Об издании:

«Дружба народов» — журнал современной литературы и культуры, объединяющий писателей России и зарубежья. Основан в марте 1939 года в Москве. Выходит ежемесячно. Тираж 2000 экз. Редакция уделяет внимание авторам из республик бывшего Советского Союза.

Редакция:

Сергей Надеев (главный редактор), Наталья Игрунова (1-й зам. главного редактора, зав. отделом критики), Александр Снегирёв (зам. главного редактора), Елена Жирнова (ответственный секретарь), Галина Климова (редактор отдела Поэзия), Владимир Медведев (редактор отдела Публицистика), Ирина Доронина (редактор отдела Нация и мир), Ольга Брейнингер (член редколлегии), Мария Ануфриева (член редколлегии), Иван Рудинский (главный бухгалтер). Редакционный совет: Сухбат Афлатуни, Муса Ахмадов, Ольга Балла, Дмитрий Бирман, Денис Гуцко, Иван Дзюба, Валентин Курбатов, Ольга Лебёдушкина, Фарид Нагим, Илья Одегов, Кнут Скуениекс, Сергей Филатов, Ринат Харис, Вячеслав Шаповалов, Эльчин.

Обзор номера:
Музыка сфер и уличная драка

(о журнале «Дружба народов» № 1, 2021)

Первый номер - всегда нечто сакральное, зачин, прелюдия. Первый, в году, номер журнала - некая тайная увертюра к огромной литературной опере, что будет разворачиваться на страницах издания целый год. А может, никакой священной тайны в начале всякого календарного года нет, и редакция просто продолжает свое прекрасное дело - знакомить читающую Россию с новинками литературы.

«Дружба народов» - журнал больше чем журнал, и со стажем, который более чем стаж - у «ДН» свои традиции и своя концепция. Начнем со стихов - поэзия в эпоху ковида, что она такое нынче? Каково выбранное редакторами соцветие имен, образов и смыслов?

Владимир Салимон изображает праздник со скосом временной оптики, с трагической позолотой: оттолкнувшись от символики детского, воспоминально-ностальгического Новогодья, он мгновенно выходит на символику Времени, где

...праздник празднику порой
дорогу переходит,
лезет
без очереди, как слепой,
шумит, буянит, куролесит.
 

Звучат и пастернаковские ноты, но они как нельзя более уместны, когда речь идет о древнейшем архетипе «жизнь - смерть»:

Дом пуст и холоден, и тёмен.
По осени во тьме ночной
он так нам кажется огромен,
как будто космос ледяной.
Но в пустоте и тьме кромешной
жизнь существует всё равно,
не в пику смерти неизбежной,
а словно с нею заодно.
 

У Анны Русс в этом номере - дебют, однако стихи Анны уже принадлежность современной культуры, и автор верен себе - тончайшие изломы чувств, шествие по канату меж реальным и трансцендентальным, нежность личных, личностных интонаций рядом со свободой перевоплощения: проживать жизни других - вечная прерогатива художника! - и внутри этой другой жизни поднимать, как непосильную вечную штангу, проклятые нравственные вопросы:

Сняли куртки сели
Я заказал сырных шариков и вина
Прости
Внезапно спрашивает она
Но что бы ты выбрал:
Ответственность
За смерть безгрешного человека нести
Или продаться в рабство на много лет?
Может быть на всю жизнь?
 

Андрей Фамицкий находится прямехонько в эпицентре еще одной будоражаще-вечной темы, еще одного творческого (да и бытийного!) лейтмотива - диалога поколений. Отец и сын, родители и дети - эта архетипика сразу выходит на иные дуалы - мир-война, рождение-уход; смерть предстает и как привычная мрачная ипостась жизни, и как благословенье отработать свое, отмучиться, и даже как некое инфернальное ремесло, и его всяк осваивает в свой черед, не зная, с какой стороны к нему подступиться:

Господи сколько свинца
Ты посылаешь в сердца
смерть есть одно из ремёсел
так умертви мертвеца
он и живой меня бросил
 

Сухбат Афлатуни искусно месит пространство-время, творя, как демиург, собственный поэтический мир; он слышит музыку мира, как пифагорейцы слышали музыку сфер; традиции восточной поэзии явственно просвечивают в его словесных вариациях, в вербальных мелизмах, в голосовых нежных, почти надмирных переливах, в воздухе лексических, легко летящих облаков:

сколько имён у счастья — счастье-дуб
счастье-лужа (свет) счастье-река
загибаю пальцы — расту — губы
погружаю в тёмную нутрь облака
втягиваю пламя — бледнеет дуб
счастье-лодка вдоль счастья-реки
от ладоней
мальки
сколько имён у счастья — сколько имён
у воздуха — дышишь и
превращаешься в солнце — слышишь случайный звон (...)
 

Сухбат Афлатуни перевел, с берега на языковой берег, узбекского поэта: Турсун Али представляет стихи из разных циклов, удивительное чувство, что этот, насквозь просвеченный рентгеном поэтического взгляда, Восток внутри стихотворения становится не только Ближним, но и Дальним, - поэтика неслышно, незримым культурным маятником качнется вдруг то в сторону Японии (танка, хокку!), то в сторону корейской поэзии, то в воздухе повиснет отзвук далекого мира Рабиндраната Тагора... и все же это всецелое царство автора, со всей силой и таинственным трагизмом его индивидуальности:

Луна стареет,
Солнце состарилось,
Земля одряхлела.
Мир стар.
Послушай,
мне нужно сказать тебе что-то…
 

Проза очень радует. Невероятно интересно, как всегда, читать Илью Бояшова, даром что подзаголовок текста «Морос, или Путешествие к озеру» так прямо и указывает нам: «авантюрный роман». Главная, кардинальная авантюра здесь - хронотопная: соединяются страшно далекие земли - Россия и Парагвай, связываются воедино (безумнейшим двадцатым веком, оно и понятно!) времена. Поражает убедительность - не только ландшафтов, но и диалогов, полностью погружают в тогдашнюю (и тамошнюю) атмосферу главы, где в полный рост предстает легендарная парагвайская сельва, в которой тонут история, события, люди (по сути - это образный эквивалент самого времени, символика зарастания-забвения рядом с напряженным, абсолютно романным экшном!). Рука мастера видна в запечатлении динамичных остросюжетных мизансцен:

«Набег тумана, ожидавшего в засаде маленькую колонну, был столь стремительным, что замыкающий ее Родригес не успел покрепче перехватить поводья, и испуганная лошадь отпрянула, копыта заскользили по краю уступа. Санчес вслушивался в отчаянные крики чилийца и жалобное ржание увлекаемого пропастью животного, понимая: положение серьезно. Было слышно, как шуршат осыпающиеся камни. Спешенные всадники, отрезанные друг от друга туманом, крепко сжимали поводья. Лошади, внимая отчаянному зову подруги, дрожали от возбуждения. (...)».

Трагичнейший рассказ Алекса Тарна - «Томик в мягкой обложке» не портит даже мультфильмово-сценарный, с виду откровенно-игровой прием изображения мыслящих и говорящих предметов: повествование идет от лица Юрия Андреевича Живаго, - роман «Доктор Живаго», в виде маленькой книжки, одушевляется; книга - личность, книга - homo sapiens, книга живая, как то и положено герою Пастернака, носящего знаковую фамилию, так же дышит и страдает, как человек, так же путешествует и общается то с соседями по портфелю, то с разными людьми, кому она попадает в руки. А результат? Мусорный контейнер, машина, пресс, и под ним гибнет все, что человек (человечество) пережил и использовал... Над книжкой ведут разговоры люди - и о романе, и о себе, и одной из ключевых тем этих разговоров является самоидентификация нации, народа. « — История меняется, это факт, — возразил Слава. — И публика меняется тоже. И вообще, это вопрос интеллектуальной честности. Человек должен делать то, что кажется ему правильным, и не поддаваться давлению других. Какая разница, кто что говорит? — он снова сильно потряс томиком, едва не вытряхнув оттуда Юрия Андреевича. — Вот он слушал только свою совесть. И совесть привела его к христианству. На каком основании ты называешь этот выбор подлостью?»

Максим Васюнов в рассказах «Фабрика игрушек» и «Убегая от дыма» передвигает реальность на грань гротеска при помощи нехитрых символов - елочной игрушки за пазухой, что раздавлена в уличной бандитской потасовке, футбола как аналога (и даже такой заштатной провинциальной апологии...) бойцовского клуба. Давид Маркиш в рассказе «Тиль-митиль», как на ладони, протягивает нам судьбу еврейского пекаря Моки Гринберга, - он приехал на ПМЖ из России в Израиль, старательно занимался своею пекарней - и вот сгорел, подожженный мстительной бабенкой в своей маленькой подсобке: «Полыхнуло сразу с трех сторон, перед рассветом. Дикий огонь скоро добежал и до подсобки, где в ожидании летающей тарелки безмятежно спал пекарь на своем диване.

И она прилетела, в дыму и огне! Последнее, что запомнил Мока Гринберг на своем веку, это были похожие на пожарных инопланетяне, в скафандрах и шлемах, выносящие его тело из подсобки на волю».

Александр Бушковский в рассказе «Чудо» реконструирует древнюю историю - Александр Македонский (Искандер Двурогий), дойдя до Индии, просит старца-гуру совершить чудо. Старик исчезает в зарослях конопли. Его не могут найти; разъяренный Искандер приказывает поджечь поле. «Огонь разгорался, сладкий дым плыл над рекой, то чернел, то синел, и с поля, заглушая треск сухих семян, послышался высокий и хриплый голос старика.

— Надеюсь, ему хуже, чем мне, — проговорил Искандер шепотом и спросил толмача:

— Что он кричит?

— Воины, вернитесь домой! — тихо ответил толмач. — Там ждут вас супружеские постели, почет соплеменников и покой. Война сменяется миром, как ночь расцветает днем.

Казалось, солдаты поняли без перевода. Они садились и ложились на землю, вонзали в нее мечи, вытирали их о траву, смеялись и размазывали светлые слезы по закопченным лицам. (...)». Этот маленький абзац стоит многих антивоенных романов.

Илье Мамаеву-Найлзу в рассказе «Words Unsaid» удается совместить, крепко сшить несколько пластов человеческого существования: реальный, воображаемый, бытовой, надмирный, предсмертный, посмертный. Все наши травмы растут из детства, а взрослость - это перманентный эшафот, где нас казнят молчанием (ибо кричать неприлично!), где мы сами себя казним - не пускаем на волю любви... В повести Татьяны Шапошниковой «Созданы друг для друга», которую с полным правом можно было бы назвать «Мир Кати», по имени главной героини, пишется подробный, углубленный, обстоятельный анализ отдельно взятой жизни одного человека; и главное тут, пожалуй, сам человек, все его внутреннее, что подчас гораздо интереснее и важнее внешнего; острый сюжет, жизненные перипетии, веер событий то разворачивается, то схлопывается, а человек-то, во все времена, остается один, пока он один, и становится счастлив, если обретает пару. Так смыслы делают круг событийного «почета» и возвращаются к вечно-насущному: к любви.

Воспоминания Алексея Малашенко о собственной жизни переводчика и летчика, связанной с Ближним Востоком (автор - известный арабист), порой напоминают полноценный художественный текст, со всеми его положениями и ситуациями, и мы лишний раз убеждаемся, как тесно, плотно склеены жизнь и искусство. Александр Мелихов в статье «Советский патриотизм и голос крови» резко и остро поднимает вечный для России еврейский вопрос, с цитатами из Ленина и Сталина, с блестящим анализом исторической ситуации, того времени, что легло под ноги вождям и обрушилось на головы народа. Размышления об эпохе ковида и о наступившей, благодаря ей, эре онлайна представляют Евгений Абдуллаев, Дмитрий Бавильский, Катерина Галгут, Мария Закрученко, Сергей Лебеденко, Валерия Пустовая, Елена Сафронова. Валерия Пустовая в статье «Шаманский аперитив» рассматривает роман Шамиля Идиатуллина «Последнее время», и эти размышления приводят критика от конкретики текста к общечеловеческим и масштабно-временным умозаключениям: «Горе и сила «последних времен» — в их безграничной растерянности, рождающей всевозможность. Человек «последнего времени» свободен — и оставлен. Он не знает, как жить, но поэтому и чувствует жизнь в каждом решении и усилии, наполненных волей ее продлить. (...)». Ольга Балла, сквозь призму наблюдения двух травелогов (книги Дмитрия Бавильского «Желание быть городом: Итальянский травелог эпохи Твиттера в шести частях и 35 городах» и Глеба Шульпякова «Запад на Восток»), видит нынешний мир и пытается дать определение нынешнему состоянию культуры. Борис Минаев говорит о спектакле «Кеды» по пьесе Любови Стрижак, как о репризной, вновь заметной на фоне потрясений последних лет, заявке на выбор нового (или хорошо забытого старого?) нравственного вектора. «Наверное, все-таки само время поставило перед героями (и перед зрителями) это прямое неприятное зеркало — после бурного интереса к протестам и бунтам, к поколению, которое в эти протесты и бунты вливается, вписывается, вдруг возникают новые вопросы.

Ну а что же дальше будет? Как дальше жить?

Как взрослеть? Как относиться к обычным человеческим ценностям, которые принято почему-то называть «консервативными», хотя они всеобщие, — к семье, например, к браку и детям?

Долго ли можно сидеть в ожидании того, что «все это рухнет», весь этот лживый взрослый мир? И пока сидим — как себя вести, какую позицию избрать? (...)».

Журнал «Дружба народов» - живой, интересный, знаковый, востребованный, читателями любимый. Автору напечататься в нем - честь. Откройте № 1 2021 года. Наверняка вы, вместе с авторами, пройдете дорогами высокого искусства и милой, страшной, непредсказуемой жизни.


ЧИТАТЬ ЖУРНАЛ


Pechorin.net приглашает редакции обозреваемых журналов и героев обзоров (авторов стихов, прозы, публицистики) к дискуссии. Если вы хотите поблагодарить критиков, вступить в спор или иным способом прокомментировать обзор, присылайте свои письма нам на почту: info@pechorin.net, и мы дополним обзоры.

Хотите стать автором обзоров проекта «Русский академический журнал»? Предложите проекту сотрудничество, прислав биографию и ссылки на свои статьи на почту: info@pechorin.net.


 

1172
Крюкова Елена
Русский поэт, прозаик, искусствовед, член Союза писателей России, член Творческого Союза художников России, профессиональный музыкант (фортепиано, орган, Московская консерватория), литературный критик «Pechorin.net».

Популярные рецензии

Крюкова Елена
Путеводная звезда
Рецензия Елены Крюковой - поэта, прозаика и искусствоведа, лауреата международных и российских литературных конкурсов и премий, литературного критика «Печорин.нет» - на книгу Юниора Мирного «Город для тебя».
14140
Жукова Ксения
«Смешались в кучу кони, люди, И залпы тысячи орудий слились в протяжный вой...» (рецензия на работы Юрия Тубольцева)
Рецензия Ксении Жуковой - журналиста, прозаика, сценариста, драматурга, члена жюри конкурса «Литодрама», члена Союза писателей Москвы, литературного критика «Pechorin.net» - на работы Юрия Тубольцева «Притчи о великом простаке» и «Поэма об улитке и Фудзияме».
9936
Декина Женя
«Срыв» (о короткой прозе Артема Голобородько)
Рецензия Жени Декиной - прозаика, сценариста, члена Союза писателей Москвы, Союза писателей России, Международного ПЕН-центра, редактора отдела прозы портала «Литерратура», преподавателя семинаров СПМ и СПР, литературного критика «Pechorin.net» - на короткую прозу Артема Голобородько.
9090
Сафронова Яна
Через «Тернии» к звёздам (о рассказе Артема Голобородько)
Рецензия Яны Сафроновой - критика, публициста, члена СПР, редактора отдела критики журнала «Наш современник», литературного критика «Pechorin.net» - на рассказ Артема Голобородько.
7509

Подписывайтесь на наши социальные сети

 
Pechorin.net приглашает редакции обозреваемых журналов и героев обзоров (авторов стихов, прозы, публицистики) к дискуссии.
Если вы хотите поблагодарить критиков, вступить в спор или иным способом прокомментировать обзор, присылайте свои письма нам на почту: info@pechorin.net, и мы дополним обзоры.
 
Хотите стать автором обзоров проекта «Русский академический журнал»?
Предложите проекту сотрудничество, прислав биографию и ссылки на свои статьи на почту: info@pechorin.net.
Вы успешно подписались на новости портала