Чему нас сегодня может научить Киплинг

Чему нас сегодня может научить Киплинг

(Арман Тыныбек, перевод с английского: David Chaffetz, Nikkei Asia, September 9, 2020)
 

Сегодня во всем мире раздаются голоса, требующие повсеместного низвержения символов империализма - вплоть до памятников Уинстону Черчиллю в Лондоне, Стэмфорду Стаффлзу в Сингапуре и Сесилу Родсу в Кейптауне. Так что же побуждает меня перечитывать роман «Ким» Р. Киплинга, которого часто вспоминают недобрым словом за восхваление имперского величия Британии в Индии?

Изучая новую книгу о торговле лошадьми в Азии, я смог приглядеться к пуштунскому торговцу лошадьми Махбубу Али - персонажу романа «Ким». В книге Али изображён пронырливым дельцом, не гнушающимся выдать невзрачную клячу за чистокровную лошадь. К тому же он промышляет шпионажем и убийствами. Не случайно главный герой романа по имени Ким подначивает Махбуба Али словами: «Лучше довериться змее, чем пуштуну». В то же время Али выступает у Киплинга выразителем идеи вселенской толерантности. « «Религии подобны лошадям, у каждой – свои достоинства», - утверждает этот конеторговец.

Так как же нам читать «Кима» сегодня? С одной стороны, роман изобилует характерными для XIX века стереотипами, согласно которым самоотверженные британцы заботливо опекают местное население. . С другой стороны, роман является своего рода признанием в любви к толерантной, многонациональной и духовной Индии, которую писатель во многих отношениях ставит выше бездушной Британии. У Киплинга есть и фавориты: он, например, симпатизирует сикхам, но недолюбливает индуистских жрецов. А сильнее всего достаётся от него британцам, например, англиканскому священнику, позволяющему себе расистские выпады и нетерпимость в отношении индийцев.

Однако как же нам быть с убежденностью Киплинга в том, что Радж, как тогда именовали Британскую Индию, был «хорошим делом»? Не выдаёт ли это в нем сторонника превосходства белой расы? Однако если мы попытаемся понять время, в котором жил и творил Киплинг, то, наверное, станем более терпимыми.

Как позитивист Киплинг верил, что общеевропейский научный прогресс возложил на Британию просветительскую миссию в Индии. Вместе с тем он был достаточно проницателен, чтобы понимать: далеко не все, что считалось прогрессивным в Британии, являлось таковым для индийцев. Более того, он верил, что Индия может помочь британцам достичь просвещения иного рода.

В восприятии Киплинга британские сахибы[1] были одной из каст Индии, принадлежность к которым, помимо прочего, определялась наследственным родом занятий: земледельцы, ростовщики, воины, конеторговцы. Сахибы могли делать профессиональную карьеру только на гражданской или военной службе. Подобно представителям других каст, сахибы были эндогамны, сочетаясь браком лишь с членами своей местной общины, клана или племени, потребляли только привычную для себя пищу и поклонялись лишь своему богу на родном языке. В то же время большое различие между сахибами и другими кастами Индии заключалось в том, что для первых отечеством была все-таки Великобритания, которую сахибы на своём жаргоне именовали «Блайти»[2]. Однако до эпохи авиаперевозок прибывавшие в Индию сахибы, как правило, оставались там вплоть до выхода на пенсию.

В многоязычной Индии наличие вездесущего и высококвалифицированного административного аппарата как отдельной касты вполне могло восприниматься как однозначно позитивное явление. Сахибы активно привлекались к работе по обеспечению законности, общественного порядка и к военной службе. Они получали жалование из государственного бюджета, что отличало их от индийских управленцев прошлого, которые за службу наделялись земельными угодьями и потому в итоге оторвались от местных политических реалий. К тому же сахибы как административное сословие были гораздо более организованными и дисциплинированными, чем правители предыдущих режимов, при которых убийство или низложение верховного правителя нередко порождало полные насилия периоды междуцарствия и безвластия. В случае же с сахибами процесс перехода власти от одного вице-короля (высшее британское должностное лицо Британской Индии) к другому сопровождался в худшем случае оживленными пересудами и сплетнями в столице Британской Индии.

Однако Киплинг совершенно упускал из виду основной изъян в устройстве Британской Индии, - дефицит подотчетности власти. В отсутствие представительной власти невозможно предположить, что правящий политический режим, и в особенности иностранного происхождения, будет действовать всегда исключительно в интересах местного населения. Это особенно заметно в экономической сфере, о которой Киплинг почти не заговаривает.

Есть данные, согласно которым индийская экономика, которая прежде была одной из наиболее динамично развивающихся в Азии, под властью Британской короны в течение почти двухсот лет (1757-1947) пережила заметный спад. Поэтому главный аргумент против колониализма – то, что колонии всегда эксплуатируются лишь в интересах метрополии. Соответственно, как только эксплуатация колоний перестаёт быть доходным предприятием, метрополии более не желают быть обременёнными ими.

Быть может, Киплингу действительно нечего нам сказать об экономике, но он может научить нас толерантности. Воспетая им Британская Индия изначально была обречена на недолговечность, но его представления об Индии как о месте мирного сосуществования людей разных вероисповеданий и социального положения остаются актуальными всегда.

Сегодня в Индии оскверняются памятники Махатме Ганди, тамильскому патриоту Ироду Венкате Рамасами (по прозвищу Перияр), автору индийской конституции Бхимрао Рамджи Амбедкару и сикхскому правителю Ранджиту Сингху. А герои произведений Р. Киплинга запросто общаются друг с другом, спорят, шутят и негодуют относительно слишком большого количества существующих в стране каст, религиозных практик и культов. Но Индия наших дней, с ее хроническими проблемами кастового насилия и индуистско-мусульманского противостояния, к сожалению, уже далека от атмосферы такого свободного диалога. Мы можем считать себя более просвещёнными, чем герои произведений Киплинга, но это будет не более чем пустое бахвальство.

Чтобы опубликовать сегодня рукопись своего «Кима», Киплингу почти наверняка пришлось бы внести в нее много правок принципиального характера. Но эта история о человеческой терпимости и способности к межкультурному взаимопониманию многому может научить сегодняшний беспокойный, охваченный проблемами мир.

Источник: Nikkei Asia.

Иллюстрация: Юный сахиб верхом на лошади в Бомбее (ныне Мумбаи). Фото датировано примерно 1910 годом.