Живое слово

• Валерия решила жить (Артикуляция, № 12)
  «Определение жанра — истории без вымысла, — придуманное «Эксмо», обтекает для «Оды» очевидные углы рамок и литературы.doc, и романа. Валерия Пустовая говорила в интервью, что изначально записи были сугубо для внутреннего прояснения и запечатления, а размещение их в блоге, вероятно, стало результатом потребности пишущего человека «сверять почерк». В «одических» текстах Пустовая пишет по-другому. Разбирая чужие произведения как потенциального донора для трансплантации сердца, критик Пустовая оперирует в собственной манере, узнаваемым письмом, и логично полагать, что ее художественная проза будет в той же степени знакомой. Однако прогноз подтвердился лишь частично, в основном в том, что касается наверченного фирменного синтаксиса. Язык «Оды» прозрачнее. В образности прозаик Пустовая наконец свободнее и неожиданнее критика Пустовой: «Ну а по пути к стойкам регистрации ему пришлось газануть: взять наконец за руку, когда я, вслед за остальными вступив в глубокую грязевую топь на том, что должно быть дорогой, и целеустремленно замерев посреди, сверкнула в воздухе всплеснувшимися ручками, как чашечка, отставленная от сервиза». Экая чашечка, а? В критических статьях она всё равно чопорней, не всплескивает ручками — реноме никуда не денешь. Поэтому «хорошо припудренное лукавство», обостренная самоирония высвобождены в автоавторском повествовании». ВАЛЕРИЯ РЕШИЛА ЖИТЬ (О книге: Пустовая В. Е. Ода радости / В. Е. Пустовая — «Эксмо», 2019 // Артикуляция, № 12).
• Живущие в живом (Журнал «Знамя», № 2, 2020)
  «Снег как символ обострения осязания от соприкосновения с чем-то холодным и мокрым. Ладно, если это нос щенка, а если «взмах неразумный предметом колющим»? Пространство в стихах подогнано под понятие родины как места, где заслужившему уважение и почет человеку невозможно умереть без боли, страха и унижений, не вгоняя близких в жалкие «умасливания» сопроводительных служб. Утрачены семейные ценности, торжествует дух Каина, в стране дымно и слишком хорошо слышно. Не болтай зря. Евсе удается, сжимая язык до необходимого тропа, акмеизировать реальность, но на уровне осмысления выйти в неистребимый символизм. Без ретуши, с неумолимой четкостью и паталогоанатомической скорбью поэт фиксирует: «Зубы стиснуты. Зенки белы». Понятно, почему — снега в нас идут». «Живущие в живом. Поэзия в толстых журналах лета–осени 2019 года» (Журнал «Знамя», № 2, 2020).