Монгольский реализм. Обзор антологии современного монгольского рассказа
Современный монгольский рассказ. Антология / Под общей редакцией А.Н. Варламова / Автор-составитель О. Чинбаяр – М.: Литературный институт имени А.М. Горького, 2021. – 248 с. («Библиотека Дома национальных литератур»)
(перевод Нэргуй Жигжидсурэн)
Антология «Современный монгольский рассказ» не только открывает читателю мир иной культуры, но и показывает моменты соприкосновения между всеми культурами. Всеобщий, внекультурный экзистенциализм. Мысли и чувства, которые свойственны любому человеку вне зависимости от места рождения и проживания. Повествование об общечеловеческих ценностях окрашено монгольской самобытностью, дано под особым углом зрения. И даже в самом языке (пусть и в переводе!) чувствуется нечто инокультурное, устремлённое в бесконечный простор мироздания.
Выхваченные мгновения. Дыхание ветра, что шепчет притчу. Пронизанные глубоким переживанием и мудростью рассказы трогают душу, высекают искру, будоражат, заставляют думать и думать, чувствовать и страдать. И любить. Финалы некоторых рассказов покажутся мистическими, эти произведения чуть отдают своеобразным магическим реализмом, самобытной, монгольской магией жизни. И после остаются свет, томление, грусть.
«Говорят, что только к старости человек успевает научиться ценить жизнь и счастье больше золота» – этой мудростью заканчивается рассказ «В лощине Нурамт» (автор Лувсанцэрэн Пэрэнлэй). Многие рассказы написаны с высоты прожитой жизни, погружая читателя во внутренний мир человека, который достиг той минуты, когда остаётся только оглянуться назад, на то, что было тобой.
Рассказы о стариках – самые пронзительные. Таков, например, рассказ «Ожидающий погибшего» (автор Намдаг Донров). Старик ждёт возвращения с войны младшего сына, но, когда приходит весть о его смерти, старший сын не находит сил рассказать отцу правду и лжёт, будто бы младший вернётся через год. Что такое год для человека, которому глубоко за восемьдесят?! Всё и ничто! Бесконечность и краткий миг. Надежда и любовь – могущественная сила, на которой и держится всё бытие. Именно они дают старику волю продержаться ещё год и затем ещё год.
Да, почти безграничны возможности человеческого духа, и важно иметь цель в жизни, то, что будет придавать смысл каждому дню и заставлять двигаться дальше. То, что называют молодостью души.
Другой экзистенциальный рассказ «Сны, снящиеся сердцу» (автор Лхагва Жагдал) показывает самосознание умирающего, последний сон души по эту сторону. Почти погрузившись в небытие, герой всё же в последний раз просыпается, оживает, и даже кажется, что смерть отступает и сдаётся. Из забытья умирающего вырывает стон верблюдицы, которую срочно требуется подоить. И смерть не смеет мешать этой искре жизни. Прочно сплетены жизнь, смерть и цель. Именно необходимость что-то делать и побуждает к жизни, буквально выталкивает человека из тьмы. Повседневные и бытовые дела крепко привязывают к земле, ибо быт – это и есть жизнь.
Ставится в сборнике и вопрос: какой след я оставлю? И возможно ли в принципе оставить после себя след? Или всё, что останется, – это белый чистый снег, под которым мгновенно исчезают все следы? Пожалуй, каждый рассказ по-своему отвечает на этот вопрос. Неукротимая мечта, которая растворится вместе с сознанием человека, воспоминания родных, легенда, пустота или тот самый белый ровный снег.
Рассказы сборника повествуют именно о простой человеческой жизни, о ежедневном труде, о красоте, счастье и несчастье, о противоречиях характера, но не о великих свершениях в мировом масштабе. Жизнь необъятна, и её величие, органично вплетённое в канву повседневного, проявляется в малом. Может, даже в малом ярче, чем в большом.
Говорится в антологии и об ответственности за поступки и особенно о воспитании нового поколения. Ведь нужно передать не только мудрость, накопленную предками, но и вырастить детей хорошими людьми. Рассказ «Волчье логово» (автор Гармаа Дорж) иллюстрирует известную пословицу: что посеешь, то и пожнёшь. Всё плохое, что совершил человек, к нему вернётся. И ведь вовсе не из дурных мотивов герой воспитал сына чёрствым и бездушным! Нет, то была странная форма заботы и родительской любви.
Звучат в сборнике и рассуждения о природе человека, сравниваются человеческая и волчья натуры. «И ягнят, и козлят, и волчат, и человеческих детей кормят материнским молоком. Но почему становятся хищниками волки и люди?» (рассказ «Волчица с козлёнком», автор Тумэнбаяр Цэрэнтулга). В этой цитате нет противопоставления между человеком и волком, даже наоборот – подчёркивается их родство.
Интересно неявное сопоставление человека и шакала в рассказе «В плену демонов» (автор Догмид Балжир). В восточных культурах шакал часто олицетворяет подлость и трусость. Но разве шакал, загоняющий добычу, следуя своему звериному инстинкту, так уж подл? Человек, убивающий со спины, разве не подлее шакала? В рассказе «Грех благодеяния» (автор Намсрай Дамбадаржаа) показан ещё один вариант бессердечия человека, когда жители деревни обижают слабоумного сына одинокой вдовы. Впрочем, нужно спросить: в какой мере за случившееся ответственна сама мать?
Гнусности и отчаянию всегда противостоят красота души и сила прощения. Сочувствие чужой болезни способно примирить даже давних врагов – об этом ярко повествует рассказ «Там, где ждут смерть» (Норов Далхаа). Рассказ «Брошенные» (автор Баярсайхан Пурэвжав) воспевает любовь, искренность и сострадание.
Композиция антологии такова: мы движемся от рассказа основателя современной монгольской литературы Дашдоржа Нацагдоржа (первая треть XX века) к рассказам наших современников. Поздние рассказы затрагивают болезненные для нынешнего времени темы и написаны на современном материале (например, Улзийтугс Лувсандорж в рассказе «Женщина» поднимает тяжёлую тему аборта).
Стиль поздних рассказов отличается от точного, «притчевого» языка первых историй. Для некоторых из них характерен поток сознания. Рассказы, написанные от первого лица, не просто погружают читателя во внутренний мир героя, речь идёт о его самосознании. В ранних рассказах читатель, конечно, тоже соприкасался с душой героя, но при этом смотрел на мир как бы со стороны, с высоты прожитого опыта, оглядывая мир в целом. Поздние рассказы антологии – часто взгляд из момента, из сейчас. Здесь не то чтобы ослаблена связь человека и мироздания, не то чтобы сужается широкий простор, но – мы смотрим скорее не сверху, а изнутри, из того сейчас, когда ещё не пришло время осмыслить жизнь с высоты старости.
Мы можем увидеть и прочувствовать не всю жизнь героя, а только одно мгновение: таинственные зелёные ворота, девочка с вёдрами, её улыбка, странный трепет. Любовь. Рассказ «Свидание» (автор Золбаяр Бааст) показывает переплетение частного и мирового пространств. Любовь так чувственно вписана в мир, неразрывно связана с туманом, с поверхностью льда, крепким морозом, звёздами, в которых открывается таинственная бесконечная глубина. Первая любовь, нежная, невинная, когда ещё не знаешь, что с тобой происходит.
Последний рассказ контрастирует с рассказом, открывающим антологию. Разве любовь – это страсть? Любовь – это трепет и нежность. Дыхание.
Антология «Современный монгольский рассказ» раскрывает многогранный образ монгольского человека, с его сомнениями, страстями, благородством и любовью.
Это не первый опыт сотрудничества монгольских писателей и Литературного института. В прошлом году в Улан-Баторе вышла антология современного русского рассказа, над которой работали монгольские переводчики, в том числе и выпускники Литературного института.