Фемпоэзия – женская литературная революция

Фемпоэзия – женская литературная революция

Литературное творчество феминисток, ф-письмо, давно стало неотъемлемой частью западной культуры. Но для России это явление новое, революционное. Достаточно громко заявила о себе фемпоэзия. Зарубежные читатели могут познакомиться с ней на страницах сборника «F-Letter: New Russian Feminist Poetry». Русскоязычные – на сайтах Syg.ma (платформа «Ф-письмо»), «Артикуляция», «Грёза», «Такие дела» (спецпроект «Поэтика феминизма»). Российские литературные критики за исключением двух-трёх авторов не вполне понимают, как реагировать на произведения феминисток, – настолько непривычными кажутся они литераторам старой школы. Но количество таких текстов будет расти, это реакция на запрос женской половины общества.

Ф-письмо – больше, чем культурное явление. Это идеология, направленная против основ существующего миропорядка, где бытует эксплуатация и унижение женщины, настолько обыденные, что воспринимаются как нечто естественное.

Вспоминаю собственный житейский опыт. Например, редактор в ходе политической дискуссии заявляет: «Бабий волос долог – ум короток». Что же твой журнал печатал меня 24 года, если у меня «ум короток»?..

Или тот, кого считала близким человеком, кричит: «Ты слабее меня, тогда почему со мной споришь?!». Два патриархальных аргумента – хамство и тяжёлый кулак.

В провинции, где я выросла, домашнее насилие – не пустые слова, а часть быта многих семей. Я постоянно, буквально с трёх лет видела – вот сосед бьёт соседку, вот за учительницей муж гонится с топором, вот знакомый пинает жену. Под небом русской глубинки, где, по мнению писателей-почвенников, живут счастливые православные семьи.

Таких наблюдений много в биографии любой женщины, о них принято молчать, заставлять себя забывать их – фигурально выражаясь, прятать голову в песок. Но феминизм учит говорить о проблемах и решать их. Конечно, для тех, кто «в теме», это азбучные истины, но я обращаюсь к массовому читателю.

Фемпоэзия – это не только разоблачение насилия в семье. Но и вопрос самореализации женщины. Раньше считалось, что главное для женщины – семья. Теперь женщины осознали, что у них есть выбор. Можно посвятить себя карьере, творчеству, сделать своей целью известность, деньги, знания, путешествия, экстремальный спорт. Выбрать опасную, ранее недоступную профессию или пойти в армию.

Когда я была юной, бабушка сказала мне: «Выходи замуж. Или иди в монастырь». Она была из христианской ортодоксальной семьи, рождена до революции, и считала, что у девушки есть только такой выбор – семья или келья. Эволюция взглядов на женское предназначение происходит постепенно. Каждое поколение девочек растёт всё более свободным от предрассудков и ограничений.

Фемпоэзия выступает против пристрастных требований общества. Вспоминается чья-то фраза: «В каждой стране своя пытка для женщин. В России им нужно быть идеальными». Модельных параметров, семи пядей во лбу, успешными в карьере и в то же время прекрасными домохозяйками и чадолюбивыми родительницами. И даже тогда будут критиковать...

Политические убеждения фем-поэтесс не всегда либеральные, есть социалистки, противницы капитализма. Но, по моим наблюдениям, феминисткой может быть женщина любых политических воззрений. И феминизм может быть разным – от умеренного до радикального.

Фемпоэзию создают интересные яркие личности. Они не только пишут, но и участвуют в акциях в поддержку женщин, пострадавших от семейного насилия, или в защиту женщин-оппозиционеров. За каждым именем поэтессы есть своя история противостояния.

Фэмпоэзия – это разговор не только о борьбе, но и о женской чувственности, о любви, сексе, материнстве. Потому что российская фем-поэтесса не обязательно чайлдфри или лесбиянка. Они пишут о своих мужчинах не только враждебно, но и нежно. Они пишут о своих детях, о воспитании и разговорах с ними. Но всё же это социальная, а не любовная лирика.

Фемпоэзия разоблачает общепринятые клише, сводящие сущность женщины к жажде любви: «Нет любви – нет и женщины», «Любовь женщины – вся её жизнь». Обычно так считают мужчины. Лично мне увлечение кем-то всегда мешало быть собой. Поэтому понимаю строки Анны Голубковой:

...ведь женщина не может без любви
ей просто нельзя без любви
помыслить себя нельзя без любви
любовь – это главный компонент
бабской личности
без любви тебя как бы и нет
а вот и неправда – есть!
только без любви я и есть
не пишу стихов
не думаю о любви
чувствую себя
абсолютно свободной.

Ищи во всём хорошее – опять же пример клише. Этому учит позитивная психология из глянцевых дамских журналов. Над таким подходом к семейной жизни иронизирует Динара Расулева:

...муж сначала любил, типа всё для тебя и никогда не брошу,
а потом бросил на пол, пристегнул к батарее и другие ужасы.
ты старалась во всём находить хорошее.

типа, бьёт – значит любит, зато пристроена,
посмотри на других: несчастные девушки не первой свежести,
и чего не живётся тебе спокойно
в формате простого женского счастья и семейных ценностей?

Или тема абьюза в стихах Ирины Котовой:

...как же я устала
видеть побитые женские лица
похожие на антоновку под деревьями осенью
слышать
на своей кухне
на работе
в метро
как ловко уходят мужчины от алиментов
как ловко мужчины бросают своих детей
слышать
о женской семейной миссии
уверена –
слово «скрепы»
придумано лишь для женщин

но больше всего я устала
от женщин
от женского страха остаться без секса
остаться без денег
от женской готовности терпеть
мужское самоутверждение
собственное – унижение
почему
даже самые самодостаточные из мужчин
наступают на горло женщине?

Стефания Данилова, популярная лирическая поэтесса, мне запомнилась не стихами о любви, а феминистским текстом. И здесь тоже ирония над штампами в духе: «ты же девочка», «ты обязана быть безответной»:

...Тыжедевочка! Ну какой из тебя юрист?
Твое дело молчать, а крики – в родильный дом.
Тварь дрожащая, за права свои не борись.
Воды патриархата не вычерпать решетом.

Тыжедевочка. Тыжебудущаяблинмать.
Ты всего лишь для продолжения рода путь.
Если будет муж об колено тебя ломать,
значит, дуб из себя не корчи, тростинкой будь...

Фемпоэзия биографична в широком смысле. Она декларирует единство с женским родом – мать, бабушка, женщины ушедших веков. И сестричество – подруги, сверстницы, современницы. Никто не расскажет о женщинах лучше женщины.

Как пример, строки уже цитированной выше Анны Голубковой. Здесь и история родного города и воспоминания, рассказы близких:

...в твери конца восьмидесятых
начала девяностых
мужчиной считалось все
что можно было найти в канаве
отмыть отчистить
прислонить к стеночке
родить от объекта детей
и дальше в случае успеха
держать дома на правах
домашнего животного
с более или менее
капризным характером
а в случае неудачи
вернуть обратно туда
откуда взяли
то есть в канаву
после чего раз и навсегда
заканчивалось это самое
межполовое взаимодействие
быть женщиной
в твери конца восьмидесятых
означало тащить
все на себе и за все
нести ответственность
ты женщина значило
ты должна быть сильной
ты должна много работать
ты должна за все отвечать...

Или эти строки Галины Рымбу:

...помню руки бабушки – твёрдые, как камни,
все в трещинах от стирки и мыла, как сухая степная глина,
и в трещинах – розовая мякоть, капельки крови.
она сидит у печки на табуретке и гладит, успокаивает свои руки:
еще немного и можно уснуть.

мама говорит: бабе нужен хороший крем для рук. нет,
ей нужен какой-то другой мир,
где дед не бежит за ней с собачьей цепью по огороду,
где еда и вещи создаются сами,
мир другого труда.

Фемпоэзия неотделима от защиты прав человека и свободы слова. Дарья Серенко талантливо рисует противоречивый образ девушки, которая выступает против Системы и в то же время любит своего отца, который Системе служит (подробнее в стихотворении «...дочь мента выходит на площадь»).

Вика Кравцова поднимает сложную тему – нация и феминизм:

я выросла с русскими националистами я кричала на них пьяная я возненавидела это слово и всё что за ним стоит
нация и феминизм несовместимы, но я
не знаю я хотела спросить у вас как об этом думать я
читала Джаявардену я знаю что в странах третьего мира была
антиколониальная революция и женщины согласились с тем что
сначала нация, но нация их обманула
нация это мужчина
максимально белый структурно адаптированный для местных условий
как я
белая
я читала слова они били меня разрядами
я белая
я видела этих женщин которых всегда будут видеть не так
как меня я
белая.

Это стихотворение, проникнутое чувством вины за цвет собственной кожи, удивляет меня. Не понимаю, зачем загонять себя в какие-то рамки? Вполне совместимы национализм и феминизм, если не трактовать первый в духе ненависти.

И наконец, очень впечатлившее меня творчество Оксаны Васякиной. Её стихи о женщине страдающей, сломленной, жертве своего терпения и обычаев, а потом восстающей, как дух мести. Героини поэмы «Ветер ярости» – образы, идущие сквозь время. Из века в век несчастные, но величественные:

...они ждут когда сухая земля в рытвинах
воспалённая от их шага
прикоснется к небу
и они пойдут
подметая дороги длинными от времени волосами
собирая в косы колючки сухую траву и коряги
и они пойдут
на стоянках своих выпивая озера
и пойдут они
подоткнув полы юбок за пояс
каждая пойдёт
вдыхая воздух
безгрудой грудью
и выдыхая
сизый дух ярости и разрушения
и они пойдут
оставляя следы
все эти женщины – изуродованные насилием. убитые. заморённые чувством вины. униженные. сломанные.
лежат в земле
идут по земле – в сад за детьми – плодами домашнего насилия.
в магазин за хлебом и молоком – чтобы накормить своего насильника...

(...)

...я лежу в темноте под землей
я лежу и чувствую как подо мной
другие женщины спят в темноте
сердца их шепотом бьются в грудные клетки
и перемежаются
в песне о ненависти и боли
я чувствую как над землей
я чувствую как надо мной
дуют ветры полные ярости
они поют песню ярости
и зовут нас встать и пойти
за нас отомстить
за наше женское племя...

Для меня «Ветер ярости» – текст знаковый, в нём сконцентрированы смыслы фемпоэзии: боль женского бытия, жажда обновления, преодоление патриархального диктата.

И в прозе, романе «Рана», Оксана сумела показать через личную историю и всю страну, и народ от Поволжья до Сибири, и тягостное переживание материнской смерти, и взросление, инициированное этой смертью. И атмосферу времени, его приметы как фон значимых для неё событий. Такое мышление – глобальное, всеохватывающее, – характерно для классиков.

Что меня как читательницу раздражает в фемпоэзии, – любовь некоторых её представительниц к теме гениталий и сквернословие. Согласитесь, о сексе или родах легко можно написать без грязных выражений.

Почему в фемпоэзии так много мата? Это подростковый вызов мужчинам, посягательство на их манеру речи? Но обычно так выражаются мужчины с социального дна. Или это стремление удивить читателя? Но сложно удивить тем, что написано на соседнем заборе. Или авторкам не хватает слов, чтобы выразить свои эмоции? Тогда им надо заниматься самообразованием.

Я не ханжа, но не понесу обсценную лексику в литературу. Для меня, человека из провинции, мат – язык тех, кто чистил навоз на колхозной ферме. То же с темой физиологии. Зачем перетрясать перед читателями своё бельё? Давайте мужчины будут тоже писать о проблемах в репродуктивной сфере. И у них найдётся достаточно хворей. Лично мне любого рода тексты о выделениях и потрохах отвратительны.

Феминистки упрекают патриархальную культуру в том, что она видит в женщине, прежде всего, самку, и при этом треть их творчества посвящена ощущениям ниже пояса. Абсурд...

К сожалению, фемпоэзия – не то, что хочется много раз перечитывать. Это – определённый этап развития литературы. Это – пропаганда. Это – документ, который, несомненно, останется в истории. Но не изысканные тексты, которыми можно наслаждаться. Однако фемпоэзия ничего не должна обществу, как, впрочем, и женщины.