Борис Кутенков о стихах Эльмиры Гасановой

22.03.2021 15 мин. чтения
Кутенков Борис
Рецензия Бориса Кутенкова - поэта, литературного критика, культуртрегера, обозревателя, редактора «Учительской газеты» и портала «Textura», литературного критика «Pechorin.net» - на стихотворения Эльмиры Гасановой.
Борис Кутенков о стихах Эльмиры Гасановой

Эльмира Гасанова представляется мне интересным автором, которому всё время чего-то не хватает для совершенства, но её потенциал велик и сознание – именно поэтическое, то есть работающее с художественными образами. В её текстах есть память о мировой культуре (выраженная в первом стихотворении, апеллирующем напрямую к Мандельштаму; его влияние – «влияние-трамплин», по точной терминологии Татьяны Бек, – плодотворно, и оно задаёт верную ноту всей поэтической суггестии этой подборки, а имя учителя в первом стихотворении можно счесть определённой подсказкой критику).

Есть умение работать с закадровым зрением («Сетчатка глаза видит блик частиц» – здесь узнаётся мандельштамовское «Вооружённый зреньем узких ос», нездешнее, надмирное видение); есть небанальность эпитета («червячный ветер вековой» – здесь в эпитете «червячный» сходятся «продолговатость» ветра и уже буквальная, натуралистичная продолговатость червя, а в случае со вторым эпитетом, «вековым», подчёркнута медленность и даже неуклюжесть движения. Таким образом, схождение эпитетов оказывается внутренне обусловленным, подчинённым ассоциативной логике – которая, разумеется, больше, чем логика бытовая).

Есть умение работать со звуковым строем стихотворения («под звук колоколов стою одна» в начале стихотворения и «вставать со дна» в финале выглядит удачной закольцовкой, которая сразу свидетельствует о неслучайности образов – и в то же время позволяет стихотворению существовать как мелодический объект, привносит правоту звука). И ещё вот это, по-моему, получилось – именно в смысле определённого мелодизма, умения создать сложный, суггестивный образ, в котором смысл и звук дополняют друг друга, визуальное и музыкальное предстают в неразрывной гармонии: «Если ступит на лестницу и воздух глотнёт – / остановится шумного времени счёт / Гул затихнет, земля расцветёт». Правда, в последнем примере я бы посоветовал избавиться от «и» – досадный сбой ритма разрушает гармонию, к которой удаётся вернуться в следующей строке, создаёт ощущение спотыкания, а заменяется этот сбой очень просто: «если ступит на лестницу, воздух глотнёт» – так даже лучше, энергичное перечисление действий, которое не допускает малейшей паузы в виде соединительного союза.

А теперь о том, почему же многие – талантливые – стихи Эльмиры Гасановой в результате дали меньше, чем обещали. Довольно много вкусовых срывов, которые, на мой взгляд, связаны с чрезмерной избыточностью – по моим ощущениям, таковая всегда связана с некоторой неуверенностью, боязнью «недожать». И получается пережим – вместо скупого, лаконичного образа, силу которого нам демонстрирует тот же «червячный ветер вековой». Не то – с «шаром на ладони», который «пуст и обречён», или «соломой хрупкой память обнажится». Лучше, на мой взгляд, не ставить рядом два эпитета, каждый из которых не усиливает соседствующий, а только создаёт ощущение избытка; так, я не смог себе объяснить, что именно «обречён» привносит к «пуст» и как именно срабатывает тут ассоциативная логика. Согласен, это можно счесть придирками, но на таком уровне, на котором работает Гасанова, нужна снайперская точность. Точность, не допускающая таких провалов, как «солома хрупкая», к тому же в сочетании с «декабрьскими ветрами» и «обнажится» – создаётся неуместное, немотивированное чувство жалости, того, что разбродом образов из нас осознанно или не осознанно пытаются выжать слезу.

Не стоит допускать и таких версификационных срывов, как неуместная двойственность прочтения: «Дыханье ровное ему лепило путь / Слепой – лети, звони, гарцуй». Здесь имеется в виду «путь слепой» или обращение к «слепому», которому предлагается «лететь, звонить, гарцевать»? (почему, кстати, и первое, и второе, и третье сразу? Опять чувство, что не найден верный образ, что автор слепым котёнком тыкается в слова, не умея подобрать единственно верный эпитет. Как, например, в случае с «отравленным склизким удавом» – стоит вдуматься, почему здесь не происходит того метафорического укола, который настигает нас в других случаях; эпитеты, как в химической реакции, уничтожают друг друга, непонятно, на чём нам сосредоточиться, и в результате не сосредотачиваешься ни на чём. Кажется, автор вновь в неуверенной попытке усидеть на двух стульях «захватил» сразу два эпитета. Больше уверенности, больше ставки на правоту слова, на определённое «безумие» образа – достаточно вспомнить наслаждение Мандельштама словом «аониды» при незнании его словарного значения. Но после написания стихотворение, конечно, нужно перечитывать внимательно). В этом же стихотворении есть слишком самоочевидная «страдалица-судьба» – думаю, если автор внимательно вчитается, то поймёт, что этот образ вовсе не на уровне целостной суггестии текста, слишком выпадает из неё, может встретиться у любого графомана. То же могу сказать о «зелёном цветке», «безумии памяти» и «обветшалом жилье».

Вообще, синестезийный образ часто подводит автора: здесь встречаются как удачи, так и невнятное «опалён пеною» – объяснять, почему не стоит ставить «опалён» (связанное с огнём) рядом с «пеной» (пробуждающей другие ассоциации), думаю, излишне. Но кажется, что путь выбран верно – а потому удачи откровенно хороши, а провалы откровенно провальны; всё это оплачено по гамбургскому счёту.

Что не отменяет необходимости работать с откровенно провальными строками, которые бессмысленно распутывать – недоверие к ним очевидно, и это уже плод не поиска эвристической истины (когда продвижение на ощупь в орфеевы глубины речи говорит нам что-то принципиально новое о ней – и об авторе, – что способна передать только поэзия; перечитывание и внутреннее осмысление того, что написано наощупь, в таких случаях как раз и подкрепляет это восхождение на определённую духовную ступень). Нет, здесь уже случай измены таланта – автору; это словно взято не из её стихотворения:

На случай смерти собираю стол
Стелю-вино, прожорливый мой гость
Сотрёт до дыр тарелок соль
Молитвами усыпанный стакан

Ни объяснить появление получившегося нескладного зверька (через дефис: «стелю-вино» – должно читаться слитно?..), ни того, кто и что должен стереть (стакан сотрёт соль? Или наоборот? Игорь Волгин сказал бы на своём семинаре, что «в русском языке это «мать любит дочь», мы же употребим слово «амфиболия» – намеренная двойственность прочтения, которая в удачных стихах служит приёмом, здесь же просто запутывает синтаксис), ни того, к чему и зачем этот «прожорливый гость» (речь же шла о вине?), – объяснить не удаётся.

Из этой же серии:

Заглядывай
Заглядывай
Не мост
Я, не река
.

Здесь вновь происходит путаница субъектно-объектных связей: кому предлагается и куда заглядывать? Запятая же после «я» способствует запутыванию: если имелось в виду, что «я не река», то следовало бы подчеркнуть, к чему относится «мост» (это об антагонизме лирического героя по отношению к героине – реке? Об их схождении, ведь предлагается «заглядывать»? Такие загадки скорее из серии не имеющих ответа, нежели из тех, которые находят ответ при перечитывании стихотворении, при всматривании в прихотливость образных взаимосвязей. И видеть это обидно).

То же могу сказать и о строке: «и плача покидает мой дом» – кто такая эта «плача», объяснить не представляется возможным; со второго раза ясно, что имелось в виду деепричастие «плача» – но слово стоит в сильной позиции, подразумевая существительное, субъект действия (кто покидает? Мы ждём конкретики, которая так хорошо сыграла бы в финале – в результате нас запутывают сразу «кожей змей», «желчью», «бесноватым сонмом», а та позиция текста, где этот субъект мог бы находиться, на поверку оказывается ни к чему не привязанным деепричастием – вдобавок ритм стихотворения, тяготеющий к силлаботонике, требует сделать ударение на последнем слоге: «плачА», и это усиливает понятийный раздрай).

Кроме того, посоветовал бы отслеживать явные интонационные кальки с классических стихотворений: если влияние Мандельштама «в крови растворено», говоря его же словами, то цветаевские ноты предательски выдают заимствование (и не зря упомянутая Татьяна Бек в своей статье сказала о её «влиянии-шлагбауме», то есть о перекрывающем влиянии, не оставляющем последователю возможностей для продолжения. Разумеется, у некоторых получилось – но немногих). Так, «стою неровная, не равная / Ни небу ни кусту, не падаю отчаянно…» сразу же отсылает к известному «стою немилая, несмелая», и после этого не получается воспринимать стихотворение всерьёз. Да и всё те же ноты отчаяния, давящие на жалость (допускаю, что автор не ставил перед собой подобной задачи) не способствуют читательскому подключению.

В целом же жду многого от Эльмиры Гасановой. В том числе жду её и на нашем «Полёте разборов».


Борис Кутенков: личная страница.

Гасанова Эльмира Надировна, родилась 3 июля 1992 года в городе Ульяновск. Училась в УлГПУ им. И.Н. Ульянова сначала на юридическом факультете, затем окончила историко-филологический факультет по направлению «история». Работает учителем истории. Эльмира пишет с раннего школьного возраста сказки и повести, в подростковом возрасте начала писать стихи. Любимые поэты - Пушкин, Мандельштам, Цветаева, Хлебников, Тарковский, Ольга Седакова. Представленная на рецензию подборка стихотворений была написана в период с января по март 2021 года после долгого внутреннего молчания (с 2015 года). Ранее Эльмира нигде не публиковалась.


Стихотворения Эльмиры Гасановой:

Памяти Осипа Мандельштама

Шар на ладони пуст и обречён.
Молчит Москва и всяк - хамелеон,
Повисло слово. Шёпот глушит ухо
О.Г.П.У. - болезнь, лишает слуха.

Копье заносит бездны чёрный лист,
Автограф не нуждается в оправе.
И ягодный кровавый завывает свист
Всех каторжан в полузамерзшей яме.

И выпили не залпом, а глотками
Больнее стук кирзовыми ногами,
как изгоняют волхвов из степей -
Не сжечь стихов из разрешённых дней.

Простыл народ, дыханья вовсе нет,
Потуплен взор замёрзшею ресницей.
Соломой хрупкой память обнажится
Декабрьским ветрам в ответ.

***

Сетчатка глаза видит блик частиц
Подстроенных под лазер у ловца
Сворованных у мира - беглеца,
Былинных, запертых границ

Покуда время шло впритык гонцу
Дыханье ровное ему лепило путь
Слепой - лети, звони, гарцуй
Когда оно приблизится к лицу

На ощупь - мел, и твердь его покой
Шершавым мхом и дудочкой жреца
Ползёт червячный ветер вековой
И странника встречает у крыльца

Крючком страдалица - судьба
На перепутье вяжет невпопад
Когда дверной косяк уже у лба
Стирает мелом писанный обряд

***

На случай жизни - выбираю ноль
Как устремленье в звездопад
Как абсолют и пустота - моя худая нагота.

Пред вечностью оков,
под звук колоколов - стою одна

На этот случай дышится в окно
Узором бесконечности маршрут
Плетутся стаи воронов, слонов
И муравьев, что кости понесут

На случай смерти собираю стол
Стелю-вино, прожорливый мой гость
Сотрёт до дыр тарелок соль
Молитвами усыпанный стакан

На этот случай собираю пыль
Расставлю стулья под чехлом
Златым, под этим небом голубым
Вставать со дна.

***

Стою неровная, не равная
Ни небу, ни кусту, не падаю отчаянно
На мраморном мосту. Мост должен
быть качающим, ласкающим тоску
Шагнёшь, как заводчанен к рабочему станку

Корнями оторваться бы, запутывая
Тьму, а скользко — это сколько вопросов
«почему»? Три тысячи листов о деле
Бытия - бесформенное бремя, секунд
локация.

Вот плачет дева, тише, звук -
вода, вбирает без остатка,
Без всякого следа, расходится волнами
И радуется дню, когда я чашку с горем - её же захлебну

Люблю тебя, мой парусник, ведомый мой, простой
Легло ли тебе дышится, охваченный волной?
Легко ли тебе плачется о брянканьи стволов.

Был звон опален пеною - заглушенный прибой

О, порознь
О клятая
О ночь - судьбы слуга
Заглядывай
Заглядывай
Не мост
Я, не река.

Баллада об исцелении

Отключение света Марта Петровна принимает спокойно.
В ней безумие памяти свинцовый подгибает рукав

Память - что ей понять? Обитает в пространстве
запахом хвойным или гложет явью отравленный склизкий удав.

То ли стены - держатели лба в каменеющем взгляде,
срок удачи или прораба просчёт

Но в закрытых глазах мысли бродят наощупь,
зацепляясь на шиворот ночи, Млечный Путь за собою влечёт

Там, у Марты Петровны женское счастье
в зелёной листве прислонилось послушать

Не стучат ли в дверях, то есть только в двери есть пророст сорняка,
отраженного в лужах, как прощальный цветок от ушедшего мужа.

Обветшало жильё, из-под подпола хвост, и закрутки из груши.
Если ступит на лестницу и воздух глотнёт –
остановится шумного времени счёт
Гул затихнет, земля расцветёт

***

Звук воды уходит по сточной трубе
Я его догоняю и не оглядываюсь назад
Грязной посуде в статусе «полураспад»,
Телу, сковавшему душу в борьбе
Календарей перечеркнутых дат

В сей разобщающе - прерванный акт
с временем цельным случился разлад

Так соскабливает о край ножа
кожу змей, желчь, бесноватый сонм алча
и плача покидает мой дом

1631
Автор статьи: Кутенков Борис.
Поэт, литературный критик, культуртрегер, обозреватель, редактор отдела науки и культуры «Учительской газеты», редактор отдела критики и публицистики журнала «Формаслов».
Пока никто не прокомментировал статью, станьте первым

ПОПУЛЯРНЫЕ РЕЦЕНЗИИ

Крюкова Елена
Путеводная звезда
Рецензия Елены Крюковой - поэта, прозаика и искусствоведа, лауреата международных и российских литературных конкурсов и премий, литературного критика «Печорин.нет» - на книгу Юниора Мирного «Город для тебя».
14144
Жукова Ксения
«Смешались в кучу кони, люди, И залпы тысячи орудий слились в протяжный вой...» (рецензия на работы Юрия Тубольцева)
Рецензия Ксении Жуковой - журналиста, прозаика, сценариста, драматурга, члена жюри конкурса «Литодрама», члена Союза писателей Москвы, литературного критика «Pechorin.net» - на работы Юрия Тубольцева «Притчи о великом простаке» и «Поэма об улитке и Фудзияме».
9936
Декина Женя
«Срыв» (о короткой прозе Артема Голобородько)
Рецензия Жени Декиной - прозаика, сценариста, члена Союза писателей Москвы, Союза писателей России, Международного ПЕН-центра, редактора отдела прозы портала «Литерратура», преподавателя семинаров СПМ и СПР, литературного критика «Pechorin.net» - на короткую прозу Артема Голобородько.
9090
Сафронова Яна
Через «Тернии» к звёздам (о рассказе Артема Голобородько)
Рецензия Яны Сафроновой - критика, публициста, члена СПР, редактора отдела критики журнала «Наш современник», литературного критика «Pechorin.net» - на рассказ Артема Голобородько.
7509

Подписывайтесь на наши социальные сети

 

Хотите стать автором Литературного проекта «Pechorin.Net»?

Тогда ознакомьтесь с нашими рубриками или предложите свою, и, возможно, скоро ваша статья появится на портале.

Тексты принимаются по адресу: info@pechorin.net.

Предварительно необходимо согласовать тему статьи по почте.

Вы успешно подписались на новости портала