.png)
Был волшебный период русской истории советского периода-формата, когда поэты становились знаменитыми, их имена блистали, их строки летели в мир, меняя его к лучшему…
Столетие Расула Гамзатова заставляет вспомнить те времена; логично, что поэтический отдел нового номера «Дона» открывается именно стихами Гамзатова…
Ассоциативный регистр: печальные журавли пролетают над миром…
Надписи на кинжалах горят рубиновой мудростью веков.
«Дон» предлагает перечитать и переосмыслить несколько гранёных, ярко сделанных стихотворений, сопоставляя вечное и мимолётное, сегодняшнее и прошедшее:
А может, вовсе не в свободе суть?
(пер. Е. Николаевской)
Крепкая молитва, и слова её свидетельствуют о правильных акцентах земного пути поэта, о щедрости его мысли, и душе, бесконечно готовой к совершенствованию.
Шкала ценностей, предлагаемая Гамзатовым, не подлежит мху времён, ибо сила любви и веры преодолевают обыденность бытия:
Кроме Патимат?
(пер. Е. Николаевской)
Поэзия Р. Гамзатова даёт высокий настрой, и Ирина Силецкая, продолжающая поэтические волны номера, соответствует ему, выстраивая словесный пейзаж – чёткий и таинственный, перевитый элегичностью и тем неповторимо-осенним ароматом, который всегда столь украшает поэтические строки:
И к цикадным трелям при луне…
Красиво и тонко длятся строфы Силецкой, завораживая, вовлекая в звуковую бездну. Жизнь склоняет к осознанию своих правил, и поэт сквозь годы опыта и раздумий фиксирует его с ясностью кристалла:
Любить сегодня нужно днём одним…
…пышно врастают в метафизические небеса пейзажи Владимира Шемшученко, с византийской красочностью, с игрою оттенков, с мелодией, тонко ведущей стихи:
И слышится – земля волнуется и дышит.
Обыденное и запредельное легко сходятся в космических построениях поэта, где верёвки для белья не менее важны, чем ощущения живой земли.
Есть особость русской веры, и об этом – на ярком нерве – пишет Шемшученко:
В делах наших смысла – чуть.
Поэтические орнаменты Александра Радкевича сплетаются из нитей сопричастности, своеобразной всеобщности, и жёсткая чёткость стиха оборачивается неизбывной нежностью смысла:
белорусский народный орнамент…
Альфа народа, код его едва ли подлежат точному вычислению, но догадки поэта дорогого стоят, особенно, если исполнены качественным стихом, и поэзия Радкевича подтверждает это.
Тугими жилами истории перевитые строчки Валерия Сухова играют полноценным соком бытия, приближая события былого к нашим временам, ведь настоящее столь условно: произнеси это слово, и уже оказался в грядущем:
Слева – полчища Мамая.
Стих Сухова пёстр, по-хорошему многоцветен: кажется, поэт стремится рассмотреть больше цветовых оттенков, нежели может предложить действительность.
Родословие поэта окружено и пропитано трудом… и мёдом бытия: о! здесь сквозь лучистый природный мёд просвечивает метафизическая правда жизни, столь тонко уловленная Суховым:
Работали, как пчёлы. Все судьбы – нелегки.
Вектор веры жёстко прочерчивается Дмитрием Мизгулиным: жёстко, но с неизбывной нежностью прикосновения к тайне тайн, к вечному космосу бытия:
И Он о тебе не забудет...
Отчее, отчасти – сокровенное, слишком глубоко укоренённое в сердце, но и – просвеченное самыми точными словами, их выразительной возможностью; отчее, концентрируемое в понятие «дом» вспыхивает волшебными огнями в стихотворении поэта:
Я возвращался к дому своему.
Картины природы изображаются Мизгулиным как своеобразный портрет души, и звонкая бодрость грядущего, всегда связанного с надеждой, вовсе не отменяется настоящим, условным, разумеется:
Скользя по лиловым снегам...
Именно световая вертикаль определяет лад поэзии Д. Мизгулина…
Таким образом новый номер журнала «Дон» представляет богатый срез современной поэзии, и чуткое ухо и сердце найдут в номере много духовно питательного и эстетически необходимого.
Автор статьи: Балтин Александр.
