Нет ничего проще, нет ничего сложнее. О романе «Рана» Оксаны Васякиной

Нет ничего проще, нет ничего сложнее

О романе «Рана» Оксаны Васякиной (М., Новое литературное обозрение, 2021)

Нет ничего проще, нет ничего сложнее. Нет ничего проще, чем изложить сюжет этого романа в одном предложении, нет ничего сложнее, чем описать человеческий мир в одной рецензии.

Книга написана настолько откровенно, что мне начали сниться сны про маму, наши сложности и нашу любовь. Я бы рекомендовала ее всем, кто пережил (переживает) болезнь или смерть близких; всем, кто воспитывает детей и не уверен в их сексуальной ориентации; всем, кто любит психологическую прозу, заставляющую размышлять и уходить глубоко внутрь себя.

Оксана переживает смерть матери – матери, которая ее не любила. Автор смотрит на тоску по ней через призму своего детства, а по ходу сюжета – через воспоминания об умирании матери и их совместной жизни в Сибири.

Сюжет прост: Оксана везет прах матери из Волгограда в Москву, из Москвы в Новосибирск и Иркутск на самолетах, и затем – четырнадцать часов на автобусе через тайгу в маленький тупиковый город Усть-Илимск. Мать умирала долго, Оксана прошла с ней все стадии затухания человеческого организма, бок о бок, валетом на кровати в старой квартире. Рак – болезнь, поразившая сначала грудь, а потом и все тело матери, окончательно победила в хосписе, куда после мучительных сомнений Оксана все-таки отправила ее умирать.

Мать Оксаны была красива в молодости, привлекала внимание разных мужчин, которых любила. Мужчин любила, а дочь нет. «Любовь и тепло были недостающими компонентами», – пишет Оксана. В книге она сравнивает себя с выброшенным сорняком, сумевшим пробить себе путь к солнцу сквозь асфальт.

Детство было непростым, зарождающаяся сексуальность ставила в тупик, нелюбовь обожаемой матери превратила девочку в некий комок негаснущего восхищения, в постоянном ожидании, что предмет обожания обратит внимание и снизойдет до теплоты и ласки. Мать – «мама» лишь в детстве – во взрослой жизни стала незаживающей раной, «не от того, что она была живой, а от того, что она вообще была».

Размышления о смерти медленно ведут читателя через внутренний мир «дочери, ждущей любви». Воспоминания одно за другим «как круги по воде» расходятся по страницам книги: вот девочка начинает писать стихи, подкидывает исписанные тетради везде, где их может найти мать. Та находит, но ничего не говорит, молчит. Вот мать получает зарплату и покупает колбасу – устраивает пир; вот Оксана идет за кассетой Земфиры, последние деньги на которую мать наскребла в кошельке, тумбочке и в косметичке; вот девочка прячется в квартире от пьяного любовника матери, сама мать только что сбежала от него через окно.

Бедность преследовала их всю мамину жизнь: зарплата 25 числа, экономия на всем, приносящая неуверенность и растерянность. «Когда нечем кормить детей, тогда и любить их сложно», – пишет Оксана, размышляя о жесткости своей бабушки. Кажется, любовь охотнее расцветает в достатке и ее сложно дозваться, когда мысли заняты поиском куска хлеба себе и детям.

Мать, очевидно, пользовалась своей красотой, чтобы получать у мужчин защиту и пропитание. Однажды Оксана с мамой несколько дней ночевали на вокзале, пока им не помог случайный мужчина. «Она хотела и умела любить мужчин, а меня не хотела и не умела». И обожание, которое девочка испытывала к матери все детство, сменяется тупой болью и обидой в душе у выросшей женщины.

Дорога в Усть-Илимск – путь прощания с матерью и дорога к себе. Панический страх Оксаны потерять урну с прахом или каким-то образом испортить ее говорит нам, что она еще не готова отпустить предмет обожания. Осмысляя себя через внимание со стороны матери, она загнала себя в угол, теперь же пытается из него выйти, по пути натыкаясь на острые шипы воспоминаний. «Теперь я, тридцатилетняя женщина, пытаюсь научиться наслаждаться и вырвать из цепких рук уже мертвой матери свое удовольствие», – пишет Оксана.

Рассуждая о природе любви, она приходит к тому, что любовь-обладание, та, которая была у них с матерью, – убийца всяческой автономности, а потому убийца индивидуальности, присущей каждому человеку. Любить – значит принимать другого, как отдельную личность. Любить себя – значит принимать себя, вне зависимости от реакций других людей, вне зависимости от их похвалы или неодобрения.

В 19 лет Оксана уехала из Сибири, тогда еще смутно понимая, кто она и чего хочет. Вопрос становления ее сексуальности – одна из основных тем книги. Оксана – лесбиянка. По ходу рассказа о смерти матери она понимает, что с детства была такой, однако пыталась подстроиться под навязанные стандарты поведения, стандарты разделения на «женское» и «мужское». Продолжая играть в «любовь с парнями», сравнивая, она вспоминает, что самые яркие эротические переживания ей приносят воспоминания о девочке-подруге детства, с которой они ходили на пляж, о случайных прикосновениях к женщинам, о плотской любви к подругам.

Мир жесток. Навязывая стандарты поведения, мир словно пытается управлять нами. «Ты же девочка» – звучит словно приговор, тем более для ребенка, который ведёт себя свободно, без границ и условностей. И лишь встретив свою жену, Оксана осознала, что такое любовь. «Она так долго и с такой любовью смотрит на меня, что мир вокруг дрожит и меняется. Он смотрит на меня ее глазами».

Со смертью матери, бабушки и отчима к автору вернулась утерянная чувственность, но вина за радость освобождения принесла новые болезни. Понемногу отрезая пуповину, Оксана пришла к себе – через боль, психотерапевтов, депрессию и работу над собой. Книга преподносит нам сюрпризы, перемежаясь то стихами, то мифами о воительницах, на её страницах встречаются предметы искусства, фотографии и скульптуры. Как часть человеческого бытия, всё это становится неотъемлемой частью понимания мира и всего сущего и сближает читателя с опытом поколений.

Книга «Рана» – точка, которую Оксана Васякина ставила долго. Она боялась закончить ее и вместе с тем стремилась к этому завершению. Рассматривая письмо как ритуал, который помогает отделить опыт, дает ему тело и таким образом помогает отпустить его, в конце романа Оксана отпустила мать как часть опыта.

В пятой части она признала инаковость ее любви, смирилась с тем, что они с матерью говорят на разных языках. Они разомкнуты, но при этом их боль общая. И лишь через принятие общей боли Оксана нашла свой собственный язык, на котором она сказала: «Мама, я люблю тебя», а читатель услышал ответ.