.jpg)
«Кроме вас, никто не напишет ваш текст»
(Интервью с молодой писательницей из Омска Ольгой Харитоновой. Беседовал Андрей Горбунов.)
Биографическая справка.
Ольга Харитонова. Стихотворения и рассказы публиковались в ряде изданий: «Русская жизнь» (г. Москва), «Менестрель» (г. Омск), «Складчина» (г. Омск), «Омская муза» (г. Омск), «Простокваша» (г. Волгоград, 2018), «Мурзилка» (г. Москва, 2018, 2019), «Жирафовый свет» (г. Ногинск, 2018) и др. Лонг-листер премии «Лицей» (2018, 2019), финалист проекта «Школа литературной журналистики «Молодой Дельвиг» (2018), лонг-листер открытого конкурса сценариев «Питч лаб СТС» от «СТС медиа» (2018), победитель X Международного молодежного поэтического конкурса, посвященного поэту «К.Р.» в номинации для молодых журналистов (2020) и др. С 2018 года - сценарист студии анимации «100 Киловатт», г. Москва (сериал «Бобр Добр»). Член Союза литераторов РФ (с 2020 г.).
Ольга, здравствуйте! Поздравляю вас с подписанием договора на электронное издание книги «Звуки, которые нас окликают». Что для вас, как для писателя, значит выход книги в крупном издательстве?
Электронное издание - совсем не то же самое, что выход книги в бумаге. Но если электронная версия будет хорошо продаваться, то и бумажная увидит свет. У меня нет особой радости по этому поводу, лишь тёплое чувство понимания, что работа была проделана не зря.
Можете подробно рассказать о процессе работы с издательством - с момента отправки рукописи до публикации книги.
Я подала рукопись в ЭКСМО через стандартную форму на сайте издательства. С момента её подачи до первого письма «Ваша рукопись на рассмотрении» прошло чуть больше месяца. Затем были письма с предложением сотрудничества и ссылкой на подписание договора. Автор может выбрать вид лицензии – по одному виду договора выше процент с продаж, но права на книгу передаются на год издательству, по второму виду - автор оставляет права за собой, но получает ниже процент выплат.
К сожалению, сопровождающий редактор назначается книге только при её выпуске на бумаге. Электронное издание выходит в том виде, в котором рукопись прислал автор. Обложка ставится типовая, а не дизайнерская. К счастью, я высылала рукопись, уже вычитанную моим редактором и корректором, поэтому не ударю в грязь лицом.
Особого заработка и популярности от издания ЭКСМО не жду. Я оставила права на книгу за собой, чтобы продавать ее самостоятельно, сделав свою обложку и распечатав тираж за свой счет и за средства стипендии от Министерства культуры.
До выхода книги у вас были журнальные публикации. Вы помните свою первую публикацию? Как назывался рассказ и где он был опубликован?
Сначала это были издания моего города - газеты, журналы и альманахи. Названия первых текстов не вспомню. Хочется пробиться в толстый литературный журнал, это событие я точно крепко запомню.
Довольны ли вы редакторской работой над своими книгами?
После завершения книги я нашла редактора-корректора самостоятельно и отдала ему рукопись на вычитку. Мне было важно иметь на руках готовый «чистый» текст, прежде чем предлагать его куда-то или издавать в каком бы то ни было виде.
Мне было важно выбрать редактора самой и «совпасть» с ним – по взглядам на жизнь, по подходу к тексту, использованию нецензурной лексики, принципу построения фраз. У меня были большие требования: искала филолога, который сам пишет и прозу, и поэзию. Таким человеком стала Алина Пожарская.
Часто ли вам приходилось получать отказ на публикацию – от журналов и издательств? Какие назывались причины отказа?
Отказов было мало, чаще - просто молчание. Редакторы редко говорят что-то, кроме фразы «К сожалению, мы не можем опубликовать ваши тексты».
Как вы реагируете на отказы? Посоветуйте начинающим писателям, как относиться к ним.
Отказ – повод начать заново, мотивация расти и развиваться.
Я советую вести учёт всех отправленных текстов. Так вы будете знать, что, куда и когда отправляли. Через 2-3 месяца вы можете предлагать изданию новые материалы. А то, что не приняло одно издание, можно улучшить и предложить в другое.
Важно смотреть на политику издания, читать прошлые выпуски, - это поможет не отправлять те тексты, которые точно не подойдут.
Вы пишете прозу для взрослых и для детей. Что сложнее писать?
Для детей писать немного сложнее. Там есть ряд ограничений и правил, а во взрослых текстах я полностью свободна.
Большой объем придуманных мной историй для детей – это сценарии мультфильмов.
Какую прозу вам больше нравится писать – взрослую или детскую?
Я постоянно переключаюсь между детской и взрослой тематикой. Но взрослых текстов у меня больше, больше поводов для серьезных текстов.
Помимо того, что пишете, вы еще и преподаете. Расскажите о вашей преподавательской деятельности.
Творческих встреч «про своё творчество» я избегаю, пока не проводила. Мне больше нравится формат мастер-классов, нравится преподавать творчество и рассказывать о «творческой кухне».
Для детской аудитории я провожу много мероприятий по сценаристике мультфильмов, которые я пишу. Рассказываю о работе анимационной студии, о разработке персонажей, о сценарных идеях. Это очень свежая тема – писатели приходят в школы часто, а те, кто «пишет мультики», раньше не приходили. Эмоции самые положительные у всех.
Для подростков и студентов я готовлю материалы о современной литературе, о семинарах и фестивалях для молодых авторов, мотивирую молодежь писать и развивать способности.
Когда работаю со взрослой аудиторией, моя цель - рассказать о современном творчестве молодых, о возможностях современного литературного мира. Пытаюсь наладить связь поколений – чтобы взрослые пишущие попробовали что-то новое, а взрослые не пишущие легче принимали творчество свих детей и внуков.
Давайте поговорим о книге. В ней есть такая цитата: «А я смотрю в её глаза, ну, то есть, иногда поглядываю, киваю, а иногда осматриваю её бегло, всё думаю: «Шо ж ты делаешь, зачем мне всё это рассказываешь? Я ж про тебя напишу...»». Наблюдение за людьми – это Ваш творческий прием для создания своих произведений?
Всё пошло от заметок в Инстаграм, хотелось сохранять ситуации, портреты, фразы. Потом пришла идея объединить всё в книгу, расширив каждый случай до эссе. Да, моё вдохновение - в наблюдении.
И немного о приемах создания текстов: как фиксируете эти наблюдения? Записываете их тут же в телефон? Или на бумаге? Или запоминаете, а потом восстанавливаете?
Я делаю фото на телефон и записываю находку в заметки. Телефон всегда в руках, это - самый быстрый способ фиксации. Дома потом расшифровываю всё собранное, делаю небольшую заметку. У меня большой архив таких заметок. Когда пишу эссе, ищу в архиве подходящие по теме «кусочки».
Расскажите, как вы нашли свой жанр?
Если вы не ставите себе целью писать что-то на заказ, то вы ничего не выбираете специально. Я пишу о том, что вызывает у меня эмоции. Эмоции идут и от содержания, и от выбранной формы. В конкретный момент именно вот так мне по кайфу.
Ещё одна цитата из вашей книги: «Хорошо бы понимать, для кого твой текст: вышедшие эмоции «для никого», памятная заметка для себя или что-то, что можно показать другим». Для кого и зачем вы пишете тексты? Каким вы видите своего читателя?
Мой читатель похож на меня. Это тот, кто ценит детальный, неспешный текст, кто любит саркастический юмор, готов читать на серьезные темы – вроде смерти, абортов, разводов, пожаров, кому интересно читать о частной жизни, о путешествиях по России, кому нравится рассматривать фотографии, кому интересны простые люди и ситуации с ними. Любители жанровой динамичной прозы пройдут мимо моей книги, и я их пойму. Моего любимого Паустовского кто-то тоже считает скучным.
Ваша книга получилась очень личной. В ней вы много говорите о семье и близких людях. Сложно писать о личном?
Это такая странная штука... Писать очень больно, но очень хочется.
Вы показываете свои тексты кому-то из родных или близких? В рассказах и эссе вы пишете о реальных людях. Было такое, что знакомые узнавали себя в ваших текстах?
Имена в книге настоящие, поэтому и узнавать нечего. Я была морально готова, что каждый персонаж книги о себе прочтет.
Кому-то по сарафанному радио передавали, что про него есть текст, и человек приходил ко мне. Каждый раз следовал откровенный разговор. С кем-то мы разрешили что-то в отношениях благодаря тексту, с кем-то всё лишь усложнилось. Родителей стараюсь оградить от чтения. Но вообще, о том, что всё это написала, я не жалею.
Насколько ваши тексты можно считать автобиографичными? Сколько в них художественного вымысла?
Тексты сборника эссе полностью автобиографичны, вымысла в них нет совсем. Художественные рассказы почти всегда, «от» и «до» вымышлены.
Сборник рассказов «Отдельные нити» разделен на две части: «Нереальное» и «Реальное». О чем вам было проще писать?
Нет никаких различий.
Можете поделиться писательскими приемами в работе над текстами? Например, как можно избавиться от страха пустого листа, и надо ли автору ждать вдохновения или можно «инициировать» его?
Кроме вас, никто не напишет ваш текст, вот и всё. Работать нужно постоянно и много, на каком-то этапе вы будете приступать к работе над текстом так же естественно, как к любой другой.
Разрешите себе писать ерунду, править, ошибаться, устанавливайте дедлайн или поощрения за объем, участвуйте в жизни литсообщества – играйте в челленджи, марафоны... У каждого свои методы борьбы с сомнениями. Но – смотри первую фразу.
Вы ведете социальные сети. Насколько вам это помогает или, наоборот, мешает?
Текст в социальной сети - это тоже текст. Посты – отличный способ писать регулярно, анализировать свою работу, искать читателей.
Сейчас в социальных сетях и на сайтах многие публикуют читательские отзывы на прочитанные ими произведения. Вы читаете отзывы на свои произведения?
Да, мне очень интересен взгляд со стороны, любой окраски.
Часто ли бывают несовпадения между тем, что увидел читатель/критик в ваших рассказах, и тем, какую мысль вы на самом деле вложили в тот или иной рассказ?
Нет, у нас с читателем - понимание. Часто бывает, правда, что читатель испытывает более сильные эмоции, чем я предполагала. Я хотела, чтобы он просто вздохнул, а он плачет. То есть, для меня некоторые вещи нормальны, а для других - «слишком».
Кроме прозы, вы занимаетесь и поэзией. Какое место она занимает в вашем творчестве?
Моя проза максимально приближена к поэзии, я стараюсь говорить ёмко, музыкально, в интересной форме. Любовь к поэзии и поэтическая практика улучшают мои тексты.
Следите ли вы за современной русской литературой? Кого из современных прозаиков и поэтов читаете?
Мой круг общения – люди пишущие, мы общаемся, участвуем в разных мероприятиях, читаем друг друга. На ум приходят те, кого читала недавно, - Евгения Ульянкина, Евгений Горон, Максим Жегалин, Елена Жамбалова, Любовь Глотова... Конечно, я чаще читаю молодых, близких знакомых, авторов моего города. Это не просто современная, это – ультрасовременная литература, она творится здесь и сейчас.
Что читаете в свободное время?
Очень нравятся книги о создании текстов, вроде «Держись и пиши!» Екатерины Оаро или сборника лекций «Как написать хороший текст» от школы «Хороший текст».
Вы участвовали в различных творческих семинарах для молодых писателей и поэтов. Что дал вам этот опыт?
Знакомство с другими авторами, полезная критика мастеров, впечатления от поездок... Очень важно быть в среде своих, это помогает расти быстрее, даёт понимание – как, куда, каким образом, ради чего. Это - бесценный опыт.
Сейчас много литературных школ, которые учат писать прозу и поэзию. Можно ли этому научиться?
Я сама веду такие курсы и верю, что моя работа полезна. Да, научиться можно, если правильно выбрать учителя и быть готовым меняться, впитывать. Ведь хорошие тексты – это знание теории, постоянная практика, честная рефлексия плюс глубокая эмпатия. Можно себя «раскачать», если сильно захотеть.
Мне были полезны лекции Дмитрия Воденникова, Михаила Угарова, Линор Горалик.
За что вам стыдно в своих произведениях?
Перед читателями – ни за что. Перед близкими – за правду.
В конце хотел бы задать вам такой вопрос: «Какая она, писатель Ольга Харитонова?»
Честная.
Автор статьи: Горбунов Андрей.
