Ксения Жукова о рассказах Шуйфер Марии

Подборка представляет собой четыре разноплановые истории. Но при этом их объединяет взгляд со стороны, попытка переосмысления судьбы человека, библейские мотивы. Автор ставит глобальные и смелые задачи. Это когда на короткой дистанции можно проследить практически всю жизнь, не обращая внимания на то, что автор показывает лишь по одному эпизоду из жизни персонажей.

Первая история – «Женщины», которая состоит из трех частей. Первая часть, проекция на первую женщину, происходит в центре Москвы на Тверской. Вторая – переносит читателя в Тбилиси. Третья часть – в Израиль. Персонаж, чьими глазами мы видим три эпизода, – скорее всего, ангел-хранитель. Благодаря ему читатели наблюдают происходящее со стороны. Две первые части можно воспринять как попытку поиска любви, третья – скорее уже размышление о судьбе. Эти три эпизоды кинематографичны. Каждый заставляет по-новому взглянуть на кажущиеся на первый взгляд банальные встречи между людьми. Именно на этом автор делает акцент. Мельком упоминается финал первой и второй встречи. Вторая встреча дарит надежду. Упоминание финала первого эпизода заставляет по-новому взглянуть на сам сюжет, пережить и перечитать его. Поразмышлять, возможно ли было иначе разрешить ситуацию, что указывало на именно это такое его окончание. В небольшом по объему тексте происходит попытка глобального осмысления человеческих ценностей. Географический срез трех стран скорее показывает единение человека перед происходящим, перед роком, судьбой. Возможность осмысления счастья, его приобретения – и все через интроспекцию одного (что точно не известно, так как многоплановость текста дает возможность поразмышлять и над этим) главного персонажа, чьими «глазами» мы наблюдаем за происходящим будто с трибуны. Объединенная локация всех трех частей – кафе, но это скорее можно отнести к минусу истории и ее удешевлению. Это наиболее удобное место для обитания персонажей у сценаристов. И хоть история действительно сценарная, у нее вполне есть шанс вырасти в повесть, обрасти «мясом» за счет каких-то дополнительных нитей, сюжетных связей и расширения событий. Текст удобен тем, что персонажам из трех стран не надо встречаться, это могут быть три продолжающиеся истории, а можно добавить небольшой интриги и закрутить так, что в конце эти три нити сплетутся так, что читатель и не мог бы предугадать. У автора есть возможность пойти по любому пути и порадовать читателя. Другое дело, что попытка показать «накоротке» практически всю жизнь выглядит менее выигрышней, чем если бы автор развернул судьбы на целый роман. Что мешает короткому произведению? Прописывание мелких деталей, не несущих для произведения никакой смысловой нагрузки. Эти же описания сделаны стилистически не совсем правильно. «Крупное полноватое лицо разбивал на две части тонкий почти идеально прямой нос» – слово «разбивал» здесь выглядит не совсем уместным, так как несет в себе и иное смысловое значение. Несмотря на обилие деталей – персонаж не складывается. Это происходит из-за не совсем умелого использования стилистических терминов. Если описание ничего не дает для сюжетной части текста, то стоит оставлять внешность персонажа на суд и воображение читателей. Описание внешности персонажей – непростое занятие даже для искушенного автора. Для короткого текста описания можно свести к минимуму. Но если автор будет работать над текстом в сторону повести или романа, то описания ему понадобятся. И тут стоит для себя решить, как преподносить это читателю? Автор мне видится грамотным философом, умеющим решить проблему построения сюжета. Именно описания. Текст пока еще изобилует ляпалиссиадами. От чего создается неуместный комичный эффект, которого автор, безусловно, не хотел достигнуть.

Тест состоит из сложносочиненных предложений. «Им обеим хотелось не ошибиться и не потерять мяч, и чтобы игра продолжалась дольше и дольше, но не получалось синхронизироваться так, чтобы подача одной была удобна для другой, но они старались». По закону короткого текста, предложение в три строки считается чрезмерно перегруженным. Именно поэтому мысль о более большой по объему и раскрытию сюжетных линий выглядит предпочтительнее. Тогда автору не надо будет слишком ломать стилистику, а лишь чуть ее подправить. Обычно стилистические огрехи текста выправляются после обильного чтения классической литературы. Некоторые писатели, в том числе Л.Н. Толстой, предпочитали еще и переписывать пласты чужого текста, чтобы впитать и ощутить языковое богатство.

Второй рассказ называется «Он». Рассказ можно воспринимать как продолжение первого, так как главное лицо в первом рассказе – именно «он». А можно как самостоятельный текст. Рассказ написан в совершенно другом ключе, как по стилистике, так и по смыслу. Хотя и продолжает затрагивать библейские истины. Предложения более точные, почти безупречные. Думается, что у автора хорошо идет публицистика и эссеистика. Сам рассказ вполне можно вписать в разряд эссе. Или же как отрывок в большой текст в представлении размышления какого-то персонажа.

Третье произведение – «Сказка о девочке» вызывает двоякие ощущения. Сон, зеркала – сразу возникает аллюзия на Л. Кэррола «Алиса в Зазеркалье» и «Алиса в стране чудес». Зеркало, как отражение внутреннего «я» удачный ход, но не новая литературная находка.

Зеркало – вообще достаточно заезженный артефакт в мировой литературе XVIII–XX веков. И попадание в какие-то свои личные ситуации взросления и старости – тоже скорее стало штампом. Однако первый финал спасает сюжет. Вольно или невольно происходит превращение в хоррор с философским подтекстом. Первая мысль – если бы цикл таких сказок? Цикл историй о потерянных детях... Депривация именно этого текста без второго финала скорее выиграет. Второй финал ведет в сторону заезженных штампов, когда первый, хоть и внушает ужас, но литературно выигрышный. Уверена, что спрос как читателей, так и издателей на такие короткие сказки, которые перемежаются с реальными историями, которые дают объяснение вещам, со стороны как будто совсем не объяснимым, будет высоким. Тут главное удержать эту планку автору. Как вариант – можно сделать цикл терапевтических сказок (пусть с несчастным, но логическим концом), которые помогут родителям быть более внимательными к своим детям. Есть ошибки, фатальные ситуации, которых стоит избегать или пережить лишь в литературе при прочтении. Именно этот эффект возможен у автора, если он решится создать такие сказки. Предостережение для детей и родителей, семейные сказки не с назиданием, а с изящно выстроенным подтекстом, как получилось у автора в первом варианте. Возможность выйти из-под сферы, показать хрупкий мир подростков (при этом, возрастную планку автор волен двигать, как угодно), показать грань, после которой может случиться катастрофа, и способ как ее избежать.

Во втором варианте автор намеренно упрощает лексику, как будто показывает нам, читателям, уровень бытовых событий. Это портит текст. Размышления о вариативности ситуаций в своей биографии – тоже не красит рассказ, так как читатель сталкивался в произведениях других авторов с этим много раз. И может стоит вынести второй вариант за скобки. Или же, если он так дорог автору, доработать его в другом произведении, осмыслив, чем же зацепить читателя, использовав ли необычный литературный оборот или же сюжетный ход.

Четвертое произведение – «Иона». Это смесь философии, фантастики, библейской притчи на новый лад, попытки размышлений о смысле жизни. История от третьего лица перекликается со второй историей «Он», также ее можно заметить в первой истории. Философский подтекст «Сказки о девочке» заставляет задуматься, что и тут есть взаимосвязь. Но стоит ли объединять все эти четыре текста? Эффект цельности при прочтении не достигается несмотря на присутствие одного и того же персонажа во всех четырех (как версия). Да и нужно ли это автору? Ставил ли он перед собой такую задачу? Иногда кажется, что автор прикрывается библейскими сюжетами, пытаясь скрыть трагический пафос. Но это все возможно подправить. А мастерство автора позволит ему в дальнейшем удержать планку. Возможность вводить интригу в неожиданных местах также украсит тексты автора.

Вывод. Сильные стороны автора: разноплановость, возможность писать на разные темы. Автор может писать в разной тональности. Иногда он стилистически сбивается. Но это, если он захочет, исправляется. Концентрированное повествование у автора просит «разбавления» и удлинения сюжета, что видно по первому представленному произведению – «Женщины». «Женщины» можно назвать сжатым конспектом большой вещи. Для малой прозы тут не подходит стилистика и слишком большой заложенный смысл. В то же время, в произведении про девочку автор показывает себя как сложившийся писатель малой прозы. Автор меняет стиль, происходит грамотная расстановка акцентов. Порой не хватает индивидуальной сюжетности. Но это тоже вполне достигаемо. В какую сторону хочет двигаться автор – решать ему самому.

Ксения Жукова: личная страница.

Мария Качкачев-Шуйфер родилась в центре старой Москвы 19.08.1965, в семье геологов, книжников и путешественников. Замужем, двое детей. С детства мечтала быть физиком, а также танцовщицей и актрисой. Первая мечта исполнилась, стала профессией и делом жизни. Вторая – реализовалась в вечном поиске новых трансформаций. Много путешествовала, работала в разных странах. В зрелом возрасте закончила обучение по двум специальностям – клиническая и консультационная психология. Занимается исследованиями и практикует. Пишет книгу – разностороннее исследование основных физиологических и психических возможностей человека по выживанию в кризис. Короткие истории – сказки – стала писать в процессе частых перелетов на самолете по работе, потом увлеклась. Вероятно, настал момент, когда автор почувствовала стремление поделиться всем увиденным, услышанным и прочувствованным с другими.

* Произведения  Марии Шуйфер

Художник Мария Файер

Женщины

Рыжеволосая женщина лавировала в монотонно идущей толпе, гибко уворачиваясь от столкновения с людьми. Внимание привлекли её ноги в карамельного цвета колготках, обутые в оранжевые замшевые туфли на высоком каблуке. Был какой-то диссонанс между мягкостью кожи и тёплым цветом туфель, и резкостью, скоростью их перемещения.

Ноги двигались очень быстро, издавая веселую дробь и чувствовалось, что хозяйка кайфует от звука этой дроби. Движение было такое стремительное, что торс женщины был постоянно спрятан за спинами других людей и было невозможно разглядеть ничего, кроме развивающегося зеленого лёгкого пальто.

Вдруг женщина пересекла толпу и подошла к стоящей сбоку улицы, тележке с мороженным. Не понятно, как она разглядела эту тележку за толпой, так же как не понятно откуда взялась сама тележка родом из 70х годов с продавщицей в белом накрахмаленном кокошнике.

Женщина купила мороженное и медленно освободила стаканчик от обернутой вокруг него бумаги и тут же начала есть. Теперь стало видно, что это был пломбир в вафельном стаканчике, со шляпкой крема сверху. Такое мороженное давно перестало производиться. Ему нравились такие мелкие шалости со смешением настоящего, прошлого и будущего, и он радостно воспринял изменившееся настроение женщины и решил понаблюдать дальше.

Женщина медленно шла в сторону от людского потока и наконец, стали видны ее лицо и фигура. Он знал, что она не молода и не так легка, как предполагал ее бег, но, что-то, возможно, длинные, развевающиеся волосы, яркость одежды, живость постоянно меняющих цвет глаз, идеальной формы ноги, привлекали внимание и заставляли оборачиваться ей в след.

Она ела мороженное с нескрываемым аппетитом.

Вдруг к ней подошёл мужчина и что-то спросил. Высокий и широкоплечий, в джинсах и молодежной толстовке, он был намного выше женщины и его приглушенных тонов одежда контрастировала с яркостью женщины. Женщина подняла лицо и в глазах, на секунду, промелькнул холодный стальной цвет, который сменился тепло-голубым, она улыбнулась. Люди, вероятно, не были знакомы, во всяком случае никогда не видели друг друга, бросилась в глаза их отстраненность, осторожное, скрываемое приглядывание друг к другу.

Мужчина тоже подошёл к мороженщице и вернулся с эскимо. Они рассмеялась и на секунду превратились в детей, сбежавших с уроков. Смех убрал, возможно, частично, барьер между ними, во всяком случае, пара развернулась и пошла по направлению к бульвару.

Это был Тверской Бульвар, в центре Москвы.

В этот же момент, в центре Тбилиси, другая женщина, ровесница первой, сидела в кафе. Был хороший теплый осенний день, солнце осветляло её чёрные, волнистые, длинные волосы, создавая нимб из золотых кудряшек вокруг головы.

Женщина была красива красотой королев, которая запечатлевается на монетах, воплощается в статуях. В ней чувствовалось достоинство. Женщина пила кофе и курила, медленно, она никуда не спешила, в какой-то момент её взгляд остановился на компании, сидящий напротив, но она явно не слышала и не смотрела ни на кого конкретно, а просто была где-то далеко в мыслях.

Компания веселилась, один из мужчин не переставая рассказывал одну за другой веселые истории, но в какой-то момент, видимо, почувствовал на себе взгляд женщины, стал озираться вокруг. Он перестал смеяться, изменил позу, став более серьёзным или сконцентрированным. Минут через 10 он встал, это высокий, и подошёл к столу, за которым сидела женщина и, возможно, попросил разрешение присесть. Женщина отвлеклась от своих мыслей в тот момент как он подошёл. Он заслонил картинку - горизонт и солнце, на которые она так долго смотрела.

Было видно, что она колеблется с ответом. Но, все-таки, она улыбнулась и предложила мужчине присесть. У неё был низкий и глубокий голос, видно было, что его звук заинтересовал мужчину ещё больше. Он сел рядом, но соблюдая дистанцию, которая читалась во всем поведении женщины и немного оробел, вдруг замешкавшись со словами. Было видно, что эта нерешительность- совершенно незнакомое ему чувство. Но, его безмолвие не мешало женщине. Она смотрела на мужчину так, как будто считывала книгу его жизни, страницу за страницей.

Потом сказала, "пошли".

Две пары шли по главным улицам двух далёких друг от друга городов. Перед каждой из них был заполненный машинами и людьми горизонт. Но солнце высвечивало каждую, как прожектором.

В это же время, в небольшом городке в Израиле, две другие женщины - рыжеволосая полнеющая смешливая кокетка и сдержанная, с королевской осанкой, коротковолосая брюнетка, играли в теннис. Они не очень хорошо играли и, поэтому, радовались каждому отбитому мячу. Им обеим хотелось не ошибиться и не потерять мяч и чтобы игра продолжалась дольше и дольше. Но не получалось синхронизироваться так, чтобы подача одной была удобна для другой, но они старались.

Все шестеро, женщины и мужчины вели каждый- свою игру. Было интересно наблюдать за ними.

Московская пара рассталась, мужчина и женщина немного грустно и разочарованно смотрели друг на друга, но никто не нашёл правильных слов, чтобы затормозить расставание. Он проводил взглядом расходящихся людей. Он чувствовал тоску обоих. Но мужчина вдруг собрался и почти мгновенно окаменел внутренне, в нем читалась уверенность в себе, правильности любого своего выбора, холодность и полное непонимание того, как и зачем он подошёл к незнакомой женщине. Мужчина никогда не делал ничего, что могло грозить ему хоть минутой непокоя. Женщина закрылась по-другому, он потерял возможность читать ее чувства и мысли.

Пара в Тбилиси зашла за угол дома и исчезла из виду. Дальнейшее наблюдение за ними стало некомфортным подглядыванием, и он отвёл взгляд.

Две женщины, закончили игру в теннис, оставили ракетки в машинах и бродили по дорожке, ведущий на древний, весь перекопанный археологами, холм. Он видел тоску и одиночество каждой и то, как каждая из них уходит от этого одиночества. Он немного разозлился на то, что он встречал миллионы миллионов раз - как люди не умеют пользоваться своими возможностями стать счастливыми. Он редко видел что-то другое. Он лениво попробовал создать картинки счастья для каждой из них. Женщины за столом преобразились, ожили. Он не обрадовался, понимая, что их радость и надежда останется с ними на мгновение. И вот, их взгляд погас, каждая подумала о невозможности что-то менять, о своих обязанностях, о своем страхе.

Женщины разошлись каждая к своей машине. Он устало отвёл взгляд и от них. "Я дал им так много, я надеялся на них, я защищал их...", потом разозлившись стал думать о каре за неиспользование своих возможностей, за несчастливость... потом злость сменилась таким же чувством тоски, как у женщин, "где-то я ошибся создавая человека и заложив в него так много страха, так много тоски, тупого терпения, контролируемых этим же страхом, преображенным в чувством вины, например".

И он пошёл дальше искать своего человека, хоть одного, но способного верить, любить и радоваться, как Авраам, Моисей, Христос. Он все же встречал таких людей ...они были чисты и наивны...он вспомнил золотоволосого юношу, который пел жизнь и песни, а потом увяз в собственной тоске и он загрустил от понимания, что сам проглядел и не успел мужчину остановить от последнего неправильного шага...Их было много, он вспоминал каждого. С каждым воспоминанием, просыпалась надежда и он вернулся к двум женщинам в Израиле и сделал так, чтобы они поняли и поверили. Будет интересно увидеть, что из этого получится.

Он

Он лежал очень долго, боль чувствовалась во всем теле, она возникла постепенно, и он мог, но не хотел ее остановить. Это было лучше, чем не чувствовать почти ничего, находиться в какой-то тошнотворной невесомости. Сознание и память возвращались медленно, как после резкого утреннего пробуждения — неясно, где происходило только что виденное, во сне или реальности. Непрекращающаяся боль подсказывала, что происходящее реально. Помимо нее, в голове бродила какая-то мысль, что он что-то забыл. Но что? Он должен был что-то остановить, что-то очень плохое, но не смог, потому что умер.

В памяти всплыли какие-то тупые никчемные разговоры, одни из тех, про которые сразу понятно, неважно, что скажешь, все равно ничего не изменишь, поэтому лучше молчать. Но молчать было нельзя, потому что надо их убедить отпустить его. Если не отпустят, он не сможет выполнить свою задачу и многие, возможно все, погибнут. А может ли он вообще ее выполнить? В чем заключается задача?

Он вспомнил: он должен был всем рассказать про страх, который приближает смерть так, что ее уже не остановить.

Он помнил, что уже пытался, рассказывал, убеждал, что все могут погибнуть, на землях Иудеи и Израиля на тысячелетия поселятся чужие люди, евреи разбредутся по всему миру, Яхве практически исчезнет из их памяти и ЕМУ сложно будет помогать этому разрозненному, разворошенному, муравейнику, ОН не сможет растянуть над ним защитный зонтик, как обещал Аврааму.

Он вспомнил, как после всех этих речей оказался в темном душном помещении, заполненном кричащими, спорящими людьми, покрытыми потом. Вокруг летали мухи, он запомнил одну, она кружилась над писцом, который не успевал ее отгонять. Мухи слетались на липкую вонь, исходившую от каждого. Он вспомнил, что похожий запах источала приблудившаяся к нему собака, когда встречала другую, гораздо большую. Он вдруг вспомнил собственный запах, душивший его перед тем, как все кончилось.

Обрывки мыслей и воспоминаний мучительно крутились в голове, как клубок жалящих себя и других змей: «…Эти спорящие люди думали, что я опасен. Они думали, знают, что делают», он видел все их ходы, договоры с римлянами, мешочки с деньгами и то, что они все решили, что его надо убить, и быстро.

«Они, вообще-то, правы, ОН сказал именно так: «Нельзя допустить восстаний». Да, мужественные Маккавеи или Бар Кохла …прекрасно блистать мгновение, быть гордым и свободным и дать надежду народу на свободу, но падет храм, разрушена Иудея и будет кровь, и трупы, и забвение всех. Хотя, конечно, не только из-за них. Нет и не было единства между евреями…», он ухмыльнулся, и волна боли прошла сквозь измученное лицо, «они были едины, когда решили убить меня…не поможет. Но и подкупы и договоры тоже действуют на короткий срок, они не помогут, Рим раздавит кучку этих странных, непохожих, отвергающих, презирающих все Чужих. За что мы презираем их? С их большими домами, банями, повозками, красотой женщин, великолепием коней, шумов праздников? Многобожье... Да, ОН смеялся. А во что верят дети и во что играют? Потом вырастают и смеются над своей верой и страхами. Значит, надо просто дать римлянам время повзрослеть и повзрослеть самим. Иудеи просто чуть старшие дети... они это прошли, можно просто дать другим стать взрослее. Да, мы знаем, что Бог один, тогда к чему эта суета, заговоры, обсуждения, убийства? Где просто вера? Исчезнут римляне так же, как до них вавилоняне, ассирийцы, египтяне. Да, это не просто ждать, все эти приходящие, а потом изменяющиеся, перерождающиеся, исчезающие народы уносят жизни, заставляют страдать. Но есть план: 40 лет хождения пустыне, он принес скрижали. Исход из Вавилона принес Тору, доступную большинству. Скрижали исчезли, может быть, ОН так захотел. А как могло быть иначе?.. Потому что что-то в них было неактуально. И сейчас наступило схожее время».

«Надо идти». Он почти решил, что будет им говорить, когда выйдет и попытался встать. Но не смог. Не боль, какая бы страшная она ни была, остановила его, с ней он почти научился справляться, он обнаружил, что спеленут и не может двигаться. Он вспомнил, что мертв и похоронен. Это было даже смешно — после всего этого путешествия так ничего и не сделать из-за того, что оказался мумией в египетских тряпках.

Сил сопротивляться не было, и он опять погрузился в воспоминания: он стоял на горе среди немного испуганного, немного удивленного люда, хотя и привыкшего к разного рода сумасшедшим с их пророчествами. Было даже не жарко, приятный вечер, у него было хорошее настроение и хотелось поделиться чем-то добрым. У него было несколько теплых булок и немного вина, он предлагал это всем, и люди отщипывали от хлеба и садились рядом, фляжка с вином передавалась соседу. И они разговаривали. Ему было так хорошо, что все возникающие в голове мысли вдруг сформулировались, и он вспомнил, как говорил: «Hе давайте святыни псам, и не рассыпайте жемчуга вашего перед свиньями, чтобы они не попрали его ногами, и не накинулись на вас, и, обратившись, не растерзали вас». Сейчас он понимает, что вся его страсть утонула в песке, булках с хлебом, никто не поверил или не услышал, хотя что тут можно не понять? Не надо размениваться на мелкие дрязги и сиюминутные победы, и, главное, драку, пот, кровь и потом смерть для всех. Он теперь знает, что такое смерть, это бы надо им рассказать. Хотя все равно опять не поверят.

Еще на сидя на том холме он говорил: «Не хлопочите о жизни вашей, что вам есть и пить, ни о теле вашем, во что вам одеться; не больше ли жизнь, чем пища, и тело, чем одежда?» «Жизнь! Это важнее сейчас, не будет ее ни у одного из вас, ни у детей ваших, не будет смеха, радости, близости, тепла...» Или вот почему они говорят, что только тот, кто соблюдает весь свод правил, тот и достоин, только того можно любить, чтобы самому быть праведным? А они не думали, что такого делают, если любят праведника или доброго человека, за что они войдут в царствие небесное, если это может любой язычник, а вот полюбить Другого непросто, это иногда страшно, если даже очень хочется или... Потом «подставь другую щеку», ох, как они смеялись, орали, что я трус.

Так ли? А разве Йом-кипур не об этом — простить, убрать из себя злобу, месть. Или еще сложнее — понять ошибку, испросить прощение, умилостивить обиженного. Ведь бить может всякий, если слаб, или бить, или бежать. А стоять и быть страшно. Кто трус?

Да, еще о трусости. Тот мальчик, Иуда, стоял и смотрел на какие-то монеты и плакал. И кричал, что это не его деньги. Странно, деньги не дарят просто так, и подарок не вызывает слезы и отчаяние. Славный мальчик, единственный, кто обнял его, когда пришли стражники. Он улыбнулся мысли: «Я умер, но мне все еще нужна любовь и подтверждение любви». Мысль тут же сменилась другой: «Чему я могу научить, если мне тоже нужно подтверждение?»»

Ладно, надо идти. Эти тряпки... устал, надо становиться человеком, чтобы их снять.

Через много часов он встал — воспоминания и размышления давали силу — разорвав куски савана, и пошел на тоненькую полоску света среди кромешной темноты, которая его окружала. Камень, который заваливал вход в пещеру, был тяжел, но поддался и он. Он знал, что надо просто идти, не драться, не мастерить ходы, просто дойти до людей и просить, умолять их, ради миллионов будущих детей.

Он вышел, кучка женщин завизжала от ужаса. Да, он был страшен, в крови, местами замотанный кусками савана. Он забыл, что мертв 3 дня. В какую-то секунду он с радостью понял, что не источает того липкого или какого-то другого запаха. Еще мелькнула мысль про Йом-кипур, очищение, он почувствовал странное возбуждение, даже захотелось танцевать. И он был почти готов, откуда-то издалека слышался звук флейты, он поднял руки и сделал первые танцевальные движения, но посмотрел вокруг. «Да, теперь они, как дети, боятся мертвых», — подумал он. Что может сделать мертвый? Кто не видел мертвого быка или льва на арене, чем он страшен?

Он поднял руку в направлении группы женщин, и они замолчали в оцепенении.

— Я люблю вас всех, — начал он подготовленную речь. — Я люблю вас всех и каждого.

Это ОН меня научил. ОН просил меня помочь вам чувствовать любовь и не бояться ничего. Тогда ОН сможет вам помочь. Как старший брат или мать и отец. Иначе, если в страхе, суете и тоске они будут пытаться победить в мелких ситуациях, что длятся лишь мгновение, ОН ничего не сможет сделать. И они пропадут.

Он сразу почувствовал, что никто ничего опять не понял. Тогда он начал описывать грядущие события, увидел в их глазах и неверие, и все тот же страх и решил, что спасет хотя бы кого-то. И ушел ждать.

 Художник Константин Качкачев

Сказка о девочке

Девочка кружилась, танцевала в высокой, качающейся от ветра траве. Был яркий, солнечный день, малышка не могла остановиться, казалось, луг и ребенок обменивались исходившей от них радостью, и так будет всегда. Луг был наполовину окружен прозрачным светлым лесом. Другая его часть уходила далеко-далеко в небо, которое искрилось голубым золотом, как поле – золотом цветочных головок.

Недалеко от ребенка лежал, опершись на локти, мужчина, казалось, он смотрел на солнце, но его глаза были закрыты, он создавал такое же сильное впечатление покоя, как ребенок – радости.

Малышка танцевала и в танце оказалась близко к кромке леса. Ее накрыло тенью от деревьев, танец замедлился. Девочка поняла, что немного устала, присела на траву, свернулась калачиком и почти мгновенно заснула.

Поляна, лес, папа, исчезли, и девочка оказалась в зале, полном зеркал, образующих вокруг нее странную геометрическую фигуру. Она отражалась в каждом зеркале, и в каждом зеркале было отражение других зеркал. «Как меня много! – подумала девочка. И как мне отсюда выйти?». Малышка дотронулась до ближайшего зеркала: оно было холодным – зеркало как зеркало. Только отражалось в нем уже что-то другое. Вернее, та же девочка, только немного другая. Она удивилась и стала рассматривать отражение внимательней. «Ой, где же мои косички? – подумала девочка. – Ой, что это со мной? Я же другая, эта «я» в зеркале как-то больше…» Девочка стала смотреть на остальные отражения и поняла, что они все разные, в каких-то, совсем далеко расположенных от нее – вообще не она. Одни были похожи на маму или ее тетю, а некоторые – на совсем незнакомую бабушку. «Как это возможно? – подумала девочка.

Но ей надоело думать, она подошла к ближайшему зеркалу и поздоровалась с той, кто была в нем. Это была девочка, очень на нее похожая, только чуть старше. Старшая девочка тоже поздоровалась, правда не сказала ничего, но по виду было понятно, что она здоровается. Ну и хорошо.

«Пойдем на луг, там такая замечательная погода, пойдем быстрей!» – крикнула малышка и протянула руку, чтобы дотронуться до старшей девочки. Но ладонь ощутила только холодное стекло. Девочка подумала, что надо зайти за стекло, чтобы поговорить со старшей девочкой. Так и поступила, но завернув, увидела, что старшая девочка сделала то же самое и снова оказалась по другую сторону. «А, ты хочешь поиграть здесь, – подумала малышка. – Я люблю играть, давай играть!» Девочка начала бегать вокруг зеркал-стекол, и люди тоже быстро от нее уворачивались и встречали ее, глядя в лицо с другой стороны зеркал. «Какие они все ловкие», – подумала девочка. Она немного устала и проголодалась.

В итоге решила, что раз все вокруг старше нее, а старшие всегда о ней заботились, то надо громко попросить и ей помогут. Что она и сделала. Но ей никто не ответил. «Может, они меня не слышат?» – девочка повторила просьбу еще громче. В зале было как-то холодно, и никто не обращал на нее внимания, просто смотрел, так не бывало, когда рядом были люди. Обычно они разговаривали между собой, сажали ее на колени, гладили по волосам.

«Кто они? Где я???» Ей стало совсем страшно, но это было такое непривычное состояние, вдруг она так разозлилась, что сильно ударила по ближайшему зеркалу-стеклу, и рука прошла через него… «Ой, я такое видела в каких-то фильмах! Надо пройти в это зеркало! Там должно быть что-то интересное!». Девочка смело шагнула в зеркало и оказалась в своей квартире… «Я же дома!!! Ура!!!» Девочка не стала думать, как это получилось, она побежала в кухню, там должна была быть мама, а если не мама, то хотя бы холодильник. Мамы не было, но в холодильнике было много всего вкусного. Девочка сделала себе несколько бутербродов, налила молока. Бутерброды быстро кончились и девочка пошла искать маму. Она вошла в комнату родителей, потом в свою.

В квартире что-то было по-другому… но мама так часто все переставляла, что девочка не удивилась, а улыбнулась, вспомнив папины шутки по этому поводу. «Пойду я переоденусь, – решила девочка, – а то мне скоро на урок музыки, а на мне такие старые джинсы». Девочка открыла шкаф. «Ой, опять мама у меня все убрала». Все было как-то непривычно разложено. Она быстро достала новые джинсы и стала переодеваться. Но вдруг поняла, что джинсы очень большие. «Ой, они же мамины», – она решила, что мама стирала одежду и перепутала их джинсы, когда раскладывала по шкафам. Девочка перебрала всю одежду, она вся была не ее, очень большая. Девочка устала, день был такой странный. Но она вспомнила про урок музыки и, посмотрев на часы, поняла, что опаздывает. Она решила, что пойдет, как есть. Учительница ее простит, а если нет, то мама сама виновата. Девочка подошла к зеркалу, посмотреть, как она выглядит, но поскользнулась и упала…

Она упала сквозь зеркало и снова оказалась в зале, в котором была изначально. Это было так неожиданно и странно, что девочка не стала вставать с пола, она пыталась понять, что все-таки с ней происходит, но так и не поняла и заплакала от бессилия. Заплакала не сильно, потому что не верила, что с ней может что-то случиться. Когда она плакала раньше, все взрослые к ней подходили, утешали и делали много приятного. Но взрослые в зеркалах не спешили к ней, а почему-то тоже заплакали. Это было так неожиданно для девочки, что она прекратила плакать. Девочка решила, если она прошла через одно зеркало, то можно попытаться пройти сквозь другое.

Одна из женщин в зеркалах вокруг нее выглядела приятней и счастливее других, и девочка решила пойти к ней. Она подошла к зеркалу-стеклу, за которым была женщина, и прошла сквозь него, сначала проткнув зеркало пальцем и не почувствовав ничего, кроме легкого холода, потом продев через зеркало руку, голову… Она оказалась снова в своем доме, но в доме было много людей. «Ой, вот почему мамы не было дома, она ездила за тортом, у нас гости!» – решила девочка. Гостей было много, она никого не узнавала. Ей показалась знакомой женщина, похожая на маму и бабушку одновременно. Девочка подошла к ней и спросила, кто она. Женщина не ответила. «Наверное, занята каким-то важным делом», – подумала девочка. Потом девочка увидела ту женщину, к которой она пошла в зеркало.

Женщина была в белом платье, и на голове было что-то, что надевала тетя девочки, когда выходила замуж. «Ой, у нас кто-то выходит замуж, значит, будет весело и вкусно!» Женщину в белом платье кто-то позвал по имени, и оно было такое же, как у девочки. Девочку это не удивило, а обрадовало, потому что она теперь знала, как зовут хотя бы одного человека в доме и потому что это имя она точно не забудет. Все куда-то засобирались, побежали на улицу и стали садиться в машины. Девочку никто не позвал, но она не обиделась, она понимала, что все заняты. Она забралась в ближайшую машину. Машин было много, все бегали вокруг них, но, когда суета кончилась, машины поехали и минут через 10 остановились у красивой церкви. Девочка не помнила эту церковь, но не очень удивилась, так как она не считала себя специалистом по церквям, но очень заинтересовалась, потому что никогда не видела свадеб в церкви. Все вышли из машин, опять образовалась суета, девочка заскучала и даже немного разозлилась на бестолковых взрослых, которые не могут спокойно войти в церковь. Наконец все построились по парам, как на физкультуре, и вошли в церковь, а там расселись по скамейкам. Девочка умирала от любопытства и представляла, как будет все это описывать подругам в школе. Она отвлеклась от своих мыслей и увидела, что жених и невеста стоят перед священником, который им что-то говорит, и вдруг услышала свою фамилию и имя. Девочка не успела удивиться, как священник также произнес имя мальчика из старшего класса. И она поняла, что священник обращается к жениху…

Все закружилось перед глазами девочки, она вспомнила все, что было сегодня и все фантастические фильмы, которые когда-либо видела, и вдруг ясно поняла, что невеста – это она сама! «Какая же я везучая! Я же знаю, что выйду замуж за самого лучшего мальчика в школе! Мои подруги не поверят, если я расскажу!!!» Теперь девочка смотрела на все, что происходит, с удвоенным вниманием. Церемония закончилась, все снова пошли к машинам. Девочка тоже поспешила забраться на сиденье. Машины тронулись, и все снова оказались около дома, в ресторане, в который любили ходить папа и мама. Девочка не любила рестораны и решила пойти домой. Придя домой, она поняла, что не знает, что ей делать. Она была и дома, и не дома. Девочка устала от впечатлений и решила снова пойти к зеркалу, чтобы пройти через него и постараться вернуться назад домой.

Все получилось, как раньше, зеркало пустило ее в стеклянную комнату. Девочка огляделась вокруг, и к ней вдруг пришла дикая мысль, что все вокруг – это она сама. Девочка решила проверить эту мысль и стала ходить от зеркала к зеркалу. Отражавшиеся в каждом зеркале женщины, девушки, бабушки были похожи, что убеждало ее в мысли, что все вокруг – она сама. Девочка снова забыла про усталость и решила все проверить. Она вошла в одно зеркало, в нем была взрослая женщина, как мама… Девочке очень не понравилось, что она увидела вокруг. Она оказалась в каком-то мрачном доме, по дому бегали двое детей. Женщина, которая была в зеркале, тоже была мрачной, она ворчала на детей. Но девочка поняла, что эта мрачная женщина – она сама. Девочке было так непривычно думать, что она такая хмурая и скучная, и она отравилась искать зеркало-выход. Зеркало нашлось, и девочка снова оказалась в стеклянной комнате.

Она посетила много зеркал, постепенно восстановила всю свою жизнь и жизнь своей семьи, ей было безумно интересно, даже когда зеркала, в которые она попадала, показывали не очень радостные картины. После посещения зеркала оно исчезало. Вдруг девочка обнаружила, что осталось 2 зеркала, которые она не заметила: в одном из них была маленькая девочка, в другом – бабушка. Девочка задумалась, ей надо было искать дорогу домой, по ее ощущениям было поздно, и она боялась, что мама будет беспокоиться, но любопытство было сильнее. Девочка уже знала всю свою жизнь, и эта последняя женщина… «Ведь если я буду знать, как умру, то не попаду в эту ситуацию и не умру никогда!» – решила девочка. Все ее подруги гадали на мальчиков, на то, сколько будет детей, как будут звать мужа и сколько лет они проживут.

Девочка знала все, кроме последнего, и не удержалась, вошла в зеркало. Бабушка, которую она увидела в зеркале, лежала на кровати, и девочка вдруг почувствовала, как что-то болит у нее внутри, девочка испугалась, у нее редко что-то болело, и она знала, что в таких случаях надо ложиться в постель. Другой кровати не было, и девочка легла рядом с бабушкой…

На лугу мужчина открыл глаза, был поздний вечер, его дочери нигде не было видно. Он быстро встал на ноги и начал бегать по лугу, выкрикивать ее имя, потом устремился в лес, продолжая звать ее. Он проверил место парковки машины, на которой они приехали… Девочку искали ночь и день, и еще много дней. Но так никогда и не нашли.

Второй вариант окончания. А где-то далеко во времени, пожилая женщина встала с кровати и подошла к зеркалу. Она не могла это сделать уже много дней и очень удивилась откуда взялись силы. Удивление её стало безграничным, когда она увидела, что из зеркала на неё смотрит маленький ребёнок, усталая, но красивая и ладная маленькая девочка. Женщина оглянулась в поиске девочки рядом с ней, но она была одна в комнате. Девочка мз зеркала помахала рукой и улыбнулась. Она напомнила женщине какого-то счастливого ребёнка из её памяти. Женщина задумалась, что сама была такой, но что-то изменилось в её взрослой жизни и радость погасла. "Почему?", вдруг спросила девочка. "Я не знаю, жизнь стала трудной, дети, работа, как-то стало тяжело с мужем...". "А что бы ты сделала сейчас?", очень настойчиво проговорил ребенок. Женщина ухмыльнулась..."Какое это имеет значение!", воскликнула она, "что ты меня тревожишь? Ничего не изменишь", рассердилась женщина. "Можешь изменить", как-то очень уверено сказала девочка.

Пожилая женщина, которая уже собиралась пойти лечь, остановилась и проговорила: "Не надо было так торопиться с замужеством, мы могли бы встречаться, радоваться, а потом понять какие мы взрослые и близки ли мы еще; надо было дать время себе заняться своей мечтой, я так хотела антикварный магазин", она вздрогнула, вспомнив, что у неё был готов макет магазина, она знала, что она там будет продавать и как вести дела, но муж не хотел, чтобы она работала. Они много ссорились, она была очень несчастна, но не решилась перечить мужу, но так и не смогла простить его...хотя это был её выбор. "Я бы не вышла замуж", вдруг сказала она. "Я бы любила своего парня и создала свой магазин", макет магазина до сих пор стоял на ее полке. "Посмотри", сказала она девочке. "Расскажи, как бы ты жила, а потом пойдём туда", девочка показала куда-то себе за спину. Женщина начала рассказывать. За спиной у девочки происходило какое-то движение, как будто поворачивались зеркала. Она закончила говорить. И девочка протянула ей руку через зеркало, "пошли"...женщина взялась за протянутую руку и они прошли через большой зал и вошли в зеркальную дверь...

19-и летняя девушка, взвизгнув от радости повисла на шее парня. "Как я счастлива!!!! Как я тебя люблю!!!! Да-да-да! Я выйду за тебя замуж. Ох какое красивое кольцо!!!! Когда? После колледжа?". "Да", сказал парень, куда нам торопиться?"

И девушка подумала, что она самая счастливая на свете, у неё есть парень, которого она очень любит, мечта, которую она потихоньку осуществляет, она погладила, стоящий на столе макет.

 Художник Константин Качкачев

Иона

Иона[1] пришёл в себя, хотя не был уверен, он ли это, явь или сон. Он ничего не видел и не слышал, только ощущал что-то очень склизкое и очень твёрдое вокруг. На минуту показалось, что он лежит на ночном небесном своде, но не было звезд и, главное, запах...

Он вспомнил, что матросы выбросили его в море и оно поглотило огромной разверзнутой зловонной пастью. Его "ложе" колыхалось, вздыбивалось и круто опадало вниз. Иона чувствовал себя мокрым перышком в ветреный день.

Что делать мокрому перышку? Покориться, все равно нельзя ничего изменить.

И оказалось, что это совсем не сложно и тогда наступает покой, нет сражений, страха. Он отделился от склизкой поверхности и полетел. И внезапно обнаружил, что стал различать цвета и увидел над собой миллионы звезд. А потом оказался на берегу, чистым и свободным. Он дошел Ниневии и передал слова бога, его услышали, раскаялись, принесли жертвы, сделав даже скот кошерным.

Жители Ниневии стали правильными из-за страха смерти.

Иона был праведником и не хотел миловать тех, кто сделал другой выбор. Тогда получается, что счастье дано всем, и тем, кто его не заслужил, не понял, не выстрадал.

А возможно, потому, что Иона не хотел множества повторений Ниневий.

А сейчас был вполне реальный 2022 год и бог куда-то ушел: по всей земле были болезни, распри, войны, но никто не пришел предостеречь. Выходит, Бог проиграл в своей доброте. А Иона давно умер и 5 лет назад бульдозером разрушили его могилу. Не осталось праведников или праведник пришел, но никто его не услышал, да и как услышишь в таком шуме: одна распря, порождала другую. Страх – больший страх, злость, ненависть. Образовался хаос и шум.

Он сидел на скамейке в Кузьминском парке и заморожено смотрел на телефон - только что закончил читать википедию про Иону и почувствовал тоску и злость, дойдя до строчек про бульдозер. С некоторых пор он чувствовал внутреннюю боль, когда размышления или разговоры касались смерти. Недавно у него умерла собака, он похоронил её в лесу около Домодедово. Как-то вернулся и обнаружил раскуроченную могилу и клочки шерсти вокруг нее, кровь на простыне, в которую собака была завернута. Животные не могли это сделать, могилу закрывал тяжелый камень.

Он вернулся мыслями к Ниневии, кто остановил там хаос 3000 лет назад? - Иона, который принял свой долг? Бог, который освободил Иону из пасти кита, а, возможно, сначала от себя самого? Или, все-же, Иона, но не из-за чувства долга, просто наступил момент, когда уже нет страха, тогда приходит свобода и не жалко всех сделать счастливыми? Не получается ли, что сильным должен стать тот, кто слабее?

Но Иона пытался противиться богу, вернее иметь свое мнение, и проиграл. Вот теперь есть тысячи Ниневий.

Он встал со скамейки и пошёл, впечатывая каждый шаг в мостовую, казалось, что она должна растрескаться от его ярости. У него забрали тему, над которой он работал много лет. Когда обессиленный Иона вышел из Ниневии, Бог создал растение, укрывшее его от солнца...а потом дал ему засохнуть. Но Иона очень возмутился тому, что Бог забрал это не выращенное им дерево.

А он не Иона, да и то, что бросило его в море, в пасть киту, совсем не Бог, а вполне конкретные люди и они не пытались спасть то, что сами сделали, а отобрать то, что сделал он. Он сам предложил тему исследований, вложил в неё душу, весь драйв, фантазию и знания, которые у него были.

Он создавал, выращивал мини-вселенную в огромном кубе - "яслях вселенной". Ясли были пусты, за исключением мельчайших частичек, которые он поместил в куб, как рассаду. И холоден, насколько его можно было охладить. В какой-то момент, приборы зарегистрировали небольшое изменение температуры в кубе, но оно было на уровне погрешности измерений и не повторилось. Хотя дало несколько месяцев воодушевления и надежд, и он даже написал статью о случайности образования вселенной. Но как-то сам ей не поверил. 

Вселенная вела себя не очень хорошо, атомы и нейтроны, помещенные в куб, совершенно не хотели соединяться и перерождаться во что-то новое, казалось, вели себя беспорядочно, как и подобает детям в яслях. Конечно, он не мог ждать миллиарды лет...но постепенно стал думать, что сколько бы не было времени, все равно ничего не произойдёт, потому что во всем заполненном, практически, ничем, вакууме, нет воли, цели, направленности.

Да и само начало эксперимента было некорректно, так как помещенные в вакуум и бесконечный холод частички материи уже не были "ничем". 

Он стал менять состав частичек, помещенных в куб. 

Там стали возникать практически незаметные вихри электромагнитных полей и, в какой-то момент "суп" стабильно заработал. У него появились болельщики, после лекций приходили студенты и, главное, студентки. Они обсуждали "ясли", появлялись новые идеи, которые тут же пробовались и, многие из них была очень полезны. Во вселенной поднималось давление и температура, постоянно регистрировались преображения атомов.

Множество химических и физических реакций привело к постепенному образованию тяжелых элементов. Образовались первые молекулы, постепенно соединяющиеся в миктотела. Его лекции стали очень посещаемыми, ему увеличили количество преподавательских часов и зарплату. У него появилась подруга, такая, о которой он и мечтать не мог.

Одно из тел засветилось. Он чувствовал себя так, как будто светится он. Он и не думал, что можно быть таким счастливым.

К нему приезжали из других университетов. Он получал гранты за грантами. Не успевал писать статьи, практически жил в университете.

Потом пришёл декан, привёл человека, который очень заинтересовался его работой и был готов заниматься административной работой и научными отчетами, и статьями. 

Этого человека назначили руководителем проекта "Вселенная" и он начал ездить на конференции, представлять проект от своего имени. Количество желающих обучаться в институте побило самые оптимистичные рекорды…а его самого отодвигали все дальше и дальше от проекта.

А он…он отступил, очень не любил суету между людьми, а потом, круговорот жалящих мыслей у себя в голове, он чувствовал, видел, такие же у тех, кто взял роль Бога решать его судьбу. Или это все не так, у них своя душная суета, а он свободен идти своим путем?

И скоро он остался один с подругой. Но, и она не выдержала его постоянно ухудшающегося настроения, страхов и тоже ушла...

Его не увольняли, но на его лекции больше никто не ходил...он прокрадывался к "яслям", чтобы посмотреть на взросление вселенной. Она жила, хотя в ней что-то изменилось.

Он заинтересовался этим, пошёл к декану. Тот отмахнулся и бросил, что надо придумать другой проект.

Он не знал, что сказать, что делать дальше...

Потом стал создавать ад. Он подошел к этому, как к любому научному проекту и собрал и начал изучать все описания и изображения ада, начав с самых известных, описанных в шумерских и греческих, синтонийских, жутких буддийских легендах, очень наглядно изображенных в скульптурных «садах». Потом с трепетом подошел к великой поэме Данте, с удивлением рассматривал совершенно сюрреалистические гравюры раннего средневековья. Коллекцию литературных источников завершали рассказы Акутагавы, «Ад это другие» Сартра, Каббала. Образовались очень интересные идеи. Он поездил по миру, поговорил с людьми – прорицателями, прошедшими клиническую смерть и составил план проекта, определил финансирование, подготовил все для получения денег. В этом раз бумажная работа доставляла ему видимое удовольствие. Он научился делать красивые слайды, снабженными видео и аудио эффектами. Запланировал купить себе костюм для представления проекта. И в последний момент зашел в «Ясли». Это были уже совсем не его Ясли. Это был созданный в его фантазии Ад. «Опять украли проект», усмехнулся он, но совсем не расстроился. Он понял, кто остановил хаос 3000 лет назад в Ниневии. И то, что каждый из нас свободен идти своим путем, пока может идти.