrud). В том же году писатель заключил контракт с С. Фишером на издание последующих шести произведений.
В 1911 году, вернувшись из поездки в Индию, на Шри-Ланку, в Идонезию и Сингапур, Гессе публикует «Записки об индийском путешествии».
В 1912 году Гессе с семьёй переезжают в Швейцарию, в Берн. В том же году Гессе завершил роман «Росхальде» (Rosshalde). В этом романе много автобиографического. И «Гертруда», и «Росхальде» посвящены теме ухода из реальности – в символический мир.
В годы Первой мировой войны Гессе считал, что необходимо признать свою вину в происходящем, призывал молодёжь улучшить ситуацию путём внутреннего перерождения человека. В 1919 году вышли цикл рассказов «Последнее лето Клингзора» (Klingsors letzter Sommer), повесть «Демиан» (Demian) и другие.
«Внутреннее путешествие» писателя, совершаемое е в произведениях этого периода, объясняется увлечением Гессе психоанализом. В «Демиане» главный герой Эмиль Синклер находится в поисках Самости.
В 1920 году вышла книга Гессе о Достоевском – сборник «Взгляд в хаос» (Blick ins Chaos). Он анализирует культ Достоевского, царящий в современной ему Европе. Приходит к выводу, что близится «закат Европы», предрекает воцарение Карамазовых.
Самому ему комфортнее в идеях буддизма, в индийских сказках. В 1922 году создаёт повесть «Сиддхартха» (Siddhartha), сказку-притчу о жизненном пути индийского брахмана.
В 1923 году Гессе отказался от немецкого подданства.
В 1927 году вышел роман «Степной волк» (Steppenwolf) – новаторское произведение автора. Самый известный, культовый роман Гессе. Его считают первым в череде так называемых интеллектуальных романов о жизни человеческого духа. Противопоставлены физический и духовный пласт жизни человека.
«Паломничество в страну Востока» Г. Гессе (1932) – изображение Востока как «вневременного мира духовности».
Герман Гессе отмечал, что всё своё творчество он считает «затянувшейся попыткой рассказать историю своего духовного развития», «биографией души». Главной из попыток можно считать интеллектуально-философский роман автора «Игра в бисер» (Das Glasperlenspiel, 1943).
Автора всерьёз волновал вопрос о возможности совместить искусство и цивилизацию с её бесчеловечностью. Творческий дух и суетность бытия – как совместить их? А также – что делать с массовой культурой, которая тлетворно влияет на мир подлинного художественного творчества?
Царство творческого духа представляется игрой для посвящённых или ритуалом, в который включаются науки и искусства. «Магистр игры» Йозеф Кнехт становится важным человеком в фантастической «педагогической провинции» Касталии (название и идея взяты автором у И. Гёте) в XXIII веке. Цель касталийцев – сохранить от забвения и разрушения духовные ценности. Все её жители – высокообразованные люди, избранные.
Литературовед Н. Л. Кацук поясняет в своей статье о творчестве Гессе:
«Игра состоит «из сложных ассоциаций и играет сплошными аналогиями». Она самоценна, ибо цель игры – сохранение самой игры, а значит и культуры. Однако сохранение культуры, по Гессе, влечет за собой утрату субъекта. Субъект исчезает из истории, в «ней нет крови, нет действительности», а есть лишь одни идеи; у субъекта подавлена телесность; он целиком принадлежит культуре и выполняет необходимые ей функции; в конечном итоге – субъект умирает, поглощенный культурой».
Игра в бисер сложна и мудра, это игра «со всеми смысловыми ценностями нашей эпохи». В конце концов Кнехт понимает, что касталийцам опасно жить в отчуждении от других людей, вне реальности. Он уходит из Касталии.
Если отделить искусство от общества, игра потеряет свой предмет, свой смысл.
Чтобы читать роман «Игра в бисер», требуется большая эрудиция в самых разных областях культуры.
В 1946 году Генрих Гессе стал лауреатом Нобелевской премии по литературе – с формулировкой «За вдохновенное творчество, в котором проявляются классические идеалы гуманизма, а также за блестящий стиль».
В том же 1946 году Гессе был удостоен премии Гете. В 1955 году ему вручили Премию мира (её учредители – немецкие книготорговцы); в 1956 году они же учредили именную литературную премию Германа Гессе.
В 1960-е годы бунтующая молодёжь, хиппи в Англии и США вдохновлялись идеями Гессе. Гессе был их кумиром и самым читаемым автором среди интеллектуалов. Гессе – один из самых читаемых авторов XX века.
Также благодаря произведениям Гессе на Западе возник живой интерес к восточной мудрости, культуре и жизненной философии.
Главная тема Генриха Гессе – вечная: поиск человеком самого себя.
Уход человека в себя, в свой внутренний мир оправдан и даже необходим, поскольку реальность враждебна. Действительность – это «то, чем ни при каких обстоятельствах не следует удовлетворяться, чего ни при каких обстоятельствах не следует обожествлять и почитать, ибо она являет собой случайное, т.е. отброс жизни. Ее, эту скудную, неизменно разочаровывающую и безрадостную действительность, нельзя изменить никаким иным способом, кроме как отрицая ее и показывая ей, что мы сильнее, чем она».
Очень поучительны рассуждения Г. Гессе о природе чтения. В «Пяти эссе о книгах и читателях» он пишет: «Жизнь коротка, в том мире не спросится, сколько книг ты осилил в своем земном бытии. Поэтому неумно и вредно тратить время на бесполезное чтение. Я имею в виду не чтение плохих книг, а прежде всего качество самого чтения. От чтения, как от всякого шага и всякого вздоха, нужно чего-то ждать, нужно отдавать силы, чтобы взамен обрести большую силу, нужно потерять себя, чтобы обрести себя вновь более глубоко сознающим. Не имеет ценности знание истории литературы, если каждая прочитанная книга не стала нам радостью или утешением, источником силы или душевного покоя. Бездумное, рассеянное чтение - то же, что прогулка по прекрасной местности с завязанными глазами. Но читать надо не для того, чтобы забывать о самом себе и своей повседневной жизни, а напротив, чтобы более сознательно и зрело, крепко брать в руки собственную жизнь. Мы должны идти к книге не как робкие школяры к жестокому наставнику и не тянуться к ней, как пьяница к бутылке, а идти как покорители вершин - в Альпы, воины - в арсенал, не как беглецы и мизантропы, а как люди с добрыми помыслами - к друзьям или помощникам. Если бы все происходило так, сегодня едва ли читали бы одну десятую того, что читают, но зато все мы стали бы в десятки раз радостнее и богаче. И если бы это привело к тому, что наши книги перестали пользоваться спросом и мы, авторы, в итоге писали бы в десятки раз меньше, то миру это не причинило бы ни малейшего вреда. Ведь желающих писать – почти столько же, сколько любителей чтения».
Русскоязычный сайт о творчестве Г. Гессе.
Генрих Гессе, «Игра в бисер», роман, фрагмент, начало (без сносок)
Опыт жизнеописания магистра Игры Иозефа Кнехта с приложением оставшихся от него сочинений
Паломникам в Страну Востока
Опыт общепонятного введения в ее историю
…non entia enim licet quodammodo levibusque hominibus facilius atque incuriosius verbis reddere quam entia, verumtamen pio diligentique rerum scriptori plane aliter res se habet: nihil tantum repugnat ne verbis illustretur, at nihil adeo necesse est ante hominum oculos proponere ut certas quasdam res, quas esse neque demonstrari neque probari potest, quae contra eo ipso, quod pii diligentesque viri illas quasi ut entia tractant, enti nascendique facultati paululum appropinquant.
ALBERTUS SECUNDUStract. de cristall. spirit. ed. Clangor et Collof. lib. l, cap. 28.
В рукописном переводе Иозефа Кнехта:
…хотя то, чего не существует на свете, людям легкомысленным в чем-то даже легче и проще выражать словами, чем существующее, для благочестивого и добросовестного историка дело обстоит прямо противоположным образом: нет ничего, что меньше поддавалось бы слову и одновременно больше нуждалось бы в том, чтобы людям открывали на это глаза, чем кое-какие вещи, существование которых нельзя ни доказать, ни счесть вероятным, но которые именно благодаря тому, что благочестивые и добросовестные люди относятся к ним как к чему-то действительно существующему, чуть-чуть приближаются к возможности существовать и рождаться.
Мы хотим запечатлеть в этой книге те немногие биографические сведения, какие нам удалось добыть об Иозефе Кнехте, именуемом в архивах игры в бисер Ludi magister Josephus III. Мы прекрасно понимаем, что эта попытка в какой-то мере противоречит – во всяком случае, так кажется – царящим законам и обычаям духовной жизни. Ведь один из высших принципов нашей духовной жизни – это как раз стирание индивидуальности, как можно более полное подчинение отдельного лица иерархии Педагогического ведомства и наук. Да и принцип этот, по давней традиции, претворялся в жизнь так широко, что сегодня невероятно трудно, а в иных случаях и вообще невозможно откопать какие-либо биографические и психологические подробности относительно отдельных лиц, служивших этой иерархии самым выдающимся образом; в очень многих случаях не удается установить даже имя. Таково уж свойство духовной жизни нашей Провинции: анонимность – идеал ее иерархической организации, которая к осуществлению этого идеала очень близка.
Если мы тем не менее упорно пытались кое-что выяснить о жизни Ludi magistri Josephi III и набросать в общих чертах портрет его личности, то делали мы это не ради культа отдельных лиц и не из неповиновения обычаям, как нам думается, а, напротив, только ради служения истине и науке. Давно известно: чем острее и неумолимее сформулирован тезис, тем настойчивее требует он антитезиса. Мы одобряем и чтим идею, лежащую в основе анонимности наших властей и нашей духовной жизни. Но, глядя на предысторию этой же духовной жизни, то есть на развитие игры в бисер, мы не можем не видеть, что каждая ее фаза, каждая разработка, каждое новшество, каждый существенный сдвиг, считать ли его прогрессивным или консервативным, неукоснительно являют нам хоть и не своего единственного и настоящего автора, но зато самый четкий свой облик как раз в лице того, кто ввел это новшество, став орудием усовершенствования и трансформации.
Впрочем, наше сегодняшнее понимание личности весьма отлично от того, что подразумевали под этим биографы и историки прежних времен. Для них, и особенно для авторов тех эпох, которые явно тяготели к форме биографии, самым существенным в той или иной личности были, пожалуй, отклонение от нормы, враждебность ей, уникальность, часто даже патология, а сегодня мы говорим о выдающихся личностях вообще только тогда, когда перед нами люди, которым, независимо от всяких оригинальностей и странностей, удалось как можно полнее подчиниться общему порядку, как можно совершеннее служить сверхличным задачам. Если присмотреться попристальней, то идеал этот был знаком уже древности: образ «мудреца» или «совершенного человека» у древних китайцев, например, или идеал сократовского учения о добродетели почти неотличимы от нашего идеала; да и некоторым крупным духовным корпорациям были знакомы сходные принципы, например римской церкви в эпохи ее подъема, и иные величайшие ее фигуры, скажем святой Фома Аквинский, кажутся нам, наподобие раннегреческих скульптур, скорее классическими представителями каких-то типов, чем конкретными лицами. Однако во времена, предшествовавшие той реформации духовной жизни, которая началась в XX веке и наследниками которой мы являемся, этот неподдельный древний идеал был, видимо, почти целиком утрачен. Мы поражаемся, когда в биографиях тех времен нам подробно излагают, сколько было у героя сестер и братьев и какие душевные раны и рубцы остались у него от прощания с детством, от возмужания, от борьбы за признание, от домогательств любви. Нас, нынешних, не интересуют ни патология, ни семейная история, ни половая жизнь, ни пищеварение, ни сон героя; даже его духовная предыстория, его воспитание при помощи любимых занятий, любимого чтения и так далее не представляют для нас особой важности. Для нас герой и достоин особого интереса лишь тот, кто благодаря природе и воспитанию дошел до почти полного растворения своей личности в ее иерархической функции, не утратив, однако, того сильного, свежего обаяния, в котором и состоят ценность и аромат индивидуума. И если между человеком и иерархией возникают конфликты, то именно эти конфликты и служат нам пробным камнем, показывающим величину личности. Не одобряя мятежника, которого желания и страсти доводят до разрыва с порядком, мы чтим память жертв – фигур воистину трагических.
Когда дело идет о героях, об этих действительно образцовых людях, интерес к индивидууму, к имени, к внешнему облику и жесту кажется нам дозволенным и естественным, ибо и в самой совершенной иерархии, в самой безупречной организации мы видим вовсе не механизм, составленный из мертвых и в отдельности безразличных частей, а живое тело, образуемое частями и живущее органами, каждый из которых, обладая своей самобытностью и своей свободой, участвует в чуде жизни. Стараясь поэтому раздобыть сведения о жизни мастера Игры Иозефа Кнехта, в первую очередь все, написанное им самим, мы получили в свое распоряжение ряд рукописей, которые, нам кажется, стоит прочесть.
То, что мы собираемся сообщить о личности и жизни Кнехта, многим членам Ордена, особенно занимающимся Игрой, полностью или отчасти, конечно, известно, и хотя бы по этой причине наша книга адресована не только этому кругу и надеется найти благосклонных читателей также и вне его.
Для того узкого круга нашей книге не понадобилось бы ни предисловия, ни комментария. Но, желая сделать жизнь и сочинения нашего героя достоянием читающей публики и за пределами Ордена, мы берем на себя довольно трудную задачу предпослать книге в расчете на менее подготовленных читателей небольшое популярное введение в суть и в историю игры в бисер. Подчеркиваем, что предисловие это преследует только популяризаторские цели и совершенно не претендует на прояснение обсуждаемых и внутри самого Ордена вопросов, связанных с проблемами Игры и ее историей. Для объективного освещения этой темы время еще далеко не пришло.
Пусть не ждут, стало быть, от нас исчерпывающей истории и теории игры в бисер; даже более достойные и искусные, чем мы, авторы сделать это сегодня не в состоянии. Эта задача остается за более поздними временами, если источники и духовные предпосылки для ее решения не исчезнут дотоле. И уж подавно не будет это наше сочинение учебником игры в бисер, такого учебника никогда не напишут. Правила этой игры игр нельзя выучить иначе, чем обычным, предписанным путем, на который уходят годы, да ведь никто из посвященных и не заинтересован в том, чтобы правила эти можно было выучить с большей легкостью.
Автор статьи: Великанова Юлия.
