Через «Тернии» к звёздам (о рассказе Артема Голобородько)

Через «Тернии» к звёздам
(Яна Сафронова о рассказе Артема Голобородько)

Первостепенная задача для автора рассказа «Тернии» - это формирование языка. Текст тяжело читается, в нём будто пропущены слова и часто не расставлены знаки препинания. Одно из таких предложений: «Марина сложила аккуратно вещи в чемодане, что они напомнили ей игру детства – тетрис». Для того, чтобы разгадать этот словесный ребус, от читателя требуются немалые усилия. Также в тексте встречаются неоправданные инверсии: «но это только была маска»; некорректные употребления деепричастных оборотов: «Водитель выбросил бычок через небольшую щель в окне и уставился на Марину, грациозно с чемоданом в руках пробираясь через грязное месиво лесной дороги» - в таком виде получается, что водитель грациозно пробирался с чемоданом в руках; канцеляризмы: «...и в ходе вспыхнувшей ссоры, мать убила отца»; очевидные «красивости», которые отличаются от общей стилистики рассказа: «непросто даются ему слова, вырывающиеся из самых недр». Необходимо тщательно отредактировать текст, подумать над каждым предложением и задать себе вопрос: а понятно ли это написано? Иной раз редактура текста не менее интересна, чем его написание.

То же и с диалогами. Записанная речь должна проверяться вопросом «а говорят ли так живые люди?». Вот директор вводит в курс дела своего работника: «Специально для вас, Марина Вячеславовна, ввожу в курс дела. У нас новый мальчик, точнее два. Братья. Они приедут к нам сегодня из соседнего интерната. Мне позвонили и сказали, что с ними не справляются. Мы должны помочь нашим коллегам по несчастью. И думаю вы, Марина Вячеславовна, с ними отлично справитесь». На что «ошарашенная таким заявлением» героиня отвечает: «Я бы хотела поподробней узнать о мальчиках!» Тут нужно учитывать патологическую монструозность директора, который почему-то заговорил как агитатор в советском кружке, и явную неприязнь к нему Марины, она в этом диалоге просто «подладилась» под него, из-за чего разговор вышел недостоверным. Читателя сопровождает постоянное ощущение натянутости и картинности, избавиться от него можно, убрав механистичность и заданность речи. Думаю, стоит внимательно вслушиваться в речь людей вокруг, пытаться перенести её на бумагу. И, конечно же, обращать внимание на то, как говорят герои, читая классические произведения.

На протяжении всего рассказа у меня так и не сложилось понимания: где разворачивается сюжет, в каком городе. Как выглядит интернат, интернат ли это вообще, куда увозят мальчиков на машине? Артём Голобородько уделяет мало внимания художественному пространству, потому тайной остаются перемещения героев из точки а в точку б: из-за отсутствия информации мы не можем представить, что представляет из себя система координат.

Но самой глубинной, основной проблемой произведения является низкий уровень психологической проработки и одномерность образной системы. В «Терниях» все герои либо положительные, либо отрицательные, мир вокруг либо чёрный, либо белый. Например, главная героиня - безусловно положительный персонаж за всё хорошее против всего плохого, а воспитатели интернатов – звери, которые готовы всячески измываться над своими воспитанниками. Пару раз в тексте проскальзывает слово «система», мол, все её сторонники автоматически переходят на сторону зла. Но, как и жизнь, литература не так однозначна, герои с их судьбами совмещают в себе массу черт, которые проистекают из их жизненного опыта. Директору интерната отказано в предыстории, как и воспитательнице Людмиле. Раз уж они показаны нам садистами, то было бы неплохо узнать, что привело их к этому. Не бывает следствия без причины, и я призываю автора видеть в своих персонажах не только действующих лиц текста, но людей – сложных, интересных, разных. В том числе выходом из плоскости текста может стать приращение повествовательных точек зрения, смены ракурса: это с успехом реализует молодой прозаик Елена Тулушева в рассказе «Были стены, будут и окна», его можно прочесть в № 8 журнала «Наш современник» за 2019 год. В схожем по проблематике рассказе Тулушева показывает нам разные стороны одного и того же вопроса, передаёт повествовательную эстафету от одного героя другому.

В пространстве рассказа «Тернии» нам встречаются люди, сплошь искалеченные судьбой. Их родители беспробудно пьют и бьют их, а мать случайного знакомого главной героини, Саши, даже убивает его отца. Саша никому не рассказывает об этом, но, сидя в автобусе с почти незнакомой девушкой, вдруг вываливает на неё поток болезненной информации. Подобные лавинообразные откровения также должны быть психологически обоснованы, иначе вызывают недоверие и недоумение.

Да и вообще, персонажей в тексте много, но прожектор высвечивает в основном Марину. Образов детей в рассказе об интернате практически нет, автор мельком показывает нам двух мальчишек-братьев, но этим ограничивается. На выбранную Артёмом Голобородько тему написано много замечательных произведений. Перечислю некоторые из них: «Дом, в котором...» Мариам Петросян, у неё можно поучиться тому, как создать отдельный запоминающийся образ с использованием портретных и речевых характеристик и встроить его в общую мифологию; «Республика ШКИД» Григория Белых и Леонида Пантелеева – в этой повести можно подсмотреть за развитием подросткового социума; «Педагогическая поэма» Антона Макаренко, здесь полезно понаблюдать как за тщательно выписанной психологией ребёнка, так и за взаимодействием с ним педагога; «Белое на чёрном» Рубена Давида Госалеса Гальего, в этом произведении описано плотное взаимодействие персонала интерната для инвалидов с воспитанниками, различные фазы взаимоотношений воспитатель-ученик.

Прочтение тематически близких произведений позволит углубиться в тему, а это для Артёма актуально, ведь кажется, что пресловутую систему, о которой пишет, он просто не знает. В финале произведения главная героиня Марина открывает детский центр, но нам так и не рассказали, на какие средства ей удалось это сделать, что это за учреждение и каковы принципы его работы. Так завершается сказка о злом директоре и доброй воспитательнице Марине, но очень хотелось бы, чтобы текст читался, как реальность...

В конце хочу заметить, что уже на представленном материале видно: автор быстро учится. Ближе к финалу язык стал заметно чище, резких сюжетных скачков меньше, а героиня несколько ожила. Поэтому желаю автору творческих успехов и удовольствия как от написания новых произведений, так и от тщательной переработки уже написанных.

---

Яна Сафронова: личная страница.

---

Артем Голобородько

Тернии

Людмила отвесила старшему из братьев смачный подзатыльник со звонким отголоском в ушах, что у Паши полетели искры из глаз и навернулись слезы, которые никак нельзя было скрыть. Младший — Дима, вжался в стенку и задрожал, хотя в комнате где их содержали было скорее всего душно, чем холодно. Словно хищник, загнавший свою добычу в угол, Людмила возвышалась над мальчиками и сверлила их взглядом пока младший не заплакал, а старший не дернулся помочь брату.

– Стоять, гаденышь! – рявкнула Людмила. – Пуская свои сопли подтирает сам.

Паша замер. Он ненавидел человека, стоявшего перед ним и упрекал себя в бессилии перед ситуацией в которой оказался. Еще больше душу тяготили всхлипы, доносившиеся позади него от брата, который верил ему и знал, что тот защитит его перед любой опасностью, как это было в истории с собаками.

– Что вылупились отребье? Хорош хныкать, для вас есть хорошая новость, завтра едем в город. Поэтому сегодня мыться и стираться, чтобы были как шелковые. Все понятно?

Братья покачали головой. Людмила ослабила взгляд выходя из двери услышала сзади шум. Паша сорвался с места и обнял испуганного брата.

Молодые психологи медленно выходили на серую улицу, залитую мелкой моросью, с собранными чемоданами к ожидавшему их автобусу. Уродливой консервной банке на фоне высоких деревьев и лесного осеннего пейзажа было здесь не место, водитель это понимал и выпуская едкий дым чрез приоткрытое окно смотрел на часы. Стрелки двигались слишком медленно завядшие в густом здешнем воздухе и медленно идущие люди только больше раздражали водителя.

Марина сложила аккуратно вещи в чемодане, что они напомнили ей игру детства – тетрис. Комната на четыре кровати, была уже пустой и безжизненной. Катя как всегда спешила и забыла расческу, Ирина идеально заправила кровать, Ксюша не сняла наволочку. Одна кровать Марины была идеально застлана и постельные белье лежало сложенным на краю. Вдохнув последний раз уникальный и не повторимый запах комнаты, где смешался лак для волос, духи и сотни людского запаха Марина вышла в коридор. Только вчера тут кипела жизнь. Ее поздравляли с отличной защитой проекта, многие улыбались и обменивались контактами и она им отвечала улыбкой, скромным «Спасибо», но это только была маска. Она понимала, что ее проект никогда не осуществиться, все было идеально, но... Всегда в жизни есть «Но», которое многое меняет, не дает идти дальше и разбивает все мечты словно хрусталь о плитку. Осколки до конца не соберешь, но как только забудешь один обязательно вопьется тебе в пятку.

Марина шла по коридору через открытые двери пустых комнат, даже не заглядывая внутрь. Она была последняя. На лестнице послышались чьи-то шаги. Она посмотрела вперед и увидела Сашу со спортивной сумкой через плечо. Она захотело его окликнуть, даже зачем-то подняла руку, но ни один звук не покинул ее тело. Саша был единственным человеком кто осмелился заговорить с ней на форуме в первый день и единственный, кто помог донести чемодан до номера. Марина привыкла все делать сама и в тот день даже и не думала, что будет иначе. Чемодан застрял с придавленными чужими сумками и коробкой с инструментами автобуса. Она пыталась приподнять, разгрести, но четно, сил не хватало. Водитель стоял неподалеку и покуривая сигарету смотрел на Марину, медленно выдыхая густой серый дум. Марина сделала еще одну безуспешную попытку и не начав уже скидывать сумки услышала голос Саши предложивший помощь. Чемодан он Марине не отдал и сам донес до номера. Он разговаривал быстро и не принужденно, болтал о погоде, о предстоящих делах, о том с кем познакомился пока ехали сюда. В конце он представился и ушел по своим делам. Марине внимание польстило и насторожило, вокруг нее были люди умеющие хорошо скрывать свои истинные мотивы и она это знала по себе. После Саша появился на обеде в столовой, где подсел к Марине и продолжил свою нескончаемую болтовню. Такой типаж привлекал девушек. Средний рост, кудрявые короткие волосы, карие глаза, спрятанные в стильные очки, мужские черты лица, широкие плечи, голос с хрипотцой, но все же Марина не могла до конца понять, что ее настораживает в Александре или это ее страх сближаться с людьми. Все следующие дни, Марина привыкла видеть одних и тех же людей рядом с собой и даже доверила Саше почитать свой проект, который после дал несколько отличных советов, чем Марина и воспользовалась на защите.

Саша спустился вниз и хлопнув дверью вышел на улицу, оставив Марину наедине с собой в пустом корпусе. Спускаясь по лестнице Марина на секунду пожалела, что не позвала Сашу, он обязательно помог бы с чемоданом, но потом себя одернула и поругала. Нужно снова вливаться в жизнь, а она казалась Марине такой же бесцветной и уродливой как поздняя осень, только мысли о дочке и маме ждавшие ее дома согревали хрупкое сердце Марины. Не смотря на погоду, Марина уверенно и грациозно шла по паутине узких тротуаров, волоча за собой чемодан в сером пальто и синим шарфе повязанным на тонкую шею. Моросящий осенний дождь усиливался и мелкой пылью въедался в лицо Марины, пытаясь расцарапать ее кожу и испортить красоту идеальной симметрии лица.

Водитель выбросил бычок через небольшую щель в окне и уставился на Марину, грациозно с чемоданом в руках пробираясь через грязное месиво лесной дороги. Автобус, как после длительного пребывания в спячке встряхнулся и монотонно замурлыкал. Ветер нагнал на Марину едкий запах не сгоревшей саляры и ей пришлось прикрыть лицо краем шарфа. Убрав чемодан в отсек для багажа, Марина поднялась на первую ступень автобуса. Она понимала, что больше никогда сюда не вернется и не встретит людей, ставшие ей друзьями. Взгляд вырвал край места, где начинались самые интересные разговоры и разжигались споры после очередных лекций или тренингов. Все закончилось в один миг, как случайно выбитые пробки ночью в квартире. Опустила голову, чтобы не смотреть в лица сидящих Марина прошла в темный салон. На задних сидениях она нашла свободное место и села на протертое кресло. Из-за запотевшего окна ничего не было видно, проведя рукой в салон проник уже хорошо знакомый пейзаж с голыми деревьями, грязью вместо дороги и мокрыми корпусами базы отдыха. Отвернувшись и надев наушники, Марина закрыла глаза погрузившись в медитативное состояние. Автобус дернулся, зашипел и затрясся, унося своих пассажиров прочь, каждого в свою жизнь и поменять билет уже было невозможно.

Дома Марину ждала пятилетняя дочь Соня и мама. Мысли о родных согревали душу, но вместе с ними вернулась работа, скорое списании денег кредита, покупки лекарств и мелочи, которые нарастали как пыль на книгах отложенных на потом. Музыка не принесла чувства радости или печали, она не вызвала никаких эмоций, и Марина ее просто выключила. В уши ворвался звук работающего мотора, шансон из радио у водителя, и шепот с соседних сидений. Несмотря на то, что на улице был день, внутри автобуса было довольно темно, Марина не сразу заметила образовавшийся напротив нее силуэт.

– Можно присесть? – спросил голос Саши, указывая на свободное место.

– Да, пожалуйста, – ответила Марина и сделала вид, что подвигается, хотя просто привстала на месте.

– Мой сосед молчит всю дорогу. Это ужас какой-то. Всегда думал, что психологи болтуны, ну или хотя бы слушать умеют, но этот, как воды в рот набрал. В телефон уставился, наушники надел и... А с тобой что, на тебе лица нет. Грустно уезжать?

– Немного, – Марина хотела добавить что-то еще, но передумала.

– Мне вот тоже грустно. Я даже чуть не влюбился, – Саша сделал паузу, ожидая реакцию, но не получив ее продолжил. – Если хочешь побыть одна, то скажи, я могу вернуться к своему молчаливому другу?

– Нет, нет, останься. Просто о своем задумалась. – остановила его Марина, – Прости, ты говорил что-то о влюбился?

– Да так, не совсем конечно, что влюбился, просто. Как говориться, что происходит на форуме на нем и остается. Помнишь из соседней команды, девочку такую, она еще на сцене в первый день пела?

– Светленькая которая?

– Да.

– Даша зовут, очень хорошая девушка. А почему не признался?  – спросила Марина, заметив, как Саша на вопрос, прикрыл рот и задумчиво ушел в себя.

– Почему? Да? Не знаю просто случая удобного не было.

– Саша ты от нее не отлипал, – Марина начала давить.

– Да, но... – Саша замялся.

– Саша, с тобой все в порядке? – Марину удивило поведение Саши, который покраснел и прятал взгляд.

–  Марин, а ты в каком направлении психологом работаешь? – спросил Саша, игнорируя вопрос о своем состоянии.

–  Я же говорила тебе в день нашего знакомства, что работаю в спец школе-интернат с трудными детьми.

– Прости, забыл, просто ты наверно сталкивалась с таким...

– Я запуталась, – Марина покачала головой и начала перебирать по пальцам. – Сначала сосед, потом влюбленность, теперь загадками говоришь. Саша в чем дело? – Саша сделал глубокий вдох, опустил голову быстро проговорил.

– Моя мать убила моего отца, – выдал Саша и выдохнул.

– Что?

– Это произошло, когда мне было шестнадцать лет, а моему брату всего четыре года. Всю свою жизнь я помню родителей, пьющих и ругающихся. Пока был единственным ребенком, они хоть как-то старались. В школу водили и даже кормили, но чаще приходилось самому все делать – и учиться, и готовить, и пустые бутылки ходить сдавать. Они меня любили, но по-своему. По крайней мере, я старался так думать. А когда родился Вадик, все изменилось. Родители пить стали чаще и промежутки между запоями были всего пару дней. Мне пришлось бросить школу и взять на себя обязанности по уходу за братом. Спасибо соседям, если бы не они, Вадик не выжил бы.

Марина сидела молча, смотря на совсем не знакомого ей человека. Она видела, как переживает Саша, как непросто даются ему слова, вырывающиеся из самых недр. Марина положила руку на плечо Саши. Он никак не отреагировал, погруженный в свежие воспоминания.

– Четыре года назад, когда мы с Вадиком гуляли, родители как обычно пили, и в ходе вспыхнувшей ссоры, мать убила отца. Сначала мы увидели полицейскую машину возле дома, потом скорую, а после – мать. Весь двор сбежался посмотреть на случившееся. Это был самый страшный день в моей жизни. Вадик предчувствовал, что случилось плохое и, вцепившись в меня, заплакал. На следующий день мы оказались в детском доме. Даже не знаю, как тебе объяснить, что я чувствовал тогда, – Марина провела рукой по Сашиному плечу утишая его и не веря услышанному. – Нас приютила семья спустя год. Все произошло неожиданно. Если бы не эта семья, то Вадик все детство прогнил бы один, в детском доме, среди чужих. Мне даже было все равно, возьмут меня в семью или нет, главное – Вадик, его жизнь.

– Чем я могу тебе помочь?

– Ничем, – ответил Саша.

– Тогда зачем ты все это устроил?

– Мне не с кем с этим поделиться больше. Особо о таких вещах не рассказывают, а тебе я доверяю, не знаю почему, но... – Саша остановился и впервые за свой рассказ посмотрел на Марину. – Я боюсь.

– Боишься? – спросила Марина. – Что история повторится, или что мать вернется и потребует вернуть материнские права?

– Практически, – ответил Саша. – Боюсь, что такой же, как родители. Что способен на убийство, что тоже буду алкоголиком и сломаю чью-нибудь жизнь. Понимаешь? Я любви боюсь, как огня. Чем больше об этом думаю, тем страшнее становится. Может, из семьи сбежать, чтобы дел не натворить? – Саша посмотрел на Марину испуганными глазами.

– Ты дурак?

– Прости, что?

– Послушай. Я повидала много детей и практически у каждого историями на подобии твоей. Могу тебе с уверенностью сказать, что несмотря ни на что, что ты будешь в тысячу раз лучше своих родителей. У тебя большое и доброе сердце. Не уходи из дома, я очень тебя прошу, подумай о брате, о семье. Они расстроятся, узнав, что вся их любовь побеждена страхом прошлого.

Саша, не говоря ни слова, поцеловал Марину в щеку.

– Спасибо, – как будто не было и разговора сказал Саша. – Если захочешь осуществить свой проект или просто поболтать звони. – Саша поднялся и раскачивающийся походкой под плавные движения автобуса направился к своему молчаливому соседу.

Марина осталась одна, на неуютном кресле, давящим окном и палитрой смешанных эмоций. Она ненавидела в этот момент Сашу и себя. Сколько детей страдают от собственных родителей, сколько людей не справляются со своим страхами, травмами детства, сколько спиваются, скуриваются, кончают жизнь самоубийством, пытаясь заглушить прошлое и уйти от реальности? Слезы пробив последний рубеж обороны, хлынули из ее карих глаз. Всю оставшуюся дорогу Марина смотрела на однотипные картинки голых лесов и серых мокрых домов со спешащими людьми.

Автобус сверну с трассы в город и проехав совсем немного по главной улице остановился на автовокзале. Зашипев, двери раскрылись, впустив холодный ноябрьский воздух. Встав со своего места, Марина накинула на плечо сумку, все это время лежавшую у нее на коленях и пошла к выходу, стараясь не замечать оставшихся в салоне людей.

– Пока, надеюсь скоро увидимся, не забывай писать, – сказал Саша, улыбнувшись.

– До скорого, – ответила Марина, и вышла на улицу.

Город встретил знакомым до замыленности глаз пейзажем провинциального городка со всем вытекающим. Небольшие дома, ямы на дорогах и много деревьев. Марина часто ездила с этого вокзала по делам и могла закрытыми глазами, по запаху пирожков у центрального входа, пройти от начала до конца. Водитель открыл багажное отделение и дождавшись пока Марина и другие возьмут вещи залез обратно в кабину. Автобус поехал дальше обдав всех едким дымом саляры.

Часы показывали одиннадцать часов. Дорога до дома занимала двадцать минут пешком или пять на маршрутке. Купив в ближайшей палатке свежий кофе, которого ей так не хватало все эти дни на закрытой территории, Марина пошла пешком волоча одной рукой чемодан, а другой пытаясь не пролить кофе. Сумка постоянно пыталась соскочить с плеча прихватив за собой шарф, который больше мешал, чем спасал от ветра.

Ветер гулял по широкой улице, трепля остатки листьев на осыпавшихся деревьях. Люди старались не смотреть друг на друга, чтобы случайно не повстречаться глазами с другими в такую непогоду. Попивая свежий кофе, Марина думала о Саше и его судьбе. Это сейчас он сказал ей «спасибо», но что будет, когда ночью, сидя у себя в комнате, его настигнет страх. Что тогда? Сбежит? Как мало времени, чтобы помочь, поговорить, как она могла не разглядеть его странное поведение раньше? Резкие перепады настроения в течение дня, стремление к успеху и переживания неудач. Но даже если бы она и распознала все это раньше, что тогда?      

Кофе теплом разливался по телу, проникая в кровь, и оставляя приятный горьковато-сладкий вкус на губах. Нужно было срочно отвлечься от нависших мыслей, и лучшим решением стало зайти на работу.

В небольшом бюджетном здании, где работала Марина, дверь была, как обычно, открыта. Разбитые ступеньки и треснутое окно первого этажа давно стали для нее неизменной частью работы. Марина допила кофе и вошла внутрь в большой холл.

– Марина Вячеславовна, – послышался детский голос, и через секунду его тут же подхватил другой. Толпа ребятишек выбежала из первого кабинета к Марине. Она знала всех по именам.

– Марина Вячеславовна в здании, на работе праздник, – донесся голос мужчины, спускающегося с лестницы.

– Здравствуйте, Константин Иванович, только с вокзала, – Марина показала чемодан. – Подумала, а почему бы не зайти не поздороваться, – Марина потрепала лохматого мальчика по голове.

– Похвально, похвально. И как там отдыхалось вам, на форуме?

– Времени отдыхать не было Константин Иванович, с одной лекции на другую, – ответила Марина.

– Ну-ну, – сказал Константин Иванович, и пошел дальше по коридор. – Жду вас завтра. Не опаздывайте! Дети, а ну марш все в класс!

– Бегите, – подначила весело Марина окруживших ее детей. Она не ожидала, что наткнется на директора и решив не искушать судьбу и пошла домой.

– Ну, не плач, Дим, ты чего? – Паша гладил брата по голове еле сдерживая у себя слезы. – Мы им покажем, они у нас еще получать. Правда Дим?

– Да, – пробубнил Дима и посмотрел своими зелеными, не естественными для места, где они находились, глазами на брата и обнял его то было сил. – Ты всегда будешь рядом?

– Конечно, всегда, куда я денусь дурачок?

– Правда, правда?

– Правда, правда!

– Паш!

– Что?

– Не называй меня дурачком.

Дверь в комнату открылась и в нее вошел мужчина с пропитым лицом и горящими, пустыми глазами. Не говоря ни слова, он схватил двух братьев за руки потащил через коридор в душевую, где пахло мочой и держалась постоянная сырость.

– Раздевайтесь! – скомандовал мужчина и ослабил хватку.     

Скудная одежда скрывала щуплые, бледные тельца двух мальчишек, которые взявшись за руки молча пошли под струю ржавой, еле теплой воды. Они проделывали эту процедуру не в первый раз и всем сердцем ненавидели ее из-за чувства незащищенности и стыда. Мужик в нетерпении стучал ногой и кричал «Пошевеливайте!», а когда пришло время смыть с тела мыло, он на половине выключил воду.

– Пошли! – мужчина кинул два жестких полотенца в сторону мальчишек и только одно долетело до Паши, второе упало на мокрый пол.

Мальчишек отвели в другую комнату, где им выдали свежую одежду и приказали ждать Людмилу Сергеевну. 

Константин Иванович сидел по середине длинного стола, властно и не спеша разглядывал женщин, работающих под его руководством. Он упивался тишиной и временем, которыми мог управлять. Он чувствовал себя гладиатором и ждал, что кто-нибудь кинет ему вызов, и тогда он накажет выскочку при всех, преподав всем урок. Но в кабинете стояла гробовая тишина.

– Итак, дорогие коллеги, – начал Константин Иванович. – К нам из не запланированного отпуска вернулась Марина Вячеславовна. Давайте ее поприветствуем. – Константин Иванович захлопал в ладоши, и его вяло все поддержали. Закончил он хлопать неожиданно и резко.

– Так вот, – продолжил Константин Иванович. – Специально для вас, Марина Вячеславовна, ввожу в курс дела. У нас новый мальчик, точнее два. Братья. Они приедут к нам сегодня из соседнего интерната. Мне позвонили и сказали, что с ними не справляются. Мы должны помочь нашим коллегам по несчастью. И думаю вы, Марина Вячеславовна, с ними отлично справитесь.

– Я бы хотела поподробней узнать о мальчиках! – ошарашенная таким заявлением сказала Марина.

– Твоя подруга Вика за чашечкой кофе тебе все расскажет, – ответил Константин Иванович с явным превосходством. Марина промолчала и директор смакуя, то попал в точку продолжил. – Хорошо будет, если ты усмиришь этих дьяволят. Не хочу, чтобы они портили нам статистику. Делай, что хочешь, но у тебя есть время до конца месяца, чтобы сделать из них приличных материал.

– Но это меньше двух недель и они не материал.

– Они наша работа.

– Наша работа спасать детей, а не избавляться от них, как от ненужной статистики.

– Не учи меня работать! – лицо Константина Ивановича покраснело, а ноздри, широко раздвигаясь, бешено втягивали застойный воздух непроветриваемого кабинета. – Ты сначала свою жизнь устрой, а потом другим помогай. Понятно теперь, почему от тебя муж ушел, с такой выскочкой жить и в петлю залезть недолго. Ты здесь не дома, чтобы учить что правильно, а что нет.

Константин Иванович знал, что задел за живое. Про долги бывшего мужа с которым учился в институте и бросившего ее с дочкой ради молодой девчонки. И про мать больную знал, когда по просьбе Марины помог устроить в областную больницу. Он многих изучал и многие были у него в долгу, и он упивался этой власть.

– Повторяю для всех! Если вы думайте, что в этой дыре найдете себе работу по специальности, то вы глубоко ошибаетесь. Даже уборщиками вас не возьмут. Психологи недоучки. Мне-то нужно всего немногого, хорошая статистика и отчеты, и я уйду отсюда, из этой дыры вонючей с этими детьми проклятыми. Вы поняли меня? А из-за этой выскочки в этом месяце премию не ждите. Скажите любимой всеми Марине Вячеславовне, спасибо! Все вон! Планерка окончена! – все поспешили выйти из кабинета.

Кто-то с сарказмом поблагодарил Марину за хорошее начало дня, остальные просто расползлись по зданию, оставив Марину одну в пустом длинном коридоре напротив кабинета директора, который был ей ненавистен. Можно было плюнуть на все, зайти, уволиться, выбросить его с окна, но улыбка маленькой дочери, возникшая перед глазами, успокоила нервы. Марина вышла на улицу и вдохнула прохладный мокрый воздух.

К зданию подъехала дежурная машина, Марина сразу поняла, что это к ней и тяжело вздохнула. Людмила вышла первая и открыла заднюю дверь откуда неуверенно держась за руку показались двое ребят, на вид лет десяти и шести. Мальчишки были коротко стрижены и хорошо одеты, они шли, опустив головы стараясь не смотреть по сторонам. Марина попыталась разглядеть их лица, но улавливала только общие детские черты. Она открыла дверь, впустив внутрь ребят и сопровождающую.

– Тебе про них уже рассказали? – спросила знакомая.

– У нас только закончилась планерка и мне сказали, что приедут два брата, но... – не договорила Марина и посмотрела на уткнувшись в пол мальчишек.

– Тогда и я не буду рассказывать. Все, я поехала, вечером их заберу. А вы, – девушка строго посмотрела на мальчиков, – если услышу от Марины Вячеславовны хоть одно плохое слово о вас, пеняйте на себя. Сгниете у меня в интернате. Все понятно? – Мальчишки покачали головами. – Я спрашиваю, все понятно?

– Да, Людмила Сергеевна.

– Вот и хорошо. Удачи! – сказала Людмила Сергеевна, улыбнулась Марине и, выбежав на улицу, села в дожидавшийся ее автомобиль.

Двое мальчишек стояли в холе и дрожали, то ли от холода, то ли от страха. Марина не могла понять, как два хрупких мальчика могут вызывать к себе такое отношение. Одеты мальчишки были явно не по погоде, но в свежее и чистое, выбивались из общего контраста истертые кроссовки с грязными носами, в остальном: джинсы, слегка великоватые и подогнутые в низу, куртки дутики с торчавшими шапками и маленькие рюкзачки, висевшие за спиной. На голове у одного из мальчишек, того, что был старше, виднелся свежий шрам.

– Чай хотите? – спросила Марина.

Мальчишки замялись еще сильней.

– Не бойтесь, я вас не обижу. Меня зовут Марина Вячеславовна и мы будем проводить время вместе, мы будем играть и выполнять разные задания, будет весело. Лучше всего начать знакомство с чашечки чая. У меня и конфеты с печеньем есть.

На слове конфеты, братья немного приободрились, но вида не подали. Марина поняла, что будет не все так просто и предстоит хорошо потрудиться, чтобы войти в их круг доверия. Она еще никогда не видела такой отрешенности и запуганности детей. В кабинете Марина включила чайник, разложила конфеты и печенье. Братья сидели не шелохнувшись, лишь изредка кидали беглый взгляд то на конфеты, то на Марину. Когда чай вскипел, и Марина разлила его по кружкам, ситуация в комнате не изменилась. Даже когда она сказала, что можно пить чай и не стесняться, молчание продолжилось. Марина могла им приказать, и они бы послушали, но это означало бы полный провал.

– Ой! – вдруг сказала Марина. – Совсем забыла! У меня дело одно есть, как я могла забыть? Вот же рассеянная!  Вы тут чай пейте, угощайтесь, а я минут через десять вернусь. Хорошо?

Не дождавшись ответа, Марина вышла за дверь громко топая ногами до лестницы, а после на цыпочках вернулась обратно и начала слушать. Внутри стояла тишина, лишь изредка доносилась возня и бормотание. Войдя через десять минут, Марина обнаружила ту самую картину, что и в момент ухода. Двое мальчишек сидели за столом, опустив головы перед остывшим чаем и не тронутыми конфетами.

Оставшийся день прошел в тишине и односложных «да» и «нет». Все время Марина пыталась понять, что не так с братьями, почему они не идут на контакт и чего так бояться. Они боялись даже отпроситься в туалет, пока Марина сама не увидела позывы у обоих братьев. За годы работы с трудными детьми, она видела многое и знала, что за молчанием скрывается огромная стена, за которой порой бывает не только прекрасный и зеленый мир, но и выжженные огнем поля. Закончив занятия раньше Марина разрешила мальчикам поиграть или заняться тем, что они хотят, но они продолжали молча сидеть. Как по расписанию в кабинет вошла взъерошенная и распаренная Людмила Сергеевна.

– Гаденыши не донимали? – с порога спросила Людмила.

– Они вовсе не гаденыши и вели себя, как прилежные мальчики, – ответила Марина.

– Ага, как бы не так. А ну, оболтусы, марш в машину! – сказала Людмила Сергеевна и не попрощавшись с Мариной вылетела за дверь, подгоняя впереди себя братьев.

В одиночестве Марина почувствовала опустошенность, безжизненность своего тела и души. Она взяла телефон и посмотрела на фотографию улыбающейся дочки, улыбнулась в ответ и набрала сообщение: «Иду домой, скоро буду». Ей на секунду хотелось отмотать время назад, вернуться туда, где она вела беззаботную жизнь в кругу людей, мыслящих так же как она. Хотелось долгих разговоров в женской комнате, простоты и беспечности. Она вспомнила историю Саши и задумалась. Почему ее преследуют сломанные судьбы? Может ее жизнь сама требует помощи и разговоров по душам? Вдруг она выбрала не тот жизненный путь и теперь до конца жизни будет несчастна. Ответов у Марины не было, как и сил, чтобы искать на них ответ. Первый день на работе забрал всю энергию в никуда.

– Надеюсь вы не думаете, что эта простушка, сможет вас исправить? – Людмила Сергеевна, издала легкий смешок. – У вас на лице написано, колония для малолеток. Такие как вы всю жизнь по нарам ходить будут и не будет у вас дома другого. Поняли меня, а если не хотите чтобы я вас раньше времени отправила куда подальше, то делайте, что я говорю.

Дима притянул к себе Пашу и спросил, что такое «Нары», но Паша пожал плечами и ответил «Ничего хорошего». Братья не понимали за что так с ними обходятся, но очень боялись Людмилу Сергеевну. Однажды, когда Паша украл кусок хлеб и дал его своему брату она их поймала и заставила голыми перед всем классом извиняться, а после на целый день отправила в темный подвал, где крысы свободно могли залезть на голову или на ногу. То о чем просила Людмила Сергеевна было отвратительно и мерзко. Дима даже не хотел слушать и закрыл уши руками.

– Какие мы нежные! – прокомментировала Людмила Сергеевна. – Вам все понятно.

– Да. – ответил Паша.

– Не слышу!

– Да, Людмила Сергеевна.

На следующий день, утром машина привезла братьев с небольшим запозданием. Мальчишки были одеты и выглядели точно так же, как и вчера, а на вопрос почему задержались Людмила не соизволила ответить. Марина решила не терять времени и повторить историю с чаем, но опять безуспешно. Братья молчали как партизаны. Они выполняли, все что от них просили и даже порой проявляли большие познания об окружающем мире. В ходе работы Марина замечала, что младший брат всегда ищет одобрения у старшего и постоянно следит за ним, не выпуская из поля зрения. Марина чувствовала, как может чувствовать только женщина, что сегодня мальчики другие, не такие как вчера. Она не могла уловить что именно и ссылалась, на их стресс, гнала прочь беспокойство и предвкушение беды, которое то и дело накатывало, словно волна на берег.

– Марина Вячеславовна, –неожиданно обратился старший из братьев, так, что Марина подскочила со стула и посмотрела на мальчика. Впервые она увидела его глаза четко и без сокрытий, как если бы на нее посмотрел ее родной ребенок. Она давно перестала различать глаза детей, которые казались ей одинаково потухшими, но тут она не могла оторваться. Сочно зеленые, словно альпийское поле под лучами весеннего солнца, смотрели на нее и ждали реакции. Паша понял, что его разглядывают и смущенно отвел взгляд в пол.

– Да, Паша, ты что-то хочешь спросить?

– Нет. Не совсем... Ну... Понимаете, мы тут с Димкой подумали...

– Еще вчера подумали, – уточнил Дима.

– Да, да. Вчера.

– Не волнуйся, – Марина пригладила Пашины волосы. – Скажи, как есть.

– В общем, мы хотим подарить вам подарок.

– Мне? Подарок? За что? – не веря происходящему, опешила Марина.

– Ну... Это... Так надо...

– Это замечательно, я очень буду ему рада, вам нечего переживать.

Паша пошел в угол комнаты, куда с самого начало положил свой рюкзачок. Оттуда он достал небольшой сверток, завернутый в газету, и положил на стол. Комнату наполнил тухлый запах гниющего мяса. Марина дернула небрежно свернутую упаковку, и перед ней возникла отрезанная голова котенка. Вонь прошибла нос, а к горлу подкатил рвотный позыв. Закрыв рот рукой, Марина завернула «подарок» обратно и попыталась взять себя в руки и успокоиться. Паша стыдливо отошел к брату не поднимая головы. Дима стоял позади, прячась за брата.

– Конечно, – начала Марина, – я ожидала немного другого, но этот принять не могу, забери его обратно и сделай так, чтобы его никто не видел. Хотя нет, подождите меня здесь.

Марина, преодолевая брезгливость, взяла сверток в руки и выбежала из кабинета, оставив братьев в смятении. Она вернулась через десять минут, как ни в чем не бывало и отдышавшись продолжила занятия, не затрагивая тему чудовищного происшествия. Она не могла выкинуть из головы мысль, что это они замучили бедного котенка и додумались до такой выходки. Марина, наблюдала за мальчиками оставшееся время и видела только неподдельный стыд и вину, а это не как сочеталась с убийством животного. В комнату вошла Людмила.

– Ну и вонь у вас тут, что это? – спросила Людмила у Марине, и та пожала плечами. –Проветрите к завтрашнему дню свой кабинет. Как у вас сегодня прошли занятия?

– Все хорошо есть прогресс, – ответила Марина.

– Вы уверены?

– Уверена.

– А вы что смотрите? Живо ноги в руки и в машину. Небось вымазались, как обычно, в дерьме и воняете. Ух! – Людмила пригрозила парням рукой и вышла вслед за ними. Как только дверь закрылась, Марина рухнула на стул и заплакала.

Весь вечер Марина думала, что делать с Пашей и Димой. Их не любили, и это всех устраивало. Зачем делать что-то хорошее, если тебя заочно считают социальным отбросом, который создает только проблемы? Россия – это страна, где ребенок защищен только на бумаге. Система не безупречна и сложна, но Марина верила в свою миссию, верила слепо и безоговорочно, что все что она делает, это ради детского будущего и она не могла бросить Пашу и Диму в беде.

– Вы сделали все, как я сказала? – спросила грозно Людмила Сергеевна Пашу.

– Да, Людмила Сергеевна.

– Тогда почему она мне ничего не рассказала?

– Не знаем, Людмила Сергеевна.

– Ладно, для вас будет другое задание.

На следующий день мальчиков привезли вовремя. Марина ждала братьев на ступеньках лестницы, когда подъехала дежурная машина. Людмила, приоткрыв окно, помахала небрежно рукой, поздоровалась и уехала. Паша и Дима подошли к Марине.

– Ну что вы такие хмурые ребят? – спросила Марина. – Я не кусаюсь же.

– Вы всем рассказали? – пробубнил Паша.

– Про что рассказала? – спросила в ответ Марина.

– Ну как? Про вчерашнее, про подарок? Вы разве никому не сказали? – не унимался Паша.

– Ах, про это, – Марина тянула слова, – Нет, я отнесла его туда, где ему самое место.

Дима улыбнулся и спросил:

– На небо?

– Да, на небо, все правильно. Сегодня, – сказала Марина. – У меня будет для вас сюрприз. Занятие на открытом воздухе. Согласны?

– Вы правда никому не сказали? – уточнил Паша.

– Правда.

– Тогда согласны, но ведь сейчас пойдет дождь, – сказал Дима.

– Но ведь пока не идет, – ответила Марина, –  а мы уже идем, тут не далеко, – Не отставайте.

Марина спустилась с разрушенной и давно требующей ремонта лестницы, и пошла в компании двух мальчишек по улице. Она смотрела на братьев и думала, когда они в последний раз прогуливались по городу просто так без проблем и забот. Был риск и того, что они могли в любой момент сбежать или еще что учудить. Ведь ее предупреждали, что они трудные дети, но верить в это было сложно. Дима вертел головой в разные стороны и только донимал брата одергивая его за куртку, чтобы тот посмотрел в сторону, где находится что-то интересное. Паша времени тоже не терял и погруженный в свои мысли всегда откликался на просьбы брата.

– Ребят, а давайте поиграем? Я назову город и на какую букву он заканчивается, вы будете говорить следующий и так далее.

– Я ничего не понял, – пробубнил Дима.

– Неинтересная игра, – сказал Паша.

– Давайте просто поиграем в города, кто какие слышал и знает?

– Москва, – пробубнил Дима.

– Отлично, – похвалила Марина и, не задумываясь, ответила, – Санкт-Петербург.

– Хабаровск, – уже уверенней сказал Дима.

Марина называла города не самые популярные, чтобы было легче играть и это получалось хорошо. Диме очень нравилось, когда он вспоминал город. Паша шел молча.

– Томск.

– Ой, – сказал Дима. – Кажется я больше не знаю. Сейчас еще подумаю.

– Нижневартовск, – вдруг неожиданно для обоих сказал Паша.

– Сочи, – вспомнил Дима и даже похлопал сам себе в ладоши.

– Якутск, – сказал Паша.

Игра оживилась. Паша несколько раз помогал брату и даже шутил над незнакомыми ему городами, а про знакомые выдавал короткую информацию непонятно откуда взятую. Братья открывались Марине с новой стороны. Ее удивляло, что до этого никто-то не видел, того, что видела она, двух жизнерадостных, интересных ребенка. Путь до намеченной цели пролетел незаметно и в веселой игре. 

– Вот мы и пришли! – сообщила Марина братьям показывая на невзрачный частный дом.

– Как? Уже? – удивился Паша.

Это была окраина города. Кирпичный дом с высоким глухим забором стоял одиноко и выглядел заброшенно. Наличие людей в этом месте выдавали стоявшие две миски рядом с дверью наполненные свежей кашей и куриными потрохами. На лавочке под окном спали три кота. Марина жестом пригласила братьев войти внутрь. Первым вошел Паша за ним следом Дима и Марина. Они закрыли за собой дверь и сразу учуяли в воздухе запах лекарств, хлорки и чего-то еще, как выяснили мальчишки позже, так пахла овсянка с вареным мясом. Две большие комнаты по разные стороны соединялись небольшим коридором прихожей. Из одной из комнат к мальчишкам выбежали большие пушистые коты и прильнув к детским ногам замурлыкали. За котами из комнаты вышла женщина в засаленном армейском бушлате, поношенных сапогах и шапке ушанке поверх растрепанных волос.

– Мои дорогие! – сказала женщина с искренней радостью в глазах и голосе. – А это, я так понимаю, два добровольца, решивших помочь? До чего ж хороши! Ну, что молчите? Стесняетесь? Ничего, привыкните. Меня Татьяна Михайловна зовут, можно просто тетя Таня. Марина Вячеславовна рассказывала о вас много хорошего. Рада, что вы решились помочь. Давайте подыщем вам подходящую одежду и начнем, а то бедняжки кушать хотят, а я одна не справляюсь.

Пригласив гостей в комнату, Татьяна начала достала из шкафа одежду разных размеров и отдавать ее мальчикам.

– Таких малышей у нас еще не было ни разу, но это не беда. Подберем что-нибудь, – сказала Татьяна. – В основном молодежь из ветеринарного техникума или волонтеры залетные. Мариночка, вот, возьмите тоже переоденьтесь. Вашего размера нет, у нас все на вырост, как говорится. Вчера представляете, кто-то кошку под дверь подкинул. Хорошенькая такая, ухоженная. Сразу видно, домашняя. Жалко на улице оставлять. Загрызут бедную. Вот ищу куда пристроить. Вам не надо? Жалко. Как управимся, чаем вас напою.

Марина вместе с Пашей и Димой принялись примерять одежду. Вся штопанная, она мешком висела на худеньких тельцах помощников и приносило им большое неудобство в движениях. Паша, взгляну на брата, пытающего влезть в уже ставший дубовым свитер и засмеялся, а тот, высунув голову как черепаха из панциря, подхватил смех и заразил им Марину и Татьяну.

– Смотрю уже готовы? Тогда пойдемте экскурсию проведу, – сказала Татьяна и повела гостей в соседнюю комнату. – Тут у нас, так называемый, «карантин», – Татьяна показала на большие клетки, где сидели животные разных размеров и пород.

– Они все больные или после операции, поэтому пальцы лучше не совать и не трогать.  А это Мася, – показав на огромного кота в клетке сказала Татьяна. – Кот мейн-кун! Тоже подбросили. Ни с кем не дружит, подлец, и к себе не подпускает никого. От него не то, что кошки шарахаются, но и собаки все бегали. Раз в день гулять в большой вольер одного выпускаем. А тут у нас кухня. Татьяна открыла дверь и в нос ударил запах вареной еды, пара, крупы и мяса с душком.

– В основном варим крупы или макароны, – говорила Татьяна. – Мясо стоит дорого, его мы редко покупаем. Помереть с голоду не дает местная птицефабрика, они нам потроха даром отдают, а мы им за это их животных лечим бесплатно. А тут у нас и сам приют.

Татьяна открыла дверь, ведущую на улицу, где на небольшом дворе расположились вольеры, будка с огромным псом на привязи и без одной лапы, сараем, где хранилось сено, опилки и всякая дачная утварь. Завидев людей, собаки дружно залаяли и забегали по вольерам. Не обращая внимания на лай, Татьяна взяла стоявшее рядом с дверью ведро, наполнила его кашей и, вручив Паше половник, позвала мальчишек за собой. Второе ведро она дала Марине и попросила накормить большого безлапого пса по кличке Алай.  Мальчишки с детским любопытством последовали за Татьяной. Собачий лай не утихал, а казалось наоборот усиливался с приближением к первому вольеру.

– Сейчас! – перекрикивая лай начала Татьяна. – Вы зайдете со мной вместе внутрь очень аккуратно. Дима пускай держит дверь и не позволяет собакам выбежать. Их потом очень трудно поймать. Мне будет нужна помощь в наполнении мисок, в этом мне поможешь ты Паша. Да не бойтесь вы. Они не укусят, главное уверенность. Ну, с Богом!

Татьяна открыла засов и начала разгонять собак. На Пашу тут же залаял небольшой пес, он жался к стене и скалил зубы, но не подходил. Дима закрыл клетку и наблюдал за братом, готовый броситься ему на помощь. Миска, которую Паше предстояло взять лежала как раз около стены, куда стремился вжаться худой пес. Паша не решался и только слов Татьяны и под ее руководством сделал первый шаг на встречу пустой миски. Паша старался заговорить пса успокоить его и постепенно приближаясь к своей цели. Пес скреб когтями по деревянному полу и заливался лаем при каждом новом шаге. Татьяна уже наполнила две миски другим собакам и ждала только Пашу. Она подошла к собаке поближе и начала ее успокаивать. Паша не отступал и все ближе подходил к собаке, пока его рука не оказалась напротив собачий морды. Пес обнюхал Пашу, затем отошел, а потом опять обнюхал. Молча отошел от миски и наблюдал как маленький человек берет его миску и накладывает туда еду. Дима крикнул брату, что тот молодец и проходящая мима Марина потрепала его по голове. 

В следующий вольер мальчишки зашли уже с Мариной и действие повторилось. Собаки лаяли только на них, Марину, как и Татьяну, они просто не замечали. Время летело незаметно. После, как все собаки получили свою порцию каши, Паша начал помогать Татьяне чистить вольеры, пока Марина и Дима подносили им свежие опилки и собирали в мешки старый. Вонь стояла невыносимая, и после чистки, выйдя на свежий воздух, Паша сделал вид, что не может надышаться.

– Все молодцы, – сказала Татьяна, разливая чай по чашкам. – Если бы вы знали, как редко к нам заходят помогать. В основном все делаю одна, да еще несколько человек. И так каждый день.

– Нам понравилось, – сказал Паша.

– Очень рада это слышать. Собаки погибли бы, если не наш приют. Кого-то подобрали совсем больным, выходили – и в вольер, кого-то нам подкинули. Еще не всегда они ладят друг с другом, грызутся, приходится их переселять и так далее. Одним словом, дел у нас хватает.

– А не проще ли их отпустить? – спросил Дима, уже держа в руках кружку чая и протягивая руку к печенью.

– Проще, – ответила Татьяна. – Только жалко их, пропадут. Поговаривают у нас в краях живодер завелся, вот ужас где, но не будем о грустном. Вы сегодня молодцы. Пейте чай, отдыхайте. Спасибо вам за сегодняшний день, я долго вас не забуду.

– Всегда рады помочь, – ответила Марина и, посмотрела на часы, висевшие на стене. –Время как быстро пролетело, скоро за вами заедут ребят, нужно торопиться, чтобы проблем не было потом.

Обратно шли быстро и весело. Паша и Дима делились своими впечатлениями, рассказывали смешные и страшные моменты, каким собакам дали клички и многое другое. Паше больше всего запомнился пес, которого он прозвал Кощей, потому что без слез на того было не взглянуть. А Дима запомнил, как этот же Кощей и убежал потом у него через дверь которую он держал, вот была морока, когда за ним все начали гоняться. Марина удивлялась, что так быстро из застенчивых мальчишек они превратились в увлеченных детей. Жизнь Паши и Димы не была сладкой с самого детства. Многодетная семья, они самые маленькие, отец пил и часто избивал нежеланных отпрысков, а матери и другим братьям не было до них никакого дела, каждый строил свою судьбу. Парни попали в интернат быстро и толком не поняв, что произошло. Зашли люди в погонах и увезли их, отец в то утро спал пьяный в стельку, мать дома не ночевала, а Коля, старший брат выпрыгнул чрез окно первого этажа и убежал. Паша порой задавал себе вопрос заем его родили, но так и не мог на него ответить, он был, как и Дима не желанны не только своей семье, но и всему миру.

Дежурка уже стояла у входа, когда Марина и мальчишки подходили к зданию. В машине кроме водителя никого не было. Марина испугалась, что их будут искать и тем самым она навредит мальчикам. Поднявшись по ступенькам, и не успев открыть дверь, они встретились лицом к лицу с Людмилой.

– Я вас везде ищу, – сказала Людмила.

– А мы... вот мы, – ответила Марина.

– И что же позвольте узнать вы делали весь день, с этими двумя? Одуванчики собирали?

– Работали по программе, на свежем воздухе.

– Что-то я о такой программе в ноябре не слышала. А ну марш в машину! – крикнула Людмила на Пашу и Диму и они, не попрощавшись, рванули к дежурке. – Работали они по программе, как же.

Марина помахала мальчишкам в след, проводила их взглядом и пошла в свой кабинет. Ее тревожила мысль о том, что один день не поможет измениться, что рано или поздно их заберут обратно во враждебную среду, где придется выживать. За что все эти мучения маленьким детям? Почему они рождаются на свет, не по любви, а по воли утехи или случая, а потом мучаются всю жизнь из-за минутных родительских страстей? Она хотела вспомнить, зачем пошла учиться на психолога, зачем выбрала такую эмоционально тяжелую профессию с трудными детьми. Она столько знает, как помочь другим, но себя уберечь не смогла. Сначала шло все как у всех, цветы, ухаживания, разговоры до утра. Даже после того, как она сообщила Сереже о беременности, он не испугался и позвал ее за муж. Но после свадьбы все изменилось. Сергей начал пропадать ночами, затем днем куда-то уходить и не говорить куда, на работу устраиваться не хотел. Когда родилась Соня, заявил, что не готов к такой ответственности и уходит от Марины, которая ему жизнь испортила.  Сергей оказался игроком и мерзавцем, он проиграл большую сумму денег и пришел к Марине. Если бы она только знала в какое чудовище полюбила и как себя потом в этом корила. Чтобы Сергей дал развод и не мешал ей и дочки жить, она заплатила ему денег, взяв в кредит. Сергей сдержал свое слово и ушел, оставив после себя сгоревшее сердце и маленький росток жизни.

– Марина Вячеславовна, – прервал детский голосок мысли Марины. – Посмотрите, что я для вас нарисовала, – девочка протянула рисунок Марине и заглянув ей в глаза радостно убежала.

Не поняв даже кто это был Марина вошла в свой кабинет и закрыв дверь опустилась на пол держа в руках детский рисунок. Дом, дерево и три человека под солнцем взявшись за руки, а в нижнем углу надпись: «Моя семья». Марина заплакала. Слишком часто слезы приходили к ней за эти дни. Осенняя хандра нарастала с каждым днем и превращала жизнь в вязкую субстанцию, из которой никак не выкарабкаться. В дверь постучали. Смахнув слезы, Марина взяла себя в руки и открыла дверь. На пороге стояла Вика.

– Ты плакала? – спросила Вика.

– Нет, просто глаза устали, – ответила Марина.

– Понятно. Ты сегодня такое пропустила. Тебя директор искал. Не знаю, зачем ты ему была нужна, но шороху он навел не мало.

– Ты не знаешь зачем он меня искал? – спросила Марина.

– Он не только тебя искал, но и тез с кем ты работаешь.

– Паша и Дима.

– Что?

– Их так зовут, Паша и Дима, – повторила Марина с улыбкой на лице. –  Они замечательные мальчишки.

– Слышала бы ты, что про таких замечательных говорят, ужаснулась бы, – сказала Вика.

– Не хочу и не верю.

– Что не хочешь?

– Слышать плохое не хочу. Понимаешь? Они дети, как дети. Живые интересные, добрые в конце концов и если мне скажут, что они зло в чистом виде, не поверь, ну не верю я этому. За все время много видела и хорошего и плохого и эти ребята точно не заслуживают этой репутации. Мы тут все озверели совсем, это нас надо к психологу, а не их. Им семья нужна, хорошая такая, чтобы любили их такими, и, поверь мне, они вырастут замечательными людьми.

– Не ожидала от тебя такого.

– Я сама себя не узнаю в последнее время. Пусто внутри.

– Может, чтобы пусто не было, чай попьем? – спросила Вика.

– Мне домой пора, Вика. Прости.

Марина остановилась у двери о чем-то призадумалась и оставив Вику одну, вышла на улицу. По дороге домой начал накрапывать косой дождь, мокрые листья гнал куда-то холодный ветер и серой субстанции становилось все больше. Хотелось побыстрей попасть домой к родным. Телефон выдавил короткую мелодию и показал сообщения от дочери и матери. Нужно зайти в аптеку и продуктовый.     

В дежурке царила гробовая тишина, водитель даже не посмел включить радио. Когда Дима хотел рассказать брату еще одну историю Людмила наорала на обоих и велела ехать тихо. Уже из далека Паша узнавал интернат и ему захотелось выпрыгнуть из машины, взять брата и сбежать. Сегодня он узнал, что есть другой мир и другие люди, не желающими им зла и это чувство и знание у него никто не мог отобрать, это как огонь Прометея, из мультика, который он видел в далекие времена сидя на кровати с пьяным отцом. Машина остановилась у главного входа.

– Выходите! – скомандовала Людмила.

– Людмила Сергеевна, – робко обратился Паша и тут же пожалел увидев грозный взгляд воспитателя.

– Чего?

– А можно нам атлас получить?

– Зачем вам атлас?

– Хотим города изучать.

– Города изучать, допрыгались голубчики. А ну марш к себе! Бегом!

Марина проснулась от ночного кошмара в холодном поту за пару часов до работы. Ей приснилось, что она стоит одна посреди питомника, вокруг никого, только лающие собаки в вольерах. Неожиданно, клетки разом открываются и собаки, срываясь, с лаем бегут на Марину. Она пытается от них отбиться, но собак становится все больше и больше, они валят Марину на землю, разрывают одежду, терзают лицо и тело. Марина пытается позвать на помощь, но голос ее не проходит через несмолкаемый лай. Взгляд вырвал последний луч чистого неба, когда Марина проснулась. Уснуть ей больше так и не удалось.

Марина лежала вся мокрая от ужаса, пережитого во сне и глубоко дыша старалась отогнать от себя еще свежую картинку. Посмотрев на часы Марина утерла лицо руками и неспешно поднялась, старая двигать тихо, чтобы не разбудить своих. Не заглянуть в комнаты дочки после тяжелой ночи Марина не могла. Соня мирно спала, обняв игрушку зайчик. Именно такие моменты и помогали Марине справиться со сложными периодами своей жизни. Она смотрела на сою дочь и понимала, что та от нее зависит и любит ее не смотря ни на что. Прикрыв дверь Марина увидела, что на кухне горит свет.

– Доброе утро мам, – сказала Марина.

– Доброе утро, дочка, кошмары? – спросила мать.

– Кричала во сне?

– Да, как будто отгоняла от себя кого-то. У тебя все хорошо?

– Да, мам, просто кошмар, не переживай, бывает.

– Я твоя мать, я всегда буду переживать за свое дитя. Это всего лишь сон дорогая, не воспринимай его близко к сердцу. Думаешь я не замечаю, какая ты в последняя время потерянная и уставшая приходишь с работы, не бойся ты можешь мне все рассказать.

– Знаю мам, просто на работе не все в порядке. Из соседнего детского дома двух парнишек дали. Знаешь, их никто не любит, кого не послушаю, так это не дети, а ... – Марина промолчала и после небольшой паузы продолжила. – Они оказались замечательными и умными мальчишками. Скоро их у меня заберут, и кто знает, помогла я им или нет. Понимаешь, мам? Я боюсь, что то, чем я занимаюсь никому не надо, что работа — это бутафория, иллюзия, а я не помогаю детям. Дарю им надежду, а после ее отбирают, и они перестают верить в хорошее. – Марина замолчала.

Мама закрыла книгу и отложив ее в сторону поднялась со стула. Не обращая на дочь внимание, она поставила чайник греться и достала банку кофе.

– Кофе будешь?

– Нет, мам, я серьезные вещи тебе говорю.

– Я спрашиваю, абсолютно серьезно, – ответила мама. – Сделаю тебе кофе, потому что люблю тебя. Кто знает, вдруг аромат кофе, соблазнит тебя и тогда я не зря его тебе варила.

Марина не сразу поняла, зачем ей она все это говорит. Понимание пришло в тот момент, когда мать достала хлеб и начала его резать. Марина, улыбнулась и обняла маму, ощутив себя маленькой девочкой.

– Спасибо, – сказала Марина и отпила свежий кофе. – Мне не хватает тебя в жизни.

– Смешная. Вот она я, никуда не ухожу. Ты всегда можешь мне все рассказать, знай, чтобы не случилось я всегда буду на твоей стороне.

Марина пришла на работу раньше обычного. Она по привычке навела и так идеальный порядок на столе и убедившись, что все лежит на своих местах, начала подготавливать программу для братьев. За окном было серо, но дождя не передавали. Идея с животными имела свой успех, и Марина решила не отступать от этого направления и решила сходить с Пашей и Димой на пруд покормить уток, пока те не улетели зимовать.

Стрелки часов подходили ко времени приезда братьев, и Марина, накинув куртку, пошла их встречать. На улице пахло осенней свежестью, тучи начали рассеялись и появилось солнце. После пасмурных дней приятно подставить лицо теплым лучам и по-детски зажмурить глаза.

Дежурная машина в назначенное время не подъехала. Не приехала она и через пять, и десять минут. Дверь позади Марины раскрылась и появилась Вика. Она сообщила Марине, что собирается планерка и она должна на ней присутствовать. Новость не была хорошей и Марина почему-то поняла, что братьев она больше не увидит. Ей тало от этого так тошно и одиноко, что теплые лучи солнца, не приободряющая улыбка подруги не могли прогнать это нахлынувшее чувство.

Директор сидел с важным видом, читая и перекладывая документы с одного места на другой, пока в его кабинет молча заходили люди и усаживались на свободные места. Марина с Викой зашли последними, и как только дверь за ними закрылась, Константин Иванович отложил свои дела, снял очки и, оглядев всех тяжелым, взглядом, встал со своего места.

– Итак, – начал Константин Иванович. – Не знаю, догадываетесь вы, зачем я вас здесь собрал или нет, но в нашем заведении произошел весьма скверный случай. Один психолог, а именно Марина Вячеславовна, – директор сделал паузу и вцепился взглядом в Марину, – нарушила ряд правил и подвергла своих учеников опасности, подставив тем самым всю нашу дружную команду и заведение.

Кто-то хотел вставить слово, но директор дал понять, что сейчас говорит он.

– Она поступила безответственно и нарушила ряд правил. Мне ничего не остается сделать, как уволить ее.

Константин Иванович выдержал паузу. Реакции не последовало. Лица присутствующих выражали больше, чем слова, в них читался страх и стыд, никто не посмел возразить директору и никто не встал на защиту Марины.

– Думаю, все вы учли урок? – спросил Константин Иванович и, не дожидаясь, что на его вопрос ответят, добавил. – Все свободны, кроме Марины Вячеславовны.

Кабинет опустел быстро. Никто не взглянул на Марину и не сказал ей ни слова, словно она исчезла, растворилась и ее никогда не существовало в этом кабинете. Оставшись один на один с директором, Марина ждала слов, которые так не смогли вырваться из нее.

– Думала, я не узнаю? – начал разговор Константин Иванович. – Все я знал и про всех все знаю, кто, с кем и когда. Ты, наверное, думаешь, я тебя увольняю, потому что ты этих выродков к псам блохастым водила? А вот и нет. Ошибаешься! Мне Людочка с утра позвонила и сказала, что этих двоих не узнать, что они изменились, что теперь они не нуждаются в нашей помощи. Понимаешь? – Марина не могла вымолвить и слова. – А я объясню. Если бы мы всем помогали, то не было б всего этого: финансирование, премии, ремонт учреждения. Наша работа не в том, чтобы помогать, а в том, чтобы терпеть. Терпеть это мелкое отродье, чтобы они потом в другие заведения попадали, а там тоже кушать хотят. Понимаешь?

Марина не верила услышанному, но понимала, что все что говорит директор правда. Ей с института внушали, что ее выбор – это большой и важный труд, это судьба. Хотелось возразить, сказать, что все это неправда, но она не могла. В голове начали всплывать воспоминания, которые всегда казались странными или нелогичными. Все бессмысленные командировки, отчеты, нарушения, бесчеловечное отношение к детям, все сложилось в одну большую уродливую картину. Системе не нужны здоровые, ей нужны больные. И все годы, что она старалась излечить, другие заражали обратно. Константин Иванович открыл занавес и показал за кулисье в настоящем, отвратительном и прогнившем виде.

– Что молчите, Марина Вячеславовна? От вас слишком много проблем. Я предупреждал, намекал, даже на форум отправил, чтобы вы не мешали, но нет, опять за свое. Вы мне противны, – сказал Константин Иванович и, сев за стол, надел очки. – У секретаря напишите «по собственному», и чтобы я вас больше здесь не видел.

Марина молча вышла за дверь, не проронив ни слова и не выдавая свои эмоции следящему за ней директору. Все произошло так быстро и неожиданно, что осознание пришло только поле того, как изнуренное стрессом тело опустилось на пол. В голове пролетали мысли о кредите, Соне, маме, Паше и Диме. Все планы на жизнь разом рухнули. Марина почувствовала к себе отвращение, что не смогла ответить, заступиться за себя и свои убеждения, сказать последнее слово. Она ненавидела и проклинала.

Отдышавшись, и собрав в себе последние силы, Марина зашла в кабинет секретаря. Молодая секретарша, еще не успевшая понять, что произошло, неудобно улыбаясь и помалкивая, приняла заявление и выдала Марине трудовую книжку.

– А как же обходной лист? – удивилась Марина.

– Все уже подписано, – замялась секретарша.

«Предатели», – подумала Марина. Все заранее знали, что ее хотят уволить и никто даже не предупредил, не дал времени подготовиться. Вся система, как и работа, оказалась прогнившим пирогом, сохранившим только свою оболочку. Вернувшись в свой кабинет, Марина принялась собирать вещи, но, не успев сложить и первую папку с документами, в кабинет постучали. Марина продолжила собирать бумаги и канцелярию. Постучали еще, и не дождавшись ответа, ручка двери повернулась и в кабинет вошла Вика.

– Уходи! – сказала Марина.

– Марина, послушай, я не знала, – сказала Вика.

– Да плевать, кто что знал.

– Для меня самой это было шоком. Ты же знаешь, я бы...

– Знаю, – ответила Марина. – Это ничего бы не изменило.

Вика была первой, кто встретил Марину на новой работе и познакомил с местными правилами и распорядками. Она помогала ей с первого дня и спустя короткое время две девушки стали хорошими подругами. Они даже со своими мужьями познакомились одновременно, только вот судьбы оказались у обоих разные. У Вики с мужем так и не получилось обзавестись детьми, в отличии от Марины. Пройдя все анализы, и сменив немало врачей, Вике поставили диагноз «бесплодие».

– Если я могу чем-то помочь, ты только скажи, – Вика остановила Марину и посмотрела ей в глаза.

– Спасибо, но ты мне не поможешь, – ответила Марина и продолжила собирать вещи. – Мне нужно срочно найти работу, иначе... – Марина тяжело вздохнула. – Лучше не буду пока думать об этом.

– У меня есть знакомая в центре занятости, я тебе дам ее телефон и предупрежу, что от меня. Она поможет быстро оформить пособие по безработице, пока будешь искать работу. Вот тебе и ближайшие планы, – обрадовалась Вика, что оказалась полезной.

– Спасибо, – сказала Марина и повернулась к Вике держа в руках пыльную бутылку коньяка. – Смотри, что я нашла!

– Ты сдурела?

– А что? Хуже уже точно не будет. Неси стаканы. – Вика быстро выбежала из кабинета и спустя минуту принесла два стакана и сок, закрыв за собой дверь изнутри.

– Мне только чуть-чуть, – неуверенно сказала Вика.

– Много и не налью, – улыбнулась Марина и начала разливать коньяк.

– Марин послушай. Мне нужно тебе кое-что сказать, думаю тебе понравится новость.

– Обязательно понравится, но сейчас, я не настроена сегодня радоваться, прости – Марина подняла стакан. – За тебя, Вика.

– За меня?

– Да, за хорошего и искреннего человека.

Людмила сидела в своем кабинете, когда раздался телефонный звонок. Она нехотя взяла трубку и своим привычным и растянутым голосом сказала: «Алле!». Уже с первых секунд разговора ее лицо изменилось. Она не могла сдержать неприязнь к человеку на другом конце провода и всеми силами старалась скрыть свои эмоции. Разговор оказался не продолжительным, сухим и не многословным. Когда телефон выдал короткие гудки, Людмила силой положила трубку на место, а затем снова поднесла к лицу бегло набирая чей-то номер. От нетерпения она стучала ногтями по столу и проклинала все на свете, потому что долго никто не брал трубку.

– Алло! Что значит кто? – заорала Людмила. – Где эти два оборванца? Нет, не те. Которые братья, будь они прокляты, не помню, как их зовут... Да, они! Как на работы отправлены? Марш их в душ и ко мне. Живо!

Людмила кинула трубку, вскочила со стула и подошла к окну вид из которого она ненавидела больше, чем свою работу.

Марина вышла из здания, пошатываясь и еле держа в руках свои скромные пожитки. Она услышала позади себя какой-то шум и оглянулась. Вика открыла окно и что-то крикнула Марине, но та только махнула рукой и пошла в сторону дома даже не пытаясь вслушаться в слова подруги. Прохожие, синее небо и свежий воздух раздражали и отрезвляли. Мимо прошла мать с двумя мальчиками огораживающая их от опасности. В памяти тут же всплыл образ Паши и Димы. Ей захотелось увидеть их, вырвать из цепких лап системы и изверга Людмилы, но сделать все это было невозможно. Она безработная девушка с маленькой дочкой, болеющей матерью и кредитом. Каждый день она просыпалась со знанием того, что делает и зачем идет на работу. Ей не нужно было думать о том, что будет завтра, ведь она знала все на перед и этот отлаженный режим уже пять лет не давал сбоя, а теперь эта система рухнула в один миг и главное почему? Она никогда не думала, что ее уволят, за то, что она выполняет свою работу. Усталость настигла неожиданно. Марина разглядела вдалеке остановку и уверенным, на сколько ей позволяло состояние, шагом направилась к ней.

Открыв глаза, Марина увидела, что спит на остановке прижавшись к холодному металлу. Действие алкоголя сменилось головной болью и чувством, что все это происходит не с ней. Рядом сидела женщина с пакетами полными еды и посматривала на Марина. Под ногами лежала нетронутая коробка с документами и вещами. Было еще светло, когда Марина продолжила свой путь домой. С жутким похмельем Марина вошла домой и, не обращая внимания на домочадцев, в одежде рухнула на кровать. Мать закрыла в спальню дверь.

Марина проснулась неожиданно для себя и взглянув на часы, стоявшие на тумбочке резко вскочила с кровати, не заметив, что переодета в домашнюю одежду. Быстро и суетливо она начала бегать по квартире в поисках вещей, не замечая удивленные взгляды матери и дочки сидевших на диване перед телевизором.

– Проспала, проспала, – повторяла Марина, бегая из комнаты в комнату и стараясь найти то расческу, то телефон.

– Мама! Мама!

– Не сейчас, Сонечка, не видишь мама опаздывает.

– Мам, мама! – повторила Соня.

– Не сейчас. Помоги телефон найти. Мама, позвони мне. Что вы сидите? – спросила Марина остановившись напротив удивленных глаз.

– Мама, посмотри в окно.

– Что?

– В окно посмотри, – Марина медленно подошла к окну. На улице горели фонари рассеивая темноту густой ночи.

– Ночь... Значит это был не сон.

Утром торопиться было не уда и Марина позволила себе впервые за долгое время выспаться и понежиться в теплой постели. Вика, как и обещала, скинула номер женщины из центра занятости. Марину ждали после обеда со всеми необходимыми документами, а до этого времени можно выйти на прогулку с семьей.

Солнце высушивало улицы от недавней сырости. Соня бежала впереди и подбирала большие листья клена, складывая их в один большой букет. Она не понимала, что произошло, ей нравилось, что мама не на работе, а с ней, и они гуляют все вместе в парке. Марина шла с мамой неспешным шагом и рассказывала про вчерашний день. Мама внимательно слушала рассказ дочери не перебивая.

– Вот такая у тебя дочь мама, – завершила свой рассказ Марина. – Бесхребетное существо.

– Наоборот, – приободрила мама, положив руку на спину дочери. – Ты самая смелая девушка на свете. Я горжусь тобой. Пойми, твоему начальнику...

– Бывшему начальнику, – поправила Марина.

– Я многое повидала в жизни и поверь мне, то что ты ушла, это к лучшему. Я же видела, как ты уставала, как ушла в себя и переживала. Ты у меня умная и найдешь работу получше, я в этом уверенно. А пока давай не будем о плохом и просто погуляем все вместе.

– Спасибо, мам. Я люблю тебя.

– И я тебя люблю дочь.

– Соня, – окрикнула Марина. – Сейчас догоню. – Марина и Соня с задорным смехом побежали по улице, подкидывая листья осеннему ветру и по-детски дурачась.

В центре занятости Марина пришла чуть раньше и в дождавшись назначенного часа постучала в кабинет, где ее уже ожидала женщина в больших круглых очках и аккуратно уложенными волосами. В кабинете было душно и пахло бумагами и какими-то специями. Женщина внимательно изучила Марину и пригласив сесть, тут же спросила о документах.

– Отлично, – сказала женщина. – Ваши бумаги в порядке. Мы оформим вас за два дня. Обычно эта процедура занимает гораздо больше времени. Я так понимаю, вы ищете место по специальности?

– Не знаю хочу ли я обратно, – ответила Марина. – Не было времени подумать о другом месте, меня только вчера...

– Уволили, – закончила предложение женщина. – Не стесняйтесь этого слово. По вашей профессии у нас не так уж много мест, где вы могли бы пригодиться. Школы, детские сады, думаю, не подойдут вам по зарплате. Могу конечно предложить работу за городом, там и ваши навыки пригодятся и зарплаты хорошие, но времени на дорогу будет уходит много, час и более.

– А другие варианты есть?

– Есть, – ответила женщина и погрузила взгляд на бумажки у себя на столе. – Требуются уборщицы, повара, медсестры, разнорабочие, официанты. Вы можете пока устроиться хоть куда, а как только подвернется подходящая вакансия, я вам сообщу. Ну так как?

– А сколько у меня будет пособие?

– Среднее от зарплаты плюс процент от стажа рабочих лет, но это только три месяца. После выплат не будет.

– Хорошо, я подумаю и позвоню вам.

– Как вам будет угодно, – сказала женщина и начала раскладывать бумаги.

Марина попрощалась и вышла из кабинета. В коридоре уже собралась толпа из безработных и грязных людей. Ей стало противно находиться в их обществе, и она поспешила к выходу, на свежий воздух. Многие выглядели так, будто месяц ночевали на улице и пахли соответствующе. Люди возились, гудели, бегали взад и перед с бумажками, и каждый норовил столкнуться с Мариной, заглянуть в душу и постараться там увидеть для себя надежду на работу. Быстрыми шагами Марина пробиралась к выходу, где совсем неожиданно для себя повстречалась лицом к лицу с Юлей, девушкой с форума.

– Марина!

– Юля, – обрадовалась и тут же замялась Марина.

– Ты что тут делаешь? Вот так встреча.

– Хотела тебя спросить о том же.

–  Все по делам. Садик бегаю, оформляю. Ремонт сделали, сейчас обработка от всякой заразы идет. Вот пока есть время решила по поводу кадров сходить узнать.

– Ого! Это тот садик, про который ты рассказывала на форуме?

– Да.

– Неожиданно, я думала ты шутишь.

– Многие так подумали, если честно, но я не обижаюсь. Люди, когда меня видят, не верят, что я могу чем-то серьезным заниматься. Думала форум поможет, но нет, все приходится делать самой, – сказала Юля и улыбнулась.

Девушки отошли в сторону и встали напротив доски объявлений, давая потоку людей беспрепятственно входить и выходить из здания.

– Понимаю, – вздохнула Марина. – Часто люди не верят в тебя, лишь потому, что ты девушка.

– Печально все это, но главное не обращать на них внимания и идти к намеченной цели, как нам говорили на лекциях по мотивации...

– Лучшая мотивация – это вы сами, – в один голос сказали девушки и рассмеялись.

– Рада была тебя увидеть, – сказала Юля. – Мне уже, а то ничего не успею.

– И я рада была тебя увидеть. Удачи в поисках кадров.

– Спасибо.

Марина вышла на улицу и жадно вдохнула свежего осеннего воздуха, такого нежного и освежающего после душного кабинета и коридоров. Дел на сегодня у Марины никаких больше не было и прогуливаясь по наполненной светом улице, она впервые почувствовала, как течет время, которое безжалостно пролетало мимо нее на работе. Теперь она могла видеть людей, сидящих в автобусах и идущих по дороге по своим делам. Кота в окне первого этажа, наблюдающего за ней, птиц, облака что куда-то спешат и невероятное синее небо. Гулять по улицам родного города в своих мыслях, пока все на работе, доставляло Марине неизгладимое удовольствие. Она успела погрустить по Паше и Диме, помечтать о времени, проведенном с дочкой, погоревать о долгах, позлиться на бывшего мужа и чисто случайно решить увидеть выход из сложившейся ситуации.

Идея пришла неожиданно и ясно нарисовалась у Марины в голове. Проходя мимо заброшенного двухэтажного здания, бывшей усадьбы, а после войны – складом, Марина остановилась напротив и начала внимательно его рассматривать. Облупившаяся краска окон пропитались пылью и историей, а сами стекла были настолько грязны, что увидеть, что происходит внутри не имело возможности. Прикидывая в голове общую площадь, затраты на ремонт и как оформить аренду, она засмеялась. Марина так долго искала место для реализации своего проекта, что никак не могла найти подходящего места, а оно было все это время у нее под носом.

Почувствовав небывалый внутренний подъем и силу чувств, Марина поспешила домой. Проект был написан и высоко оценен на форуме, но из-за отсутствия здания и спонсора он был отложен в дальний ящик. Всю дорогу до дома Марина думала о проекте, здании и поджимающем времени, бывшая работа ей казалась далеким прошлым, а будущее, пророченное в центре занятости, страшнее смерти. Домочадцы, завидев Марину с горящими глазами, переглянулись и не задавая лишних вопросов начали наблюдать.

– Мама, ты ничего не трогала из моих вещей? – раскидывая документы из коробки с работы, спросила Марина.

– Нет, – ответила мама.

– Соня, а ты?

– Тоже нет.

Марина выпотрошила коробку, пересмотрела все папки и документы несколько раз, но проект в них не обнаружила. Опустившись на пол, она посмотрела на смотрящих на нее любимых людей, улыбнулась и засмеялась. Соня, не зная, как реагировать на маму, посмотрела на бабушку, которая, подхватив порыв, начала посмеиваться. Через мгновение смеялись все.

– Она на работе, – сквозь смех проговорила Марина.

– Значит, придется идти, – ответила, смеясь мать.

– Но не сегодня.

– Сегодня? Нет. Сейчас у нас чай.

Всю ночь Марина думала, как появиться завтра на работе и прокручивала в голове все варианты развития событий, но предугадать наверняка, как все произойдет не может никто.

Возвращаться на старое место, где все ненавистно, тяжело. Марина, как ни стараясь скрыть в себе тревогу, хорошим макияжем и натянутой улыбкой, сильно волновалась. В памяти были свежи унизительные моменты в кабинете директора. Даже хорошо знав психологию и приемы борьбы со стрессом, справиться с собой было тяжело. Глубокий вдох, медленный выдох. В окнах проходят люди, жизнь в здании кипит, а Марина стоит и не решается войти. Вдруг входная дверь открывается и на пороге появляется Вика. Улыбаясь, она зовет Марину внутрь.

– Я тебя из окна еще на повороте заметила, сразу узнала, – улыбнулась Вика.

– Привет, – сказала Марина и вбежав внутрь быстрым шагом направилась в свой кабнет.

– С твоим уходом совсем все плохо стало, – зайдя в кабинет сказала Вика. – Многие замкнулись и перестали даже друг с другом разговаривать. Боятся, что так же уволят. А что ты, кстати, ищешь?

– Помнишь проект с которым я ездила на форум?

– Помню.

– Мне кажется, я знаю, как его реализовать, – сказала Марина, продолжая открывать ящик за ящиком.

– Это же великолепно! – воскликнула Вика.

– Ты его не видела?

– Нет, но... – Вика замялась.

– Что «но»?

– Я видела, как сюда заходил Константин Иванович, а выходил с какой-то папкой.

– Папка была синяя? – спросила Марина, опасаясь услышать положительный ответ.

– Вроде, да. Не помню. Марина, может у тебя есть его копия?

– Нет, это была окончательная версия с дополнениями и контактами с форума. Я пойду к нему, – вдруг неожиданно сказала Марина себе или Вики.

– Что?

– Я пойду к нему, – спокойно, но уверенно повторила Марина. – Плевать, будь что будет, я заберу по праву принадлежащее мне. У меня растет дочь. Как я буду ей смотреть в глаза, чему я ее научу, если сейчас сдамся?

Марина открыла дверь и вышла в коридор. Она не замечала происходящего вокруг нее, взгляды детей и удивление коллег. Кто-то поздоровался, но Марина не обратила на это внимания. Погруженная в свои мысли, подпитываясь от собственных слов и уверенности в справедливость, она преодолела лестничную клетку, коридор и ворвалась в кабинет директора.

– Не думал вас больше здесь увидеть, – ошеломил Марину своим ответом и спокойствием Константин Иванович. Он кинул беглый взгляд на человека, осмелившегося, без стука и дерзко, зайти к нему в кабинет, и как нив чем не бывало погрузился в бумаги.

– Отдайте! – приказным тоном сказала Марина.

– Отдать что? – ехидно спросил Константин Иванович.

– Вы прекрасно знаете, что. Отдайте и больше вы меня здесь не увидите.

– Я вас в любом случае не увижу. А про что вы говорите, я искренне не понимаю.

– Мой проект. Отдайте его. Я знаю, он у вас.

Директор выдавил легкий смешок и растягивая движения, открыл ящик.

– Ах, – Константин Иванович ухмыльнулся. – Этот проект? – он показал синею папку и тут же убрал ее обратно.

– Да.

– Так он не ваш. Вы его написали, будучи моей подчиненной, поэтому это формально ваша работа, а раз вы уволены, то работа эта останется у меня.

– Я с этим не согласна, – сказала Марина, чувствуя покидающую ее уверенность.

– Мало ли что вы там себе на придумывали. Не мешайте, я сейчас занят. Идите лучше работу поищите, если найдете конечно в этой дыре работу. – В этот момент без стука в кабинет вошла Людмила.

– Костик, я вся твоя, наконец-то... – Людмила опешила, увидев в кабинете Марину и замерла в дверном проеме. – Простите, Константин Иванович, я позже зайду.

– Нет-нет, – остановил директор. – Мы уже закончили. Проходите.

Людмила неловко, но все же прошла к столу Константина Ивановича, стараясь обойти Марину, словно прокаженную.

– Мы не закончили, – продолжила Марина. – Отдайте мне то, зачем я пришла, а иначе...

– А иначе что? – вскипел Константин Иванович и посмотрел на Марину своими темными злыми глазами. Он был уверен в себе. Он победил один раз и не потерпит поражения в присутствии другого человека. Людмила, находясь между двух проводников, ждала короткого замыкания, и чувствовала увеличивающееся напряжение электричества в воздухе.

 – Да что ты с ней церемонишься, – вдруг сказала Людмила и положила руку на плечо Константина Ивановича. – Вышвырни ее и все, будет еще день портить, а потом мы..., – Людмила наклонилась и что-то прошептала на ухо Константину Ивановичу, что тот растекся в улыбке.

– Хватит! – крикнула Марина.

– Голосок прорезался, – усмехнулась Людмила.

– Закрой свой рот, – смакуя каждое слова произнесла Марина. – Думаешь, я не знаю о том, как ты обращаешься с детьми? Думаю, показания двух мальчиков заинтересуют прокуратуру. А вы, Константин Иванович, – Марина подошла к директору совсем близко, – Сгниете! Я видела документы и отчеты, которые вы подделывали и отсканировала думаю они заинтересуют кое-каких известных вам людей.

– Не смей мне угрожать! – закричал Константин Иванович, покраснев, и в гневе вскочил с места.

Марина, неожиданно для себя и всех присутствующих, со всего размаха ударила директора в нос с такой силой, что из него тут же брызнула кровь. Константин Иванович вскрикнул и осел на стул, корчась от боли. Людмила заохала и начала бегать вокруг директора, не зная, как помочь ему и успокоить. Они оба огрызались друг с другом, поливали Марину грязью, как дворняги, лающие на прохожих. Зайдя за стол, Марина открыла ящик, достала синюю папку и наклонилась к уху директора.

– Я всем расскажу, что здесь произошло. Расскажу, как вы кричали, словно девчонка, и как взяли на мое место свою любовницу. Думаете никто не знает? Все все знают, наш городок небольшой. А удар – это привет из моего прошлого, нужно получше знать своих подчиненных.

Константин Иванович хотел вставить слово, но Марина опередила его и сжала его нос так, что тот вскрикнул и заумолял отпустить. Выходя из кабинета, Марина окрикнула Людмилу: – Аптечка в шкафу на второй полке, – и закрыла за собой дверь.

Сердце билось с неимоверной скоростью. Адреналин ускорял рефлексы и тело было готово кинуться в следующий бой. Прижав проект к груди, Марина побежала вниз. Она влетела в кабинет Вики, у которой было занятие. Извинилась перед детьми и вытащила ее в коридор.

– Я сделала это, – запыхаясь произнесла Марина.

– Что сделала? – не сразу поняла Вика, а затем посмотрела на папку. – Он отдал ее тебе?

– Нет. Я сама забрала, – ответила Марина.

– Но как?

– Я сломала ему нос или вроде того.

– Что?

– Он вынуди меня, этот человек – просто монстр. Ты знала, что он вместо меня взял Людмилу?

– Эту стерву? Слушай, Марина, давай по порядку.

– Нет времени. Я вся на нервах. Давай вечером. Может вместе реализуем проект. Что тебе тут делать? Давай, у нас все для этого есть. – Марина взяла Вику за руку и заглянула ей в глаза.

– Марина, ты же знаешь, я не могу, – опустив голову сказала Вика.

– Все ты можешь, послушай. После сегодняшнего он тебе жизни не даст, пытаясь насолить мне и рано или поздно все равно тебя уволит, так зачем ждать?

– Марина, послушай.

– Что?

– Я хочу усыновить Диму и Пашу.

– Что? – Марина не поняла, как они перешли к этому разговору. – Что ты сказала?

– Я пыталась тебе сообщить, когда ты собирала вещи, но ты все время говорила про другое. Мы с Максимом давно думали об этом, но не знали кого усыновить, а тут ты, братья, твоя история, ну и вот так.

– Вика! – Марина обняла подругу и поцеловала в щеку. – Это же просто замечательно. Ты не представляешь, как я переживала о судьбе Паши и Димы. Они только начали открываться. Вика, ты –чудо, нет, ты – лучше! А мальчишки что?

– Они как узнали, что я – твоя подруга, тут же согласились и даже пообещали исправиться.

На лестнице послышался какой-то шум и крик. Константин Иванович, держа носовой платок у носа, шел за следом Людмилы и кричал на нее, пытаясь подтолкнуть ногой.

– Убирайся вон, никчемная баба! Чтобы я тебя здесь больше не видел! Забудь про свою должность и дорогу сюда!

Спустившись с лестницы, Марина и Вика увидели оглядывающуюся на директора Людмилу и самого Константина Ивановича, облитого зеленкой и нехарактерным запахом спирта. Марина с Викой тут же догадались, что произошло, и засмеялись. Из кабинетов на шум начали выходить сотрудники.

– Всем работать! На что уставились? – прокричал директор, но реакции не последовало.

Марина обняла Вику как родного человека, и они вместе засмеялись. Она ощутила легкость и силу, свободу, которой так ей не хватало. Прижимая папку к груди, Марина уже знала кому позвонить и кого привлечь для проекта. Она вспомнила Сашу с форума, обещавшего помочь, Юлю чья поддержка будет ей кстати, свою маму и дочку Соню. Марина четко ощутила жизнь, ее справедливость, и то, что все будет хорошо.

Вика шла с Пашей не спеша позади Димы завалившего вопросами Максима. Светило солнце и на улице стояла без облачная погода последних дней августа. Целые семьи и просто люди города спешили занять первые места на открытие нового детского центра города. Вика подошла, когда народа собралось уже достаточно. Старое здание было не узнать. Яркие фасады, прозрачные окна, открывающие любопытным внутренний современный декор и яркость оформления. Марина стояла в стороне от микрофона и посматривала на часы, чтобы начать во -время. Она окинула взглядом пришедших людей и заметив Вику помахала ей и братьям рукой, те ответили тем же. Народ продолжал собираться и ровно в два часа, Марина подошла к микрофону и произнесла одну из самых ярких и вдохновляющих речей которые я когда-либо слышал в своей жизни.

---

Артем Голобородько. Родился в городе Калуга в 1989 году. Творческий путь начал в армии с написания небольших рассказов. Был финалистом Всероссийского конкурса «Русские рифмы-2017». Ведет свой канал на ЯндексДзен. Пишет рассказы и повести. Повесть «Все на своих местах» напечатана в альманахе «Русское эхо». Мечтает написать книгу, которая изменит мир.