«К голове твоей тени бегу...»: о поэте Анатолии Кыштымове

19.04.2022 30 мин. чтения
Семенова Елена
Поэта Анатолия Кыштымова (1953–1982) называют «хакасским Есениным», в его строках, вдохновленных природой, мелодичных и напевных, нет ни изощренных рифм, ни сложных приемов. Его талант открыла журналист Лариса Катаева. Она оценила по достоинству то, что писал Кыштымов-поэт. Но вышло так, что Лариса не смогла принять любви Кыштымова-человека. Трагическая ситуация усугублялась и тем, что Лариса была единственной, кто при жизни поэта всерьёз относился к его творчеству. Развязка оказалась трагической...

«Большое видится на расстоянье», как написал безвременно ушедший поэт. И вот ради сохранения хрупкой, стирающейся памяти в 2012 году были задуманы ежегодные чтения памяти поэтов, ушедших молодыми в 1990-е — 2000-е (позже расширили диапазон: «в конце XX — начале XXI веков»). 

Название чтениям «Они ушли. Они остались» подарил поэт и писатель Евгений Степанов: так называлась выпущенная им ранее антология ушедших поэтов. Организаторами стали Борис Кутенков и Ирина Медведева, испытавшая смерть поэта в собственной судьбе: её сын Илья Тюрин погиб в 19. Сразу сложился формат: мероприятие длится три дня, в каждый из которых звучит около десяти рассказов о поэтах, а также доклады известных филологов на тему поэзии и ранней смерти. В издательстве «ЛитГОСТ» в 2016 году вышел первый том антологии «Уйти. Остаться. Жить», включивший множество подборок рано ушедших поэтов постсоветского времени, воспоминания о них и литературоведческие тексты; чтения «Они ушли. Они остались» стали традицией и продолжились в 2019 году вторым томом — посвящённым героям позднесоветской эпохи.

В настоящее время ведётся работа над третьим томом антологии, посвящённом поэтам, ушедшим молодыми в 90-е годы XX века, и продолжается работа над книжной серией авторских сборников.

Теперь проект «Они ушли. Они остались» представлен постоянной рубрикой на Pechorin.net. Статьи выходят вместе с предисловием одного из кураторов проекта и подборками ушедших поэтов, стихи которых очень нужно помнить и прочитать в наше время.


Анатолий Кыштымов (1953–1982) – герой второго тома антологии «Уйти. Остаться. Жить», поэт, по своей воле ушедший из жизни в возрасте 29 лет. Еще одна, побудем шаблонными, хрупкая душа, не вынесшая «схватки» с безжалостной действительностью. По сути, поэт-самородок. Простой парень из села Московское в Хакасии. Ныне, спустя 40 лет после его смерти (кстати, в этом году, получается, памятная дата) на родине его почти поэтически «канонизировали». Его называют «хакасским Есениным», так же как, например, Дондока Улзытуева – «бурятским Пушкиным».

Трудно сказать, насколько полезна такая канонизация. Хорошо, наверно, в том смысле, что изданы практически все стихи Кыштымова, что они доступны читателю. Их читают и учат в школах, сочиняют на них песни. В своей статье «Душа, открытая всем»[1] писатель и журналист из Красноярска Владимир Шанин пишет: «Лариса Катаева [близкая подруга Анатолия Кыштымова – Е.С.] исполнила свой завет. «Можно назвать подвижничеством ту огромную работу, которую она провела по собиранию и популяризации литературного наследия талантливого хакасского поэта Анатолия Кыштымова»,сказала Нина Иншина, заместитель главного редактора газеты «Хакасия». После первой посмертной книжки вышли «Избранное», «Листозвон золотой», «Звёздное». В последнюю книгу вошло ещё около сорока стихотворений, неизвестных читателям и разысканных комиссией по литературному наследству: Геннадием Степановым, Ларисой Катаевой, Людмилой (женой Анатолия) и его сестрой Галиной».

Однако, с другой стороны, на мой взгляд, из-за такого сравнения с Есениным происходит частичное нивелирование, обесценивание, я бы сказала, стирание индивидуальности автора по имени Анатолий Кыштымов. Отчасти можно понять, где лежат корни такого «уподобления». Стихи Кыштымова очень мелодичны, напевны в том самом классическом понимании, в каком это приятно и удобно уху и восприятию не очень филологически «начиненного» читателя. Затем – в стихах молодого хакаса много природы, фактически они растут из нее: «А трава вернётся, знаю, / Хоть права ты, не права... / А трава настанет к маю, / Та зелёная трава. // И берёзы белосвечно / Вновь теплом наполнят рвы... / Я хотел бы видеть вечно / Возвращение травы...». Немудреная просодия, не так ли? Нет изощренных рифм, сложных приемов. Тем не менее, в этих простых строках – трепетание, биение истинного чувства. Какой-нибудь циничный поэзоэстет может расплеваться, но – никуда не денешься – такие стихи будут всегда востребованы в школьных учебниках, в застолье – в виде песни. Но Кыштымов все же – не Есенин, и в этой статье хотелось бы показать, что его поэтика глубже и сложнее, чем ее зачастую представляют.

Безусловно, важно поведать о биографии, которая во многом определила творчество Кыштымова. Родился, как уже упоминалось, в селе Московское Усть-Абаканского района в семье крестьянина. Стихи начал писать в школьные годы. Как пишет Владимир Шанин, «...стихи писал с детства и пока не помышлял где-нибудь напечататься. Простой сельский паренёк, хакас, только что окончивший среднюю школу, даже не знал, к кому обратиться со своими стихами, стоят ли они того, чтобы ими заниматься, он только писал, писал много, каждый день, будто кто-то свыше надиктовывал ему, и он едва успевал записывать. Свои стихи он читал сельчанам и радовался, что его слушают, одобряют, советуют послать в Абакан, в газеты. Но паренёк лишь скромно отмахивался». В 1971 году Кыштымов окончил школу, сначала работал в совхозе на стрижке овец, но через год поступил в Абаканский государственный педагогический институт на филфак...

Но все было не просто так: тут как раз кроется случай, интрига и тайный разворот его судьбы. Дело в том, что юного поэта «открыла» уже упомянутая корреспондентка Усть-Абаканской районной газеты Лариса Катаева, которая приехала в село с редакционным заданием. И вот на сцене клуба, где шла репетиция агитбригады, она увидела хакасского мальчика, который по-русски читал стихи.... Поскольку Катаева сама писала, она ощутила в Анатолии «искру Божию», почувствовала, что это талант, который нужно поддерживать и продвигать. Вновь цитата из статьи Владимира Шанина: «Познакомились, разговорились, и Анатолий пригласил корреспондентку к себе домой в длинный барак, в комнату, где он жил с мамой и сестрой. Действительно, стихов было много-много: листочки, блокнотики, тетрадки... на стульях, на столе, даже под кроватью... Лариса восхитилась: «И многие упоенье!»».

Собственно, это было начало большой и ключевой для Кыштымова любви, которая продолжалась до ухода поэта из жизни. Лариса стала для Анатолия помощницей и своего рода «наставницей», он советовался с ней, восхищался ее стихами, хотя – судя по ее строкам, написанным «на смерть поэта» – ее поэтический талант меньше. Увы, несмотря на все положенные в таких случаях страдания, письма, метания, ожидания со стороны юного поэта, Лариса не ответила ему взаимностью и вышла замуж за художника Геннадия Степанова. Сокровенная страница, если так можно выразиться, этой биографической коллизии в том, что Кыштымов не только смиренно принял это и «благословил» Катаеву на брак, но продолжил дружеское общение с Ларисой и ее мужем. Поступил на филфак в Абакане (Катаева работала там корреспондентом газеты «Путь к коммунизму», руководила литературным объединением имени Георгия Суворова), был там бессменным редактором факультетской газеты, выступал со стихами перед студентами. Между прочим, кроме поэзии, увлекался рисованием, резьбой по дереву и по окончании института работал в абаканской школе № 10 учителем черчения и рисования, потом – художником-оформителем во Дворце пионеров города Абакана. В 1974 году женился на девушке Людмиле...

Трудно разобраться в клубке чувств, страстей, тем более, если воспоминания людей фрагментарны, порой неточны и субъективны. Но одной из причин трагического ухода определенно стала именно несчастная любовь. Достаточно точно описывает эту ситуацию в антологии «Уйти. Остаться. Жить» поэт и публицист из Новосибирска Антон Метельков: «Судьба Анатолия Кыштымова, к сожалению, типично-поэтична. Мальчик, родившийся в хакасской деревне (кыштымами назывались обложенные данью зависимые народы) и ошалевший, утративший дар речи от окружавших его цветов, голосов, запахов. По сути – от окружавших его невысказанных стихов. И он нащупывает эти стихи у себя во рту, пробует придать им звучание, начинает говорить на их языке. Детство: степи, озёра, тайга, степи. Стихи. Ранняя смерть отца. Забота о матери и о сестре. Стихи. Затем – двойное потрясение: родственная душа и любовь, оказавшаяся несчастной. Оказавшаяся – и оставшаяся с ним надолго, а скорее всего, как это свойственно любви, навсегда». И еще оттуда же: «В 1974 году Кыштымов <...> женится на Людмиле Шушпановой, становится приёмным (и примерным!) отцом её сына, и постепенно культурная и социальная изоляция всё больше сгущается: хакас, женатый на русской женщине и пишущий стихи на русском языке. Стихи не воспринимаются маститыми коллегами и не печатаются (исключения составляли газеты, в которых работала Лариса Катаева). Кыштымов выпускает свои стихи самиздатом, который он называет «Сампич» («сам пишу, издаю, читаю»). Непонимание, непризнанность, неприкаянность растут. Как следствие – неверие в себя. Ненайденная поддержка в последние месяцы и дни. Трагический финал, петля. 1982 год, 29 лет. Как сказал сам Кыштымов в одном из стихотворений, «болью насытившись досыта»».

Теперь все-таки немного о стихах Анатолия Кыштымова. Хотелось бы сказать, в первую очередь, о его разнообразной и всегда очень точной ритмике, даже если автор отступает от льющейся, как река, силлаботоники. Рядом с вполне себе классическими размерами («Провожаю тебя, и снежинки летят, / К голове твоей тени бегу... / Словно трещины, тени деревьев лежат / Под ногами на лунном снегу») встречаем свободный ритм с вибрирующим перебоем, который, как кажется, похож на кардиограмму сердца: «Уснула река / в своём логу. / Спят скалы – глыбы. / Лодка рыбака / на берегу, / как две рыбы. / Я сюда приду, / просто посижу, / помну в пальцах / глину... / Вспомню о тебе, / речку разбужу, / камешек кинув» или «Так и пойдём вместе мы. / Ты такая, что рядом всегда. / Тихо-тихо вокруг. Ни звука. / Осторожно. Какая большая вода! / Дай руку». Этим обостренным чувством ритма, который достигается предельно близкой связью с природой, поэзия Кыштымова близка Дондоку Улзытуеву. И – как ни странно – ощущаются кое-где ритмические сближения с Блоком («Отворяются двери там мерцанья, / И за ярким окошком виденья. / Не знаю и не скрою незнанья, / Но усну и потекут сновиденья»).

Затем – у Кыштымова далеко не всегда классическая и традиционная оптика (и акустика, конечно, потому что поэт – это, в первую очередь – слух). «Не скрипят, как первый снег, / Табуретки в тёмном доме...» – здесь сквозит Мандельштам. «На асфальты, на ухабы, / Тяжелы на вид и вес, / Снежные большие бабы / Падают вдали с небес!» – это, как представляется, вообще некий сюрреалистичный обэриутский образ, гротескный и немного забавный. «Лежу я и слышу, / Как бухаешь ты в голове / Всё громче и громче, / Всё ближе и ближе, / Как время моё на руке» – здесь мощь и сама структура образа, когда стук крови в висках сравнивается с тиканьем часов, отчасти роднит с Маяковским. И кстати, можно «нащупать» некое пророчество: отмеренное количество ударов сердца, отмеренное время, зависящее от надежды на разделенное чувство.

Так что еще раз хотелось бы повторить: поэтика Анатолия Кыштымова стоит того, чтобы уберечь ее от некоторого канонизированного опрощения постфактум, после жизни. Особенно потому, что поэту пришлось пройти через боль, которую он не смог выдержать. А то, к сожалению, получается вечный и трагичный сюжет: поэт при жизни издавал себя сам, и никто, кроме Ларисы Катаевой, его не замечал и не продвигал...


Анатолий Кыштымов родился в селе Московское Усть-Абаканского района Хакасской автономной области в семье крестьянина. В 1972 году поступил в Абаканский государственный педагогический институт на филологический факультет. После окончания института работал в абаканской школе N 10 учителем черчения и рисования, потом – художником-оформителем в отделении железной дороги и во Дворце пионеров города Абакана. Создал свой орган издания «Сампич» («Сам пишу, издаю, читаю») и стал автором-издателем своих рукотворных книг: «Радость дождя», «Здравствуй», «Сказка о мышонке...» и другие. Первый сборник стихов «Я не прощаюсь» вышел в Абакане в 1993 году, после этого было издано ещё несколько книг избранных стихотворений.


Стихотворения Анатолия Кыштымова:
 
КАК ТАМ, В ВАШЕМ МИРЕ?
 
* * *
 
Не скрипят, как первый снег,
Табуретки в тёмном доме...
Незнакомый человек,
Вот тебе мои ладони.

Посмотри в мои глаза,
Назови своё мне имя...
Что-то хочется сказать
Между днями и родными.

Маму б только не пугать,
Одному побыть в квартире...
Плакать в длинную кровать,
Слушать, как там в вашем мире?
 
* * *

Снежинки – они одинаковы.
Лишь кажется – свет и прах...
Снежинки – всегда одинаковы
На свадьбах, похоронах.
 
* * *
 
Уснула река
в своём логу.
Спят скалы – глыбы.
Лодка рыбака
на берегу,
как две рыбы.
Я сюда приду,
просто посижу,
помну в пальцах
глину...
Вспомню о тебе,
речку разбужу,
камешек кинув.
 
* * *
 
Первое деревце над рекой
Осень, шутя, запалила...
Вдруг так полыхнуло, что ты рукой
От света глаза заслонила.
 
Вдруг запылало, вовсю занялось,
Беззвучно валилось, трещало.
Из чащи шарахнулся раненый лось,
Глазами безумно вращая.
 
Мгновенно обугливались цветы,
И птиц догоняли искры...
Уткнувшись в плечо мне, заплакала ты,
Ладони бессильно стиснув.
 
Ты плакала... Всё угасало вокруг.
Ты плакала. Ты не смотрела.
Сгорело...
И небо увиделось вдруг
Сквозь леса скелет обгорелый.
 
СНЕГОПАД

Вниз обвалом небывалым
Он летит. Гудит земля...
Как бы громко ни кричала –
Ничего не слышу я.
 
На асфальты, на ухабы,
Тяжелы на вид и вес,
Снежные большие бабы
Падают вдали с небес!
 
Частник скорость вдруг подбросит,
Пристегнувшись на замок;
Как пропеллер на морозе,
Серый крутится дымок.
 
Выйдем, милая, под небо,
Чтоб в снегах оставить след;
Как рассохшаяся мебель,
Будем в улицах скрипеть!
 
* * *
 
Понимаю, понимаю
Губ движенье и слова...
А трава вернётся к маю,
Та зелёная трава.
 
И про сбыточное счастье
Ты нашепчешь мне опять...
В дверь мою дожди стучатся,
Манят листья собирать.
 
Я бы вышел, есть надумка,
Их грибами бы солил.
Я бы вышел, но к подушке
Голова, и нету сил...
 
А трава вернётся, знаю,
Хоть права ты, не права...
А трава настанет к маю,
Та зелёная трава.
 
И берёзы белосвечно
Вновь теплом наполнят рвы...
Я хотел бы видеть вечно
Возвращение травы...
 
ЭТО ТЫ ТОЖЕ
 
Достигаю твоей версты.
Так же травы ветер тревожит...
Молчу. И это вновь ты.
Вздыхаю. И это ты тоже...
Сейчас встану, неторопливо пойду
По весеннему снежному месиву...
Но куда я уйду от дум?
Так и пойдём вместе мы.
Ты такая, что рядом всегда.
Тихо-тихо вокруг. Ни звука.
Осторожно. Какая большая вода!
Дай руку.
 
СЕРДЦЕ
 
Ты многое знаешь
И многое помнишь.
При звуке любимых имён
Ты радостной кровью
Мне вены наполнишь
И взгляд мой – зажжёшь.
Но что-то случилось.
Лежу я и слышу,
Как бухаешь ты в голове
Всё громче и громче,
Всё ближе и ближе,
Как время моё на руке.
И я отнимаю висок от ладони.
Брожу и пою, а потом
Сижу, скособочась, как лодка, что тонет,
Черпнувшая левым бортом.
 
* * *
 
Провожаю тебя, и снежинки летят,
К голове твоей тени бегу...
Словно трещины, тени деревьев лежат
Под ногами на лунном снегу.
 
Я стою и смотрю, как идёшь ты ко мне.
Каждый шаг твой хрустит... Я боюсь.
Что расширятся вдруг эти трещины все
И раздвинется снег... Я боюсь,
 
Что в него, раскрошившимся льдом на реке,
Ты вот так, улыбаясь, уйдёшь...
В этом белом, искрящемся в снеге, платке,
В этом снеге, идущем, как дождь.
 
ЗАКАТ
 
Весь вытянутый вдаль
Скользящий этот мир
Ты снизу показал.
Упал и осветил.
В щели встающей тьмы
Остались – города,
Деревья, дни, холмы,
И мне пора туда.
Я от тебя назад
Иду, не зная толк;
О чём недосказать
Ты мне сегодня смог?
Кто сразу разберёт,
Что нам оставил день?
Как пёс, спешит вперёд
Акселератка-тень...
О, как она длинна!..
Упав передо мной,
До дальнего окна
Достала головой.
Неповторим вовек.
Повторно не сыграть
Ни этот день – четверг,
Ни этот свет – закат.
 
* * *
 
Слабый привкус конфеты,
Переулок, забор,
Неизвестного лета
Незнакомый узор.
 
Как печально красивы
Раскалённый пустырь,
Лопухи и крапива,
И вдали – монастырь.
 
Россияночка юно
Смотрит долго вослед...
Это всё я придумал.

В мире этого нет.


[1] Опубликовано в журнале «День и ночь», № 2, 2017.

2556
Автор статьи: Семенова Елена.
Поэт, журналист. Родилась в 1975 году в Москве. Окончила Литературный институт им. А.М. Горького. Обозреватель книжного приложения к «Независимой газете» — «НГ-Ex libris». Стихи, статьи и эссе публиковались в «Независимой газете», «Литературной газете», газетах «Трибуна», «Литературная гостиная», журналах «Юность», «Дети Ра», «Литературный Иерусалим», альманахах «Московский год поэзии», «День поэзии», «Среда», «Паровозъ», на портале «Лиterraтура» и др. Автор поэтических книг «Стихотворения» (1996), «Испытайние» (М.: ПРОБЕЛ‐2000, 2017), «Некрологика» (в соавторстве с Михаилом Квадратовым и Андреем Чемодановым; Тула: ИП Пряхин В. К., 2018), книги детских стихов «Камушек, фантик, цветок» (под псевдонимом Лена Листик; 2019). Соорганизатор Ежегодных Литературных чтений «Они ушли. Они остались» и редактор-составитель изданной по их итогам антологии «Уйти. Остаться. Жить».
Пока никто не прокомментировал статью, станьте первым

ОНИ УШЛИ. ОНИ ОСТАЛИСЬ

Мордовина Елена
Соль земли. О поэте Анне Горенко (Карпа) (1972-1999)
Когда едешь на машине из аэропорта Бен-Гурион в Тель-Авив под жгучим летним солнцем, всю дорогу удивляешься, почему в этой безжизненной, на первый взгляд, степи, каменистой пустыне, растут деревья и как миражи возникают созданные людьми островки цивилизации. В знойном воздухе каждая фигура обретает значимость, каждое движение – осмысленно. Quo vadis, человече? – как будто спрашивает тебя эта сухая земля. Кажется, только здесь, в этой суровой израильской земле, в которой каждое весеннее цветение – настоящий праздник, каждое дерево, взращенное человеком – огромный труд, каждое слово – драгоценность, – только здесь может происходить истинная кристаллизация смыслов. Именно сюда сознательно или бессознательно стремилась Анна Карпа, поэтесса, родившаяся в 1972 году в молдавском городе Бендеры.
5871
Геронимус Василий
«Но по ночам он слышал музыку...»: Александр Башлачёв (1960–1988) как поэт-эпоха
Александр Башлачёв (1960–1988) – известный поэт и рок-музыкант. Прожив всего 27 лет, написал в общей сложности сто с небольшим стихов, тем не менее, признан одним из значительных поэтов XX века. В своём исследовании творчества Башлачёва В. Геронимус рассказывает о поэте-романтике, умудрённо-ироничном поэте, о «музыкальном бытии», которое ощущает и воссоздаёт Башлачёв-исполнитель. Автор пытается осмыслить причины столь раннего добровольного ухода поэта из жизни...
5440
Мордовина Елена
«Я выхожу за все пределы...». О поэте Юлии Матониной (1963–1988)
Юлия Матонина родилась в Пятигорске. С ноября 1982 года и до трагической смерти 19 сентября 1988 года жила с семьёй на Соловках. Стихи публиковались в газетах «Северный комсомолец», «Правда Севера», в литературных журналах «Аврора», «Нева», «Север». Уже после гибели поэта в Архангельске в 1989 году вышел сборник её стихотворений, следующий – в 1992-м. В 2014 году увидел свет третий посмертный сборник «Вкус заката», где также опубликованы воспоминания о Юлии Матониной.
5237
Мордовина Елена
Имя звезды, не попавшей в ночную облаву. О поэте Игоре Поглазове (Шнеерсоне) (1966–1980)
В новейшую эпоху моментальных откликов мы немного отвлеклись от того, что действительно составляет сущность поэзии, потеряли из виду то, что текст должен существовать вне времени и пространства. В связи с этим интересна одна история, связанная с ушедшим поэтом Игорем Поглазовым. Жизнь Игоря оборвалась в 1980 году, но только тридцать пять лет спустя, в 2015, на адрес его мамы пришло письмо с соболезнованиями, отправленное Андреем Вознесенским. Чувства матери не изменились со времени ухода сына – и это письмо, опоздав в нашем обыденном времени на тридцать три года, все-таки попало в тот уголок страдающей родительской души, которому предназначалось изначально и над которым время не властно.
4300

Подписывайтесь на наши социальные сети

 

Хотите стать автором Литературного проекта «Pechorin.Net»?

Тогда ознакомьтесь с нашими рубриками или предложите свою, и, возможно, скоро ваша статья появится на портале.

Тексты принимаются по адресу: info@pechorin.net.

Предварительно необходимо согласовать тему статьи по почте.

Вы успешно подписались на новости портала