Ксения Жукова о работе Сергея Пикулина «Государство и культура: движение вверх»

Ксения Жукова о работе Сергея Пикулина

«Государство и культура: движение вверх»

Заявлено, что в статье предлагается вариант выхода из той тупиковой ситуации, в которой сейчас оказалось государство. Автор пытается начать с самого начала – с происхождения человека, связать человека с культурой и обществом, объединив их в одном пространстве с проблемами государства.

Соображения общего характера

Возникает вопрос насчет целевой аудитории статьи. Для кого представляет интерес данная статья? Вероятно, она предназначена для массового читателя, поскольку написана доступным языком и начинается ab оvо.

Автор не определился с жанром статьи: публицистическая, научная, научно-популярная. Философская, политическая, социологическая, антропологическая, историческая, – тут все смешано.

Статья соединяет в себе вопросы социологии и философии, знания в области биологии, в ней дано множество терминов из разных областей знаний, относящихся к теме исследования, и их значений. В качестве примеров из жизни автор использует популярные фильмы, книги, события, ведущих. То есть упор делается на то, что любой человек сможет на этих примерах понять, что хочет сказать автор. Понять суть заявленной темы с точки зрения автора, цели и методы решения поставленных задач, – что приведет к желаемому результату. К результату в виде действия - движения вверх.

Это напоминает ситуацию с народничеством. Как мы помним из курса школьной истории, в конце XIX века в России народники распространяли определенные (в данном случае, революционные) мысли в деревнях и селах. Любознательный читатель может сопоставить труды тех, кто стоял у истоков народничества – А. И. Герцена и Н. Г. Чернышевского с творчеством С. Пикулина. Эти работы различаются разительно.

В трудах классиков превалирует философская направленность и обобщенность размышлений. С. Пикулин же пытается с помощью череды терминов предложить магическую формулу, которой следует пользоваться для достижения поставленной цели – вывести государство на нужный уровень.

Целевая аудитория статьи

Кому может быть интересна и полезна эта статья?

Автор пишет: «Мы все вышли из прошлого цинизма, предательства и метаний 90-х и хлебнули всего, чтобы понять, что дальше так жить нельзя и срочно надо что-то делать, чтобы вообще сохраниться как народу».

Упоминание девяностых годов может несколько смутить определенную часть аудитории. С тем же успехом можно предложить автору проанализировать общественные темы 50-х или 60-х годов прошлого века.

Ведь те, кто в 90-е годы были детьми или только родились, уже не подходят на роль его читателей. Получается, фразой, что все мы грешили в девяностые, автор отсекает часть своей аудитории. Именно той, на которую ему бы как раз и стоит делать ставку – в силу их молодости и возможностей содействия развитию государства.

Возникает вопрос, почему автор не приводит в статье примеры из жизни, которые были бы узнаваемы именно для читателей, рожденных до восьмидесятых годов XX века. Простая арифметика позволит сосчитать, сколько читателей оказывается за бортом.

Если же речь идет о ровесниках автора, то в данный момент это еще вполне дееспособные люди, которые тоже могут недоумевать – «я вот действительно свято жил в девяностые, зачем автор меня обижает». Таким образом, и тут автор рискует потерять в численности аудитории.

Стиль

У автора то и дело происходит смешение стилей. То автор пишет научным языком, то тут же приводит пословицы «предрассветный час еще не утром», «не хлебом единым жив...».

Рядом следует выдержанный публицистическим языком текст, порой переходящий в научный. И тут же проскальзывает цитата из популярной песни или фильма («работники ножа и топора» и др.).

Если это научная статья, то в ней не хватает терминологии, свежих идей с доказательствами. Не всегда уточняется, на кого ссылается автор при расшифровке того или иного термина, чьими трудами пользовался при написании, на кого опирался.

Если это просто статья-размышление, то есть написанная в стол, чтобы не забыть, какая промелькнет мысль, – то слишком высок процент перегрузки различными терминами и идеями. Все это похоже, скорее, на наработки, которые автор собирается в будущем использовать и слишком торопится опубликовать их, а пока соединил в одном тексте.

Текст во многом строится на эмоциях. Это можно заметить по словам и фразам, набранным заглавными буквами, порой по нескольку абзацев. И также по нескольким знакам препинания, стоящим рядом. Все это может заставить читателя относиться к работе не серьезно. Также в тексте много слов, написанных с заглавной буквы, хотя это не по правилам. Понятно желание автора сделать акцент на этих словах, но лучше решить эту задачу как-то иначе.

Композиция

Статья не имеет четкой структуры. По сути, она представляет собой набор терминов и заимствованных тем, порой занимающих чуть ли не половину страницы. Между терминами иногда есть одно-два предложения, которые позволяют читателю перейти к другому термину. Было бы логичнее прочитать рассуждения автора с доказательствами. Определения важных для автора слов можно дать в скобках, сносках, чтобы они занимали значительно меньший объем.

Языковая неоднородность

Автор то берется научно что-то обосновывать, в основном расшифровывая термины и понятия, то вдруг переходит на простонародный язык, добавляя неуместные междометия, клише и плеоназмы.

Примеры: «А кто ты вообще такой, Вася Пупкин?! Со свиным рылом, да в калашный ряд...», «инстинкт, понимаешь» (тут не все поймут тонкую шутку автора), «пестреть всеми красками», «Паранойя?! Ага, если бы...», «ах, это же...», «кадры решили все».

Содержание и конкретные предложения по доработке

Теперь непосредственно о содержании данной статьи. Можно разделить текст на две части. Автор прослеживает путь развития человека и пытается объяснить его взаимодействие с культурой и государством. Это первый этап. На втором этапе автор ищет пути выхода из тупиковой ситуации и предлагает свои варианты.

Всего в тексте двенадцать глав. Первая глава называется «Значение культуры в жизни человека». Но название не совсем соответствует тому, что описано в этой главе. Скорее речь тут идет о встрече самого человека с культурой, его «предкультовое» состояние. Автор справедливо начинает разговор с инстинктов, переходя от них к воспитанию, знаниям и опыту.

С. Пикулин сразу делает акцент на роли человека и выделяет его культурный код. Сразу появляется термин – национальная культура. Про национальную культуру хорошо написано у политолога В. Г. Тавадова. Автор статьи напоминает, что сумма национальных культур формирует общемировую культуру. И делает справедливый вывод, что культура формирует человека, тем не менее, культура формируется из возникших на определенных условиях источников.

Вся первая глава представляет собой повторение общеизвестных истин, – что такое культура, что такое человек, что такое государство, нация. При этом автор не указывает, откуда он берет то или иное определение. Например, «национальное наследие – это совокупность культовых центров, памятников архитектуры, исторически и сакрально важных географических мест, фольклора, народных помыслов, обрядов...». При этом С. Пикулин не указывает автора определения.

В первой главе предпринята попытка затронуть важные темы: значение культуры в жизни человека, ее источники, формирование, динамика, опыт. Но текст выстроен так, что вряд ли он заинтересует читателя. Много общих слов. Скорее всего, это просто не очень удачное начало. Вряд ли читатель не знает значения слов «нация», «государство», «инстинкт». И сможет ли читатель, не знакомый с этими понятиями, осилить и оценить столь объемный (12 глав) труд? Скорее всего, нет.

Во второй главе, которая называется «Источники и основы формирования культуры», речь идет уже о ряде условий, позволяющих культуре развиваться.

Культура рассматривается в контексте исторического времени, как система знаний об окружающем мире. Эту систему логичнее было бы представить в первой главе.

Автор напоминает, что происхождение культуры – это познавательная проблема. В пример приводятся темы фильмов советского кинематографа. Культура в освоении мира человеком. На примерах бытовой социализации автор пытается осмыслить достижения культуры, выводя культурогенез как особый тип культурной динамики.

Также автор выделяет такие темы, как культура и личность, культура как антропологический феномен, детерминация личности, интерпретация культурных форм. Делается попытка широко отобразить конфликт личности и общества.

Дается расшифровка понятий «этикет», «ритуал», «обряд», «мораль», «закон». Эти термины разъясняются очень подробно. Скорее всего, об этом стоило сказать пунктирно, как напоминание. Например, так: «Напоминаем, что ритуал – это...».

В третьей главе «Герои и культура» автор выделяет личностные качества человека, соотнося их с культурным кодом.

В авторском изложении герой – человек, привлекающий к себе внимание общества своими выдающимися поступками, поведением, решениями, мудрыми высказываниями и являющийся ярким примером для подражания в обществе.

Рассуждения автора сходны с работой Марка Найдорфа «Герой культуры в картине мира». Культурная составляющая образа героя представлена как передача коллективу знаний и навыков, жизненно важных для существования общества.

Культурологический термин «культурный герой» применяется наряду с более привычными понятиями («боги», «герои», «цари»), которыми обозначают действующих персонажей в описаниях мифических картин мира, причем значение этих терминов не вполне разграничены. Иными словами, «культурный герой» — это имя и образ персонажа, который почитается родителем той или иной отрасли архаический или древней цивилизации. По правилам мифического мышления это положение делает его сакральным гарантом (предком) соответствующей традиции, что, в сущности, заменяет роль абстрактного «понятия» в более поздней культуре».

Автор в работе обращается к примерам из разных этапов истории, вспоминая великих полководцев, императоров, правителей, воинов, а также к персонажам художественных произведений. Тема культурного героя хорошо раскрыта в работах современного культуролога и филолога Е. М. Мелетинского. Поэтому пока сложно говорить о новизне в рассуждениях данного автора.

В четвертой главе речь идет о сфере формирования человеческой культуры. Глава называется «Герои и культура». Представляется, что четыре первых главы можно объединить в две. Либо напротив объем глав должен быть увеличен. Потому что сейчас автор лишь едва останавливается на известной терминологии «лидер», «герой», «этнос» и т. д. И перемежает их примерами – персонажами из реалий двадцатого века – Ю. Гагарин, А. Маресьев, В. Дикуль и др.

Приводимые примеры лишены упорядоченности. Автор периодически апеллирует к героизму (особенно когда идет речь о кумирах) советского народа во время Великой Отечественной войны. Безусловно, это сильная сторона статьи, но нет именно сравнения, соотношения. Скорее всего, для автора статьи было важно вставить в текст те имена, которые были когда-то значимы в его жизни. В данном случае хорошо использовать прием сопоставления каждого термина, каждой исторической эпохи, – это бы улучшило статью.

К сожалению, в главе много интуитивных выводов, основанных на общей доказательной базе. Автор ставит много вопросов, ответы на которые пытается дать в следующей главе – «Дороги, которые мы выбираем» («The roads we take»). Название главы ассоциируется с одноименным известным рассказом американского новеллиста девятнадцатого века О.Генри.

Автор представляет варианты культурного поведения, различающиеся по формам и методам: пассивный, агрессивный и синергичный.

С позиций современного дня поведение — это то, каким человек предстает перед собой и другими людьми. Ведущая мотивация поведения — самоутверждение личности.

Культура самоутверждения имеет две стороны: внутреннюю и внешнюю. Оптимальное их состояние в культуре — единство, согласованность.

В этом случае и личность выступает цельным субъектом и объектом собственной культуры и культуры общества. В отношениях двух индивидов, индивида и микрогруппы поведение проявляется как общение. Культура общения может возникать в реальном, а также в потенциальном взаимодействии, еще только намечаемом, планируемом.

Общение имеет очень много форм проявления: разговор, знакомство, товарищество, дружба, любовь, общение в учебном, трудовом и ином коллективе, общение в семье, досуговое общение, общение по интересам и т.д.

Но у культуры поведения и культуры общения существует одна ведущая основа — нравственность.

Характерна в этом плане данная академиком Н. Моисеевым оценка нынешней экономической активности в России с точки зрения категории безнравственности. Академик также пишет о начале страшного периода в России – разделе имущества. Автор порицает приспособленческий образ жизни и противопоставляет ему знание, опыт и умение.

Выход автор видит в гармонии и любви. Лучше всего о гармонии говорится в трактатах Ф. Ницше, а также в работах К. Леви-Стросса (в частности, в его труде «Структурная антропология», 1985).

Важную роль автор отводит такой черте характера, как эгоизм. Любви и гармонии противопоставлены эгоизм и ненависть. Проблему эгоизма освещал русский философ Н. Бердяев. В основе его трактатов об эгоизме рефреном звучит мысль о том, что под эгоизмом не следует понимать потакание низшим потребностям и желаниям. Проблему эгоизма стоит рассматривать шире. Ведь эгоизм еще по Бердяеву воплощает в себя духовное «я», которое утверждает себя в борьбе с эмпирическим «я» и его низшими пробуждениями.

Автор, рассуждая про эгоизм, опирается также на модель К. Юнга с его высказыванием об эгоизме: «Это комплекс данных, конструированный, прежде всего, общей осведомленностью относительно своего тела, своего существования и затем данными памяти; у человека есть определенная идея о его прошлом бытии, определенные наборы (серии) памяти».

Автор умело дополняет размышления об эгоизме и ненависти примерами из художественной литературы, в частности роман М. Митчелл «Унесенные ветром», где помимо чувственных аспектов выделяется политическая подоплека происходящего.

Ненависть, которая, как подчеркивает автор, присуща каждому человеку. Определение ненависти (нейкос) и противопоставление ее любви (филеи) можно прочитать еще у Эмпедокла (490 до н. э.). А ведь именно эгоизм и ненависть лежат в основе деградации человечества. Что, безусловно, ведет к гибели самой цивилизации.

В шестой главе «Свет и тьма, добро и зло, полюса, определения» речь идет о гармонии человека, социума и природы.

В качестве примера изложения современных концепций можно привести материалы из работы современного философа Л. В. Баевой «Гармония как ценность взаимодействия человека, социума и природы». В них гармония выступает как ключевая онтологическая и антропологическая категория, характеризующая способ соподчиненности и включенности внутреннего и внешнего уровней бытия индивида или общества.

Можно сделать вывод, что автор статьи не выводит ничего нового, но и не указывает имена тех, на чьи труды он опирается.

Еще раз стоит отметить, что гармония выступает не столько этическим, сколько онтологическим и антропологическим понятием. Несмотря на это, автор кладет любовь и гармонию в основу фундамента для создания идеального общества и государства.

В эту схему вполне укладывается размышления философа-славянофила К. Леонтьева «О Государстве цветущей сложности». Который, в свою очередь, продолжал мысль о государственности Н. Я. Данилевского.

Автор статьи приходит к выводу, что нужно создавать мощь мировой культуры и гармонии. И любви, соответственно.

Именно с этого начинается седьмая глава – «Постулаты и алгоритмы любви».

И снова автор идет по пути наименьшего сопротивления. Он не дает свою оценку, не сравнивает термины, не делает выводов. И глава не воспринимается как путь «вверх», к чему автор постепенно хочет подвести читателя.

Автор возвращается к истокам, ставя во главу угла любовь материнскую. Через нее каждый человек способен впитать в себя культуру любви. Ведь ее утрата на фоне исторической трансформации ценностей почти невосполнима. Автор подчеркивает, что для современного человека сохранить целостность своей личности – это титанический труд. Причина этого – в социальных трансформациях, которые сопровождаются затяжными конфликтами. И как следствие возникает расслоение общества в стадии прогресса.

Постулат любви выносится через вектор космического, планетарного, божественного. Формула счастливой нации выводится через личную нравственность и пролегает через любовь к отечеству.

К сожалению, глава содержит утопически-лирические взгляды. И идеи, к которым автор подводит читателя, безусловно, приятны, но вряд ли могут быть осуществлены.

Можно проследить тенденцию развития термина «любовь», которые автор являет, как одно из орудий воплощения государственности. По Платону любовь – это идея (эйдос), как тоска по Абсолюту, изначальному бытию. По рассуждению Фомы Аквинского, любовь разделяется на телесную и любовь к Богу. «Бог есть любовь», что лежит в основе христианской терминологии. Можно продолжить линией Фейербаха, в основе которой лежит его постулат: «Если мне хорошо от того, что хорошо тебе, то я тебя люблю». Выбивается из этого ряда А. Шопенгауэр, который в своей работе «Метафизика рода» соотносил любовь с дьяволом и считал ее большой помехой. Также З. Фрейд рассуждал о любви лишь на уровне телесного.

Ближе всего автору позиция Э. Фромма с его сыновней или дочерней любовью. В ней по Фромму выделяют четыре этапа:

1) Младенческая - «Я люблю, потому что меня любят».

2) Детская - «Меня любят, поэтому и я люблю».

3) Подростковая - «Я люблю, потому что они мне нужны».

4) Зрелая - «Они мне нужны, поэтому я и люблю».

Однако последний этап соотносится с эго-позицией, что несколько противоречит мысли автора работы.

Для счастья автор выделяет путь от любви к матери до любви к Родине (в данном контексте родина и государство – тождественные понятия). Именно любовь делает человека человеком. И, прожив все этапы этого чувства, тот становится целостным и состоятельным. Глава завершается обоснованным выводом: «Без обретения любви в сердце невозможно стать счастливым».

Для обретения требуется путь. Каждый путь имеет стартовую точку – точку отсчета. Именно точке отсчета и посвящена восьмая глава.

С восьмой главы и начинается условный второй этап работы С. Пикулина. Здесь автор начинает размышлять о выходе, о пути. Вернее, пока даются лишь намеки, о чем будет идти речь в дальнейшем.

Общий посыл – «человечество придет к нулевой точке отсчета, после которой и начнется движение вверх». Далее автор доказывает возможность создания государства нового типа.

Поэтому в следующей главе речь идет о сопоставлении государства и гражданина («Государство и гражданин»).

Употребляется термин «пассионарность». Но почему-то тут С. Пикулин не раскрывает значение этого термина. А ведь не все могут его знать. Не указывает автора и первоисточник – историка Л. Н. Гумилева. Вызывает удивление тот факт, что автор статьи дает определение таким словам как «нация», «государство», «опыт», а вот термин пассионарности использует в своей работе как понятный каждому.

Десятая глава у автора называется «Государство и культура». И тут автор в качестве аргументов (сомнительных) использует слова И. В. Сталина. И спорный вопрос о развитии СССР оставляет без доказательств. Хотя точка зрения автора идет вразрез с общепринятой, изложенной в современных школьных учебниках по истории.

Автору не стоит забывать, что каждую точку зрения надо отстаивать и аргументировать.

Громкие фразы («делать людей» и др.) не вызывают доверия у читателя, несмотря на искренность и добрый посыл автора. К концу текста автор все больше восклицает, но не предлагает конкретного плана действий.

Однако в последних главах видна новизна работы, а также предпринята попытка автора предложить что-то свое.

В главе «Движение вверх. Эра милосердия» автор дает следующие определения:

«...движение вверх всего общества – это процесс, требующий переосмысления общественных ценностей, и каждый человек должен понимать, к какому идеалу ему стремиться, чтобы это преодолеть.

Движение вверх – это и ответственность власти за свои деяния... Общий смысл, что все это возможно лишь при достижении человечеством культуры любви».

Именно этот вывод можно сделать из работы автора, который хоть и не является абсолютно новым, но отвечает требованиям актуального багажа познания и культурного пласта современного человека.

Автором предпринята попытка с уровня своего опыта и знаний разобраться в основах и направлениях развития современного культурного и бытийного контекста мира.

К сожалению, в оформлении работы отсутствует оглавление. Можно порекомендовать автору обобщить все главы и дать их краткое содержание во вступлении, что облегчит восприятие материала читателем.

Статья в целом немного напоминает краткий пересказ работы немецкого философа начала двадцатого века О. Шпенглера «Закат Европы».

 Из списка указанных тем понятно, что работа по исследованию данного направления требует колоссальных временных затрат и вряд ли сможет быть полностью охвачена даже в серии исследовательских работ.

В данном разборе было показано, насколько неохватна и бесконечна тема для исследований, выбранная С. Пикулиным.

В заключение хочется отметить, что любая попытка найти истину, потребность осмыслить столь сложные и неоднозначные вопросы может вызывать только уважение.

Произведение «Государство и культура. Движение вверх» можно прочитать на сайте.

Ксения Жукова: личная страница.

Сергей Пикулин Владимирович, родился 13.11.1960 г. в городе Красноярске в семье инженера-электрика и учительницы русского языка и литературы. В 1978 г. закончил среднюю школу в г. Липецке. С 2013 г. по настоящее время - заведующий первичным онкологическим отделением в ГАУЗ МО «Химкинская областная больница». Литературным творчеством никогда не занимался. С 2014 г. после известных событий на Украине и Донбассе понял, что помимо семьи и профессии, жизненно важна сознательная гражданская активность в обществе. В процессе политических и общественных дискуссий убедился, что русский мир остро нуждается в построении единой концепции своего будущего и пора уже чётко прорисовывать контуры такого общества и государства, которые бы стали приемлемы народу и приняты подавляющим большинством. Публицистическая работа «ГОСУДАРСТВО И КУЛЬТУРА: ДВИЖЕНИЕ ВВЕРХ» - сугубо личный взгляд автора на проблему. На обсуждение выдвинут чрезвычайно спорный, но, как считает сам автор,  в конечном итоге реальный для исполнения вариант будущей русской национальной идеи.