Юрий Козлов о рассказе «Муравьиная мудрость» Владимира Опенка

Рассказ «Муравьиная мудрость» – это философская притча на тему устройства общества, существующей в нём системы власти, управления массами, отношений «отцов и детей», одним словом, на вечную тему отсутствия гармонии в мире. Об этом не устают размышлять философы со времени знаменитых «Диалогов» Платона, рассуждений героев древнегреческих трагедий Эсхила и Софокла, басен Эзопа. Владимир Опенок в своей притче (эссе) сравнил полную противоречий, внутренних конфликтов, социальной и прочей несправедливости жизнь людей с разумно и чётко (по законам природы) организованной жизнью внутри муравейника, где каждая особь знает свой манёвр, не ропщет на судьбу и уж тем более не стремится что-то изменить революционным путём.

Автор на примере рассуждений старого мудрого муравья прошёлся по самым очевидным противоречиям современной человеческой цивилизации, главное из которых: каждый отдельно взятый человек «знает», как надо переделать жизнь, чтобы всем было хорошо; общество же в целом почему-то со времени Адама и Евы, Каина и Авеля никак не может наладить жизнь на Земле по законам разума и справедливости. Тех же, кто слишком упрямо и настойчиво пытается это сделать, ожидает судьба Иисуса Христа.

Рассказ «Муравьиная мудрость» легко и с интересом читается, хотя степень «очеловечивания» автором муравьёв вызывает определённые сомнения. Муравьи у Владимира Опенка чем-то напоминают умудрённых знаниями атлантов, гипербореев, снисходительно наблюдающих за бессмысленной и вредоносной суетой людей с их революциями, войнами, политическими страстями, борьбой тщеславий и взаимной ненавистью. Примерно так же, как муравьи у Владимира Опенка, на оскотинившихся людей смотрели благородные лошади в романе «Путешествия Гулливера» у Джонатана Свифта.

В этом плане автор «Муравьиной мудрости» «америку» не открыл. Вся мировая философия и мировая литература «стоят» на последовательном и горьком осмыслении противоречия между идеальным и реальным миром. Не сильно укоренённый в философских вопросах читатель, соглашаясь с выводами автора, может всё же заскучать над такими наукообразными пассажами: «За идеологию государства отвечает определённая смысловая структура. Сразу оговорюсь: какая – мне неведомо! Однако именно в ней хранят и культивируют все базовые коды того или иного территориального объединения. Этими кодами являются язык, аутентичная трактовка человека, женщины и их природы; принципы привязки конкретного этноса к конкретной территории; способы управления этноморфологическими группами; базовые модели социального формата, культурный код и многое другое. Иначе говоря, такая структура – база государственности».

Читатель же более сведущий в общественных науках обязательно вспомнит, что мир насекомых, в том числе и муравьёв, существует по жестоким с человеческой точки зрения (вне понятий добра и зла) иерархическим законам, более того, возможно, вспомнит роман советского писателя-фантаста Ивана Ефремова «Час быка», описывающий чудовищную жизнь на планете Торманс, которая как раз и была организована по принципу муравейника. Кстати, многие философы в прошлом веке, критикуя советскую и китайскую модели социализма, сравнивали их социальное устройство с муравейниками.

Так что, приходится констатировать, что, несмотря на важность (и вечность) затронутых автором тем, притча «Муравьиная мудрость» – очередное повторение всем очевидных истин, что жить надо мирно, без потрясений, возникающие в обществе конфликты разрешать эволюционным, а не революционным путём, смену поколений во власти осуществлять поэтапно и постепенно, по мере профессионального и политического «созревания» будущих управленцев, вопросы распределения материальных благ в обществе решать по справедливости. Не нова и мысль о том, что современной России жизненно необходима способная объединить народ, дать ему образ будущего, идеология. Здесь я целиком и полностью согласен с автором.

Одним словом, рассказ у Владимира Опенка получился, но новых горизонтов и прорывных, способных удивить читателя идей, в нём пока, на мой взгляд, нет.

Юрий Козлов: личная страница.

Владимир Опёнок, родился в Средней Азии, много путешествовал, в Москве проживает с 2000 года.

Владимир Опёнок

Муравьиная мудрость

Рассказ

Унылая пора, очей очарованье…

С такого поэтического начала завязалась эта история. А всё потому, что герой нашего повествования увлекается поэзией. Очень уж ему нравится, как, рифмуясь, слова вызывают умиротворение, пробуждают пылкость, смиряют внезапные порывы, предлагая оглянуться и по достоинству оценить бесценный дар, каким является жизнь. Правда, нынче пылкость осталась в прошлом. Пред ним во всей красе закат, и изысканному ценителю возвышенного не осталось ничего, кроме подведения итогов. Но даже в этом, казалось бы, безрадостном занятии он находил приятные сердцу моменты. Поскольку, обладая незлобивым нравом, проявлял смирение, что по мнению знакомых, не всегда оказывалось к месту. В этом убеждены многие, кто обделён уменьем радоваться и любое проявление незлобивости воспринимает как слабость. Впрочем, возможно, им виднее, а, учитывая это, наш герой не стремился доказать правоту. Один из важнейших уроков, какой усвоил в жизни, – не обращать внимания на пустые высказывания. Кем бы они ни произносились и уж подавно, если звучали гневно и раздражительно.

Тем не менее сейчас он размышлял над строкой, с которой начался рассказ, её многократно слышал, но лишь теперь обратил внимание на противоречие, в ней содержащееся. По какой-то не вполне понятной ему причине эта строка вызвала недоумение затаившимся внутри парадоксом. Посудите сами, с чего это вдруг унылая пора – очей очарованье? Где случился сбой в системе восприятия прекрасного у носителей подобного рода ценностных ориентиров? А если согласиться с данным утверждением, логично предположить, что «пора прекрасная» способна вызвать только скуку и разочарование. И в попытке ответить на вопрос наш герой погрузился в раздумья, пытаясь понять, чем руководствовался автор. К слову сказать, произведение ему нравилось, возможно, из-за этой непонимаемой несогласованности.

Размышляя над озадачившей строкой, он внезапно пришёл к любопытному выводу. Путём нехитрых сопоставлений постиг, что двуногие, в избытке населяющие планету, весьма своеобразны и отличаются от многих тем, что копошатся в воображаемых мирках. Они легко вмещаются в их черепные коробки. Весьма скудного размера, если сравнивать с неловкими и неуклюжими телами тех, кого именуют человеками. Но которыми, как это ни смешно, очень гордятся, всюду выставляя напоказ. Иначе чем объяснить бесполезную массу глянцевых журналов и конкурсов красоты? К тому же целая индустрия наловчилась навязывать стандарты, далёкие от естества и уводящие в дебри рекомендаций, что выход оттуда – острый нож пластического хирурга. Либо напрочь игнорировать работников гламурного дурдома и вернуться к естеству – рождению потомства! А те, кто сведущ в этом вопросе, понимают – рождение ребёнка обновляет женский организм. Достаточно взглянуть, как светится маманя, как оживляется её лицо, сияет кожа, а блеск глаз способен ослепить, – всё ясно без слов.

Так размышлял наш герой, привычно провожая красочный закат. «Но что возьмёшь с убогих, – продолжал он рассуждения, – их можно только пожалеть! Ведь не виноваты двуногие, что с детства им внушают неверные ориентиры. А они верят, и ничего другого не остаётся. Нет у них выбора! Правда, кто-то полагает, что выбор есть. И с пеной у рта доказывает неочевидное – свободу этого выбора. Ну что на это сказать? Возразить, что выбора нет в принципе? Всё равно не поверят. Но когда придёт время подводить итоги, начинают сознавать, что не могут выбрать простую, казалось бы вещь – продление собственной жизни. В мечтах и желаниях сколь угодно! В реальности же это невозможно. В такие минуты поневоле постигаешь: не в нашей власти увеличить самое ценное – время жизни! Ввиду того обстоятельства, что, оказавшись на планете не по своей воле, покинем её, также повинуясь воле чего-то, нами не понимаемого.

При этой мысли он взглянул на исчезающий диск и порадовался тому, как здорово быть муравьём! Незаметным тружеником – и, завершая хлопоты, взбираться на муравейник, подводя итоги, размышляя, всё ли успел сегодня сделать. Не обидел ли кого? Не нагрубил или оставил без внимания. Впрочем, нам не дано взглянуть на себя объективно. Но, предпринимая попытки, учимся анализировать, и кто-то в этом деле преуспел.

Его размышления прервал внук. Нескладный муравей-подросток, присланный бабулей позвать к ужину. Ввиду того что муравьиная семья устроена согласно природе, в ней без ведома главы ничего не происходит. По этой причине ожидали домочадцы умудрённого жизнью, дабы поужинать. Но дед не спешил, и указал внуку место подле себя. А после того как тот расположился рядом, спросил:

– Скажи мне, внучок, хорошо ли прошёл твой день?

Муравьишка посмотрел на деда. Он его очень любил за безграничную доброту, а потому утвердительно кивнул. Дед улыбнулся:

– Ну и славно. А что тебя более всего заботит?

Внук удивился. Вопрос показался странным. Впрочем, приятели частенько обсуждают: зачем родители так строги. Отчего не дозволяют поступать как заблагорассудится? Зная, что с дедом можно говорить откровенно, муравьишка изложил вопрос и замолчал. Пожилой муравей раздумывал недолго и неожиданно предложил: с сегодняшнего дня он разрешает внуку, стать главой семьи. На практике реализовать идею «сменяемости власти», которая волнует его друзей.

Муравьишка почесал затылок. Предложение было неожиданным, но уж больно заманчивым. Ему предлагались бразды правления, а это значит, и дедом с бабушкой, и папой с мамой, не говоря уже про братьев и сестричек – всеми он может командовать. Вот приятели обзавидуются! И потом, муравьишка на деле докажет, что не лыком шит, и справится с ролью руководителя. Он радостно вскочил и забегал вокруг деда, выражая согласие. Старый муравей кряхтя поднялся, и они направились домой. Где был накрыт стол и всё готово к ужину.

Когда подошли к месту трапезы, дед, к удивлению домочадцев, усадил внука на своё место. На недоумённые взгляды пояснил:

– С сегодняшнего дня – он глава семьи! А мы у него в подчинении. Ну и, разумеется, остальные вопросы адресовать внуку.

Услышав это, папа муравьишки улыбнулся. Не говоря ни слова, сел, за ним и остальные. Сам же муравьишка, едва водрузился в кресло, как сразу ощутил степенность. Откуда-то взялась уверенность и чувство собственной значимости. Его осанка выправилась, плечи расправились, и молодой хозяин принялся неторопливо поглощать еду. Искоса поглядывая на домочадцев, которые, нужно отдать им должное, беспрекословно исполнили распоряжение деда. Они с уважением отнеслись к новому главе семьи, как того и требовало положение.

По окончании ужина взрослые остались за столом. И тут бабуля задала внуку вопрос, какой всякий раз адресовала деду. Чем утром кормить семью?

Услышав обращение, муравьишка растерялся, но сразу взял себя в руки и спросил:

– А откуда берётся еда?

Бабуля, с трудом сдерживая улыбку, ответствовала:

– Мне сие неведомо, моё дело приготовить. Еду добывают дед и отец.

Муравьишка повернулся к деду и на правах старшего повелел обеспечить семью провиантом. И впредь делать это без напоминаний. После чего обратился к отцу и повторил распоряжение. И тот и другой опустили глаза, стараясь не рассмеяться. «Надо же, – подумал муравьишка, – как просто. Сказал – и дело сделано!» Полагая, что с питанием решено, спросил маму, не нужно ли чего для ведения хозяйства. Та, смутилась и ответила: нет. Ничего не нужно, всё имеется в наличии. На что муравьишка с важным видом произнёс:

– Если понадобится обращайся…

Разрешив таким образом ситуацию, он хотел отправиться спать, но дед неожиданно сказал:

– При всём уважении, дорогой внук, я не намерен ни завтра, ни когда-либо ещё обеспечивать семью продуктами. С сегодняшнего дня я на пенсии. Так что, будь добр, позаботься об этом. Отныне – это твои хлопоты! Ты глава семьи и тебе решать, чем нас кормить.

Он отвернулся, чтобы не выдать себя, уж больно необычной была ситуация.

Услышав ответ, муравьишка смутился, вроде, всё разрешилось, ан нет! Он попытался припомнить, как в таких случаях ведёт себя дед. Видно, нужно нахмурить брови, а то по-другому не понимают, и тут же выпрямился, чтобы казаться выше. Муравьишка хотел было открыть рот, но не успел. В это время отец обратился с просьбой отправиться в отпуск. Потому как давно собирался, но случай не подворачивался. Однако теперь, когда у руля ответственный руководитель, он со спокойной душой доверит ему младших братьев и сестричек.

Говоря это, папа старался скрыть улыбку, видя, как вытягивается лицо сына. Как куда-то девается напыщенность, и во главе стола восседает не уверенный в себе хозяин, а растерянный подросток. Тот кто, кто едва взлетев, тут же грохнулся на землю и оказался перепуганным внуком и сыном. Не представлявшим, насколько тяжело бремя власти.

Понимая, что муравьишка вот-вот расплачется, сердобольная бабуля усадила его рядышком. Она прижала внука и недовольно пробурчала:

– Ну что за игры, дитё неразумное, так они давай потешаться…

Дед встал и вернулся на своё место. Он подозвал муравьишку и мягко произнёс:

– Властвовать – значит отвечать за своё! А это ежедневный, кропотливый труд. Но не расстраивайся, придёт твоё время. А на сегодня довольно, обсудим это в другой раз.

Радостный муравьишка бросил на деда благодарный взгляд и отправился к себе. Выспаться перед завтрашним днём и рассказать обо всём друзьям. Сегодня он понял главное – чем бы ни занимался, везде требуются обучение и опыт.

 Беседа

После ужина муравьиное семейство разбрелось. Маленькие мурашики легли спать и видели десятый сон. Бабушка и мама занимались хозяйством, а папа-муравей думал о завтрашнем дне. И только дед вышел на свежий воздух. Старик любил это время, когда в небе загорались звёзды и их свет достигал земли. Он в раздумье остановился у замшелого пня. Влажный запах мха оттенял свежесть ночи. Старик взглянул на звёзды. Их мерцание напомнило случай, когда был ещё подростком, и будучи совсем юным участвовал в поисках сородича. Как выяснилось впоследствии, погибшего от истощения.

Муравей вспомнил как объявили тревогу и снарядили несколько групп, они разошлись в разные стороны, а группа, куда входил, первой обнаружила пропавшего. Тогда ещё он удивился, что с переломанными лапками, несчастный вытоптал вокруг себя многочисленные следы. Создавалось впечатление, будто он нарочно ходил по кругу, теряя силы. Юный муравей поразился этому обстоятельству! Он задался вопросом – зачем? Ведь судя по количеству кругов, сил было предостаточно. Но сородич истратил их на бессмысленное хождение и остался здесь навсегда.

Наблюдая за его изумлением, старший группы пояснил, дескать искалеченный муравей, как и любой другой, оказавшись в схожей ситуации, не может самостоятельно придерживаться направления. К сожалению, добавил он, переломанные лапки не оставили ему шансов и всё что было доступно, – ходить по кругу. Пока не закончатся силы. Так уж мы устроены, нет у нас выбора. Тогда и задумался муравей о выборе.

В это время сбоку что-то шевельнулось и подползло. Это был земляной червь, давнишний приятель, с кем старик любил коротать время. Пожалуй, сейчас и не вспомнить, когда началась их дружба. Но червь регулярно навещал и они вели длинные беседы обо всём на свете. Так случилось и нынче. Обоюдно справившись о здоровье, приятели обсуждали разные формы жизни. А поскольку муравьи относятся к социальным насекомым, а черви живут в одиночестве, каждый имел собственную точку зрения. Иными словами, оба обладали возможностью непредвзято взглянуть на образ жизни собеседника. Ввиду того что доверяли друг другу и откровенно высказывались относительно любого факта.

И сегодня разговор начался с рассказа муравья о том, что произошло, когда место главы занял внук. Внимательно выслушав приятеля, червь рассмеялся! Он представил эту картину и пожалел, что не присутствовал. Правда, отсмеявшись, вступился за юнца, мол, малец прав в главном. Он взял бразды в свои руки, демонстрируя типичную для природы патриархальную организацию отношений. Что же касалось опыта, его, конечно, маловато, согласился червь, но внук подрастёт, и обязательно подучится.

Муравей не возражал, а продолжил мысль. Само собой разумеется, сказал он, это более чем нормально, когда ответственность за создание и социальное позиционирование семей возлагается на самцов. И если за сохранность и порядок в семьях отвечают они, тогда при едином понятийном и поведенческом коде нормы жизнепроживания регулируются не страхом, а желанием и благочестием самих участников отношений. Более того, самкам в такой модели устройства социума отводится свойственная им естественная и физиологичная роль – быть многодетными матерями. А ценность каждого рождённого детёныша заключена в реализации им самим изначальной генетической детерминированности. И любое сообщество при таком положении дел, психически, морально, политически и экономически – устойчиво, здорово и неразрушимо.

Червь внимательно слушал. Он уважал муравья за образованность и скромность. Эти качества ценил превыше всего. И всё же промолчал. Так вышло, что не считал своё существование образцом и с радостью поменялся бы с муравьём. Но его судьба – исследовать бесконечные подземные коридоры. По этой причине, когда они только познакомились, червь остро осознал одиночество. С тех самых пор каждый вечер навещал друга, который, как бы ни был занят, всегда находил время для общения.

Наблюдая за хранившим молчание червём, муравей продолжил. Он негромко упомянул, что у всего должно быть основание. И чем оно надёжнее, тем лучше. Ведь его задача – не треснуть под грузом заблуждений! Иначе на чём держаться порядку? А если основание размыло сомнение, долго такое сообщество не протянет. Ввиду простого обстоятельства: его единство – и есть одобрение большинством существующего порядка. Но едва это одобрение исчезнет, от малейшего толчка рухнет система! Такое нередко встретить у двуногих, вздохнул он.

«Возьмём для примера принципы, каких придерживаемся мы, – муравей улыбнулся. – Для стороннего наблюдателя, – продолжил он, видя, как червь по-прежнему молчит, – может показаться странным утверждение, но муравьи живут наследием старика Сен-Симона: «От каждого по способностям, каждому по потребностям». Чему легко предъявить доказательства, в соответствии с чем нас в самую пору классифицировать как коммунистов». Он ненадолго умолк, после чего взглянул товарищу в глаза и вымолвил: «А если учесть, что эксплуатация муравья муравьём отсутствует как таковая, получается – мы идеальное воплощение коммунистического учения!»

Заметив, как при упоминании эксплуатации червь шевельнулся, старик уточнил: разумеется, пленных в расчёт не берём. Он догадался, чем вызвано сомнение. Да, бывает, муравьи захватывают в плен врагов и их личинки. Но на то они и войны, и если врагу сохранили жизнь, то лишь потому, что нужно возместить ущерб. Так поступают и двуногие, когда речь не идёт о тотальном уничтожении собратьев.

Услышав объяснение, червь согласился. Борьба видов – неотъемлемое условие жизни! Нравится пацифистам или нет, мало кого волнует их мнение. Смысл бытия возможно выразить словами: «Хочешь мира – готовься к войне!». И многие из двуногих с этим согласны. Именно поэтому накопили изрядное количество оружия. Его с лихвою хватит уничтожить планету. Благо есть силы, которые не позволят безумию свершиться...

Воодушевившись отсутствием возражений, муравей добавил: более того, мы придерживаемся коммунистических постулатов и в других вопросах. В нашем обществе нет права собственности на средства производства. Всё, чем владеем, в совместном ведении. «Ну чем мы не коммунисты?» – весело спросил он.

Червь не нашёл чем возразить, да и нужды в том не было. Всё, что говорил приятель было правдой. И муравьи неукоснительно придерживаются правил вот уж без малого сто тридцать миллионов лет. Более того, их сообщество мгновенно реагирует на опасность, запуская защитные механизмы, благодаря чему муравьи легко адаптируется к любым условиям. Таким образом, они вполне могут претендовать на звание самых сплочённых. Ведь недаром благодаря своей организованности пережили многих обитателей планеты, кто в поисках экспериментов поставил под угрозу собственное существование.

Закончив беседу, друзья распрощались, условившись встретится на следующий день. Муравей вернулся в кишевший собратьями муравейник, его молчаливый приятель уполз. Он отправился в путешествие под землю, так как в отличие от муравья, червя не ждал уют. Его удел – извечные скитания. Но червь привык быть один и находил в том свои плюсы. Однако сегодня, особенно остро ощутил одиночество…

Норма физиологии

Когда муравей вернулся, устроился в гостиной в любимом кресле. Он чувствовал: в разговоре что-то пошло не так. Только что именно – этого понять не мог. Ему всё время казалось, будто червь расстроен. Впрочем, возможно, с устатку привиделось. Всякое случается в ночное время.

Старик не спеша осмотрелся. Вроде всё привычно, домашние спят, осталось к ним присоединиться. И вдруг он понял, что именно тревожило, когда общался с приятелем! В это самое время, пока наслаждался уютом, верный товарищ блуждал под землёй. Искал смысл жизни. Муравью стало неуютно от этой мысли и он решил сегодня не ложиться. До рассвета осталось немного, к чему понапрасну тратить время? Закат жизни развеивает иллюзии. Юношеская легкомысленность, не присуща старшему поколению. С возрастом начинаешь ценить время, его осталось не так уж много. Сон превращается в бессмысленную трату, а каждый час становится роскошью. Вот и задумался муравей о смысле жизни. Ведь именно он, укрепляя сообщество, делает его монолитом, либо отправит в небытие если в основе – ошибка. Он улыбнулся: странно, всё же так очевидно! К чему усложнять, проявляя ненужное упорство, отказываясь принимать природную заданность? Иными словами, если уж случилось родиться для того, чтобы делать детой, зачем размениваться на пустяки? Как ни крути, вектор жизни определён при рождении, и наивно полагать будто можно от него отмахнуться.

Старик не спеша поднялся и прошёл в спальню. Он удостоверился, что всё в порядке и вернувшись, заварил себе чаю. Ароматный напиток освежил, кажется, остановился на природной заданности. Впрочем, подойдёт и другое определение – физиологическая трансцендентность! Муравей расположился поудобнее и вернулся к размышлениям.

Итак, физиологическая трансцендентность крайне необходима для выживания любого социума, поскольку только в этом случае в нём сохраняется норма физиологии. Чашка с чаем обожгла, старик поставил её на стол. Затем продолжил, а норма физиологии – есть полная детерминация заданности в биологическом, генетическом и психическом аспектах. Означает сей постулат следующее: рассматривая социум, живущий по законам нормы физиологии, где ничто не заставляет изменять изначальное; где от самца ожидается и требуется быть мужественным, сильным и выживающим, его становление происходит естественно и приводит к раскрытию фундаментальных, заложенных самой природой навыков. Ибо только такому самцу суждено стать сильным хозяином; надёжным товарищем, исполненным послушания старшему; ответственным отцом; властью самке и она раскроется под ним как жена, мать, хранительница трудов хозяина-мужа. Муравей вздохнул, ему вспомнился блуждающий в потёмках товарищ.

Поломорфологический детерминизм, всё же решил он закончить мысль, проявляется лишь в сообществе, подчинённом норме физиологии. Именно в таком социуме, где нет подмены, «альтернативы», псевдонаучного словоблудия о «демократических» допусках в биологической и генетической заданности, может вырасти ответственный самец. И при соблюдении законов природы, а оные не приемлют гомосексуализма, слабоволия, боязни смерти и отхождения от принципов, он состоится как личность. Это при определённом упорстве и работе над собой приводит к тому, что самец мужает не из-за возраста, а из-за плотности событий, как правило, долженствующих быть сложными либо критичными.

Старый муравей сделал глоток. Настоявшись в кипятке, травы наполнили бодростью. Он ощутил себя полным сил и мысль стройным ручейком потекла, сглаживая острые углы противоречий.

Значимым уточнением является тот факт, его ум крепко держал нить рассуждений, что воспитанный в норме физиологии самец, которого в процессе мужания вёл старший, кто имеет полную социализацию по мужскому принципу, иными словами, самку, детей, хозяйство и авторитет, психически и психологически окажется устойчив, двигаясь по жизни во внутреннем нарративе, переданном ведущим воспитателем. Такой самец не станет, будучи взрослым, метаться в поисках «смысла жизни», пробовать себя в несвойственных самцу ипостасях и тому подобном. Он будет предельно ответственен перед сообществом, старшим самцом за принадлежащие ему обстоятельства, его самка будет любима и одарена милостью быть матерью его детей; а дети воспитаны в полной детерминации биологических и психических заданностей; он сам блюдёт себя в чести, достоинстве, отсутствии пороков и пристрастий.

Категоричным признаком следования норме физиологии является способность самца распознать любую попытку изменения или иного трактования заданности! Эта способность из двуногих последовательно вытравливается, выхолащивается какими-то силами, кто принципиально и методично замещает естественность нормы физиологии странной, недоказуемой, бессодержательной, безнравственной и истеричной доктриной. Её суть – удалить из сознания не только причастность к иерархии, а, собственно, понимание себя как самца…

Погруженный в раздумья он не заметил, как рассвело. Как отражаясь от небес, свет обволакивал деревья, проникая в маслянистую почву. Как зашумел лес, устремляя ввысь руки-ветви, а набухшие почки ожидали солнечные лучи. Пришло время распуститься и они наполнят мир благоуханием. Как с белокурых берёзок капал сок, а лесная живность устремилась на поиск пропитания и только когда задрожал, загудел от тысяч бегущих лапок муравейник, он отвлёкся. Ночь оставалась позади, впереди – безудержный восторг! Появление дневного светила.

Старик поднялся и двинулся к выходу. Будучи преклонных лет, он продлевал себе жизнь, любуясь величественным ликом, ежедневно встающим из-за горизонта. И всякий раз охватывало невероятное! Да и что может сравниться с картиной, когда небо опалит огненная дуга, даруя жизнь всему сущему. Тому, кто, живёт согласно природе, не пытаясь её изменить.

Оказавшись снаружи, муравей направился к ручью. До него было неблизко, но старик не спешил. С возрастом время ускоряется, подобно скакуну стремится сбросить седока. И пока неспешно брёл, задумался о воде. Ведь сколько себя помнил, она всегда манила. Старику нравилось смотреть в таинственную рябь, таившую загадку. Что-то едва уловимое скрывалось за валунами, укрытыми водорослями. Не раз созерцая поток, муравей сознавал – кто оказался в этом мире, обязательно его покинет. И это данность, о которой лучше не забывать.

Миновав неблизкое расстояние, он приблизился к ручью. Не спеша наклонился к воде, вглядываясь в отражение. Мутная рябь помешала увидеть, что творится в глубине. Лёгкие буруны, вспениваясь, уносились вдаль и, смеясь, предложили составить им компанию. Муравей сделал шаг назад и оступился. Собственная неловкость развеселила! Он смотрел на ручей, стремительно уползавший в неведомое и вспоминал легенду. В ней говорилось об обычае, когда двуногие отпускали священного коня и шли вослед. И куда бы тот конь ни направился, всюду осваивали земли. Муравей улыбнулся и побрёл обратно. В муравейнике ждали заботы, какими был обременён…

 Власть – это ремесло

Прошло три дня с того знаменательного ужина, когда внук на собственном опыте убедился в сомнительности идеи сменяемости власти, не подкреплённой внушительным образованием и практикой. Однако не забыл предложение деда обсудить это в другой раз. И сегодня, заручившись поддержкой приятелей, обратился с просьбой поговорить на интересующую молодое поколение тему. Мудрый муравей не стал отнекиваться, но вначале попросил высказаться молодёжь. О том, чего, по их мнению, недостаёт, а также что считают излишним. Сам расположился под берёзой и обратился в слух.

Первым взял слово муравей-крепыш. Он с места в карьер раскритиковал сложившуюся систему, которая, по его мнению, не давала хода молодым. Муравьишка считал, что старшие держат их в «чёрном теле», вместо того чтобы дать свободу. И пока длилась его речь, изредка срывался на крик, так что друзьям пришлось угомонить говоруна, на время лишив слова.

Следующий, во многом поддержал буяна, и хоть был менее красноречив, оставался убеждённым сторонником идеи, что сложившийся в муравейнике порядок – несправедлив! Более того, он предложил отменить ограничения по возрасту, необходимые для руководящих постов. Как и всем остальным, ему не терпелось ощутить на плечах бремя власти, и наивный муравьишка полагал: достаточно одной решимости, а опыт – дело наживное.

Далее слово взял третий и долго говорил в том же русле, выражая непонимание, почему старшие относятся к ним снисходительно. И это невзирая на то, что молодёжь лучше подготовлена. К немалому удивлению пожилого муравья, ни один не упомянул о соответствующем образовании. Почему-то все были уверены, что учиться нужно на кого угодно в муравьиной табели о рангах, но на власть незачем учиться. По их мнению, с этой задачей легко справится любой, чего там хитрого, отдавать распоряжения?

Несмотря на, казалось бы, мирный разговор, в высказываниях подростков нет-нет да и проскальзывала злость. Не в отношении старшего, кто их внимательно слушал. Недовольство адресовалось кому-то неведомому. Туда, где, как они полагали, таилась несправедливость. Напоследок горлопаны договорились до того, что не стоит испытывать терпение молодых, а то мало ли чем всё может обернуться…

Наблюдая, как ретивые юнцы распаляются, старик с болью убедился: основа любого протеста – эмоции! Обычная неудовлетворённость жизнью. И чем она сильнее, тем более слепы носители протестной волны. Вон как внучек топчется, того и гляди бросится крушить незримого врага. И чем пристальнее вглядывался муравей в собеседников, тем очевиднее ему становилось – эмоции подчиняют сознание, пробуждая звериные инстинкты. Попав в водоворот толпы, всяк погружается в бурлящую, клокочущую ненависть! Толпа неумолима, и чем выше накал, тем прочнее путы. Логика индивида тонет в коллективном безумии, оно превращает в животное с инстинктом, жаждущим действий.

Старый муравей с досады крякнул, узрев зародившийся на глазах протест. Такой протест – есть чёрная повязка на здравом смысле полуслепой массы. Ему стало очевидно, как просто направить молодёжь на баррикады, где многие свернут себе шеи. Правда, опомнившись кое-кто поймёт, своя рубашка ближе к телу. Лес рубят – щепки летят, никто не готов быть щепкой. Но не для лидеров протеста! Они – дрожжи, на которых замешен бунт. Их время ограничено. Не взойдёт тесто, пропадут дрожжи, став мусором истории. Потому и торопят они. Отсюда фраза «Промедленье смерти подобно!». «Перемен требуют наши сердца!» – увлекают толпу обезумевшие. Перемен требуют опалённые злобой умы, а сердца лишь разжигают жажду. Перемен.

Оглянувшись, старик заметил сородичей, каждый из которых занимался делом, и эта безмолвная согласованность убедила – большинство молчаливо в своём единодушии. Могучие реки несут воды бесшумно. Удел ручейков – пениться и журчать. Потому меньшинство и шумливо, дабы казаться больше…

Он поднялся и погладил внука по голове. Затем, обращаясь к присутствующим, спросил:

– Так вы желаете анархию?

Муравьишки растерялись, но их пыл не остыл и они жаждали продолжения. Поочерёдно разглядывая в собеседников, муравей негромко произнёс:

– Достаточно вспомнить историю, и станет ясно – стихийный протест всегда приводит к анархии! Это правило не знает исключений. Но анархия – повивальная бабка диктатуры, и тираны сполна воздадут обожателям, орошая их кровью пересохшие русла традиций. Всякий раз думая о мятеже, вам нужно усвоить: диктатура – неизбежное следствие бунта! Ураганом репрессий проносится она, сокрушая всех, кто стоит на пути. В первую очередь поспешных и нетерпеливых. Крушивших кажущуюся ненавистной безысходность… Ну хорошо, – он переменил тон и обратился к крепышу. – Давай представим, что тебе доверили власть. Дальше что?

Едва вопрос повис, как тут же начался сыр-бор между соратниками, которые, до недавнего времени были единодушны. Оказалось, каждый из них желал быть правителем и не собирался уступать. Очень быстро единодушие испарилось, ему на смену пришла враждебность. Удивлённый происходящим внук недоумённо посмотрел на деда.

– Вот видишь, – поймав его взгляд, заметил муравей. – Вы даже между собой не договоритесь. А что будет, когда получите власть? Поубиваете друг друга? А если нет, раскол муравейника обеспечен. В итоге одни уйдут строить новый, который так и не будет построен. Другие, захватят власть, и начнётся гражданская война...

Старый муравей замолчал. Молчали и присмиревшие собеседники. В ответ своей претензии они услышали мнение, и возразить было нечем. Вместе с тем, понимая, что молодняк полон заблуждений, старик обратился к крепышу. Он поинтересовался, какую профессию тот выбрал, и услышав, что желает стать врачом, предложил подросткам распределить между собой роли ожидающих приёма в больнице. Молодёжь с удовольствием приняла участие в мизансцене и слушала, затаив дыхание.

Они живо представили, будто находятся в коридоре, в очереди на приём к окулисту. Именно эту специализацию выбрал крепыш. Но врача не оказалось на месте. Вместо него к ним подошла медсестра и объявила: сегодня доктора не будет, желающие могут прийти завтра. Она извинилась и уточнила: кто не сможет зайти завтра, врач примет в другой раз.

Как это часто бывает, стоявшие в очереди засыпали её упрёками. Многие отпросились с работы, кто-то не пошёл на учёбу, а здесь налицо халатность. Как тут не расстроиться? Но старый муравей всех успокоил. Он тоже находился в очереди, и предложил: зачем откладывать? Мы – взрослые и в состоянии принять правильное решение.

– Ведь так? – обратился муравей к собеседникам.

Те дружно кивнули, не понимая, куда он клонит.

– А если так, – продолжал старик, – в таком случае проведём выборы врача-окулиста. Раз уж собрались, зачем терять время? Я выдвигаю свою кандидатуру, – и поднял лапку, предлагая проголосовать.

Муравьи-подростки растерялись! Что значит «выберем» врача? Нет, они уважали дедушку, но речь идёт о здоровье! Как его доверить тому, кто ни дня не проработал по специальности? Все, включая внука, опешили и не сразу сообразили, что сказать. Наконец внук набрался храбрости и задал вопрос:

– Дедуль, ты же не разбираешься в медицине. Как будешь лечить?

– И что с того, – легкомысленно ответил дед, – ты не разбираешься в управлении, но это не помешало несколько дней назад занять главенствующее положение в семье. Правда, чем всё обернулось? – он улыбнулся. – Или вы, – обратился к молодняку, – никто из вас понятия не имеет, что значит власть! Тем не менее каждый стремится возглавить муравейник, не подозревая, сколько бед принесёт. Так что записывайтесь на приём.

Сказав это, он шагнул к крепышу, будто в самом деле намеревался начать осмотр. Тот шарахнулся в сторону. Остальные почтительно держались на расстоянии. Старый муравей расхохотался и успокоил подростков.

– Ну ладно, – примирительно сказал он, – пошутили – и будет. А впредь запомните: власть – такое же ремесло, а ремеслу надобно учиться. Без образования нельзя заниматься тем, в чём не разбираетесь. Это только двуногие без зазрения совести паразитируют на собратьях. В природе такое невозможно.

Завершив беседу, старик попрощался и вместе с внуком направился к муравейнику. Несмотря на почтенный возраст, он не сидел без дела. У каждого есть возможность приносить пользу сообществу. Так и муравей в силу опыта был востребован обучать, необходимым для выживания качествам.

Государственность – это…

Пока шли, внук спросил:

– Дедушка, а почему ты часто упоминаешь двуногих? Они тебе что-то сделали?

Старый муравей внимательно посмотрел и негромко произнёс:

– Нет. Только себе.

В глазах муравьишки блеснуло удивление. Не дожидаясь уточняющего вопроса, дед сказал:

– Двуногие – вершина пищевой цепочки! Они – самые разумные на планете. По крайней мере, таковыми себя считают.

Внук по-прежнему не понимал. Видя, что ответы только запутывают, умудрённый жизнью пояснил:

– Если б двуногие использовали по назначению то, чем наградила природа, они не стали бы обманывать себе подобных, лишь бы присвоить то, что даже не в состоянии унести. Им свойственна забывчивость, вот и не желают помнить, что грех – есть нечто, не являющееся необходимым. Тут за опушкой кладбище, и я неоднократно наблюдал, во что превращаются те, кто при жизни мнил себя хозяином. В конце концов, если и скопил богатство, хоть гроб закажи получше. А то хоронят в обычных деревянных ящиках, а они в скором времени истлеют.

Муравей сделал несколько шагов и задумчиво вымолвил:

– Самое отвратительное, двуногие используют для наживы власть. Они отсекли от неё ответственность и придумали выборы как средство обмана. Так клянчат у собратьев доверие, взамен обещая златые горы…

Не понимая, как согласуются вершина пищевой цепочки и обман, муравьишка осторожно поинтересовался:

– Но если они самые умные, разве их можно обмануть?

Вопрос развеселил деда. Он взглянул на внука, который искренне не понимал, почему высокоразвитые существа, какими себя считают двуногие, легко попадают на удочку. Раздумывая как ответить, не нашёл лучшего, нежели привести в пример долгий путь солнца по небосводу. Пояснив, что оно всегда движется с востока на запад и не может пойти обратно. А всё потому, продолжил он, что нет у солнца выбора. При всём при том жизнь на планете всецело от него зависит. Получается, мы зависим от того, у кого отсутствует выбор. Возникает вопрос: откуда тогда взяться выбору у двуногих? Но им упорно навязывают – выбор есть! И каждый волен выбирать чего угодно. Вот и выбирают властителей, а после расхлёбывают…

Он замолчал и нахмурился. Судя по всему, наивность двуногих не оставляла муравья равнодушным. Памятуя о неудачной попытке управлять семьёй, муравьишка не рискнул высказываться. Однако, видя, что внук полон сомнений, старик решил раскрыть тему. Правда, подросток ещё мал и многое вряд ли поймёт. Тем не менее лучше самому разъяснить. Во всяком случае, малыш всегда может спросить, если что-то непонятно.

Приняв решение, он заговорил:

– Обмануть двуногих несложно! Для этого не нужно много ума – достаточно с важным видом произносить непонятные слова, такие как «государство», «патриотизм», «национальная идея».

Муравьишка молча впитывал. То, о чём говорил дед, завораживало. Это был удивительный мир, где вершились судьбы двуногих. Старый муравей тем временем продолжал:

– К сожалению, большинство из них понятия не имеет, что означает то либо иное слово. А ведь тому, кто рвётся во власть, как минимум нужно знать, что такое государственность. Иначе как управлять, не имея представления о предмете?

Он прервался и ещё раз посмотрел на внука. Муравьишка по-своему истолковал взгляд и поспешно спросил:

– А что такое государственность?

Старик вздохнул – многие слова внук услышит впервые, и предстоят долгие разъяснения, но ответил:

– Государственность как система организации микросубъектов отношений в макросистемы, а последних, в свою очередь, в целостный механизм связи всех участников, как то экономика, финансы, образование, религия и прочее, в тот или иной формат управления (монархия, капитализм, социализм…) невозможна без существования концептуального ядра, связывающего перечисленные обстоятельства в самодостаточную рабочую модель.

Муравьишка немногое понял. Но решил до поры не спрашивать, а просто слушать. Не дожидаясь вопросов, дед добавил:

– Самодостаточная рабочая модель управления – это идеолого-технологический концепт управления, отвечающий на два вопроса: первый – куда или во что живёт индивидуум и, соответственно, скопище индивидуумов (социум). Второй – каким способом «обслуживать», «куда жить»? Первый вопрос относится к явлению идеологии. Второй – есть технология. Соответственно, государственность – это самодостаточная, финальная и эклектичная связь этих двух парадигм, несоединение которых в тандеме не есть государство.

Старик прервался, поскольку внук шевельнулся, давая понять, что возник вопрос. Дед предоставил муравьишке возможность высказаться, и тот выпалил:

– А что такое идеология и технология?

Будто остальное ему понятно. Но муравей не стал уточнять глубину понятого и не спеша, чтобы внук максимально запомнил, ответил:

– Идеология, мой дорогой, – это система самодостаточных, аутентичных к территории, на которой создаётся то или иное «государство», воззрений, суть которых строится на онтологических, психофизиологических, эпических и прочих «ключах». «Ключи» перечисленного контура – особого рода законы, механизмы, триггеры, создающие «скелет», «каркас» государственности. Технология – это система защиты, удержания, распознавания, подчинения идеологии. Технология – это надстройка государственности: все актуальные институты управления, все долженствующие быть принципиальные аспекты и механизмы. Власть – система отправления ею своих полномочий и способы их реализации. Идеология – остов государственности. Технология – её «мясо» и «одежда».

Внук молча слушал. Определённо ему нравилось, о чём рассказывал дед. Правда, многое непонятно. Тем не менее, не вдаваясь в детали, стремился уяснить главное и по наитию задал верный вопрос. Услышав который, дед удивился, ведь юный возраст не предполагал знаний данной области. Поначалу даже хотел спросить: может, внук что-то слышал. Но, поразмыслив, пришёл к выводу: вряд ли. Муравьишка попал пальцем в небо. А раз так – молодец! Далеко пойдёт.

Озадачивший старого муравья вопрос звучал следующим образом:

– Дедуль, если без идеологии невозможна государственность, значит должны быть те, кто её хранит. Иначе откуда она возьмётся?

Муравей улыбнулся и произнёс:

– Разумеется. За идеологию государства отвечает определённая смысловая структура. Сразу оговорюсь: какая – мне неведомо! Однако именно в ней хранят и культивируют все базовые коды того или иного территориального объединения. Этими кодами являются язык, аутентичная трактовка человека, женщины и их природы; принципы привязки конкретного этноса к конкретной территории; способы управления этноморфологическими группами; базовые модели социального формата, культурный код и многое другое. Иначе говоря, такая структура – база государственности.

Более внук не задавал вопросов, и они продолжили путь. Его молчание вполне красноречиво: то, что услышал, непонятно из-за огромного количества мудрёных слов. Смысла которых муравьишка не знал. К тому же раздумывал, откуда его дед, обычный муравей, обладает столь непригодными для муравьиной жизни знаниями. Свои сомнения он изложил тут же.

Старый муравей не стал утаивать источник знаний, а поведал, что всему его обучил отец. Он жил какое-то время в горах, недалеко от горной речки. Но в момент весеннего разлива его и сородичей унесло на равнину. Уже внизу они построили новый муравейник и дали начало роду. На вопрос внука «значит, все братья обладают теми же знаниями?», смеясь, ответил: нет! Отец учил только его, поскольку он один интересовался подобными вещами. Остальные посвятили жизнь другому.

Юный муравей кивнул и напоследок уточнил, почему при столь глубоком знании природы власти дед не во главе муравейника. Возможно, из-за этого и случаются сбои, о которых твердят приятели. Но старик с улыбкой ответил: во-первых, подлинная власть всегда сокрыта. Даже если она на виду. А во-вторых, муравьиное семейство растёт, они расширяют ареал обитания. Что является прямым доказательством умелого управления. Касаемо же недовольства молодёжи пояснил – оно было, есть и будет. До тех пор, пока на иждивении родителей, молодые не поймут, как устроена жизнь. Им не нужно заботится о пропитании, кормить деток, обеспечивать старость родителям. Их интересами управляют гормоны, а они в этом возрасте доминируют. По этой причине молодёжь следует сдерживать, дабы не наделали ошибок.

Уже возле муравейника они расстались, внук отправился к товарищам. Ему не терпелось поделиться. Впрочем, большую часть, о чём поведал дед, он не в силах был передать. Тем не менее торопился разделить знания с друзьями. Они по достоинству оценят мудрёные словечки, какие только что узнал.

Голодные волки

Расставшись с внуком, старик подошёл к муравейнику, и у входа встретил закалённого в боях воина-муравья. То был начальник охраны, он отдал честь и вернулся к прежнему занятию: отчитыванию нерадивого часового. Судя по всему, отсутствие бдительности привело к последствиям. К каким, муравей уточнять не стал, дабы не распалять и без того разошедшееся воинское начальство. И пока шло назидание, он проник внутрь, но, пройдя несколько шагов обернулся узнать, чем закончится выволочка. К удовлетворению отметил: боец остался цел, разве что получил на орехи. Что ж, подумалось ему, каждый должен отдать воинский долг, защищая муравейник.

Старик привычно двинулся вперёд, минуя снующих туда-сюда сородичей, однако увиденное натолкнуло на разные мысли. В первую очередь о служении. Он тут же провёл аналогию с жизнью двуногих, чьё информационное пространство пестрит всевозможными вариантами этого слова. Не оставляя ни единого шанса разобраться, что же оно означает на самом деле. Муравей увлёкся новым исследованием и сразу вспомнил подвыпившую компанию, она гуляла неподалёку от муравейника. И всё то время, пока длился пикник, радиоприёмник не умолкал. Звучными голосами призывая обслужить выгоду и рекламными слоганами предлагая услужить всем и вся. Муравей ещё тогда обратил внимание, кто-то может подумать: служить и прислуживать – одно и то же. На деле разница колоссальная! Ведь служить можно только чему-то значимому. Тому, над чем не властен. Например, муравейнику либо, – государству! Невозможно прислуживать сообществу, равно как нельзя услужить государству. Им можно только служить.

Он на минутку прервался, наблюдая, как стараются собратья, следуя давно заведённому порядку. На удивление слаженная, строго организованная жизнь муравьёв наглядно демонстрировала: выживаемость вида есть сплочённость, выраженная формой коллективного служения! Здесь он отвлёкся, и заметив таких же ветеранов, пошёл к ним. Отдать дань уважения и поприветствовать.

В отличие от молодёжи, пенсионерам дозволялось время от времени делать перерыв. Муравей подошёл и поздоровался, но его не оставлял вопрос, так ли всё устроено у двуногих? Является ли коллективная жизнеспособность ключевым элементом их выживания? Увы, ответ очевиден. Порочная идеология индивидуализма не позволяет проявить природную щедрость к собратьям. Она подталкивает индивида накапливать блага, обслуживая собственный интерес. И в результате умелых манипуляций двуногие оказались в плачевном положении. В их массовом мышлении коллективное выживание представлено как рудимент. Отживший, а потому ненужный. А возвеличивание личного преуспевания – венец современности. Более того, им внушили, что вершина социальной пирамиды – дети! И теперь всё поставлено на службу им.

Чем больше погружался муравей в рассуждения, тем сильнее охватывала оторопь. Его удивлению не было конца в связи с уникальным парадоксом – двуногие совершенно добровольно оказались в заложниках, казалось бы, благой доктрины. Произошла чудовищная подмена понятий! Вознеся детей на вершину социальной пирамиды, они исключили саму возможность их подчинения кому-либо, включая родителей. И теперь дети – средоточие интересов социума.

Старик задумался: не слишком ли часто он вспоминает двуногих? В муравьином сообществе всё в порядке, казалось-бы какой интерес? Но нет! И дело здесь в другом. На примере их ошибок он понимал недопустимость подобных нововведений. Особенно если учесть, что всегда найдутся те, кто жаждет перемен. Революции нужны жертвы. Она так устроена…

Всё же жалко двуногих! Есть среди них и достойные. Не тщеславны, не обманывают ближних – иными словами, здоровые клетки социума. Другое дело, что их пытливый ум частенько оборачивается наказанием. Подумать только, возомнили себя центром Вселенной! Они даже не принимают в расчёт свои ничтожно малые в сравнении с Небом размеры. И это не говоря уже о тех, кто привычно исполняет ритуальные пляски, дабы заслужить расположение своих горделивых собратьев.

Получается, неожиданно пришёл он к выводу, в любом из них от рождения присутствуют два начала. Иначе чем объяснить это жгучее желание – совершать выбор? Но ведь выбора не существует! В этом старик убедился на собственном примере. Следовательно, каждая из их половинок старательно перетягивает одеяло на себя. Бросая своего обладателя из одной крайности в другую. И никто из них не подозревает, что внутри идёт борьба. А победитель, кто одолеет внутреннего врага. Вопрос лишь в том, на чью сторону встать.

Череда безответных вопросов прервалась. Старик взобрался на вершину. Солнце стремилось к закату, в этой связи на ум пришло забавное сравнение. Воображение представило, что внутри двуногих яростно грызутся волки. Добрые и злые. И в зависимости от того, чья возьмёт, двуногий вырастает мягким и отзывчивым, либо циничным и злым. И тогда берегись окружение, так как не в силах обуздать природу, он всё сокрушит. К его несчастью, не нашлось учителя, поведавшего, что побеждает волк, которого кормят! А если хищника питать тщеславием – он будет рваться к власти, пожирая себе подобных. Впрочем, продолжал размышлять муравей, возможно, именно наличие мнимого выбора, делает их жизнь интересной. Тут ему вспомнилась строка, с чего началось повествование и он улыбнулся: вот и ответ! Ошибка – неотъемлемое свойство мира. Иначе почему ему так нравится: унылая пора, очей очарованье…