Мужество жить. О творчестве Елены Ширман

Мужество жить. О творчестве Елены Ширман

«Последние стихи» Елены Ширман – это горькое откровение человека, который уже ощутил прикосновение смерти и нутром понимает, что, как бы ни хотелось жить, конца не избежать. Когда Елена Ширман писала эти строки, она, конечно, еще не знала, что летом сорок второго ее казнят гитлеровцы, но все же предчувствовала. Из этого ощущения неминуемого и произрастает страстное желание обнажить душу и высказаться полностью, - мужество жить.

Лирическая героиня (вернее, сама Елена Ширман, ведь это тот случай, когда автор и герой слиты воедино) оглядывается на свою жизнь, на несбывшуюся – не успевшую сбыться - любовь, и признает, быть может, самое главное и нужное, признает саму себя такой, какая есть: «Но я только то, что я есть, — не больше, не меньше».

Эти стихи полны любви и боли. Это слова, которыми поэт прощается с жизнью и любовью.

Елена Ширман обращается к своему возлюбленному Валерию Марчихину. Как ждала от него весточки! Она умрет, не зная, что ее возлюбленный уже давно погиб. И, может, это незнание, эта возможность верить, что он жив и будет жить, были тем подарком, тем утешением, которым вселенная вознаградила Елену Ширман за ее мужество.

В стихах Ширман – всегда страстное желание жить.

Вот строки из стихотворения «Горячее слово»:

Не в слове ли «жизнь» напряженно дрожит
Столкнувшихся шашек пронзительный звук,
Зеленою бронзою расцвеченный жук?

 В жизни Елены Ширман было всё: и радость бытия, и горе войны, и мужество всё это принять.

 Жить! Изорваться ветрами в клочки,
Жаркими листьями наземь сыпаться,
Только бы чуять артерий толчки,
Гнуться от боли, от ярости дыбиться!

Так писала Елена Ширман в двадцать два года.

Жизнь – сплетение холода и жара. Жизнь – всегда в тесном соседстве со смертью, но именно привкус смерти делает жизнь жизнью. Без смерти люди не знали бы ценности и радости жизни.

Из стихотворения «Первая ночь»:

Ты один перед миром.
Ты затравлен пространствами
Одичалых сугробов,
Убегающих прочь,
Где, корежась от голода,
Хищно распластана
Твоя самая страшная,
Первая ночь.

 (...)

Ты припомнишь ожоги смертельного холода,
Замерзание губ,
Содрогание плеч,
Эту жизнь.
Эту смерть.
Эту страшную молодость.
Эту страсть, рассекающую, как меч.

В стихах Елены Ширман всегда – предчувствие грядущего горя, несчастья, настолько неотвратимого, что оно воспринимается, как уже случившееся.

Так, в стихах всего лишь двадцатидвухлетней Елены Ширман уже звучит тоска бездетности, тоска по желанному ребенку, которого никогда не будет. Хотя у Елены Ширман впереди ещё много лет. Откуда же такая уверенность, откуда столь мощное предчувствие своей судьбы?

У меня их не было
И, наверное, не будет -
Маленьких, нежных и нужных.
Но я уже чувствую
Горлом и грудью,
Как без них нестерпимо душно.

Зато у Елены Ширман были литературные сыновья и дочери - мальчики и девочки, с которыми она, редактор детской газеты, постоянно переписывалась.

Елена Ширман родилась 3 февраля 1908 года в Ростове-на-Дону. Будучи подростком, она придумала «Общество любителей Дона и стихов». Как туда можно было вступить? Нужно было совершить три подвига: переплыть Дон, разжечь костер одной спичкой и прочитать наизусть десять стихотворений Светлова, Багрицкого и Сельвинского.

Ещё Елена Ширман бегала в клуб Рабпрос, где собирались ростовские литераторы. Бывали там и Вера Панова, и Александр Фадеев, в будущем - известные советские писатели.

Было в жизни Елены Ширман и общество «Долой неграмотность», участники которого ходили с букварем и обучали грамоте женщин и стариков.

Потом Елена Ширман отправилась работать в Тацинский совхоз. Позже она вспоминала: «Жила я в кухаркином вагончике. Спала на ларе с хлебом. В щели дуло. Я ходила (и спала) в ватной трактористской спецовке. Ночью по мне бегали мыши».

Бывало, по три-четыре дня им не подвозили питьевую воду, и не было хлеба. Зато, конечно, была тайная любовь. Влюбилась она в тракториста, «самого худого, злого и грязного», но «чертовски боевого и голосистого частушечника». Ни разу они друг другу и двух слов не сказали. Но поэту, чтобы жить, достаточно просто любить.

Работа в совхозе закалила Елену Ширман: «Пусть радости, пусть горе, трудности, что ж, пусть и трудности. Лишь бы все время ощущать жизнь».

Позже она организовала литературный кружок для девочек и мальчиков. Вместе они путешествовали и читали стихи. Но не только Елена Ширман чему-то учила своих воспитанников, но и они – её. Так, Миша Васильченко рассказывал сказки, которых она никогда раньше не слышала, но которые сразу же полюбила. Елена Ширман записала и литературно обработала эти сказки. Через несколько лет в соавторстве с Мишей Васильченко вышел сборник «Изумрудное кольцо».

Миша Васильченко стал её первым литературным сыном.

Елена Ширман много работала в детских газетах. Отвечала на письма ребят. Но она была больше, чем литературный консультант, она поддерживала ребят, была их другом, наставником, родителем, старшей сестрой. Они писали друг другу обо всем на свете. Дети открывали ей душу, говорили о сокровенном, делились страхами и сомнениями. Елена Ширман была тем другом, который нужен подростку, другом, который всегда поможет поверить в себя.

В 1936 году в руки к Елене Ширман попали стихи Валерия Марчихина. Она что-то в них разглядела, написала ему, и завязалась переписка. Но этот обмен письмами был больше, чем дружба, больше, чем целый мир:

Вся наша многолетняя переписка
И нечастые скудные встречи —
Напрасная и болезненная попытка
Перепрыгнуть законы пространства и времени.

Валерию было пятнадцать. Елена Ширман намного старше.

Несколько раз переписка затухала, но затем вновь разгоралась.

Из Ростова Елена Ширман уехала в Москву, поступила в Литературный институт им. А. М. Горького. Попала в семинар к тому самому Сельвинскому, стихи которого с юности знала наизусть. Жила в Переделкино: «Обычное студенческое житье, почти начисто лишенное быта – бытие. Споры на всю ночь, вместо обеда пачка сухого киселя, разведенная кипятком. Дом бревенчатый, стоит прямо в лесу».

Затем – первая встреча с Валерием. Волнительная. Ведь вдруг – разочарование? Вдруг – не то, что ожидалось?

«Больше всего меня поразило в нашей встрече – ощущение кровного исконного родства, давнишнего знания».

Встреча прошла лучше, чем ожидалось. Но вскоре Валерий уехал в Ленинград поступать в институт и, чтобы не отвлекаться от учебы, решил не писать Елене. Все отложил до окончания экзаменов. Валерий с головой ушел в учебу и, конечно, не понимал, как она страдает. А Елена Ширман в это время буквально сходила с ума. В дневнике она вела горький, отчаянный разговор с собой: «Валенька, Валенька. Я весь день и всю ночь почти без передышки реву... Как ты меня обижаешь своим молчанием...»

Отсюда – стихи. Тот, кого любит героиня, всегда уходит. Но у нее есть мужество это принять.

Потом, конечно, переписка возобновится. Валерия призовут на военную службу, ему придется оставить институт, в который он так упорно поступал. Из военной части Валерий тоже будет писать не так часто, как хотелось бы. Будет еще и полтавская встреча.

И если все-таки ночью
Зубами скриплю от боли,
Не верь мне: все это враки.
Не хочется – не пиши.
Мне только бы знать наверно,
Что ты здоров и доволен,
Что ты улыбаешься людям
И дни твои хороши.

И все же неразделенная любовь – это огромная, космическая сила. И невозможно не писать, пусть даже письмо никогда не найдет своего адресата. Письмо, может, и не дойдет, и двум влюбленным, может, и не дано «перепрыгнуть законы пространства и времени», но звезды, связывающие все времена и пространства, звезды смогут найти адресата:

Истлеет лист. Умрут слова и даты.
Но звезды, замыслы и бытие само
Останутся, как вечное письмо
Тебе – ненайденному адресату.

Начнётся Великая Отечественная Война. Валерий погибнет на фронте. В книге Т. Комаровой «История одной жизни» приводятся слова Валерия, сказанные незадолго до гибели: «Понимаешь, думать не могу, что ей плохо. Когда всем плохо, мне нехорошо, но когда я думаю, что плохо Лене, мне жить не хочется». После войны Валерий собирался жениться на Елене, но не успел даже сказать ей, насколько она важна для него.

В Ростове-на-Дону Елена Ширман будет работать в маленькой газете «Прямой наводкой», едко высмеивающей фашистов. Будет ждать письма от Валерия, которое так и не придёт.

В июле 1942 года по заданию газеты Елена Ширман отправится в область, возьмет с собой родителей. В станице их схватят гитлеровцы, найдут материалы газеты, разозлятся. Арестантов расстреляют, но Елена Ширман сохранит мужество до самого конца:

И я не услышу выстрела —
Меня кто-то как бы негромко окликнет,
И я увижу твою голубую улыбку совсем близко,
И ты — впервые — меня поцелуешь в губы.
Но конца поцелуя я уже не почувствую.